Экстраверсия смерти (треш-роман про наркоманов, 18+!)

Иллюстрация: https://sun9-13.userapi.com/impf/YFA3Fghl0MWj4OyEjPKFqxH2HQvGjnqKrZC_kw/ipluAXQbkAQ.jpg?size=564x674&quality=95&sign=b9f7bc1cc695c73043f5b9cda3e1bb96&type=album *** Мольер сказал: «Высшее доказательство любви — это подчинение воле того, кого любишь». Жаль только, что эта любовь убивает начало всякой самодостаточной личности © Марианна *** — Не боишься нарваться на легавых? — как-то не сразу я просекла, что осталась с Райаном наедине. Не то чтобы это сильно удивляло — мы и раньше частенько торчали вместе, но этот раз значительно отличался от предыдущих тем, что мы вывались на улицу в самый разгар прихода от ешки. И он, естественно, имел свои последствия. — Если о них не думать, то они не появятся, — беспечно ответил Райан, засмеявшись, и вот этот его смех стократно отражался от стенок мозга эхом, что я зажмурилась. Сомневаюсь, что патрульные читают мысли наркоманов; он больше успокаивал сам себя, чтобы не свихнуться от нахлынувшей паранойи. Как и с теми червями, навязчивые мысли могли накрыть девятым валом. Но, честно говоря, в те минуты считала я с большим трудом. — Хей, что такое? И не только считала. Весь выпитый алкоголь, даже в небольших объемах, слишком сильно расслабил тело и я теряла над ним контроль. Райан подхватил меня за талию, и его лицо оказалось настолько близко, что сердце пропускало удар за ударом. — Я. Сейчас. Упаду. Ради всего святого, мне было ужасно плохо! Но идиотская улыбка сама не сходила с лица, голова кружилась, его глаза завертелись, все цвета подкрасились так, будто выкрутили контрастность и насыщенность на максимум. — Черт, нельзя было мешать колеса с бухлом. — И ты… — язык заплетался; я искренне пыталась собраться с мыслями, — говоришь мне об этом… — на улице все чувства обострились — ветер не просто обдувал кожу, он проникал сквозь меня, будто я и сама являлась воздухом; фонари светились будто сотни солнц в ясный день; я слышала запахи бензина, помоев, табака, выхлопных газов, выпечки из пекарни неподалеку и даже конопли, и все это в одну секунду времени. Рука Райана оказалась не просто опорой, чтоб я не свалилась на асфальт, а продолжением меня. Даже поверхность дороги — и та ощущалась иначе: каждое прикосновение подошвы к покрытию доставляло восторг и необъяснимую радость, — только сейчас? Асфальт мне так понравился, что гравитация сама тянула меня к нему; Райан выругался и понес меня на руках. Так и отправились в пекарню. Кажется, я хихикала совершенно без причины; нет, она, конечно, имелась — мое совершенно смазанное восприятие и его горячие руки. Дыхание. Кожа. Пришлось щекой коснуться ключиц, иначе бы упала вперед. Этот приход значительно отличался от чистого алкогольного опьянения тем, что под бухлом мне жутко хотелось есть, тошнило, а сама я ненормально расслаблялась; здесь все было иначе — все органы чувств работали на тысячу процентов, каждый вдох Райана ощущался, будто он мой собственный; каждый бит песни, если мимо проезжала машина с открытым окном, рвался словно из моего нутра и был «объемным», что аж хотелось пощупать звуки. Хотелось тискаться и обниматься с ним почти против воли, то есть, обычно я не чувствовала в себе столько смелости, а тут руки сами стремились обвить его шею и прижаться ближе. — Тебе надо больше пить воды. Купим минералку, а то не протянешь до ночи. — Ага… — я почти не слышала, что он говорил, потому что каждое слово впитывалось клетками мозга еще до того, как Райан их произносил. Я разглядывала в вечернем свете его профиль — кадык, линия подбородка, выступающие венки, взъерошенные светлые волосы, прямой нос — все идеально, аж тошно. Ешки в самом деле опасны, потому что я, например, не могла бы представить, как можно обожать человека еще сильнее. Хотелось думать лишь об этом мгновении и ни о секунде больше — раствориться в моменте, принадлежать ему целиком; я уж и забыла о миссии, порученной мне Джейд, а об игре и вовсе не хотела вспоминать. Преследовал такой эффект, будто я каждое мгновение улетаю с американской горки вниз на бешеной скорости. Это еще потому что Райан, шагая, качал меня из стороны