Экстраверсия смерти (треш-роман про наркоманов, 18+!)

Иллюстрация: https://sun9-15.userapi.com/impg/0_qtZJhCechulzKdE9qsnoKveAnA8OSH3sxBgw/WIZ6QcQwacg.jpg?size=2256x1268&quality=95&sign=6451c0c815def7351152e367d84f5569&type=album *** Аристотель в IV веке писал: «От любви до ненависти — один шаг». Работает ли это в обратную сторону? Мне, чтоб принять свою жизнь, надо пробежать сорока двух километровый марафон, а чтоб её полюбить — ещё столько же © Марианна *** — Жаль, что ты с нами не пошла. А мне совершенно не жаль. — Неужели он был так хорош? Я снова уткнулась в телефон, задав дежурный вопрос матери насчет композитора, которая надеялась, что мне хоть на один процент из ста интересно их вчерашнее времяпровождение с отчимом. — Да! Я в полном восторге. Мало того, что он окончил консерваторию в Ла-Виллет, так еще и… — Она совершенно тебя не слушает. Андре при любом удобном и неудобном случае выставлял меня виноватой, поэтому даже сейчас мне не оставалось ничего, кроме… — Прости, мам. А если молодой человек снимает видео и участвует в съемках рекламы, то ты бы тоже была от него в восторге? …как перевести тему. — Даже не думай об этом. У таких нет будущего. Она, конечно, знала про мое увлечение Райаном, но относилась к этому снисходительно. У него была своя, полумиллионная аудитория, и его узнавали в Париже, но он не стал еще всемирно известным. Поэтому следующие десять минут завтрака за общим столом она посвятила нравоучениям и фразам в стиле: «В шоу-бизнесе одна грязь», «Чем он будет зарабатывать деньги, когда реклама и идеи для видео закончатся», «Нужно встречаться с теми, кто учится на техническую специальность». — Какая грязь? Дальше с ней было бесполезно разговаривать, потому что она, как упертый баран, твердила одно и то же — про популярность ценой связей и ублажения через постель, про употребление наркотиков во время упадка сил… Андре тоже вставлял что-то для устрашения. В общем, оставалось молча встать из-за стола, кивнуть головой и, спустя полчаса, оказаться в коллеже. Я сидела за партой, готовясь к опросу по алгебре вместе с Джейд, и вспоминала слова матери. Это не укладывалось в голове — как она может так говорить?! Она до сих пор живет в прошлом веке? Какая постель, если речь идет об интернете? На каждый ее аргумент находились десятки против, но вслух они не произносились. — У Шарлотты что, новый телефон? — я вспомнила, как вчера она разбила прошлый вдребезги; цена того, что она держала в руках, превышала стоимость обучения за год. Моя семья могла бы себе купить такой, наверное, если только кондитерская стала бы таким же крупным брендом, как Старбакс или Синнабон. — Конечно, ее отец может покупать их хоть каждый день. — Джейд подтвердила мои догадки. Как мы вообще могли оказаться в одном классе с такой разницей в достатке? Я, на самом деле, всегда боялась смерти. Но сейчас моим самым главным страхом стало то, что этот достаток исчезнет. Что меня отчислят из коллежа. И не получится больше никогда увидеть Райана. Он, кстати, пришел почти за ручку со вчерашним дружком за минуту до начала. — Как вы решили эту задачу? — Джейд осторожно тронула Тео среди урока, прервав их весьма увлеченную беседу, чем привлекла внимание и Тайпса тоже. — В общем, мне там понравилось. Народу многовато. Ну, ты понимаешь, — Тео, не оборачиваясь, сунул планшет за спину. Она злилась. Ей не нужно было это гребанное правильное решение. Она просто пыталась с ними хоть как-то заговорить. Я тоже была расстроена — но на месте Джейд не действовала так в лоб, ведь когда это из раза в раз не получается, пропадает всякая уверенность. — Лотти, слушай, Тео знает новое место… — донеслись до меня обрывки разговора, когда парень подзывал Шарлотту. Лотти?! Только Райан назвал ее так… Все внутренности сжались от обиды, но ноги продолжали топать по коридору. Джейд помогла мне дойти, пока меня трясло, а я оказалась в конце вереницы из учеников. Следующим уроком был французский язык, и его преподавала наша классная, с которой мне только предстояло познакомиться. Перерыва в пять минут хватило только перейти из одного корпуса в другой. — Важное объявление: я хочу вам напомнить, что в конце месяца мы будем выбирать старосту класса. Если они ссорились, то, может, у них и не такие хорошие отношения на самом