***
Когда входная дверь закрылась, Римус досчитал до двенадцати и улыбнулся в подушку, услышав стук в дверь спальни. — Ты там в приличном виде? — С чего бы? Но я одет, — отозвался Римус. Дверь со скрипом отворилась, и через мгновение кровать прогнулась под весом Лили. — Найдется место для еще одного? — Даже для одного с половиной, на самом деле. — Он подвинулся, прижимаясь к стене, пока Лили устраивалась поудобнее под пуховым одеялом. Римус протянул руку ладонью вверх и улыбнулся, когда ее маленькие пальцы переплелись с его. — Хочешь поговорить об этом? — Только если ты хочешь слушать мое нытье о том, какой Джеймс Поттер гребаный придурок, в течение часа. Или двадцати часов. Римус рассмеялся, притягивая Лили достаточно близко, чтобы ее голова легла на его плечо. Он протянул руку, замирая как раз над тем местом, где, как он был уверен, выпирал ее живот. — Можно? Лили потянула руку Римуса вниз, и через несколько мгновений под его пальцами проступили маленькие бугорки, заставив его улыбнуться. — Ты нравишься малявке. — Ну и слава богу. Я имею в виду, Сириус собирается стать чуть ли не третьим родителем, и, очевидно, куда он, туда и я. — У вас все в порядке? Мы с Джеймсом не создаем слишком много напряжения? — Не то чтобы мне нравится лишаться сна, — сказал Римус, сдвигая руку, когда толчки переместились, — но нет. У нас все хорошо. Я велел ему увести Джеймса. Подумал, что вам двоим не помешал бы перерыв. — Спасибо, — выдохнула она. — Я люблю его, но… Боже, иногда он может быть таким нерациональным. Он такой чертовски… чертовски неуверенный, понимаешь? Малыш затих, и Римус протянул руку, чтобы откинуть назад ее волосы. — Думаю, ему страшно. Лили издала тихий, горький смешок. — Ну, это нормально. Можно подумать я не в ебаном ужасе. Я скоро стану мамой, Римус. Я собираюсь взять на себя ответственность за маленького, растущего человека, который будет зависеть от меня чертову вечность. И вдобавок к этому всему, я собираюсь стать женой? Почему все происходит так быстро? Римус молчал некоторое время. — Я бы хотел, чтобы у меня были ответы для тебя, Лилс. Правда. Я не могу представить, каково это — справляться со всеми этими новыми ролями. Как все изменится, когда родится ребенок. — Его рука вернулась к животу Лили. — Мы вместе всего год, — тихо сказала она в плечо Римуса. — Я имею в виду, сколько пар распадается за год? Или два? — Много. — Что, если это случится со мной? — И что, если так? Лили фыркнула. — Я не хочу этого. — Ты любишь его? Ты действительно хочешь выйти замуж? — Да, — сказала она, ее голос острый, как лезвие. — Дважды да. Я никогда не думала, что захочу замуж. Ты знаешь, как я к этому отношусь, но с Джеймсом все по-другому. Римус улыбнулся. — Я понимаю. Потому что для меня все по-другому с Сириусом. — Боже, — застонала Лили, — это так странно, что мы с тобой и они — лучшие друзья. Это… мне даже думать об этом не нравится. Что, если бы мы расстались, понимаешь? Любой из нас. Вечная пытка, никогда не сможешь сбежать от бывшего. — Я не беспокоюсь об этом, — пробормотал он. — Я люблю тебя, я люблю малявку, люблю Джеймса. Я пиздецки люблю Сириуса. Может быть, все останется по-прежнему, может быть, все развалится. Джеймсу нужно быть терпеливым с тобой, но и ты должна быть терпелива с ним. — Я пытаюсь. Но я не могу, когда он продолжает настаивать на том, чтобы я назначила дату. Мне нужно… мне нужно привыкнуть. К тому, чтобы быть родителем, жить с ним и только с ним, ко всем этим переменам. — Тогда убедись в том, что он знает, что это не потому, что ты идешь на попятную. Лили моргнула. — Это… Рем, это то, о чем он думает? Что я не связываю себя обязательствами, потому что, возможно, захочу уйти? — Это то, о чем подумал бы я, милая. Если говорить откровенно. — Господи. Что за идиот, — простонала она. — Да, он идиот. Но ты уже давно об этом знаешь. — Джеймс гребаный Поттер, проклятие моего существования. — Отец твоего