в сторону. — А с тобой-то почему… — я реально боролась с собой, чтобы адекватно разговаривать, — все… нормально? — Толер от фена. Только со временем я поняла, что это значит: в экстази могут намешать стимуляторы, ну скорость, а если он и так сидел на ней, то организм попросту привык и не реагировал на меньшие дозы агрессивно или как во второй раз, в моем случае. Мне все еще продолжало казаться, что я вмещаю в себя целую улицу, а улица — меня. — На самом деле, и у меня все не к черту, — у меня кружилась голова только от его голоса, и я готовилась умереть от целого монолога, — как бы сказал Тео, я словил дегидратацию. По-простому, перегрев. Поэтому и хочу проветриться, чтоб не довести до гипертермии. Понятия не имею, как он мог разбрасываться научными терминами в тот момент, потому что я едва могла связать в мозгу хотя бы пару слов. Спустя время обнаружились еще значительные недостатки смеси бухла и колес — моя печень слабела после каждой подобной тусовки, и желала послать хозяйку туда, откуда я родилась; сердце играло в той же команде противников, и повышало артериальное давление — это проявлялось в угнетенном дыхании, к лицу приливал жар, будто я находилась не во Франции, а где-нибудь на Кубе; бесконечные мушки перед глазами… — Как ты думаешь… — мы наконец дошли до мини-маркета, и Райан, как ни в чем не бывало зашел внутрь прямо со мною на руках, — порезы долго будут заживать? — как бы я ни хотела забыть об игре, перед глазами все еще маячили окровавленные стопы друга, и торчащие осколки из пяток или пальцев. Придерживая правой рукой меня под лопатками, а левой — под коленями, взял с прилавка бутылку и, развернувшись, двинулся к кассе. — Стопы самое болезненное, как и ладони, потому что используются чаще всего. Если он не может даже стоять, то мне страшно представить, что случится с его нервной системой, когда он станет ходить. — И что будет с вашей… работой? — я пыталась аккуратно подбирать слова, чтобы не вызвать подозрений у окружающих. У обоих и без того гигантские зрачки. Как получила воду в руки, принялась жадно ее глотать прямо у входа в магаз. — В таком состоянии Тео сможет продавать разве что слепым и глухонемым одновременно, потому что только от них сможет убежать. А таких среди клиентов нет, — отстраненно произнес он полушепотом и ждал, когда мне полегчает. Но облегчение моего состояния можно было ждать как второго прихода Христа — долго, мучительно долго и не факт, что оно вовсе состоится. Я выпила за раз, навскидку, где-то пол литра, и Райан тоже не отказался от целебной жидкости. Честно говоря, в моем состоянии все, что угодно становилось святой водой, кроме золотого дождя, разве что. Тут задумалась о своем — ограничивается ли все рамками игры или мне не показалось? Или все вообще смазалось действием экстази? Понятно, что под ним восприятие жизни кардинально меняется — время замедляется, будто ты снова в детстве, видишь все впервые и проживаешь все заново. Глаза слезятся от счастья, ты готов болтать со всеми без умолку и на самые откровенные темы. Разве мы бы кололись на правде и выполняли действия без таблетки? Конечно, нет. Экстази забирается внутрь и раскалывает ядро, вырывая его наружу и демонстрируя всем вокруг. Пока пыталась прийти в себя (и это довольно успешно получалось после минералки), Райан нервно печатал кому-то сообщение и хмурился. Да, он отпустил меня обратно стоять на своих двух, и я согнулась пополам, опираясь о стекло в тамбуре маркета, а руками держалась за колени, склонив голову вниз. Мне потребовалось около пятнадцати минут отдыха, чтоб усмирить бешено колотящееся сердце, восстановить зашедшееся дыхание и хоть немного протрезветь. Весьма смешно было на это надеяться, конечно, в моем состоянии, но что еще оставалось? Пораскинув мозгами, поняла, что оба прихода во время игр что в клубе, что дома у Джейд, отличались тем, что в этот раз, выйдя из душной комнаты на свежий воздух, мое внимание застревало на других вещах — проще говоря, окружающих вокруг, а прежде оно акцентировалось на людях и их словах, на фразах, на взаимодействиях между собой. Мне попросту не хватало времени на себя и на