Ложе

— Такая клёвая штука! — И не говори, очень удобно! Где отхватила? — Да на распродаже какой-то. Соник переворачивается на спину и проводит ладонями, не скрытыми перчатками, по мягкой волнистой подстилке. Странная круглая конструкция с полупрозрачным стеклом со вставками из красивых планет и звёздочками будто изнутри блестит и светится, создавая столь странный сказочный флёр. Он будто не на постели лежит, а на облаке в небесах среди зарождающихся сверхновых. Хотя со стороны конструкция больше похожа на воздушный сливочный тортик, которым хочется только любоваться, а не есть, настолько он красивый. Лежащая рядом Эми со смешком поднимается. — Как насчёт попкорна и сериала? Эта хрень идеальна для ленивого возлежания. — Я только за, Эймс! Ежиха мягко усмехается и выходит из комнаты, оставляя парня одного. Соник же пользуется предоставленным случаем, принимаясь кататься по всей поверхности. Та легко пружинит, проминается под ним, а воздушные волны принимают форму его тела, ласково обнимая. Невероятный кайф просто лежать на этом пирожном, и синий уже думает о том, как бы подобную вещь выцепить по скидке для собственного дома. Хотя… ничто не сможет затмить его любимый гамак! — Эй, Соник! Услышав своё имя, синий дёргает ушами и тут же переворачивается на живот, устремляя взгляд на окно — именно оттуда послышался ему оклик. И это действительно так, ведь из-под поднятой створки на него глядит ехидная морда с разноцветными глазами. — Инфинит! Ты чего тут делаешь? Соник на самом деле удивлён, не ожидая присутствия шакала. Никто не знал, что сегодня он договорился о совместном времяпрепровождении с Эми с целью обмыть необычную покупку, а Инфинит нашёл его здесь. Тот легко взбирается на окно и со всей волчьей грациозностью спрыгивает на пол. Высокий, крепкий, бывший наёмник обладает поджарой подтянутой фигурой, что позволяет ему передвигаться быстро и фактически без единого шума. Как-то же он забрался по стене дома к окну на втором этаже и… сколько он там проторчал вообще прежде, чем Эми вышла? А если бы она не пошла никуда? — Какая у вас здесь прелесть. Наглые шакальи глаза с интересом осматривают помещение, представляющее собой настоящую фабрику суфле с множеством «зефирок» мягких игрушек и «пастилой» постели с мягким пушистым ковриком, пока не останавливаются на чизкейке с черничкой посередине сего диатезного великолепия. Длинный плоский язык скользит по вытянутой пасти, расплывшейся в довольной ухмылке, пока её владелец приближается к сфере. Лежащий в ней ёжик чуть усмехается в ответ, подпирая щёку ладонью и прикрыв один глаз, не сводя игривого взгляда с приближающегося к нему шакала. — Пробегал тут мимо, решил заглянуть… И вижу, что оказался столь вовремя! Пожалуй, возьмусь сразу за десерт, чего ждать, — проговаривает нараспев шакал, скидывая чёрные плотные перчатки, как бы между прочим сверкая длинными острыми когтями. Соник переворачивается на спинку, улыбаясь, глядит снизу вверх на нависшего над ним любовника. Отмечает со смешком: — А гвоздей жареных не хочешь, нет? Это дом Эми, она вот-вот сюда придёт. И ты не можешь просто так забираться в чужие комнаты! — Почему не могу? — ехидно гудит Инфинит, щурясь. Наклонившись к ежонку, потёрся носом об его щёку, лизнул плоским языком, вырывая тихий смешок. В противовес собственным словам Соник не отталкивает любовника, наоборот его руки скользят по сильным плечам, пока не смыкаются за шеей прямо под длинными густыми прядями шерсти. — Потому что, очевидно, в чужие комнаты залезать нельзя! — игриво воркует, отзывчиво выдыхая на прикосновения к груди. Сильные лапы с длинными музыкальными пальцами проходятся по персиковому наливу, нащупывая среди густой шерсти две распутные горошинки. А распутные они по одной простой причине — обе были проколоты серебристыми штангами с