ребенка, любовь всей твоей жизни, — продолжил Римус. — Да, и это тоже, я полагаю, — сказала она, улыбаясь. — Хорошо, что ты здесь. — Ммм, и правда. А теперь съебись ненадолго, чтобы я мог поспать. У нас с Сириусом много дел, и я хочу, чтобы у меня было достаточно энергии для хорошего перепихона после того, как мы переедем в новую квартиру. — Ты отвратителен, — сказала она, но повернулась, чтобы поцеловать его в щеку. — Ты любишь меня. — Да. Люблю. — С этими словами она поднялась с кровати и вышла, закрыв за собой дверь. Довольный собой, Римус уткнулся носом в подушку и снова заснул.***
Четыре месяца спустя. Римус вышел из туалета, держась рукой за стену и рассеянно считая шаги по пути в гостиную. Они прожили там достаточно долго, чтобы к этому моменту все свелось к мышечной памяти. Поначалу он жил с некоторой тревогой, деля квартиру с Сириусом. Не сказать, что за прошлый год они часто были в разлуке, но теперь они были вместе постоянно, и Римус задавался вопросом, не устанет ли Сириус от вечных уступок и строгих правил, которые никогда, ни за что нельзя было нарушать. От замечаний и последующих извинений, когда Сириус все же нарушал их или просто забывал. Римус также задавался вопросом, не устанет ли он сам от необходимости постоянно напоминать Сириусу о разных вещах, прежде чем он, наконец, запомнит механизм пребывания в отношениях со слепым парнем, которому приходилось вести очень специфичный образ жизни. Как оказалось, ничего из этого не произошло. Они оба были счастливы. Конечно, они много ссорились. Сириус был раздражительным и несносным, Римус был груб и часто капризничал. Сириусу нравилась громкая музыка, Римусу нравились тихие вечера с книгой. Но они подходят друг другу, как два кусочка пазла абсолютно противоположных цветов, которые сложились вместе в очень яркую картину. Вздохнув, он убрал руку со стены, услышав, как Сириус прощается с Джеймсом и Лили, которые пришли на последний ужин перед рождением ребенка. — …все хорошее поведение приберегай для нас с Лунатиком, а все плохое для своих родителей. Помни, что у нас сладости и еда навынос, а мама заставит тебя есть овощи. Но не приходи слишком поздно ночью, потому что красоте Лунатика нужен отдых, и поверь мне, он не оценит, если ты явишься в полночь… — Я готов простить это малявке, — сказал Римус, идя на голос Сириуса с вытянутой рукой, пока его пальцы не коснулись хлопка. Он ощупал его и понял, что Сириус стоял на коленях, держась за живот Лили, и разговаривал с ребенком внутри. — Но только потому что мы знаем, что он будет очень милым. — Что ж, это правда, — сказал Сириус, прильнув к касанию Римуса. — Хотя он будет похож на Джеймса. Эти гены вирулентны. Римус фыркнул, поднимая Сириуса на ноги. — Я не думаю, что это подходящее слово. — Эй, — возмутился Сириус, — я знаю, о чем говорю. — Конечно знаешь, милый. — Римус отодвинул Сириуса в сторону, чтобы обнять Лили и поцеловать ее в щеку. — Малявка — единственное исключение, из-за которого меня можно разбудить, так что, пожалуйста, сделай это. Ты знаешь, насколько невыносимым станет этот придурок, если его не будет рядом, когда это произойдет. Лили хихикнула. — Знаю. Это почти стоит того, чтобы посмотреть, в насколько сильную истерику он впадет. Но… даже у меня нет желания умирать ради этого. — Он сейчас свирепо смотрит на нас, да? — спросил Римус. — Выглядит так, будто хочет сжечь ее, — сказал Джеймс. — Ну серьезно, гребаный ты кусок идиота, ребенок родится, когда захочет, и мы, естественно, отправим вам сообщение. — Сообщение? — воскликнул Сириус. — Обзвоните каждый телефон в стране и убедитесь, что кто-нибудь нас разбудит! Джеймс рассмеялся, когда Римус притянул его к себе, чтобы обнять. — Выспитесь, пока можете. А то я слышал ужасные вещи о детях и их таланте проворачивать фокусы с исчезновением сна их родителей. — Пожалуйста, не напоминай, — застонала Лили. Сириус опустил руки на талию Римуса и