свои реакции. — Не думай слишком много, снова укатишься в бэд, — посоветовал Райан, заметив, как я погрузилась в себя и закинул руку на мое плечо. Вот первая проблема всех наркоманов: им некогда думать и рефлексировать. Зачем? Можно перебить думы очередным употреблением, ну или хотя бы отсрочить их. Никому не важны твои проблемы и переживания. Они глубоко в тебе, поэтому это твоя задача избавиться от них. Не можешь? Вот таблетка. Зашибись. Мой взгляд прояснился, и он это понял — аккуратно вывел меня наружу, все еще поглядывая на экран телефона; тут он поежился, вздрогнул, и это не удивительно — было около шести градусов. Приобнял еще крепче, находясь совсем рядом. Два торча, ничего романтичнее в жизни не видела. По пути в пекарню, в которой и намеревались приобрести все для выполнения задания Джейд, тащились по асфальту, который напоминал слайм или жижу. Ноги мягко продавливались под него, лицо все еще горело, только челюсть неприятно сжималась. — Кончай грузиться, — почти приказал он. И верно — загоны заразительны, — а, кста-а-ати, ты знаешь, как видят трипы слепые люди?.. Так, по дороге в пункт назначения, Райан начал рассказывать про слепого рокера Блю Пентагона, который жрал ЛСД и он ему заменил зрение: у него отсутствовали зрительные галлюцинации, и он перестал понимать речь. Мне хватало впечатлений от экстази, поэтому я скептически слушала истории трипов под марками. То, как музыкант трогал в экстазе деревья, ощущая кору и представляя, что находится в джунглях; то, что музыка распалась на несколько голосов и он с каждым говорил в своей голове; то, что при беге ему казалось, будто он сможет взлететь… трогал лица людей, утверждая, что на ощупь может рассказать о них все или о том, что любое прикосновение к предмету напоминало бархат… Когда мы уже вошли в пекарню, кто-то с улицы нам посигналил. — Я скоро вернусь, — Райан помахал кому-то сквозь стеклянную дверь и вышел наружу, — возьми мне, что хочешь. Неуверенно рассматривая витрину, я постоянно оглядывалась на улицу и тачку, рядом с которой стоял Райан. Красный Корвет… Что этот мажор забыл в этом нищем районе? Он поделился с Райаном сигаретой и тот уже стоял, раскуривая ее и что-то обсуждая. Вышла спустя пару минут, держа пакет, внутри которого находилась наша вечерняя трапеза: киш с рыбой, сливочный пломбир, два крепа — один с ветчиной, другой с салями, и кроки. На мои глаза продавец странно смотрела, но ничего не сказала. В целом я соответствовала окружающему антуражу, в отличие от нового загадочного знакомого в дорогой тачке. Я стояла поодаль, не зная, как себя вести. Они так мило общались, что мне стало крайне неловко прерывать идиллию. — А у тебя есть что? — Райан спросил, заглядывая внутрь салона. — Для тебя найдется, — он передал пачку сигарет, и это был не Данхилл, — все, как ты любишь. С каких это пор он не любит Данхилл… — Я заплачу в следующий раз, когда встретимся. — Пойдет. Райан, заметя меня, отошел в сторону и наблюдал, как незнакомец завел машину, двигатель тут же заревел и корвет тронулся с места в мою сторону, а потом резко дал назад и развернулся, исчезая во тьме улицы. Райан с блаженством на лице перебирал в пальцах пачку так, будто это было яйцо Фаберже за триста тысяч евро. — Что это за марка? Дай посмотреть, — я вплотную приблизилась к нему, с искушением поглядывая на приобретенную пачку. — Нет, — он резко развернулся и спрятал ее в карман, — пошли отсюда. Какого…? Что за тайны, я не поняла? Что такого было в этой пачке? В конце концов, ну решил он поменять марку, и что? Я достала из пакета свой креп с ветчиной, чувствуя, что только от одного запаха мой желудок начал обливаться соком и грозиться выйти наружу. — Что взяла? — он развернулся и я ему вручила кроки с сыром и ветчиной. И, внимательно проследив за реакцией, спросила: — Кто это был? Я видела, как он начал тщательно обдумывать ответ. — Его зовут Пол, — мы двинулись обратно в сторону дома Джейд, — он работает с моим отцом и раскручивает меня, как бренд. А-а, менеджер, ясно. Звучало правдоподобно, я молчала, зная, что от неловкости он продолжит свой рассказ. И под экстази хочется соединиться со