блестящими круглыми жемчужинками. Большая бусинка в окружении двух маленьких тут же оказывается в плену горячей псовой пасти, резцы подцепляют украшение, чуть оттягивая, вырывая новый вздох с губ ёжика. Руки шакала скользят дальше, оглаживают тонкую талию, мнут шерсть большими пальцами под пупком, остальными сжимая округлые мясистые бёдра, пока не добираются до ягодиц, чтобы сграбастать их в жадной хватке, замесить как тесто. Соник плавится под такими жадными прикосновениями, столь претенциозно заявляющими права одного конкретного шакала на тельце одного конкретного синего ёжика. И он совсем не против подобного. Плавится словно мармелад в умелых руках пекаря, что создаст из него какую-то совершенно новую фигуру. Или вовсе просто съест! И судя по тому, как он активно вылизывает его грудь, как оттягивает, прикусывая, проколотые соски, как вдыхает чувствительной бляшкой носа запах возбуждённого ежа — именно второе. Но всё же на краю сознания словно в клетке бьётся птичкой мысль — а Эми? Эми же вот-вот может вернуться! А потому невероятными усилиями приходится взять себя в руки и легко оттолкнуть Инфинита. — Подожди… Эми… — Она не поднимется сюда в ближайшие минут десять. Услышав подобное, Соник резко отталкивает парня от себя, теперь — прикладывая силу, чтобы воззриться на него большими возмущёнными глазами, и шипит: — Ты что там натворил?! — Ничего такого, — визгливо хихикает шакал, и уши его прижимаются плотно к голове, добавляя образу невинности. Хотя выглядит это как стоматологическая машинка с бантиком. — Честно! Совсем ничего! Руки шакала словно живут собственной жизнью; играются с двумя пушистыми мягкими сисечками, а те так мягко покачиваются, упругие, налитые, пружинистые. Весьма завораживающее зрелище, в особенности вместе с краснеющей смущённой мордашкой Соника, полуприкрывшего глаза… и тут же ошалело распанувшего их, когда Инфинит только с большим усердием принимается играться со столь привлекательными тугими грудями. Пока их не прерывает крик Эми с кухни: — Может, пиццу заказать? Шакала откидывают в сторону, однако словно мячик он пружинит на мягком облаке подстилки и тут же притягивает Соника обратно, на этот раз — усаживая его на себя сверху. Соник успевает крикнуть согласие на предложение подруги прежде, чем обнаруживает себя восседающим на чёрных бёдрах с отчётливым ощущением давления под хвостом. Ему даже не нужно смотреть, он прекрасно понимает, ЧТО ему туда тыкается. Ну, что уж здесь греха таить. Общая атмосфера некоторого азарта от опасения, что их застукают, окружение невинными девичьими атрибутами, кричащими о сладости безвозвратно ушедшего детства и присущей ему невинности, действуют сильнейшим афродизиаком. И на чёрный бурдюк из ножен неспешно выскальзывает персиковая плоть с розовеющей ягодкой-головкой. От Инфинита, конечно же, подобный перфоманс не скрывается, и он остаётся более чем доволен. Всё идёт именно так, как он и задумывал. Сжимает пальцами мягкие бёдра, покрытые густой синей шёрсткой, поглаживает, доходя до ягодиц и вновь принимаясь мять их, жамкать, сдавливать. Ну точно тесто месит прежде, чем запечь его до хрустящей корочки. Соник чувствует, что ещё немного — и он даже на воре будет согласен, настолько взахлёб и интимно скопидомно тискает его Инфинит, расплавливая в своих руках, делая из ёжика хнычущее разнеженное месиво. Словно следует прекрасной фразе «Отжарь, пока тебя самого не выебали». — Где у этой сучки смазка? — рычит возбуждённо шакал, помахивая хвостом. Ему нравится, как распахся и распыхтелся от его ласк Соник, даже не в силах оттолкнуть настырного любовника в сторону и как-то возмутиться происходящим, настолько он возбуждён. И настолько, что Соник почти не соображает, отъехав в сладостном опьянении. Приходится пошлёпать его по щеке и крутануться на постели, меняя