потянул его назад. — Ладно, вы двое, убирайтесь, чтобы я мог побыть голым со своим парнем. — Ты такой эксгибиционист, — пожаловался Джеймс, направляясь к двери. Она закрылась с тихим щелчком, и Сириус исчез на секунду, чтобы закрыть ее на замок, прежде чем вернуться в ожидающие объятия Римуса. — Ах, наконец-то одни, чем же нам заняться? Римус скользнул пальцами вверх по руке Сириуса, а затем по лицу, проводя по его нижней губе. — Я думал о том, чтобы найти твоему рту хорошее применение. — Хочешь использовать меня? — выдохнул Сириус, наклонившись к его уху. — Научишь меня хорошим манерам? — Ммм, — сказал Римус, поворачивая его лицо для долгого, медленного поцелуя. — И, возможно, нам стоит поработать над твоим терпением и… — Он прижался бедрами к Сириусу. — Ах… да. И выносливостью. — Черт, — Сириус судорожно вздохнул, когда руки Римуса скользнули между их телами, чтобы накрыть его член. — Блять. Да, пожалуйста. Ухмыльнувшись, Римус толкнул Сириуса, заставляя его пятиться в спальню. Он закрыл дверь, а затем услышал, как рука Сириуса скользит по стене, пока тот слабый свет, который он мог видеть, не исчез со щелчком. — Теперь мы на равных, — сказал Сириус, находя Римуса в темноте. Издав тихий стон, Римус запрокинул голову, когда Сириус начал целовать его шею. Руки были повсюду, дергали за футболки, джинсы и брюки. Сириус пинком отбросил одежду к кровати, а затем взял Римуса за руки и потянул, чтобы уложить его поверх одеяла. — Хочу тебя, — выдохнул Сириус, когда Римус навис над ним. Его рот опустился ниже, обводя языком челюсть Сириуса, спускаясь к шее и ключице. — Скажи мне, чего ты хочешь. — Вс… все. Что угодно. Боже, просто… больше, — Сириус ахнул, когда руки Римуса прошлись по его бокам. Римус улыбнулся, прижавшись губами к теплой коже Сириуса, спускаясь все ниже и ниже. Его горячее и ровное дыхание коснулось эрекции Сириуса, и он почувствовал, как она дернулась возле его щеки, когда он наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на изгибе его бедра. — Ты великолепен. — Ах… ах, Рем… — Сириус выгнул спину, когда теплые губы оставили засос на внутренней стороне его бедра. — Ты такой… Боже. Ебать. — Действительно, ебать, — Римус тихо рассмеялся, прежде чем обхватить головку члена Сириуса губами. Он высунул язык, проводя им по всей длине. Сириус зашипел и свел бедра, заставив Римуса крепко прижать их к кровати. — Нет. Сириус жалобно заскулил, когда Римус взял его в рот, опуская голову в мучительно медленном темпе, пока его нос не уткнулся в пах. Он промычал, с удовольствием слушая, как Сириус задыхается и пытается приподнять бедра. После секундного привыкания, Римус начал двигаться вверх и вниз, продолжая водить языком по члену. Он втянул щеки, когда добрался до кончика, а затем оторвался с громким звуком. — Мне продолжать или… — Блять. Нет, пожалуйста, трахни меня, — умолял Сириус. Римус тихо рассмеялся, приподнимаясь для обжигающего поцелуя, прежде чем потянуться к ящику. Отыскивая этикетки для презерватива и смазки, его пальцы ощупали коробки внутри, после чего он вложил маленький флакончик в руку Сириуса. — Подготовь себя. Я хочу почувствовать это. Сириус всхлипнул, возясь с крышкой и выливая смазку на пальцы. Римус отодвинулся в сторону, когда Сириус поднял одну ногу, и руки Римуса последовали за ним, когда Сириус обвел свой вход, а затем просунул палец внутрь. Римус положил свою ладонь поверх руки Сириуса и почувствовал, как она двигается. — Такой хороший, — пробормотал Римус, покрывая поцелуями плечо Сириуса. — Блять, такой хороший, только мой. Сириус добавил второй палец, его движения стали немного жестче и более рваными. — Блять, Рем, я так близко. Боже, пожалуйста, я… — Ты? Сириус издал низкий горловой стон и свободной рукой вцепился в Римуса. — Хочу тебя. Так сильно. — Еще минутку, — сказал Римус. — Мы тренируемся в терпении, верно? — Он обхватил рукой член Сириуса, проводя по нему медленно и