всем миром своими мыслями, не только рядом с собеседником. В тишине находиться почти невыносимо… — Вообще, он мне всегда нравился. Он устраивал вечеринки и приглашал самых крутых моделей. Пол единственный, кто ухитрялся прогнуть моего отца, — он восхищенно рассказывал об этом мажоре, чуть ли не подпрыгивая от радости и улыбаясь так широко, чтобы не смыкать челюсти. Он продолжал говорить о клипах, снятых с ним, фотосессиях и интервью, пока мы проходили мимо магазинов и лавок с играющей оттуда музыкой. Тогда он замедлялся и начинал пританцовывать. Райан учился хореографии, а я ходила на танцы, так что мы оказались на одной волне. Если бы не ощущение, что он что-то скрывал насчёт этого Пола и… пачки сигарет. Мы курили во время игры в «Правда или действие», и сейчас мне этого явно не хватало. Каждая затяжка, усиливая эффект таблетки, выравнивала его, а теперь дышать будто стало труднее. Я решила невпопад спросить: — Ты не одолжил бы сигарету? Он странно на меня посмотрел, обрабатывая вопрос, прямо как Лотти, когда я оскорбила ее в стенах коллежа. — Что? У меня нет с собой. — Но у тебя же… пачка… Немая сцена. Тут явно что-то не так. Он отвел взгляд в сторону и продумывал, что ответить. — А-а, слушай, это на черный день. Вот смотри… И целый километр до дома Джейд он ныл про то, что отец снова его запрет в комнате и заставит учиться. Что он взбесится в очередной раз, когда сын появится на пороге. И его язык нес полную ахинею, избегая конкретики вопроса, уводя суть разговора в сторону и пудря мозги. Из-за того, что колесо тоже действовало на меня, я добровольно соглашалась на условия этой игры. Только наша паранойя, как черт, выскочивший из табакерки, играла по своим правилам. — Блять, это что, там копы? — Райан дернул меня за локоть, моментально раздражаясь. — Где? — Твою мать, глянь туда, — он кивнул головой в сторону, — нас сейчас накроют. Клянусь, я ничего не видела вокруг нас в радиусе ста шагов. Улицы были абсолютно пусты. — Тебе мерещится. — А может ты в глаза долбишься? — ну кто из нас куда долбится, это еще спорный вопрос, — погнали. И он резко дернулся с места, и мне ничего не оставалось, как побежать за ним, судорожно ловя глоток воздуха. — А чего тебе бояться? Сиги законны. — Не твое дело, — отрезал он, и мы все-таки почти добежали до дома Джейд, когда он задумчиво сказал: — А у тебя такое раньше было? Что ты не видела то, что есть? — Или тебе привиделось то, чего нет. — Будь осторожна. Это называется «отрицательные галлюцинации» и они сводят с ума не меньше стандартных. В общем, мы так и не поняли, кто прав — действительно ли нас караулили легавые, потому что это криминальный округ, или же он спятил, и на самом деле права я?.. А проверять, естественно, никто в нашем положении не рискнул. *** — Черт, ну почему пломбир? — Тео разглядывал покупки, когда мы уже снова оказались в комнате. Ничего в ней не изменилось за исключением белых пятен на ковре, — почему не фруктовый лед? Надо, наверное, сказать «спасибо» хотя бы за то, что они додумались не трахаться при нас. — В следующий раз сам пойдёшь, если, конечно, ты сможешь это сделать, — я хмыкнула. Пока мы раскладывали на столе еду, Райан где-то пропал. Его не было минуту, две, три, и он появился только спустя пять. Вошёл в комнату с заплаканным, но счастливым лицом. Никто не придал этому значения, все слишком сильно хотели есть. — Чем вы занимались, пока нас не было? — Райан достал свой крок и откусил край, посмотрев, как друзья переглядываются и тормозят с ответом, — а, ясно. Ну, их приключения в этих четырех оказались не такими захватывающими, как у нас. — А мы встретили мажора на Корвете, — я так горделиво это сказала, будто увидела НЛО собственными глазами. — Какого мажора? — Тео непонятливо посмотрел на нас, очень медленно облизывая свой пломбир. Я могла бы поспорить на сто евро, что Райану нравилось это зрелище. Он, кстати, кулаком отдавил мою пятку, потому что явно не планировал делиться этим с друзьями. А что он хотел? Тут все тайны всплывали наружу. Растягивая время своим пережевыванием, он сумбурно выкладывал то, что говорил и мне, умолчав про пачку. Может, не хотел