деле?.. — Поэтому присмотритесь к одноклассникам внимательно. Мы проведём голосование. Как вы знаете, у нас нет висколов*, поэтому их обязанности ложатся на ваши плечи. Нет, я не могу поверить, что он придумал для нее особенное прозвище! — Староста будет контролировать всех учащихся и отслеживать пропуски, докладывая директору. Это очень почетная и важная должность. Что-о? Резко все её слова свалились на меня, как лавина с обрыва. Это ещё один выход из ситуации! Я смогу узнавать о нем всё, а ещё разговориться при удобном случае! — Желающие, напишите своё имя сейчас на листке и передайте мне. Когда срок подойдёт, руки поднимут те, кто хочет видеть вас на этом посту. Первой встала Эстер, спортивная и подтянутая девочка, очень шустрая, и отнесла клочок бумажки мадам Бертлен. Вторым выскочил из-под парты Роберт, тот самый, что хвастался перед всеми вчера после химии, и тоже передал своё имя. Потом поднялась Шарлотта, так самодовольно, будто она львица этого прайда и никто больше не смеет подавать заявку, кроме нее. Грациозно, модельной походкой прошлась по паркету и зажав между пальцами листок, ждала, когда его вытянут. Мадам Бертлен только вздохнула и забрала его у неё; Джейд подбадривала меня, пока я лихорадочно записывала своё ужасно длинное имя. Оно впервые показалось мне таким неудобным и… неуместным! Подорвавшись с места, побежала к ней, протянув свой. Возвращаясь обратно, я, вместо того, чтобы посмотреть на Райана, заметила презрение на лице Шарлотты. Как же она ненавидела меня… — А что насчет конкурса рисунков? — довольно крупный парень, выше всех в классе, подал голос. — Результаты будут известны на следующей неделе, когда комиссия вернется из отпуска, Стефан. — Что за конкурс? — спросила я Джейд, когда мы вышли во внутренний дворик во время большого перерыва. После двух часов французского языка и литературы у меня заметно вскипала голова. — Детский сад. Джейд была немногословна. Еще бы — она снова пыталась встрять в разговор между парнями, а они ее тактично проигнорировали. Теперь эти двое сидели у фонтана, покуривая сигареты вместе со старшеклассниками, которые учились в лицее неподалеку. Это было, на самом деле, опасное соседство. *** Первые полчаса на физподготовке мы потратили, занимаясь гимнастикой и акробатическими трюками, а под конец тренер запланировал волейбол, поэтому разделил учеников, и мы с Джейд оказались в одной команде. Я так дрожала от волнения, что чуть не упала в обморок, ожидая, куда жребий укажет Райану, но он оказался на стороне противников. Тео же остался на скамейке запасных по собственной инициативе… Как только игра началась, я не могла сосредоточиться на мяче, замечая только одного, самого желанного парня в этом зале и запоминая все ракурсы, в которых мне удавалось его увидеть. Пропустила два, три мяча. Однако, любой мой проигрыш означал для него победу, так что, он улыбался. Ослепительно. Тренер негодовал и закатывал глаза из-за моей «восхитительной» игры, наверное, бесконечно. А у Райана, похоже, до сих пор не было желания бросать спорт — он был чрезвычайно увлечен игрой и отдавался ей полностью. Их команда стремительно набирала очки, и после нашего предсказуемого поражения к парню подбежали все, кто играл вместе с ним, поздравляя и выкрикивая слова восторга. Удивительно, что победа так сближает. Здесь, в спортзале он пользовался успехом, в то время как на других уроках вел себя отстраненно и независимо. — Я хочу заниматься в секции. — После окончания игры я подошла к тренеру в кабинет, где хранился весь инвентарь, чтобы он занес меня в списки участников. Я была настроена решительно. Только вот он начал тираду о том, что мне ничего не светит, с моей-то реакцией, которую он успел увидеть. Что буду снижать эффективность игры… — То ли дело Райан, вот он настоящий талант. Тайпс как раз зашел, чтобы сложить мячи. — Может, ты, все-таки, придешь на тренировку и почтишь нас своим присутствием? — Да, тренер, конечно. Райан устало посмотрел на него, а потом задержался взглядом на мне и вышел из кабинета. — Ладно, ты можешь попробовать, — после ухода парня тренер взглянул на стоявшие в шкафу кубки, улыбнулся и протянул мне расписание, нахмурившись, — но единственный пропуск — и ты исключена. Впереди зимний матч между коллежами. Занятия