Быстрая реакция

В ту ночь все думали о Сакуре. И Курогане тоже. Получив Гинрю от своей принцессы, он вышел в прохладную ночь и, никого не встретив по пути, забрёл в одно из любимых мест в окрестностях замка. Это был укромный уголок, утопающий в зелени, без всяких беседок и скамеек, зато с видом на воду и звёздное небо. Ему было необходимо хоть немного привести мысли в порядок. Днём маг так гладко и ладно всё разложил, а теперь Курогане было непонятно: что значит «душа исчезла»? Разве её душа не разлетелась на перья, которые они собирали? Стало быть, исчезло только то, что они успели собрать? И значит, если бы этот недобитый докторишко не забрал тело Сакуры, их путешествие могло бы спокойно продолжаться в том же духе. Ну была бы Сакура поначалу сонной и вялой, ну забыла бы даже всё то, что они пережили вместе в разных мирах, это неприятно, но не смертельно. Ведь сами они-то знают, что это их настоящая Сакура, неважно кто там клон, а кто не клон. И всё стало бы как раньше. Как раньше… Даже лучше, чем раньше. Значит, всё, что нужно сделать — это отправиться в страну Клоу, убить того типа и забрать Сакуру. А потом за перьями. Ясный и чёткий план. Курогане так размечтался, что чуть не пропустил приближение мага: заметил всего лишь за мгновение до того, как тот положил ладонь на плечо его новой руки и, кажется, собирался что-то сказать. На этом спокойное течение мыслей было прервано. Потому что искусственная рука будто по собственной воле сгребла Фая за талию и крепко прижала к Курогане. Маг слегка напрягся, но не вырывался и молчал. Курогане был в ужасе. От того, что никак не ждал от чуда техники такой подставы и от того, что его легендарная выдержка ниндзя, похоже, тоже подводила. Нет-нет, выдержка всё ещё при нём. Нужно трезво оценить ситуацию и постараться выйти из неё если не победителем, то по крайней мере с наименьшими потерями. Итак, что он сделал? Да, это не он, а рука, но теперь это его рука и придётся нести ответственность за все её действия. Он без разрешения обнял белобрысого. Чёрт, ну зачем он это сделал? Всё только-только наладилось, маг наконец оттаял и даже будто бы стал походить на нормального, а вдруг он опять разноется, что Курогане пользуется его зависимостью и всё такое? Ладно, что сделано то сделано. Как исправить положение? Надо разжать руку. Сразу надо было, теперь это уже как-то глупо. Да это в любом случае чертовски глупо! И почему этот болтун теперь молчит? Не к добру это. Надо самому что-то сказать. Курогане вспомнил как уже пытался подобрать нужные слова в подобной ситуации не далее как сегодня утром, после чего получил в челюсть. Но тогда всё закончилось хорошо, а теперь хрупкое равновесие снова было под угрозой. Пока Курогане взвешенно и хладнокровно (лихорадочно) перебирал варианты дальнейших действий, Фай, видимо, тоже что-то себе надумавший, вдруг с тихим вздохом расслабился под механической рукой и доверчиво положил голову на плечо друга. Таким образом у ниндзя появилась новая информация для выработки ответной реакции, но тут он с удивлением обнаружил, что его живая рука тоже умеет действовать самостоятельно, хоть и не так стремительно, как искусственная. Теперь он обнимал глупого мага уже обеими руками и, кажется, собирался уткнуться носом в лохматую макушку. Фаю не хотелось портить момент и очень пекло узнать, что же будет дальше. Это с одной стороны. А с другой — он примерно представлял, что сейчас творится с Курогане по его громкому сердцебиению и тому, как старательно тот дышал на четыре счёта, чтобы унять пульс. А с третьей стороны Фай сам ужасно боялся узнать, что же будет дальше, но себе он в этом признаваться не собирался. — Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь с новой рукой, — негромко заговорил он, не меняя положения. Курогане вздохнул с облегчением: по крайней мере, пока никаких претензий к нему не предъявили, и даже подкинули отличную тему для непринуждённого разговора. — Непривычно, но гораздо лучше, чем совсем без руки, — приподнятым тоном ответил он. Может, даже излишне приподнятым. — Равновесие в порядке. А, ещё Томоё из Пиффла приложила инструкцию, я её сначала не заметил, а потом прочитал. Там написано, что рука мгновенно реагирует на желания владельца, не терпится опробовать её в бою… — А-а-а, — медленно поднимая взгляд, протянул маг. У Курогане внутри похолодело и в горле пересохло. — Вот оно что. Так значит, ты желал меня всё это время, Куро-сама? Это конец. Всё. К чёрту выдержку, к чёрту тактику, всё, что теперь остаётся — превратиться в каменное изваяние и остаться здесь навсегда памятником собственной глупости. Ниндзя закрыл глаза. Как бы он хотел сейчас стать камнем, или рассыпаться на осколки, или улететь в небо драконом и сжечь там все облака — что угодно, только бы не смотреть в этот хитрый глаз, вынимающий душу. «Ведьма, если ты меня слышишь… » — безнадёжно взмолился он, хватаясь за несуществующую соломинку… Озвучить просьбу он не успел. Да и ведьма его, конечно же, не услышала. Зато его услышал лучший друг, которого даже не спрашивали. Курогане почувствовал лёгкое дыхание на своём лице и тёплый поцелуй на губах. Никогда бы не подумал, что губы Фая такие мягкие. Он открыл глаза. Маг смотрел серьёзно и печально. — И что, никаких шуточек, смешочков, подколов, папочек и мамочек не будет? — с опаской поинтересовался Курогане. Невыносимый маг продолжал молчать, только вздохнул тихонько, да взгляд сделался чуть укоризненным. Моргнул медленно. Рот приоткрыл. После всего этого ниндзя ничего не оставалось, как поудобнее перехватить руки и поцеловать заразу. Как следует, по-настоящему. — А вот теперь, — вкрадчиво заговорил маг с дьявольской улыбочкой, не отрывая губ от лица Курогане, — а вот теперь будут и шуточки, и смешочки, — каждое слово Фай закреплял лёгким поцелуем, — и подколы, и папочки с мамочками, конечно же, тоже будут! — он негромко, но весело рассмеялся. — Потому что теперь у нас всё будет по-настоящему.