делиться с ними, но и со мной тоже. Все это откровение явно не входило в его планы, так что он очень уклончиво хвастался своим настоящим, где он — медийная личность. Правда, уже сдавал позиции. — Тео, правда или действие? — когда мы доели, Джейд пометила на листке, что я выполнила ее задание. И мы продолжили игру. — Теперь смысла спрашивать нет, у меня не осталось действий, — он пожал плечами и ждал вопроса. — Тео, если бы у тебя был выбор, с какой знаменитостью ты бы переспал? — к слову о популярности нашего друга. Ламбер крепко задумался. — С Арианой Гранде, с Милой Кунис… ну и с Джейд, естественно. — А меня ты не назвал, — Райан по-детски насупился, лишний раз намекая на свой статус. — Ты заметил, что я не перечислил ни одного парня? — Ты просто боишься, что если тебе понравится, ты больше никогда не предпочтешь девушек. Это дорога в один конец, — Райан уверенно бросался фразами, лишь бы уложить оппонента на словесные лопатки. — По собственному опыту говоришь? — Нет, так говорит Пол. А он точно понимает что-то в жизни, — ага, запишем: про менеджера-то он говорил, а про то, что тот дал ему пачку сигарет — нет, — и вообще, чтоб ты знал, речь идет о тебе, а не обо мне. Все прекрасно знают, что я встречался и спал только с девушками. Пол. Так вот, откуда ноги росли. Райан постоянно оправдывался, если мы начинали говорить на эту тему. На одно слово Тео он выстреливал десятью другими… — Как скажешь. Так что, правда или действие, Райан? — обратился он к своему другу. — Действие, — он решил уклониться наверняка от вопросов, касающихся его ориентации. — Раз ты предпочитаешь только девушек, то сейчас, глядя прямо в глаза Марианне, — у меня перехватило дыхание, — признайся, что мечтаешь увидеть ее обнаженной. Блять. Если Райан не мог отказаться от действия, то могла ли я попросить поменять его? Даже если я и хотела это услышать, то не в таких условиях точно. — Кстати, ты должна раздеться, мы ведь продолжаем игру, — Джейд заботливо напомнила о том, что я, сидя после прогулки до магазина в одежде, не выполняю задание. — Где-то должно быть порно, которое начинается также, — заметил Тео и засмеялся, пока я снова немного дрожала, оставаясь в нижнем белье. Я слечу с катушек быстрее от их игр, а не от всех наркотиков, которые они только умудрялись доставать. — Марианна, — поверхностным тоном начал Райан, неуверенно и растерянно, — если бы ты… мне… позволила, — он тяжело подбирал слова, постоянно спотыкаясь и испытывая неловкость, — я бы стянул зубами лямку лифчика с плеч, а руками расстегнул застежку на спине, чтобы передо мной раскинулись две, наполненные кровью пышные груди, — он вошел в роль, но говорил несуразные и тошнотворные вещи, — сжал бы затвердевший сосок в пальцах, — кажется, он воображал совсем другое, — потянул бы на себя и обхватил губами, — он стоял на коленях и смотрел вперед, но во взгляде виднелся лишь туман и дымка, — а уже потом спустился в самый низ, коснулся клитора, который, кстати, считается недоразвитым членом, — я посмотрела на удивленную Джейд и зажмурила глаза, сгорая от стыда, — а потом погрузил палец в анус, ой, то есть… — Все, Райан, перестань, это уже омерзительно, — я отодвинулась, чувствуя, что на меня будто вылили ушат воняющих помоев. — Ну что, у меня получилось? — он сел обратно и сиял. — А ты еще сомневаешься? — Тео закивал головой, смотря на меня с сочувствием. Не знаю, что произошло в голове у Тайпса, но сначала он не мог сформулировать даже предложение, а потом что-то поменялось и его понесло. Он специально хотел испортить атмосферу, чтобы мы больше не захотели задавать похожие действия. — Марианна, правда или действие? — Райан снова стал таким, как прежде и забавно поглядывал на меня. — Правда, — я рассуждала так: чем быстрее отстреляюсь, тем легче будет в будущем. Как оказалось, действия болезненны для физического тела, а правда — для ментального. В этом суть игры. — Что вы хотели увидеть на тех камерах, что они должны были заснять? Я схватилась за голову — она резко заболела; перед глазами замелькали картинки, которые я упорно пыталась забыть и выкинуть из памяти. Блять! Неужели он все еще