Проклятые

      Покой. Блаженство. Умиротворение. Наконец-то он выполнил свою миссию и может позволить себе расслабиться. Где-то далеко, на границе сознания ещё чувствовалась боль, но она становилась всё слабее и несущественнее, а манящий свет, напротив, приближался, заслоняя собой старые потолочные доски, одаривая теплом и обещанием скорого отдыха. Сияние становилось всё ярче, по ту сторону стали проступать призрачные очертания фигур. А затем раздался голос. Голос, который он никогда бы не смог забыть, сколько бы лет ни прошло: — ...Северус, я так благодарна тебе...       Он тут же хочет ответить ей, что недостоин её благодарности, что всё, что он делал, было сделано во искупление. Рвётся сказать, что так и не простил себя за своё предательство. Что всё ещё любит. Но из горла вместо слов вырывается лишь булькающий хрип, а силуэты приходят в движение. И вот уже звучит новый голос, тот, который уже долгое время снится в кошмарах, но, в отличие от снов, он не упрекает: — ...Северус, мальчик мой, прости меня...       Так много хочется сказать ему, единственному человеку, который знал о нём всё. Кто принял его, оступившегося, поддержал, а после скинул в бездну, заставив думать всех вокруг о том, что он предатель и убийца. Хочется прокричать о том, что банальным "прости" не вернуть ту частичку души, которая превратилась в пепел и развеялась по ветру на астрономической башне. Так много, но по-прежнему ничего не выходит выдавить из себя, а голос снова меняется: — ...Снейп, я был не прав...       Давний недруг наконец-то признал свою ошибку. Даже будучи взрослым человеком, он не упускал возможности оскорбить, задеть, припомнив ненавистное школьное прозвище. И лишь умерев он сумел осознать всю глупость своего поведения и поступков. Северус не нашел в себе сил даже на усмешку. Дышать становилось всё тяжелее, голова кружилась, а вместе с ней кружились и силуэты. Голоса слились в один сплошной гул и кому они принадлежат, вычислить уже не было никакой возможности. Он мог лишь выхватывать отдельные слова, в основном это было его имя. — ...Северус... Северус... Северус... — шептали, кричали и рыдали призраки словно со всех сторон, — ...спасибо... прости... прости... помоги... помоги... спаси...       Кого ещё он должен спасти? Кому ещё обязан помочь? В душе поднимались обида и раздражение. Разве он не выполнил всё то, ради чего продолжал жить? Разве не исполнил все обещания и клятвы, что давал? Разве не заслужил он того, чтобы спокойно уйти? Он никогда не был героем и никогда не стремился им стать. Он просто проживал свой путь, подгоняемый дикой смесью из вины, сожалений, обиды, злости, отвращения к самому себе и к людям. Когда-то в молодости он ещё хотел стать кем-то значимым, кем-то нужным, но сейчас он хотел лишь покоя и забвения. Однако голоса не умолкали: — ...помоги... Северус... не оставляй... — то громче, то тише умоляли они, — ...Северус... Северус... Снейп... ты должен... — «Оставьте меня в покое!» — закричал он.       Вернее попытался закричать, но на этот раз даже хрипа не было слышно. Последние слова наваждений вывели его из себя. Как смеют они взывать к его долгу, когда он уже выплатил всё сполна. Как смеют они препятствовать его смерти. Или, быть может, он уже умер и это его персональный ад. Ад, в котором его будут вечно просить о помощи, а он будет лежать парализованный, без возможности ответить. Такие мысли грозили утопить его в пучине отчаяния, но их прервал любимый голос, прорвавшийся среди остальных: — ...Северус, я прошу тебя, помоги им, они не справятся без тебя...       Разве может он отказать ей? Немыслимо. Но кому он должен помочь и как? Он при смерти, с минуты на минуту жизнь покинет это бренное тело. Как в таком состоянии он может кому бы то ни было помочь? Ответом на невысказанные вопросы служит тепло прикосновения в области шеи и перезвон стекла. Так звенеть могут только бутыли с зельями, звук зачарованного от разбивания стекла невозможно спутать ни с чем другим. Незамедлительно приходит осознание: его лечат! Пытаются не дать уйти за грань. Нет, нет, нет, ему этого совсем не хочется. Он вздрагивает всем телом, пытаясь отползти от настойчивых рук. Разум бьётся в истерике, когда свет, обещающий блаженство, начинает тускнеть, а любимый голос становится всё тише: —...