проходили три раза в неделю — в понедельник, среду и субботу, после всех уроков, час-два. Неужели он посещает их ВСЕ? С его съемками, мероприятиями, и этой учебой… Последним уроком стоял английский. Класс поделили на две группы и мы с Джейд оказались в разных кабинетах. Боже мой… Шарлотта оказалась в моей половине. А я была отрезана от подруги, Тео и, самое главное, от Райана. В начальной школе я учила немецкий — мой папа определил меня в ту группу из-за того, что в Германии у нас есть родственники. А с английским у меня не то чтобы плохо… Никак. Я начинала его изучать из-за Райана, потому что на этом языке он ведет свой блог. Быстро сдавалась и нажимала кнопку автоматического перевода. Поэтому сейчас мне, находящейся на начальном уровне, оказалось необходимым догнать класс. Я ненавидела английский, а ещё больше ненавидела Шарлотту. Моя голова стала квинтэссенцией неприязни и тошноты. Эмоциональные качели не только лишали спокойствия, но и ударяли в затылок так, что я оставалась без чувств и являлась в такие секунды бездыханной оболочкой. Я даже не пыталась сообразить, чем мы занимаемся, и считала минуты, когда этот бред закончится. Язык не поддавался мне, а я не поддавалась ему, когда туристы подходили, пытаясь выяснить что-то про город. Каждое слово и идиотское правило звучало в моей голове как шум из поломанного телевизора. Я предчувствовала, что такими темпами скоро начнется мигрень. И она не заставила себя ждать после того, как я услышала, сколько нам задали на дом. Этот чертов предмет был в расписании целых два раза. Это, конечно, меньше, чем в волейбольной секции, но там-то будет Райан! Когда я вышла наконец-то в прохладный коридор, то застала, как Джейд непринужденно прощалась с парнями, и Тео даже как-то тепло ей отвечал! Я вскинула бровь. — Что изменилось за эти пятьдесят пять минут? Мы вышли из коллежа, и на этот раз я решила ее проводить, а Тео и Райан снова уезжали вместе, и это подпортило ей настроение. Однако, она начала рассказ. — Нас поделили на группы, и я оказалась с ними. Задание заключалось в том, чтобы разговориться друг с другом без акцента, как можно более естественно, будто мы носители языка, — тут мне представилось, что на ее месте я бы не смогла связать и двух слов, — оба неплохо говорят на нем. Так что, мы получили максимальный балл из всех групп. Я поразилась тому, насколько у них интерактивные занятия! Потому что мы-то почти целый час работали со словарем и писали к словам ассоциации… Скукота. — В конце Тео сказал, что если бы на моем месте был кто-то другой, они бы не победили. Все встало на места. Теперь моя подруга тоже стала им выгодна. *** На самом деле, Джейд стала выгодна и мне — я ухватилась за нее, как за спасательный круг, для помощи по английскому. В среду, в специальный день для этюдов** и самостоятельной работы, мы созвонились. Волейбол начинался только со следующей недели, так что я была предоставлена самой себе. Мне было грустно только, что не увижу Райана. — Знаешь, я вчера не просто так расстроилась. Джейд перешла снова на французский, видимо, устав от навязчивых мыслей. Это и к лучшему — я-то устала от четырехчасового прогона всех слов по памяти и ее бесконечных объяснений. Все равно понимала максимум четверть из этого! — Они отгородились от всех. Вчера Тео, когда все закончилось, сказал Райану: «Ты не забыл? У нас есть дело», и я понимала, что осталась на дистанции. Мне стало очень одиноко. В этот момент мне жутко захотелось ее обнять. Оказалось, что их классы раньше часто переформировывали, поэтому она так и не сдружилась ни с кем — долго присматривалась к людям и никому не доверяла. Я же наоборот — дружила в прошлом коллеже со всеми, но поверхностно. У меня тоже не появилось подруг. Тео случайно привлек ее внимание, от чего она искренне им заинтересовалась. Он стал первым человеком, к которому она испытывала такое сильное чувство — и никто не мог сказать, к чему это приведет. В четверг, во время французской литературы, мадам Бертлен вышла из класса, дав нам задание. Она была доверенным лицом в комиссии, так что ей пришлось присутствовать на оглашении результатов конкурса рисунков. Выполнив работу, я направилась сдать листок, и почувствовала, как кто-то приближается сзади. Я уже развернулась, как Райан наспех положил