их местами, только вот у самого чекалки немного затуманилось в голове, он потерял чувство ощущения собственного размера в соотношении с размерами ложа, от чего они налетели на округлую стенку, и чаша под ними угрожающе закачалась, готовая вот-вот опрокинуться. Вот здесь флёр сладостного сексуального азарта выветрился, и оба любовничка в напряжении сжались в единый комок посередине кресла-кровати, выставив во все стороны все восемь лап, два хвоста и четыре уха, любыми путями пытаясь удержаться от падения. И где-то наверху Хаос услышал их, чаша замерла, и морфы расслабленно выдыхают, несмело хихикая и посмеиваясь друг другу в морды, принимаясь с облегчением целоваться. Чуть не спалились. Снизу слышно, как Роуз разогревает попкорн, кому-то звонит и довольно громко подпевает песне из радио, так и подталкивая ребят к грехопадению. А оба уже слишком разгорячились, чтобы отступать. — Вон в той тумбочке, — шепчет Соник, указывая на предмет мебели около королевских размеров постели. Инфинит, с игривым рычанием лизнув губы ежа, поднимается с него с неохотой, быстро отходя к тумбочке. И замирает, стоит только ему распахнуть дверцу. Такому арсеналу позавидует не то, что секс-шоп — его склад! Столько всего! И фаллоимитаторы разных размеров, форм и расцветок, и множество тюбиков, и какие-то плётки, и маски… Даже сраные презервативы — и те представлены в нескольких коробках. Разноцветные глаза разбежались в стороны, не в силах собраться, а из пасти вырвался странный нечленораздельный звук, больше похожий на «ЬАЬБЬАААБЬАЬ». Он мгновенно привлёк внимание Соника, и тот зашипел: — Ну! Ты чё там? Вместо ответа Инфинит просто сдвигается немного в сторону, чтобы показать причину своего ступора. Но это никак не впечатляет Соника — очевидно, уже раннее ознакомленного с этим запасом, и Хаос его знает, только ли визуально, — и он, поджав уши, вновь шипит в ответ: — Да вот же презики у тебя под носом! Любые бери! И смазка любой тюбик, насрать вообще! Времени действительно мало, а потому Инфинит подхватывает первое, что попадается под руки, и подскакивает обратно к Сонику, возлежащему на этом кремовом торте словно ежевичная розочка, которую так хочется распробовать поскорее. И шакал не собирается отказывать себе в этом удовольствии. Забирается сверху на ежа, прижимаясь своими губами к его крепким поцелуем, в котором выражает всё своё желание и намерение жёстко и страстно отчеканить этого синюшного засранца за то, что тот настолько сексуален. Вылизывает его рот своим длинным языком, сплетается с таким же влажным отростком внутри рта Соника, и глубоко скользит в его глотку, словно желая вылизать его ещё и там. Чтобы со всех сторон распробовать сладкого ёжика, чтобы ни единого места на нём — и, чёрт его дери, В нём — не осталось продегустировано шакалом. Одновременно с ядерным глубоким поцелуем Инфинит цепляет сгибом локтей под коленями Соника, приподнимая его бёдра и распахивая ноги в стороны. Скользит пальцами по промежности ежа, ловя губами его сладкие вздохи, щекочет пушистые яйца, пока не обхватывает в плотное кольцо ствол. Тот твёрдый, крепкий, из головки сочится немного предсемени, пачкающего пальцы шакалу. И он собирает его побольше, размазывает по сжатому колечку мышц, что расслабляется на ласки. — Твоя дырка всегда готова меня принять, — шепчет развратно Инфинит, скользя на две фаланги одним пальцем внутрь, дразня мягкие внутренние стенки. Соник сглатывает тяжело, колечко пульсирует, но впускает посетителя. Однако тот недолго пробыл; почти сразу выходит и возвращается уже с другом, да ещё и оба влажные, скользкие, склизкие, легко юзом проникающие в самое нутро, вырывая горячий стон с персиковых губ. Инфинит едва успевает заглушить его новым поцелуем, двигая пальцами внутри горячего лона. — Аааах… — Соник выдыхает возбуждённо, опуская