Северус... умоляю... — «Лили, прошу, не заставляй!» — он готов разрыдаться от нового груза ответственности, который собираются возложить на его плечи. —...Северус... ты сильный... ты справишься... — её уже почти не слышно, за гулом других голосов, которые стенают, — ...просим... помоги... Северус... Северус... Снейп... пожалуйста... профессор!       Что!? Последнее обращение вырвало его из пограничного состояния. Кто мог так назвать его в загробном мире? Северус зажмурился, прогоняя пелену с глаз. А когда снова их открыл, свет уже исчез, оставив в душе боль от невосполнимой потери. Он упустил свой шанс отправится на покой. С уголка глаза выкатилась слеза, прочертив дорожку на щеке. За ней грозилась последовать следующая, но в этот миг он кое-что осознал. Это не он упустил свой шанс, это кто-то не позволил ему обрести его. Сожаление смыло волной злости, злости на неведомого человека, который посмел вернуть его, против воли. Глаза заметались в поисках врага. Именно врага, иначе этого "спасителя" назвать не представлялось возможным. Взгляд столкнулся с чужими глазами, они были светло-карие, блестевшие от слёз и испуганные. Как ни странно, чем дольше он сверлил их своим взором, пышущим злостью, тем быстрее в них, вопреки здравому смыслу, страх уступал место облегчению. — Профессор, вы живы. — выдохнула их обладательница, вытирая тыльной стороной руки, измазанной в крови, пот со лба.       Ему захотелось многое высказать этой девчонке, возомнившей себя вершителем судеб, не иначе. Сказать что-то настолько язвительное, чтобы она прочувствовала всю боль, терзавшую его душу. Он даже смог подняться на локтях, чтобы возвысить себя над полом и предстать в менее жалком положении. Но силы, которых и так было немного, стремительно покинули его, а глаза сами собой закрылись. Последнее, что он смог уловить, это ласковые руки, придержавшие его затылок, чтобы уберечь от удара об доски и слова: — Отдыхайте, профессор, всё будет хорошо.

***

      Пробуждение ознаменовалось тупой болью во всем теле, особенно раскалывалась голова. Несмотря на это и некоторую дезориентацию в пространстве, мысли на удивление были ясными. Северус прекрасно помнил все события, что предшествовали сну, больше похожему на обморок, поэтому объявлять о том, что пришёл в сознание не спешил. Для начала он прислушался, но уловил только чьё-то мерное дыхание неподалёку. Пришлось приоткрыть глаза, чтобы осмотреться сквозь ресницы. Визжащая хижина пребывала в практически таком же состоянии, как и в момент встречи с Тёмным Лордом и его смертоносной любимицей. Те же старые доски, потемневшие от времени и покрытые следами от когтей Люпина. Всё так же заколочены окна. Но были и отличия — полуразвалившийся шкаф, в который его отбросило тройным экспеллиармусом от Золотого трио, решивших помочь Блэку, стоял теперь не у стены, а закрывал собой дверной проём. Кстати, сами виновники того дня тоже были здесь. Грейнджер, Уизли и Поттер, вповалку лежали на двух, непонятно откуда взявшихся, походных спальных мешках. И, судя по ощущаемой мягкости, его самого они тоже положили на что-то подобное. Однако никакой благодарности он за это не ощущал — если бы не эти они, а точнее, если бы не Грейнджер со своей неуёмной жаждой спасения всех и вся, Северус сейчас лежал бы на облаках, а не на полу старой хижины. Утихшая было злость вновь подняла свою уродливую голову. Вместе с ней возникло чувство беспокойства. Что эти подростки тут вообще делают? Если план сработал, то они должны сейчас праздновать победу, а не спать на окраине Хогсмида в его компании. С другой стороны, если бы победил Тёмный Лорд, вряд ли Поттер был бы жив. Их внешний вид тоже добавлял вопросов — конечно, битва волшебников это не увеселительная прогулка в парке, но выглядели они уж слишком потрёпанно. Одежда была разорвана, кожа пестрела многочисленными царапинами и грязными разводами, а Грейнджер к тому же была вся заляпана кровью. И тем не менее они спали, нервно вздрагивая и прижимаясь друг к другу, но всё-таки спали. Не в силах больше терзаться догадками, Северус громко кашлянул. Тут же вся троица испуганно открыла глаза, озираясь в поиске возможной опасности, и ощерилась палочками. Увидев, что кроме него больше никого нет, они заметно расслабились, а Грейнджер встала со словами: — Профессор, вы очнулись, сейчас я принесу вам воды.       