уверенно. — О Господи, блять, Боже, я не могу… — заскулил Сириус. — Нет, можешь, милый. — Он сжал основание члена Сириуса, а затем снова погладил его. — Еще одну минуту. Римус чувствовал, как дрожит рука Сириуса, когда он входил и выходил из себя, и когда он понял, что Сириус достиг предела своей выносливости, он обхватил его запястье и вытащил пальцы. — Сейчас? Римус снова рассмеялся, устраиваясь между ног Сириуса. — Да. Сейчас. — Он нашел смазку, надел презерватив, и плавными, медленными движениями скользнул внутрь, пока не оказался прижатым к Сириусу. С шипением, Сириус приподнялся, протягивая руку в темноте, чтобы найти плечи Римуса и притянуть его к себе для долгого, влажного поцелуя. — Боже, — пробормотал он в губы Римусу. — Пиздец. Так хорошо. Римус обхватил щеку Сириуса, проведя большим пальцем по раскрасневшейся коже. — Такой прекрасный. — Нет. Нет, ты... — Заткнись, — сказал Римус, пряча улыбку. — Не мешай мне поклоняться тебе. Сириус всхлипнул, падая обратно, и Римус задал резкий, короткий ритм, который, как он знал, сводил Сириуса с ума. На самом деле никто из них не мог продержаться долго, и у Сириуса сперло дыхание, когда Римус просунул руку между ними и сжал его член. Он сделал несколько толчков, один... два... а затем Сириус выгнулся на кровати, кончая с тихим шипением. Сжимающиеся вокруг члена Римуса мышцы подвели его к краю через несколько секунд, и он упал вперед, содрогаясь от оргазма. Им потребовалась секунда, чтобы восстановить дыхание, после чего Римус скатился с кровати, завязал презерватив и выкинул его в мусорку. Сириус встал, шаря в темноте в поисках выброшенной футболки, которая сейчас идеально подошла бы, поскольку они оба были слишком вялыми, чтобы сдвинуться с места. Римус ухмыльнулся, когда Сириус вытер его, и уткнулся носом в его шею, накрывая их одеялом. — Что ж, это было… — Да, черт возьми, — ухмыльнулся Сириус. — Почему ты такой идеальный? — Ну, в основном, — протянул Римус, когда его пальцы начали лениво выводить узоры на груди Сириуса, — потому что ты мне очень нравишься. — Да? И как давно? — Ммм, уже некоторое время. Я имею в виду, ты довольно своенравен и выводишь меня из себя, но я одурманен тобой. — Одурманен. Ты девяностолетний старик в теле двадцатиоднолетнего божества. — И все же ты здесь, наслаждаешься каждой секундой, — пробормотал Римус в щеку Сириуса. — Боюсь, что так. Знаешь, у меня есть несколько довольно странных кинков. — Да? — улыбнулся Римус. — Да. Занудные слепые парни со странной любовью к Эрл Грею и мармеладу, нездоровой любовью к лакрице и шоколаду, и которые делают восхитительный минет. — Бедняжка. Сириус промычал в знак согласия. — Это действительно очень тяжелый крест, который я вынужден нести. Римус громко рассмеялся и притянул Сириуса к себе для обжигающего поцелуя. — Я люблю тебя, тупица. — О, я знаю, — выдохнул Сириус в ответ, крепко обнимая его. — И слава Богу, потому что любить тебя так сильно, не получая взаимности, было бы просто ужасно. — Думаю, ты упоминал что-то подобное раньше, — сказал Римус. — Что ж, это все еще в силе. — Сириус зарылся пальцами в мягкие каштановые волосы и закрыл глаза. — Как думаешь, ребенок родится сегодня? — Вероятно, нет. Но скоро. — Римус зевнул, и почувствовал, как его глаза закрываются. — Думаешь, я ему понравлюсь? Римус усмехнулся, его голос был хриплым и низким от сонливости. — Конечно. Ты же сам видел, как он пинается, когда ты касаешься ее живота. Боюсь, ты уже ему нравишься. Они вызывают зависимость, знаешь, эти дети. Скоро тебе захочется завести дюжину своих. Сириус притянул Римуса еще ближе. — Возможно, однажды, да? Мы с тобой? Этот ребенок унаследует все хорошее от тебя и, ну… все крутое от меня. — Да уж, интересно будет посмотреть на это, — сухо сказал Римус, но он снова улыбался. Через секунду он уткнулся носом в подушку, собираясь заснуть. — Но, может быть, однажды, да. Я не захочу этого ни с кем, кроме тебя.