взгляд на свою промежность, где так яростно двигается чёрная кисть. Он не видит, но прекрасно чувствует, как его стенки расступаются перед таким напором, расслабляются и даже чуток чавкают при каждом движении. А стоит только длинным пальцам задеть внутри него нужную точку, так и вовсе в зелёных глазах взрывается целый фейерверк из разноцветных сердечек, а собственный член, что до этого лежал просто на животе, напрягается, приподнимается, отзываясь на столь приятные ощущения, выплёвывает ещё немного естественной смазки, путающейся в растрёпанной шерсти. Инфинит остаётся в полном удовлетворении от происходящего перед ним. Такая услада для глаз, видеть, как от возбуждения сходит с ума этот дерзкий невозможный ёж, как кусает губы, скрывая стоны, как льнёт к любовнику, тыкаясь переносицей в челюсть и скользя одной рукой по гладкой чёрной шерсти с белыми полосами. Шакал замедляет движения рукой и неспешно вытаскивает пальцы из сжимающейся дырочки. Перед глазами темнеет от предвкушения, как она сожмётся вокруг его члена, как будет доить его, выпрашивая вкуснейшие сливки. Во время вынужденной передышки, в которой шакал разрывает упаковку презерватива и натягивает на свой розовый ствол, представляющийся Сонику самой вкусной помадой, которую он только подносил к собственным губам, ёжик немного переводит дыхание и, нащупав тюбик смазки, смазывает самого себя снаружи и немного внутри, со вздохом принимая собственные пальцы. И Инфинит безумно признателен ему за это. Так приятно видеть, как тебя желает кто-то подобный Ёжику Сонику…. Нет. Как тебя желает сам Ёжик Соник. Да. Полный кайф. Не теряя больше времени, шакал набрасывается на свою добычу. Складывает ежа фактически пополам, прижимая его ноги к постели по бокам от него и тем самым поднимая его бёдра как раз на нужный уровень, языком ныряет во влажный ротик, а горячим кончиком тычется в тугую дырочку. Трётся, давит, пытаясь войти, но Соник словно специально сжимается, не пуская. Но на деле он просто немного взволнован внезапным сексом в доме своей подруги, не может расслабиться, а потому, подхватив красный ствол, приставляет его ко входу, помогая любовнику войти в него. И Инфинит пользуется этим, врываясь за пару заходов сквозь сопротивление плоти сразу до узла, проглатывая сладостный стон ежа. — Ну что, начнём, ягодка? Взобьём этот крем! — шепчет разгорячённо. И как начинает долбить Соника в маленькую попку, так отлично подставленную чисто для него. Она узенькая, сладкая, но при этом будто принимает его с небольшим напряжением, однако спустя несколько заходов расслабляется, позволяя обоим полностью предаться своей страсти. Чаша слегка трясётся и поскрипывает, едва выдерживает напор двух яростно трахающихся на ней морфов. А те слишком увлечены друг другом, полностью позабыв про всё, что происходит снаружи их круглого стеклянного шара. Ну и нахрена о чём-то ещё думать, когда крепкий ствол так тебя разрывает? Долбит прямо под нужным углом, постоянно задевая простату! А собственный член трётся об мех на собственном же животе, пульсирует и изрыгает из уретры прозрачную вязкую жидкость! Когда, с другой стороны, жар, влажность и запах вынуждают оставить последние разумные мысли, лишь на инстинктах двигаясь, входя глубже, и глубже, вжимаясь пахом в промежность… Но внешний мир не может не существовать, как бы не было сильно увлечение внутренним. Сложно не услышать, как кто-то занимается сексом в твоём же доме, и Эми, замершая около приоткрытой двери, тихо выдыхает себе под нос. — Вот же черти… я первая хотела опробовать это ложе. Персиковая лапка скользит под вызывающе красное платье, ныряет в трусики, доставая из них практически сразу твердеющий член. Почти невыносимо сдерживаться и не касаться себя при столь горячем виде перед своими глазами, и Эми, сдвинув верх платья