Особый день

Закалённый палящим солнцем и сухим воздухом, Абди все не мог привыкнуть к влажному климату тропической кущи, постоянно замерзая, хотя и холодно не было. Его старые лохмотья подходили под работу среди песчаной пустоши, когда любая согревающая тряпка могла стать причиной перегрева. Хотя он часто жалел об отсутствии у себя повязки на подобии куфий своих хозяев. Последние сменялись редко, но дни, когда его перепродавали или дарили, снились ему в кошмарах. Куда легче привыкнуть к одному человеку, чем ходить по рукам, постоянно подстраиваясь под кого-то нового, неизбежно натыкаясь на хлыст. Здесь же куфия была ни к чему. Стоило только отойти от берега, покрытого заросшим мелом, как всюду, куда ни глянь, простирались влажные и темные заросли, полные насекомых и опасных хищников. К такому Абди тоже не привык, но, несмотря на свой жалкий и истощенный вид, мог дать отпор и голыми руками. Правда, не клещам и прочим жукам, так что далеко от привычного солнца он не уходил. Странно, но, казалось, Лололошка даже не заставлял его работать. Лишь намекнул, что неплохо бы раздобыть съестного, а дальше Абди сам занялся собирательством, днями и ночами вспалывая грядки. Сам Ло тоже не отлынивал, появляясь на границе леса в основном рано утром и под вечер, остальное время пропадал где-то, возвращаясь с полными карманами, рубил деревья и отстраивал дом. Иногда Абди переживал, что Лололошка заметит, как мало на его фоне вносил новенький, и вздумает его проучить. Выступал холодный пот, когда странный паренёк молча преследовал его, следил за руками и с интересом проверял сундуки. Будто бы только и искал повод!.. С другой стороны, он также часто пытался завести разговор и расспрашивал о всяком, довольно бестактно, так что Абди старался мягко уйти от темы. Да, он не был в той же степени человеком, что и Лололошка, но все же хотел сохранить что-то своё. Если бы тот настоял, Абди, конечно, все рассказал бы. Но пока «сожитель» казался даже слишком добрым. Однажды он предложил еды. В тот день Лололошка вернулся до вечера и в явно приподнятом настроении, звал Абди ещё издалека, а затем вручил диковинную сладость, аппетитно чавкая такой же. Он не принимал отказ, с хитрой улыбкой настаивая хотя бы попробовать. После недолгих сомнений все же пришлось согласиться, но даже просто держа лакомство в руках, Абди преследовало чувство стыда и неправильности. Да, он воровал еду когда-то: пару зёрен, краюшку чёрствого хлеба или черпак воды, чтобы не пойматься — единственное неуважение, какое позволял себе, чтобы выжить, постоянно вспоминая точное количество ударов, каким наказывали в детстве, когда Абди только учился выживать. И здесь он тоже воровал, что удавалось куда проще, ведь Лололошка вовсе за едой не следил (и, если следовать его словам, рассчитывал, что не один будет этим кормиться, так ведь?). Но никакой вкус ворованной еды не сравнился бы с тем нежным кремовым печеньем, что он ел из рук Лололошки. Абди никогда не пробовал такого; не то, чтобы ему вообще приходилось есть что-то сладкое, просто само то, что ему дали не объедки, какие стыдно подать к столу, а нормальную, нет, прекрасную еду, и даже не потому, что Лололошка бы не стал это есть, а просто. От осознания этого вкус приобретал ещё большую уникальность в его жизни. Может, Бурис не соврал, представив Лололошку ему другом? — П-простите… От внезапного появления Абди Лололошка вскрикнул, чудом не задев того лопатой, которой обкапывал надоедливый мел вокруг дома. Его верхняя одежда валялась на сундуках недостроенного дома, сейчас он оставался только в короткой майке со следами пота, шортах и диковинных ботинках. Абди тут же пригнулся, закрыв голову сложенными в молитве руками от возможного удара. Ему тяжело давались слова, сердце бешено колотилось от