помнил? Жаль, что у нас нет флешки, хранящей болезненные воспоминания, которую можно было бы без труда и последствий извлечь, чтобы не тяготиться прошлым, или вставить, чтобы напомнить. Как жаль… И реверс я потратила. Соврать не получится — Джейд врать не умеет, и нас только выставят посмешищем… — Вы знаете Луи? Тут Тео с Райаном переглянулись, очевидно понимая, о ком идет речь, но ничего не говоря вслух. — Он сам на меня обиделся, хотя я была не виновата, вернее, виновата, но не совсем, и вообще — это все Андре! — я загналась, но продолжала, — Луи сказал, что простит, если я выпью с ним, — тут парни напряглись, ожидая продолжение рассказа, а я начала врать, безбожно врать, чтоб меня пожалели и ни в коем случае не считали виноватой, — он меня напоил, и даже считал обязанной за билет, который дал на афтепати! — чем больше я говорила, тем сильнее начинала верить в это, — а когда я хотела уйти, он силой занес меня в одну из вип-комнат, уложил, сказал проспаться. Но проснулась я в одиночестве и без трусов. Обвинив парня, я почувствовала себя гораздо легче. Теперь друзья были на моей стороне и это делало меня счастливой. — Гнида… — Я знал, что он подонок, но не настолько же… — Он отрицает это, говорит, что он только уложил, а потом сразу же ушел. Я хожу и разговариваю во сне, так что я могла сама… Но сомнения… Я пыталась занять и оправдательную сторону, но получалось вяло. Эх, не стать мне адвокатом. Ненависть к Луи теперь возросла у всей компании. — И к гинекологу она идти не хочет, — добавила Джейд. — А ты пойдешь со мной? Если ты не девственница, — я намекала на следы от спермы, — а то там вставляют во-о-от такой шланг, — я вскинула руки и развела ладони на расстоянии в полметра друг от друга, — и ковыряются там, пока ты не заорешь. — Ха-ха, что за бред? — Так говорят люди. — А я говорю вам прекратить. Вы ещё про месячные поговорите, — Райан вмешался в наше обсуждение своим сарказмом. — Ой, только не скули. Вам-то ничего не засовывают. Вас только ощупывают снаружи, — Джейд ухмыльнулась и изучала реакцию парней, которые сморщились от воспоминаний. — Ну да, пятидесятилетие мужики своими склизкими пальцами в перчатках, — Райан с отвращением выплевывал слово за словом, а Тео снова начинал ржать от абсурдности ситуации: мы пришли есть колеса и играть в самую пошлую игру на свете, а вместо этого обсуждаем различия приема врачей у разных полов. — Джейд, правда или действие? — я подала голос, когда мы закончили делиться впечатлениями от своего пубертата. — Правда. Я немножко замялась, думая, стоит ли произносить вслух заготовленные заранее слова. Но я должна отомстить за задание, заставившее купить на всех еду. Я не прогнусь. — М-м… В прошлый раз, когда с нами ещё была Лотти… она сказала, что ты наблюдала за родами. Все так и было? Я ожидала злости, агрессии, паники, и все эти чувства проскользнули в ее взгляде на доли секунд, а потом глаза искали поддержки у Тео. Она стала тереть шею и шевелить телом, будто пыталась из него выбраться. — Д-да… Моя мама родила сама… Мне осталось только забиться под стол и ждать, когда ее вопли закончатся. Она так сильно кричала, словно ее резали на мясо. Я думала, она умирает, когда увидела кровь, — она выпаливала все на ходу, в ее голове в этот момент прокручивался фильм с кадрами — это стало понятно по бегающим зрачкам и трясущимся губам, — ее должны были положить на сохранение, но братья появились раньше срока. Мне было девять… Просто жесть. Если у меня рвотные позывы появлялись при одном слове «беременность» и одной картинки с чревом и пуповиной, но Джейд-то пришлось наблюдать за всем на расстоянии вытянутой руки. — Я один раз случайно наткнулся на видео акушерки, и после него меня вырвало. Не представляю, каково видеть и слышать вживую, без возможности поставить на паузу… — Тео закрыл рот одной рукой, а другой сжал колено. — А Лотти тут причем? — я не понимала, каким образом она все это узнала. — Я сильно замкнулась и всегда оставалась в одиночестве. Она издевалась надо мной из-за этого, а когда на собрании моя мать рассказала про роды, то, видимо, это запомнил Ален и дал лишние козыри в руки дочери. Правда, я