в неконтролируемом желании обнажить небольшую полную грудь, принимается дрочить, подглядывая за тем, как задница шакала с высоко задранным хвостом быстро двигается вверх-вниз, всовывая в маленькую синюю дырочку свой весьма внушительных размеров красный ствол. А у того ещё и на основании узел! Ежиха кусает губы, желая увидеть, как он разорвёт очко её друга, шепчет едва слышно о своём желании. Любовники невероятно заняты вылизыванием ртов друг друга и тем быстрым жёстким ритмом, что поддерживает Инфинит. Но вот он чуть отстраняется, позволяя меж их пастями протянуться вязкой ниточке слюны. В зелёных глазах нет ничего, кроме безграничного желания быть оттраханным, и шакал тянет зубастую усмешку, не останавливаясь и даже не замедляясь, продолжая долбить столь сладкую дырку. — Мой шлюжонок… — тихо рычит, изгибая верхнюю губу в оскале и красуясь рядом острых клыков. Он не отпускает синие тренированные многими годами бега ноги, что так и болтаются по бокам от его плеч, наклоняется чуть ниже, чтобы сцепить пальцы на тонкой шее. Соник полностью оправдывает прозвище, созданное из слов «шлюха» и «ёжик», ведь улыбается широко, развратно, вываливая влажный язык и ничуть не заботясь о вытекающей слюне. Его даже не заботит удушение, наоборот — он тащится от этого! — Давай же, Фини… дай мне больше! — поскуливает похотливо и дышит словно псина с высунутым языком, доводя этим Инфинита до исступления. Он раскрывает большие уши, жадно вслушивясь в каждый вздох, всхлип, пыхтение ёжика, а сам дерёт его ещё сильнее, с ещё большей страстью и самоотдачей. Да настолько разогнался, что узел в очередном заходе втемяшивается в дырку, растягивая её под свои прекрасные размеры, и шакал давит с силой, пока с влажным «чпок!» не оказывается внутри по самые яйца. От этого последние связные мысли выветрились из синей головы, и Соник, задохнувшись, тут же кончает на себя — сперма жемчужинами рассыпается по пушистой персиковой шёрстке, брызгая даже до подбородка. От вида скрывшегося в маленькой дырочке весьма крупного узла Эми тихо ахает, сжимая яйца в ладони, второй рукой поглаживая под головкой, влажной от предэякулята. Она так хотела это увидеть, и увиденное превзошло все ожидания! Невероятно! Но Инфинит не собирается заканчивать всё столь быстро. Он видит и прекрасно чувствует оргазм своего ёжика — его лоно так сильно пульсирует вокруг его члена, что он и сам едва не кончает, но нет! Он хочет больше, ещё отодрать маленькую синюю шлюшку посреди этого воздушного праздничного торта, а потому продолжает двигаться, но теперь ещё и с узлом… Пока не вырывает его из сжимающегося колечка, едва успевая заглушить громкий крик плотно прижатой к губам ладонью. — Достаточно тебе, шлёжик мой ненасытный? — рычит, обнажая клыки, прямо в расплывшуюся мокрую мордашку Соника. Собственная шерсть вздыбилась, несколько белых прядок выпали из растрёпанной причёски на глаза. Шакалу хочется полностью уничтожить эту безнравственную распутную дырку, и он вновь врывается в неё узлом. А затем вырывает его и снова вталкивает. Соник задушенно хрипит, его ноги, болтающиеся по бокам от чёрно-белой спины шакала, дрожат в судороге с поджатыми пальчиками в носочках, а руки настолько сильно вцепились в край ложа над головой в попытке удержаться на одном месте от каждого яростного толчка любовника, что теперь их не отодрать даже с силой. Его задница разрывается неумолимым членом со столь же безжалостным узлом, что проходит сопротивление мышц с громким отвратительным хлюпом, который, что весьма удивительно, при этом приятно слышать обоим. Ощущения просто невероятные. Шакалий член и без того больше ежиного, растягивает так хорошо, а с узлом и вовсе представляется страшным оружием. Стреляет только не на поражение, а на оргазм. Сонику хочется визжать, срывая голос, каждый раз, как