страха, когда он думал о том, чего хотел попросить. — Я-я хотел с-спросить у в-вас, могу ли я с-спать в сарае? Пож-жалуйста. Я ничего там не потревожу, обещаю вам! Обещаю! Абди стало дурно от своей же смелости, но он просто не мог больше выносить чуждого климата. — Конечно, я могу продолжить спать на улице, правда… Просто по утрам собирается роса, я не привык к такому. Моя одежда промокает, и из-за этого я с-сильно мерзну… Иногда даже кашлял и чихал, чувствуя непривычное першение в горле. За свою жизнь ему так и не довелось переболеть простудой. Он боялся незнакомых симптомов, боялся, что это та болезнь, от которой люди плевались кровью и умирали без шанса на спасение; о ней рассказывали чужеземцы и мореплаватели, и Абди не хотел умирать. — Я понимаю, что боль в теле — это мелочь, но… Но всё-таки… Если бы я мог пристроиться в каком-нибудь углу, и… Лололошка все так и молчал, с тупым удивлением уставившись на него и слушая, лопату опустил на землю. Стало не по себе, наверное, он так ошарашен дерзостью Абди, что даже не мог ничего сказать, решив дослушать жалкий бред до конца. Абди испуганно ойкнул. — Я досаждаю вам своей болтовней, я уйду! Простите! Он стремительно пошел прочь, сгорбившись, чтобы показать свое раскаяние, что не хотел мешать, и чтобы если его били, то по спине, где боль всегда оставалась терпимее. Но его окликнули. — Абди, стой! — закричал Лололошка, бросившись вслед. — Господи, я думал, что ты и так спишь в сарае, но… Я-я смастерю тебе кровать в своем доме, будем жить вместе! Он настойчиво положил массивную руку Абди на плечо, не давая уйти дальше, и повернул к себе. Глаза того расширились от удивления, Абди не мог поверить в услышанное. — Что? П-правда? Вы сейчас не шутите надо мной? — в смятении пробормотал Абди, со страхом подняв голову. — Я каждый раз ведусь на эти шутки… Он печально поджал губы, ожидая унизительную насмешку, но Лололошка только нахмурился. — Это ужасно, я бы не стал за тобой бежать, чтобы так грубо «шутить». У меня и сейчас есть вторая кровать, можешь спать на ней, когда захочешь. Глаза Абди расширились, он задрожал от переполняющих эмоций, на лице сама собой расползалась робкая улыбка. — То есть вы… Вы сейчас серьезно, да? Я могу спать в вашем доме, в кровати?! Абди чуть не заорал, тут же припав к земле и кланяясь Лололошке в ноги, счастливо хватая его ботинки и бесконечно благодаря. Тот опешил, мгновенно спустившись на корточки, и за плечи отцепил его от своих ног, порядком сконфуженный и покрасневший. — Абди, ты что творишь?! — он отвернулся, испуганно осматриваясь. — Хорошо, что здесь никого нет… Лололошка действительно не воспринимал его, как раба, может, даже не имел особого представления о рабстве, да и о городе, из которого сбежал, в целом, в чем с каждым разом Абди убеждался все больше. Тот как обычно работал над пашней, уходил неглубоко в лес, собирая съестное, что найдет, уже без прежнего страха подъедая только что найденное, но, как и раньше, боясь съесть слишком много. Абди уже направлялся в сарай с вязаной из лозы и прутьев посудиной, полной добытого, как увидел на входе копавшегося в сундуке с едой Лололошку. Абди похолодел от страха, осознав, что тот все же проверял сундуки, может, подсчитывал их содержимое, и сейчас начнет ругать его за пропавшее. Не стоило так много есть, он мог и стерпеть голод, как делал обычно, уже даже не было обмороков, как когда-то в детстве, но Абди позволил себе слишком много. Он попятился, боясь попасться на глаза, но Ло заметил его и отпрянул, кажется, напугавшись ещё больше. На губах оставалось немного ягодного сока, а в руках он держал грибы. — Ой, прости, я… Я просто хотел посмотреть, что тут есть и сварить грибной суп, но… Ммм, — он поднялся, смущённо вытерев большим пальцем рот. — Эти ягоды такие вкусные… — В-вы-ы