Любовь моя нежна

Сколько себя помнил Шэн Линъюань, ему всегда с трудом давался сон. Так уж получилось, что для него в этом действительно было мало приятного. С самого детства ему часто приходилось быть начеку, постоянная осторожность и напряжение укоренились в его костях настолько, что малейший шорох мог вывести его из чуткого состояния сна. В те времена ему часто приходилось просыпаться, будь то от опасности или от душераздирающих криков напуганного Сяо Цзи, умоляющего успокоить его и поговорить с ним. Всю свою сознательную жизнь он привык держать в узде свои мысли и чувства. Ему было очень сложно расслабиться и, в конце концов, полноценный отдых стал для него чем-то недостижимым и неизведанным. Именно поэтому, когда Шэн Линъюань внезапно осознал себя расслабленно задремавшим прямо в ванне, на мгновение он напрягся, силясь вспомнить, где он. – Можешь подремать ещё немного, я и близко не закончил, – послышался приятный, знакомый голос за его спиной, от которого Шэн Линъюань тут же расслабился. Бережные руки аккуратно перебирали его потяжелевшие от воды волосы, старательно пытаясь сделать с ними что-нибудь адекватное. Точно, они ведь только вернулись домой с миссии, сонно припомнил Шэн Линъюань, вновь закрывая уставшие глаза. Фактически, Шэн Линъюань не был обязан участвовать в миссиях Управления. И, возможно, частично именно из-за этого он время от времени и посещал их - в конце концов, теперь он мог делать абсолютно всё, что хотел. Отчасти это было от скуки и любопытства. Иногда он просто хотел подольше побыть с Сяо Цзи. В любом случае, обычно все задания при его участии выполнялись легко и быстро и в этот раз всё было так же. Это была всего лишь маленькая вылазка, целью которой являлась небольшая группа мутировавших насекомых, внезапно выбравшихся из под земли и начавших устраивать беспорядки. После пробуждения Чиюань такие миссии начали появляться крайне часто и они практически превратились в рутину, поэтому на них постоянно брали новичков. Всё шло по давно накатанной схеме, в этот раз Шэн Линъюань был там лишь в качестве зрителя, наблюдающего развлекательный спектакль. И, видно, одной этой своей мыслью он разгневал какие-то силы природы, потому что в следующий же момент земля под их ногами обвалилась и все участники действия (и неудачливый зритель) провалились вниз, прямо в гнездо этих тварей. Наверное, в последнее время Шэн Линъюаню слишком сладко жилось, потому как по пути вниз его волосы успели собрать всю столетнюю грязь, мусор и остатки хитиновых панцирей, которые только можно было найти. Волосы спутались и затянулись в колтуны, и представляли из себя на редкость несчастное зрелище. Это было крайне неприятное и отвратительное происшествие. Более того, в этот раз он не мог обвинить в этом никого, кроме себя. К счастью, с течением жизни вместе с Сюань Цзи он привык смиряться с такими вещами. Он не был обычным человеком и мог весьма быстро расправиться с этим при помощи магии. А может, в конце концов, ему просто стоило было наконец-то отрезать их? Не то чтобы его длинные волосы имели теперь большое значение. Но, стоило только этой мысли начать формироваться в его голове, как, словно получив телепатический сигнал, Сюань Цзи резко развернулся к нему и Шэн Линъюаню пришлось наблюдать наверное самую забавнейшую реакцию, которую он только мог вообразить. На лице молодого человека за долю секунды проявились несколько различных эмоций, от которых Шэн Линъюаню в пору было бы оскорбиться: от сильного огорчения до ужаса, как если бы ему сначала задержали, а затем и отменили зарплату, но через мгновение обе эмоции заменило чистое, концентрированное возмущение. Застанный врасплох такой реакцией, Шэн Линъюань не успел сказать и слова, когда Сюань Цзи разом спалил всех оставшихся членистоногих, словно в произошедшем была лишь их одна очевидная и неопровержимая вина. В ступоре Шэн Линъюань вспомнил, что это был тот же самый человек, который никогда не забывал поворчать ему на ухо о том, насколько он "устал мыть его длинные волосы, с которыми просто невозможно справиться, которые постоянно забивают слив в ванной и на которые уходят тонны средств". Регулярности, с которой Сюань Цзи жаловался ему на это, могли бы позавидовать самые говорливые попугаи мира. Шэн Линъюань тактично, ради поддержания семейного мира идя на компромисс, никогда не напоминал ему, что сам Сюань Цзи был тем, кто каждый раз предлагал ему помочь с этим делом. Видно, у каждого здорового человека были свои странные, маленькие радости. Заинтригованный и в душе желающий заполучить от этого кошмара всю возможную выгоду, Шэн Линъюань как всегда вовремя решил ничего не делать и просто плыть по течению, что и привело его к этому замечательному моменту. Ему даже не нужно было ничего говорить, и вот он уже находился в ванне с чистой, горячей водой, а его волосы внимательно и аккуратно приводили в порядок. Стоило признать, что даже в лучшие годы его правления ему не приходилось испытывать такой чудесно агрессивной и приятной заботы. Комнату заполнил белый пар и травянисто-фруктовый запах, приглушенное освещение совсем не беспокоило глаз. Шэн Линъюань удобно устроил голову на краю ванной, на заботливо постеленном мягком полотенце, пока Сюань Цзи, сгорбленный на табуретке