Воспоминания

Они пили уже третий час и Джон беспросветно был пьян. Эбигейл уже давно легла спать, как и большая часть банды. Лишь изредка кто-нибудь вылезал из своей палатки, прося их заткнуться. — А я помню, — Артур остановился, чтобы продышаться от смеха. — Помню, когда ты попытался познакомиться с двумя девицами из салуна, а они приняли тебя за ребенка. И снова залился хохотом, по-дружески потрепав его по плечу. Джон фыркнул. 15/25 Совсем недавно Джон пережил свою пятнадцатую от роду зиму и третью — в банде Ван дер Линде. На его лице уже появился первый пушок, который тот с остервенением сбривал почти каждый день. — Быстро делаем дело и сваливаем. — Ага. Джон шел, гордо выпятив грудь вперед и шагая как можно шире, несмотря на то, что по колено утопал в снегу. С недавнего времени он взял привычку копировать Артура, что со стороны выглядело довольно забавно. Морган спрятал улыбку, отворачиваясь. Они зашли в салун и, стряхнув снег с сапог, приблизились к барной стойке. Джон тут же заприметил двух красавиц, которые, несмотря на холод, даже в помещении обмахивались веерами, пряча под ними ярко накрашенные губы. — Дамы, — он щербато улыбнулся, касаясь пальцами полей шляпы. Девушки переглянулись и захихикали. — Какой ты миленький, — сказала одна. — А где твои родители? Ты здесь совсем один? — умилилась другая и Джон тут же нахмурился. Прежде, чем тот успел навести шуму, вмешался Артур. — Мои извинения, леди, — он облокотился о барную стойку совсем рядом, уже держа в руках стопку виски. — Мой брат бывает крайне надоедливым. Девушки снова захихикали, а Джон, раскрасневшийся не то от мороза, не то от смущения, обиженно выпятил нижнюю губу. — Если у тебя такая хорошая память, то вспомни вот это. — Джон вынул из-за пояса нож, вставляя тот лезвием в стол и Артур притих, задумавшись. Наконец озарение пришло к нему и он закатил глаза. — Говнюк мелкий. 16/26 — А ну отдай! — Да я всего лишь посмотреть взял! — Я сказал: быстро верни на место! Они кружили вокруг лагерного костра. Стоило Джону дернуться вправо как Артур тут же повторял его движения. Влево — та же ситуация. Устав от этих танцев, перемежающихся с криками, Хозия сам повысил голос, отрываясь от книги: — Мальчики, прекратите сейчас же! — Как только он вернет мне нож, — Артур зашел на второй круг, опасно приближаясь. — А ты попробуй отбери! — Ах ты мелкий… Джон ловко увернулся от захвата, разворачиваясь, чтобы подбежать к коновязи, но поскользнулся и с громким криком упал. Артур запнулся об него и упал тоже, недовольно матерясь. Нож отлетел в сторону, сверкая лезвием в свете костра. — Господи, — Хозия привстал со своего ящика, откладывая новенький роман. Приблизившись к сыновьям, он недовольно сложил руки на груди. — Довольны? Артур ворчал, потирая ушибленный бок, пока Джон утирал кровь с разбитого носа. — Да, Джон, — Артур вздохнул. — Давно мы так не собирались. Только ты и я. — И виски, — Джон отпил еще немного, уже не чувствуя вкуса, и громко постановил бутылку на стол. Позади него раздался шорох и он обернулся как раз в момент, когда Эбигейл, подойдя, недовольно уперла руки в бока, грозно окидывая из взглядом. — Джон, уже поздно. Пришла очередь Джона закатывать глаза, а Артур лишь покачал головой, вздыхая. 19/29 Тогда к ним уже присоединились Хавьер и Билл, Тилли и Карен. Джон пытался ухлестывать сначала за юной Тилли, затем — за взрывной и бойкой Карен, пока однажды Дядюшка не вернулся к ним из города с неизвестной красавицей. За те полгода Эбигейл прошлась практически по всем мужским палаткам, исключая лишь Датча и Хозию. И Джона. Он видел как вечерами у костра Эбигейл сидела на коленях у Артура; как ночью пела песни вместе с девочками и Хавьером; как по утру выходила из палатки Билла, одергивая платье, чтобы скрыть синяки. — Знаешь, Марстон, может, ты просто не в ее вкусе, — сказал ему как-то Артур и Джон скривился непонятно от чего: то ли от глупой шутки, то ли оттого, что чем старше он становился, чем чаще Артур называл его по фамилии. В конце концов, однажды ему все-таки удалось заполучить запретный плод, но вскоре сладость сменилась горечью. Не только из-за Джека. Они кричали так громко, что перебудили оставшуюся часть лагеря. Артур вынырнул из своих воспоминаний, вставая. Придержал Джона, что уже стоял, крича на Эбигейл, и аккуратно взял отвечающую не менее грозно женщину под локоть. Они направились к палаткам. — Артур, скажи ему! — Да-да, Эби, мы знаем, что он идиот. — А Джек… — А Джек любит своего дрянного отца, — он украдкой оглянулся, видя Джона, все еще стоящего на том месте, где его оставили. — Я не могу так, Артур, — Эбигейл приложила руку к груди, будто ей было нестерпимо больно. — Просто не могу. — Спокойнее, Эбигейл, завтра он остынет. Он проспится, ты уснешь — и вы снова поругаетесь по утру. Женщина хохотнула, но улыбка быстро погасла на ее лице. Обратный путь до стола его сопровождала мисс Гримшо, шипящая гадюкой, что если они продолжат шуметь, то будут ночевать вне лагеря. Джон сидел, упираясь локтем в стол, и Артур просто хлопнул его по плечу, направляясь к своей палатке. — Давай, Марстон, баиньки пора. Джон фыркнул ему в спину, делая следующий глоток.