Она полезла в маленькую сумочку, расшитую бисером, которая висела у неё на поясе. Оттуда был выужен чистый стакан, незамедлительно наполненный водой с помощью заклинания агуаменти. После чего она подошла, села возле Северуса на колени и протянула свободную руку, судя по всему собираясь придержать его за затылок. Он дёрнул головой, уходя от прикосновения и обливая невысказанным презрением, показывая, что он думает о такой оценке его сил. Говорить он пока не пытался, не желая выставить себя хрипящим недоразумением, памятуя прошлые неудачные попытки. Выдыхая воздух сквозь сжатые зубы, он заставил себя повернуться на бок, несмотря на боль охватившую шею, и слегка приподнялся, удерживая себя рукой, согнутой в локте. На возмущённый таким самоуправством возглас Грейнджер он лишь злобно зыркнул в ответ и с трудом он поднял руку, которая словно весила тонну и забрал стакан из рук девчонки. С дополнительным грузом удерживать руку на весу стало ещё сложнее, но Северус упрямо не желал принимать постороннюю помощь. Поэтому, морщась от боли и слабости, принялся жадно пить содержимое стакана. Рука тряслась и из-за этого часть воды пролилась на подбородок и пол, но тем не менее он был весьма доволен собой. Когда он допил, Грейнджер забрала стакан и поставила рядом флакончики с зельями — по цвету в них угадывались крововосстанавливающее и обезболивающие зелья. С ними она уже не пыталась помочь ему, видимо, поняв нежеланность своих действий, и отошла обратно к Поттеру и Уизли, села между ними, прислонившись спиной к стене, и устало прикрыла глаза.       Северус же тем временем выпил зелья и, облегченно вздохнув, лёг обратно на спальный мешок. Боль стремительно отступала, но беспокойство с каждой минутой становилось всё сильнее. По-обычному громкая троица вела себя более чем тихо и странно. И если усталый вид Грейнджер ещё мог быть следствием того, что она потратила много сил, вытаскивая его с того света, то Поттер, вцепившийся в свои спутанные патлы с блестящими от слёз глазами, и опустошённый вид обычно оптимистично настроенного Уизли не поддавались никаким объяснениям. Подождав ещё несколько минут и не увидев изменений, Северус решил самостоятельно начать диалог.       — Тёмный Лорд мёртв? — хрипло, на грани шёпота, но всё же удалось задать главный из волновавших его вопросов.       Грейнджер вздрогнула и открыла глаза, словно не ожидала, что кто-нибудь может заговорить. Уизли никак не отреагировал, будто ничего не услышал. А Поттер выдохнул, вынул пальцы из прядей, кажется попутно выдернув несколько волосин, и, не глядя на Северуса, тихо ответил:       — Да.       — В таком случае потрудитесь объяснить, что вы трое тут делаете?       Весть о смерти Тёмного Лорда не принесла ожидаемого облегчения, ведь то, что он выжил, было единственным, пусть и нежеланным, объяснением всего происходящего.       — Мы прячемся, сэр, — на этот раз подала голос Грейнджер, видя, что Поттер вернулся к методичному прореживанию своей шевелюры.       — От кого!? — от удивления Северус повысил голос, за что поплатился кашлем.       — От зомби, — еле слышно ответила девушка, положив руку на плечо Уизли, который затрясся мелкой дрожью, услышав эти слова.       Зомби. Слово было смутно знакомым. Кажется в далёком детстве он слышал байки об этих существах. Или быть может видел по телевизору. Сейчас уже и не вспомнить, поэтому он решил уточнить:       — Это магловское название инферналов?       — Нет, — Уизли наконец заговорил, обхватив себя руками за колени, — они хуже, гораздо хуже.       — Объяснитесь. — велел Северус.       — Да что тебе не понятно!? — внезапно взорвался Уизли и ткнул пальцем в стену, — если бы ты видел, что было там..       — Тише Рон, тише, — Грейнджер обняла рыжеволосого парня со спины, успокаивая, — ты же знаешь, он не мог там быть.       — Знаю, — шёпотом ответил Уизли и ещё тише добавил, — простите, сэр.       — Прощаю, — Северус кивнул и перевёл взгляд на девушку, кажется из всех троих она была в наиболее вменяемом состоянии, — Итак?       — Зомби не просто живые мертвецы, как инферналы, сэр. — сглотнув и не разжимая объятий начала объяснять Грейнджер, — Они действуют самостоятельно, а не по указке хозяина, и единственной их мотивацией является поиск пищи. Но самое главное отличие — они заражают.       В этот момент Уизли не выдержал и разрыдался, сквозь всхлипы несвязно бормоча что-то про мать. Северуса передёрнуло от эманаций страдания и боли, до этого сдерживаемых, но теперь выплеснувшихся во все стороны от парня. Нет, так дело не пойдёт. Он должен своими глазами увидеть и разобраться в произошедшем. Пока самочувствие не позволяет встать и сделать это обычным путём, придётся сделать это иначе. Северус нащупал свою палочку в складках мантии.       — Мисс Грейнджер, вы знакомы с легилименцией?       — Гарри рассказывал мне о ваших уроках, — ответила девушка, покосившись на вышеупомянутого друга.       Северус проследил за её взглядом, чтобы тут же убедиться, что Поттер ему сейчас явно не помощник. Хоть выдирать волосы он и перестал, но кажется готов был последовать за своим товарищем и скатиться в истерику.       — В таком случае, подойдите ко мне, мисс, — произнёс он не терпящим возражений тоном, — Я пойму всё гораздо быстрее, если смогу увидеть ваши воспоминания.       Он ожидал сопротивления, далеко не каждый позволит копаться у себя в мозгах, мало ли, какие тайны может увидеть зритель, но Грейнджер послушно поднялась, чтобы сесть уже рядом с ним. Не желая давать возможность передумать, Северус безотлагательно вскинул палочку и произнёс:       — Легилименс.       Девчонка болезненно вскрикнула. Не сказать, что он попытался хоть как-нибудь смягчить свой напор на неподготовленный к вторжению разум. Он всё ещё был зол на неё за то, что спасла его. Но чем больше он видел из того, что произошло в день битвы, тем больше понимал её мотивы.       Сначала по чувствам ударило невыносимым горем. Тёмный Лорд потешался над телом Поттера, лежавшем у его ног. Когда же тот внезапно "ожил", нахлынувшая радость, чуть было не выбила Северуса из воспоминаний. Понадобилось несколько минут, чтобы отделить свои ощущения от чужих. И как только эта девочка живёт с такой эмоциональностью. События тем временем стремительно развивались. Зрелищная дуэль. Красный луч Экспеллиармуса, против зелёного Авады. И вот, когда до палочки Лорда осталось всего несколько дюймов, он произносит что-то свистящим шёпотом. Грейнджер не слышит, что именно, но Поттер в панике озирается на защитников Хогвартса. Лорд отбрасывает свою палочку в сторону и принимает всю мощь заклинания на себя. Ослепительная вспышка, нечеловеческий вопль и на месте Риддла клубится чёрный дым, который быстро впитывается в землю. Пожиратели в ошеломлении начинают беспорядочное отступление. Уцелевшие орденцы собираются броситься вдогонку, как вдруг происходит страшное: трупы, до этого момента лежавшие, как им и полагается без движения, встают и набрасываются на ближайших людей, вгрызаясь зубами и отрывая куски плоти..       Северуса вырвал из воспоминания громкий вскрик совсем рядом. Грейнджер не выдержала повторения жуткой картины и разорвала связь. Зажмурившись и растирая виски, она в отрицании мотала головой.       — Мисс, мне жаль, но я должен это увидеть, — ему действительно было жаль девушку, но иначе ему не разобраться в произошедшем.       — Я не могу, не могу, — сдавленно ответила Грейнджер.       — Возможно ваши воспоминания натолкнут меня на мысль, как всё исправить, — Северус знал, на что давить.       — Хорошо, — провокация сработала и девушка раскрыла глаза.       —Легилименс...