не думала, что она это будет помнить спустя пять лет. Увидеть роды и умереть. Это какая должна быть травма у ребенка, после такого шока?! — Тео, действия у тебя закончились. Скажи нам правду: по твоему мнению, кто будет из игроков худшей парой? — Джейд поскорее обратилась к парню, чтобы замять тему. Тео недолго размышлял, хотя размышлять было не над чем. Он же сказал, что никогда не будет вступать в отношения с парнями. Ответ очевиден. — Марианна. Пфф. Больно надо. Стоп, что? — Правда? Так значит, у меня есть шанс? — Райан стал шутить, а Тео с глупой улыбкой смотрел на него, ничего не отвечая. — А как же члены? — я возмутилась, не понимая, что он затеял. — Я ответил на вопрос, — железобетонно съязвил он и обратился к другу, — Райан, правда или действие? И только спустя время, обдумывая все это в голове, я поняла, что значили его слова — он не хотел расстраивать Джейд, и ставил ее переживания выше собственных принципов. Она ведь невероятно сильно ревновала его к любым девушкам. — Действие. — Раз ты встречался только с девушками, то давай, за две минуты расскажи всю свою биографию. Райан наблюдал, как Тео ставил таймер. — Я использую реверс, — вызывающе вскинул брови он и наблюдал, как Тео сжался, — что, слабо? Они точно что-то знали друг про друга, и это было похоже на личное противостояние, уже вне рамок игры. Тут Тео начал рассказывать то, что я и так знала по словам Джейд — его родители умерли от малярии во время экспедиции в Конго, он остался сиротой и дядя его приютил, бла-бла-бла. Только Райан нахмурился и явно слышал это все впервые. Но молчал, сидя в замешательстве. Подпивал Бурбона и наблюдал, как друг с упоением рассказывает свою трагическую судьбу Джейд, уже, наверное, в тысячный раз. Он все порывался что-то сказать, но сдерживался, так и не проронив ни слова. Таймер прозвенел, мы бурно захлопали этой красноречивой речи и остались в восторге: у него имелся талант рассказывать одно и то же увлекательно в тысячный раз. Мы все сидели радостные, только Райан был недоволен, но, все же, продолжил игру. — Джейд, правда или действие? — Действие. — Поменяйся футболками с игроком справа от тебя. До нас всех долго и мучительно доходило условие: справа… И с одной, и с другой стороны сидели полуголые игроки. — Каким образом? У Марианны только лифчик. — Значит, меняйтесь лифчиками, — радостно оскалился он, — мы будем квиты, Джейд. Я отвернулась к парням спиной, украдкой поглядывая на девушку сбоку от меня — она уже стянула футболку и тоже села спиной к парням. Завела две руки за спину и ловко стянула белье, а я от волнения запуталась в бретельках. — Я тебе помогу, — Райан дотронулся спины, а я задержала дыхание, ощущая, что мир вокруг лопается на пузыри и сейчас потеряю сознание; так, вдох-выдох, это просто задание. Коснулся кожи пальцами, расстегнул застежку, и я почувствовала, как мне стало свободнее, — готово. Грудь снова начала дышать, а в моих руках оказались спутанные лямки. Локоны волос прикрывали плечи и небольшие округлости по бокам, так что я почти не стеснялась. Джейд кинула в меня свой лифчик, а я ей в лицо свой, быстро накинула, как майку, и ощутила огромные просторные мешки вместо упругих жестких чаш. Черт… — Ты мудак, — я развернулась обратно, стараясь максимально скрыть пространство между кожей и тканью волосами. Пришлось выпрямиться, чтобы ничего лишнего не было видно. — Он не мудак, он изверг! — Джейд тоже повернулась и я заметила, как сильно ей жали мои чашки, насколько они были малы, — это, вообще-то, вредно для здоровья. Райан хохотал, и Тео с ним в унисон. Джейд даже задержала дыхание, чтобы ей было легче сидеть. Но комфортнее не становилось. — Не задохнитесь, — я грозно посмотрела на двух дружков, у которых чуть сопли не вылетали из ноздрей от смеха. — Пошло к черту, — она резко стянула белье и надела футболку на нагую кожу. Я только успела заметить, как у нее на коже остались въедливые бордовые полосы на уровне примерно шестого ребра. — Нет… ты должна… была его… носить… до следующего круга! — воспротивился Тайпс, но из-за хохота постоянно прерывал начатую фразу. — Ты сказал просто поменяться. Я это