о чем? — Абди продолжал рефлекторно пятиться, не находя место взгляду. — В-вы ведь сами сказали мне собрать еду… — Ну-у, это ведь твой сундук… — Лололошка в смятении почесал шею, все также держа в охапке грибы. — Да и в сарае ты чаще, вот я и подумал. Абди съежился, чувствуя себя неправильно, будто его с кем-то перепутали. С кем-то полноправным и не таким убогим. Он не нашелся, что ответить, только зажато кивнул. — Рад, что ты не обижаешься. — Н-нет, что вы, Г-господин! Абди рефлекторно хотел сложить руки в молитве, но посудина ему помешала, грозясь выронить все содержимое, если он сейчас же её не удержит. Абди рассеянно схватил выпавшие яблоки, обнимая тарелку. Лололошка с сомнением за ним наблюдал, жалостливо сведя брови. — Пойду грибной суп приготовлю. — Он увел взгляд, вновь почесывая затылок. Абди энергично закивал, что-то бормоча в поклоне. — И не зови меня «Господином». — П-простите, это п-по привычке… Тем вечером уже на пашне он почувствовал приятный аромат варева, от чего заурчало в животе. Продукты сливались в единый пряный дурман, сводя с ума. Абди ненароком покосился на Лололошку, помешивающего нечто в казане, изредка подсыпающего каких-нибудь трав и подготовленных ингредиентов, на костре поодаль от деревянного дома. Абди сглотнул слюну, зажмурился, стараясь прогнать невыносимый голод, но через время не выдержал, решив пойти в сарай за лесными плодами. Может, они бы и не сравнились с наваристым супом, но Абди никогда не позволяли есть хорошую еду. Лишь однажды, когда мать ещё была с ним, пока её не подарили какому-то богатому купцу в качестве служанки, она приготовила ему что-то, отдаленно суп напоминающее, кинув туда аккуратно очищенные сгнившие овощи и хлеб. Это было самым вкусным, что он когда-либо ел. — Эй, Абди, иди сюда! Он обернулся и ринулся к дому, с досадой отметая идею поесть. Лололошка дул на деревянный черпак, довольно отхлебывая. Помешал казанок и поднес наваристой гущи Абди. — Наконец-то закончил. Попробуй, как тебе? — Я-я должен это попробовать? Тот занервничал, ища предположения, почему Ло этого от него хочет. Может, проверить, съедобно ли это? Не ядовито ли? Но ведь он сам это пробовал, значит, не сомневался. Вспомнилось, как Лололошка предлагал Абди сладости, найденные в заброшенной деревне. Не верилось, что он действительно бескорыстно кормит Абди. — Ну да, я так и сказал. Или ты не любишь такое? — Н-нет-нет, я все люблю! Просто мне ещё никогда не предлагали поесть супа. Настоящего… — Абди потупил взгляд. Лололошка покачал головой, недовольно цокая, потрепал его по волосам, заставив вздрогнуть. — Вот твари тебя держали, конечно, — процедил. — Ну ты суп-то попробуй. Я все равно тебе налью, но попробуй. Абди закивал, придерживая предложенный черпак, и осторожно потянулся губами к краю. В рот влилось немного бульона, невероятно вкусного и согревающего, на сочном мясе. Абди зажмурился, наслаждаясь прежде неизведанными вкусами и понемногу вливая с водой кусочки овощей и мелкие волокна мяса. Что-то внутри будто ожило, требуя ещё того, в чем он нуждался всю жизнь — тепла и энергии. Абди отстранился, скрыв намокшие глаза. — Хей, чего ты? — Лололошка обеспокоенно положил руку ему на плечо, встряхнув. — Слишком остро? Эх, надо было остудить, а я сразу тебе дал, вот черт… — Это очень вкусно, — еле слышно проговорил Абди, не решившись продолжить, но посмотрел на него. — Правда? — Ло удивлённо моргнул. На лице тут же засияла улыбка, Абди неосознанно отметил, что ему она очень идёт. — Ну чего ты тогда так, иди садись, я тебе тарелку налью! Лололошка схватил его в охапку одной рукой, крепко обняв до невозможности дышать, и засуетился, доставая тарелки. Абди какое-то время стоял, не сразу вспомнив, что его пригласили «к столу», шатко проследовал в дом и сел на