свой листок и обратился ко мне: — Слушай, я все хочу спросить… Тут мои ладони вспотели, я затряслась, но пыталась сохранить самообладание. Тут, все-таки, должен быть подвох. — Что говорил тренер обо мне тогда, во вторник? Ах, вот оно что… — Речь ведь явно шла обо мне?.. То-что-ты-самый-лучший-в-мире-волейболист-и-он-гордится-тобой-смотрит-на-кубки-считает-талантом-надеждой-этого-коллежа… — Да. Он сказал, что только ты сможешь привести команду к победе во время зимнего матча между коллежами. Я пустила в ход манипуляцию. Конечно, тренер не говорил такого. — Почему он сказал это тебе? — Потому что теперь мне будет, с кого брать пример. Я сказала, что тоже записалась в секцию, на что он только раздраженно вздохнул и сел на место. — Так что, ты будешь ходить? — я все не могла угомониться. — Я очень, очень этого хочу. Я считала это победой, хотя не получила никакого однозначного ответа. Шарлотте это не понравилось — она наблюдала за нашим диалогом и не сводила с меня глаз. Позже, на английском, я поплатилась за это. *** — Сука! Как же я ее ненавижу! В пятницу у нас был письменный опрос, и благодаря подруге я выучила все слова идеально. Но Шарлотта объявила на весь класс, будто я списывала. Никаких подсказок у меня, естественно, не нашли. Но доверие уже подорвалось; и мы, созвонившись с Джейд, обсуждали все это. — Она настоящая сволочь. Мы, конечно, были ничем не лучше Блонди, оскорбляя ту за спиной. Но моему возмущению не было предела! Я понимала, что она навязывалась Райану, поэтому страх потерять его провоцировал ее на такие поступки. Но быть грушей для битья точно не собиралась. — В прошлом году, — Джейд начала изливать душу, — эта тварь унизила меня при всех, сказав, что я не заслуживаю здесь учиться, потому что моя мать поганит репутацию коллежа, особенно появляясь на всеобщих собраниях, — на этих словах я застыла и подруга, кажется, тоже, — и меня с радостью выкинут отсюда. Ее обида зрела уже очень давно, мне нужно было только подтолкнуть ее к рассказу… А что не так с ее матерью — побоялась спрашивать. — Самое главное, что Райан просто промолчал. Он мог бы заткнуть ее, но ничего не сделал, а только смотрел с презрением. Я поняла, что ему не выгодно с ней ссориться. Остался на ее стороне… Просто промолчал… Это не укладывалось в голове. Спустя день, я вспоминала наш разговор, сидя с Адель, пятилетней девочкой, за которой мне нужно было присматривать по поручению сестры моей мамы, и играла с ней в тряпичные куклы, что сшила сама. Эта девочка была словно глотком свежего воздуха среди всей этой суматохи — такая наивная и смешная, она отвлекла меня от тоски. — Давай рисовать! Я всегда любила это дело и в ту же минуту достала маркеры и цветную бумагу. Искусство по-настоящему увлекло меня, и следующие четыре часа не замечала ничего вокруг, рисуя новые платья для кукол и открытки с блестками. — Я хочу кукол-супергероев. — Когда-нибудь я обязательно сделаю тебе их. Она всегда вдохновляла меня на то, что я действительно хотела делать. В будние дни я чувствовала вину, если рисовала — ведь полезнее было бы подтянуть английский, или информатику, например! Так что я пребывала в одухотворении. Воскресный вечер испортило мое сталкерство за Райаном. Как обычно, проверяя его подписки по тысяче раз, перешла на профиль Шарлотты. Инстинктивно полезла листать аккаунты у нее, и вскоре заметила до боли знакомое фото с пледом на Марсовом поле. Это был новый аккаунт Райана, и он был приватным, на этот раз, на французском языке. Это значило, что его настоящий мир был закрыт от публики. Я даже взяла в руки тот забытый журнал, который купила в первый учебный день. В отчаянии, дрожащими руками, вырезала его фото, безжалостно отбрасывая других людей. Мне нужно было как-то успокоиться. Теперь доска желаний заполнилась полностью. В бреду, я отправила ему запрос, надеясь на лучшее. Но буквально через полчаса он его отклонил — потому что все пятнадцать фолловеров, что у него были, составляли избранных, и каждый из них видел каждую новую публикацию, заметку или историю, скрытую ото всех остальных, обыкновенных, ничем не примечательных ему людей. Но мне нужно, во что бы то ни стало, узнать, чем он живет и на кого он подписан. Мне нужно войти в его самый близкий круг. И теперь я знаю, как это сделать.