за его спиной, кропотливо доставал из его волос набравшийся мусор и смывал грязь. Наверное, он успел значительно поднатореть в этом деле, потому что за все это время Шэн Линъюань ни разу не почувствовал и капли дискомфорта или боли. Наоборот, ему было очень тепло, удобно и приятно, ощущение заботливых, мягких рук, терпеливо перебирающих его волосы, поднимало что-то нежное и довольное в его груди. Поддавшись какому-то беспечному и немного ребячливому порыву чувств, Шэн Линъюань не глядя потянулся за чужой рукой и, по-хозяйски, опустил её в воду. – Остыло, – не открывая глаз и не желая напрягать голос прошептал Шэн Линъюань. Как настоящий и верный слуга Его Величества, Сюань Цзи совершенно естественным образом, практически не задумываясь, вновь нагрел воду до нужной температуры. Губы Шэн Линъюаня невольно дрогнули в лукавой и довольной улыбке, хоть он и попытался её скрыть. Вот так вот откровенно быть объектом чужого безраздельного внимания и заботы до сих пор было порой немного непривычно, но крайне, крайне приятно... В большей степени, потому что это был его Сяо Цзи. Это было намного лучше всего, что Шэн Линъюань когда-либо мог себе представить. Настолько, что ему казалось, что он может вот так вот пронежиться в горячей воде и тепле чужих прикосновений часами, совершенно не меняя позу. Разобравшись со всей основной грязью (Шэн Линъюань даже знать не хотел, что из его волос успел достать Сюань Цзи и почему он просто не воспользовался магией), Сюань Цзи начал медленно и основательно распутывать его волосы. В руках у него появилась расческа, и вид его стал даже ещё более сосредоточенным, чем когда он пытался выучить старые шаманские проклятия. Неторопливо он проходил от самых кончиков волос к корням, стараясь не дергать и не тянуть слишком сильно. От приятных ощущений в затылке немного волнительно покалывало, отдаваясь в ладони. Когда Сюань Цзи закончил и отложил расческу в сторону, он пару раз провел пальцами по всей длине волос, а затем начал кончиками пальцев мягко массировать кожу головы. Шэн Линъюань почти неосознанно откинул голову назад, подставляясь под приятные прикосновения, точно заласканный кот. Казалось, еще немного, и он научится мурлыкать. Нежные, но с определенным нажимом прикосновения посылали словно бы наэлектризованные мурашки от затылка вдоль позвоночника, отдаваясь прямо в пояснице. Пальцы трепетно задели ушную раковину - случайно ли? - и что-то в животе Шэн Линъюаня томительно всколыхнулось, заставляя на короткое мгновение затаить дыхание. Шэн Линъюань не боялся щекотки, но это было нечто похожее. Смущающе и волнующе. Ресницы Его Величества дрогнули и он приоткрыл глаза, встречаясь взглядом с Сюань Цзи. Медные волосы молодого человека успели слегка намокнуть и чёлка, чтобы не мешать, была откинута назад. На лице было выражение, полное привязанности, глаза чем-то нестерпимо напоминали ярко тлеющие угли. Шэн Линъюаню показалось, словно вся вселенная в этот момент сжалась до размеров их маленькой ванны. Он мог только гадать, что видел этот человек напротив, когда тот внезапно наклонился над ним и неожиданно поцеловал его в лоб. Шэн Линъюань оказался не готов к этому, и, должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что в следующую секунду Сюань Цзи рассмеялся. – Пфф- Хахахаха. Шэн Линъюань беспомощно замолчал, почувствовав, что над ним издеваются. – Что такое? Вместо ответа Сюань Цзи, пытаясь сдержать очередной смешок, вновь наклонился и наградил Шэн Линъюаня чередой раздражающе быстрых и легких поцелуев, от макушки и до переносицы. Шэн Линъюань недовольно зажмурился, внезапно чувствуя, что у него на самом деле затекла шея. – Оказывается, и у тебя может быть такое очаровательное выражение лица, – внезапно откровенно и дразняще прошептал Сюань Цзи ему прямо на ухо. Один звук этого приятного, низкого тембра вновь посылал мурашки по его телу. Что-то жаркое и навязчивое распустилось в его груди. Шэн Линъюань приподнялся, разворачиваясь лицом к Сюань Цзи. А ведь когда-то в похожей ситуации этот негодник начинал смущаться и краснеть. – Ты закончил? – с легким прищуром спросил он. Таким тоном обычно интересовались монархи, когда им казалось, что их слуги слишком нерасторопны и не Величественное это дело, ждать так беспричинно долго. Однако Сюань Цзи, умудренный опытом, все равно расслышал в этом голосе остатки ленивой неги, с которой этот человек только что бесстыдно нежился в его руках. – Мм, почти... – ответил Сюань Цзи, сокращая расстояние между ними до пары сантиметров, облакачиваясь о край ванны и не сводя взгляда от хитрых глаз напротив. – Еще только промыть всю эту красоту, опять намылить и опять промыть... Возиться со всем этим просто невозможно, – продолжил Сюань Цзи, как бы к делу устроив ладонь на чужой щеке и ласково поглаживая скулу. Несмотря на собственные слова, тон его оставался нежным и сладким, словно патока, но с жарким оттенком в нём. В этот раз не сдержался уже Шэн Линъюань и у него вырвался смешок. – Ужасно. Как я смею заставлять своего Сяо Цзи делать всю эту неблагодарную работу? – спросил он, приподняв уголки губ и прильнув к чужой ладони. – Меня держит в рабстве жестокий феодал, – подтвердил Сюань Цзи. – И даже не платит. – И даже не платит, – согласился Шэн Линъюань.