подножие своей кровати. Совсем скоро подлетел Лололошка, протягивая ему одну из деревянных мисок и ложку, сам приземлился на соседнюю кровать. Абди впервые смутило, что те стояли так близко, в прошлый раз он проснулся куда раньше, чем Ло пришел спать. — Насыпал тебе пожиже, а то, боюсь, тебе нельзя сразу есть много, но если захочешь ещё — говори, не стесняйся! — Лололошка пихнул его в плечо, в этот раз рассчитывая силу, чтобы не сделать больно. Кости виднелись невооружённым взглядом, а он был весьма массивным, пускай и ниже. — Спасибо… Даже так суп оставался густым и крайне вкусным. Абди нерешительно черпал ложку за ложкой все быстрее и ненасытнее. Он дрожал от рвения и переполняющих чувств. Ло внимательно наблюдал за ним, съедая содержимое тарелки куда неспешнее. В какой-то момент он, нахмурившись, замычал и кивнул, потянувшись к сундуку, снял с него свою диковинную белую куртку, накинув Абди на плечи. Тот недоуменно остановился, уставившись на Лололошку с набитым ртом. — Ничего-ничего, грейся! Трясешься так. Абди проглотил, посмотрев в пустую тарелку. Физического голода уже не было, но он мог бы съесть ещё. — Ты это, если голода уже нет — лучше не ешь, а то плохо будет. Нет, я насыплю тебе ещё, конечно, чтобы ты не смотрел, как я доедаю, но ешь медленнее. — Ло забрал тарелку, направившись к казану. — Конечно-конечно, спасибо вам!.. — Абди по привычке согнулся в молитве, трясясь от волнения. По телу расползалось приятное тепло вместе с незнакомой тяжестью сытости. — Зови меня Лололошка. Или Лошка, Ло… Как хочешь. И обращайся на ты. Абди все же переел, но ни капли об этом не жалел. Разве что усталость набегала быстрее, чем ранее, что казалось странным, но Абди не мог этому сопротивляться. После ужина Лололошка снова ушел куда-то, предварительно спрятав казан в одном из сундуков, подальше от случайно приходящей в ночи живности, и Абди решил немного поспать. Он редко спал больше часа, предпочитая, отдохнуть несколько раз в день, чем уходить в абсолютную спячку часа на четыре-пять, что было непозволительной роскошью. Абди примостился на кровати, спиной к недостроенной стене. Глаза закрывались сами собой, затягивая в сладкую дремоту. Даже она казалась необычной. Лололошка вернулся чуть позже, истерзанный лесными тварями и вымотанный. Благо, из чащи те редко выходили даже под ночь. Свитшот и штаны незамедлительно отлетели в сундук, сейчас у Ло едва хватало сил ополоснуться и переодеться перед тем, как плюхнуться в кровать. Он упал лицом в подушку, нога об ногу стягивая кроссовки, потерся щекой и расслабленно промычал. Постель так и манила уютом. Лололошка повернулся на бок, только сейчас заметив скромно свернувшегося под одеялом Абди. Тот уткнулся подбородком в грудь, почти не дыша. Можно было подумать, что он мертв, если бы не теплое дыхание, которое Ло почувствовал, поднеся ладонь к носу, дабы как раз проверить его на живость. На секунду появился страх, что организм просто не выдержал полноценного приема пищи, но сомнения тут же ушли. Абди всего лишь спал, тихо и мирно, даже во сне боясь кому-то помешать. Лололошка вздохнул, погладив его по щеке. В душе проклюнулось умиление, расцветая с каждым прикосновением ко хрупкой коже впалых щек, костлявого подбородка, жёстким коротким волосам, очерчивая подбородок. Ло обязан показать этому пареньку, что такое нормальная жизнь. И сделать так, чтобы для Абди она никогда не закончилась. Лололошка примостился на своей половине, накинув край одеяла и уснул, вымотанный приключениями. Во сне руки сами потянулись, нащупывая, что можно было бы обнять. Попался лишь Абди, достаточно теплый и большой, чтобы прижаться к нему и уткнуться носом в грудь. Тот рефлекторно расслабился, скользнув в нерешительные, но приятные объятия. Тот день открыл что-то новое для обоих.