и сделала. Теперь у Джейд сквозь ткань футболки виднелись очертания сосков. Тео постоянно пялился в ее сторону, пока подруга не подала голос, а Райан не хлопнул ладонью по столу, с целью его отвлечь. — Тео, в какой комнате ты предпочитаешь заниматься любовью и почему? — Джейд сидела, сгорбившись, чтобы между тканью и телом появилось пространство, в то время как я максимально выгибалась, чтобы у меня его не было! — На балконе. — Что? Ха-ха-ха, — Райан засмеялся, очевидно вообще не ожидая такого ответа, — может, ещё на чердаке с осиными гнездами? — Я абсолютно серьезно. Так все будут видеть, как мне хорошо. Райан потер подбородок, раздумывая и ухмыляясь одновременно. — Какое совпадение! У меня как раз есть балкон, — они с Джейд засмеялись, а мы с Тео сидели, хлопая глазами. — Чем тебе не угодили другие комнаты? — Это слишком банально. Мы ещё минут десять обсуждали и спорили о том, почему на обычной кровати слишком скучно и что секс в миссионерской позе со временем превращается в привычку, подобно ходьбе в туалет; почему скучно на кухонном столе, в ванной над раковиной, в прихожей, прижав спину партнерши к стене — потому что только в первое время есть ощущение новизны, а потом оно улетучивается. А зрителей на балконе каждый раз разное количество и сами они сменяются. Демонстрационный секс — самый опасный, самый волнующий, но и самый возбуждающий — так сказал Тео. Джейд с ним не согласилась и утверждала, что будет делать это только под угрозой пули. Но до бдсм-игр им ещё было далеко. Райан размышлял о чем-то своем, особо не вклиниваясь в беседу. — Марианна, правда или действие? — когда спор утих, Тео решил продолжить. — Действие. — Марианна, ласково дотронься до лица Райана, — даже не дослушав, я посмотрела на будущую жертву, — и скажи ему, глядя прямо в глаза, насколько находишь его красивым. — Особенно после моего насилия? — Особенно после него. Я неловко подсела к моей мечте ближе, заглядывая прямо в глаза. Сердце под экстази и так билось слишком быстро, а тут оно вызывало гул в ушах и головокружение. Его глаза были черными из-за увеличенной в несколько раз радужки, а взгляд туманным, но веселым. Если посмотреть в глаза я нашла в себе силы, то дотронуться до лица казалось неподъемной задачей; и, все же, моя каменная рука поднялась с пола, преодолела меньше метра и начала поддаваться приказанию друга, а не моему мозгу. Я неуклюже поставила, именно поставила, а не положила ладонь на щеку и замерла. Теперь я смотрела на парня, как на картину в музее, повторяя за ним же, когда он трогал Тео, стоя сзади. Я пыталась собраться с мыслями, дрожа и ломаясь, а жертва была далеко от нас в своих мыслях, растворяясь где-то параллельно. Может, мне удастся его вернуть к нам?.. — Райан, если бы ты не был красивым в моих глазах, то я бы не увешала всю доску над своей кроватью твоими фотографиями, которые я терпеливо вырезала из всех выпусков журналов с тобой, — просто восхвалять его красоту не хотелось, поэтому я пошла от противного, — и, знаешь, если бы не был красивым в чужих глазах, то никто бы не печатал эти фотосессии, никто бы не покупал их и не влюблялся заочно, до знакомства с тобой, только взглянув на изображение. Твои родители постарались, ты знаешь, что ты был желанным ребенком. Впервые за этот вечер взгляд парня прояснился. Он будто осознал что-то, доступное теперь только ему. Да, я специально сказала про его мать. Зрачки заметались из стороны в сторону, ему было и грустно, и радостно одновременно… Обхватил своей ладонью мою и потерся, как кот, пытаясь смахнуть все самое негативное. Не красота спасет мир, а банальная искренность. Прямо сейчас у меня был шанс добить его. И я очень надеялась, что он выберет то, что мне нужно. — Райан, правда или действие? — мое сердце буквально остановилось. Он никогда на меня не смотрел так, как в этот момент. С уважением, благодарностью и… преданностью. — Правда. Ещё даже не задав вопрос, мое сердце уже достигло пика американских горок. — Влюблен ли ты в кого-то прямо сейчас? Это был абсолютно серьёзный вопрос, все ждали на него ответ, а он отсел подальше и сипло проговорил на одном выдохе: — Д-да…