узел входит и выходит, входит и выходит! Настолько хорошо, что даже плохо, и перед глазами всё темнеет, пока пах сжимает крепкая рука судорожного оргазма, пришедшего под руку с небольшой болью. Но так ещё лучше! Инфинит и сам уже на пределе, а потому при очередном входе до самого основания кончает внутрь ёжика, вывалив по-собачьи язык и столь же по-собачьи хватая воздух. Замирает на несколько мгновений над Соником, прежде чем вырвать из него узел в последний раз и сесть на пятки. — Потрясающая задница, — усмехается довольно, шлёпая по левой дрожащей ягодице. Вид смятой от хлопков его паха по синей промежности шерсти и раскуроченной красной дырочки посылает красноречивые сигналы вновь в красный член, и шакал в любой другой ситуации с удовольствием перешёл бы ко второму раунду, но сейчас только скалится. Соник неспешно опускает трясущиеся ноги, но вот свести их уже не может — на его груди появилось ещё одно влажное от спермы пятно, красноречиво вещающее о повторном достижении им сладкого пика, пока его драли с узлом. Точно шлюха. Но ему сейчас насрать на прозвища, ведь так качественно до головокружения и сильной пульсации в пахе его трахали он и не вспомнит когда. Того стоило. Всё того стоило. Инфинит облизывается, переводя дыхание, и только сейчас замечает, что на члене презерватива нет. Искать долго не пришлось. Взглянув на дырку под синими яйцами, видит, как из неё течёт тонкая струйка белёсой шакальей спермы, и вместе с тем торчит едва заметная круглая резиночка. Тяжёлая когтистая лапа отвешивает очередной шлепок по округлому бедру, и шакал со смешком поднимается на ноги, довольно потягиваясь. — В тебе презик остался, вытащить не забудь. И тут же сваливает, довольный, через окно, через которое и пробрался, оставляя сбитую в бизе черничку, покрыв своими сливками. Даже перчатки не забыл прихватить. А оставшийся на постели Соник пытается собраться. Действительно пытается, и в физическом смысле и в психологическом. Инфинит не просто уничтожил его дырку, но и все мыслительные процессы в синей голове. Ему кажется, его задница растрахана до невообразимых размеров, и теперь слепо сжимается в попытке найти то, вокруг чего только что оргазмировала. При этом внутри ощущается нечто чужеродное, странное, и ёжик, приподнявшись, вытаскивает двумя пальцами за торчащую наружу резинку наполненный презерватив. Похоже, при очередном выходе с узлом кондом стал скатываться с плоти, и в итоге шакал накончал и внутрь презика, и мимо. И теперь всё в него спущенное хочет выбраться наружу, нивелируя первопричину использования презерватива — оставить как можно меньше следов при быстром тайном перепихоне. Стоило бы ещё один презик надеть на него самого, ибо грудь теперь вся украшена в результатах его же удовольствия… Чёрт. Как обычно, хорошая мысля приходит опосля. Синий ёжик ахает от ощущения вытекающей из него ничем не сдерживаемой жидкости, пачкающей воздушную мягкую подстилку. Нет! На которой его только что столь вероломно отдолбили в задницу до двух оргазмов. Нет-нет-нет! Это же совсем новая вещь! Ну вот… Потрясающе. И как теперь оправдываться перед Эми за испорченное ложе? — Ох, не волнуйся, милый. Вся шерсть Соника мгновенно встаёт дыбом от голоса подруги. Тот вроде и звонкий, весёлый, но при этом в нём чувствуется сила. А ещё — ухмылка. Обидная и малоприятная. Медленно оборачиваясь ко входу в комнату, ёж уже знает, что увидит на её милой мордочке оскал. К сожалению, предчувствие его редко ошибается. В комнату входит Эми наперевес с твёрдым, изумительных размеров членом, что своей крепостью поднимает юбку платья, не желая под ней скрываться. — Я всё почищу. Но тебе придётся заплатить. Соник тяжело сглатывает, поджимая уши. Его только что оттраханное очко сжимается в предвкушении. Да, покупка подруги определённо оказалась удачной.