Запретная любовь

      У Хичиго не было нормального морального компаса, как у любого члена общества. Поэтому, когда он понял, что его любовь к брату совершенно не братская, а намного глубже, он просто принял это. Матерился, правда, страшно, но по итогу принял ее.       Откуда она взялась, он не знал. Почему-то ему даже не хотелось выяснять. Он просто продолжал смотреть на своего брата-близнеца, который светился, словно солнце. Оберегал его, хотя по большому счету, это и не нужно было. Ичиго и сам мог постоять за себя и надрать задницу любому, даже взрослому.       Они ходили в одну школу, но друзья у них были разные. Разными были и классы. Кто так решил и почему Хичиго не допытывался. Разные так разные. Что тут поделать? Они все равно встречались на переменах, обсуждали какие-то дела и вещи, а потом расходились. Каждый к своей группе. И каждый в своих группах был негласным лидером, за которым все следовали.       Хичиго не считал себя геем, но после осознания своей влюбленности, он стал иначе смотреть на девушек. Да и на парней в общем-то тоже. Его уже никто не привлекал, как было раньше. Внимание девушек, которым он раньше гордился, вдруг стало ему поперек горла и было каким-то чуждым. Надоедливым.       Конечно, он пытался доказать кому-то, а может и самому себе, что эта «влюбленность» просто его вымысел и он немного запутался. Но после двух или трех свиданий с какими-то влюбленными в него школьницами, которые считали его крутым и опасным, а потому и текли не хуже крана, Хичиго понял, что втрескался по самые уши. Поэтому свидания прекратились, ночевки у кого-то из девушек тоже.       Друзья посмеивались над ним, но недолго. После того, как Хичиго врезал одному из них, они перестали допрашивать его, почему он вдруг перестал хотеть быть ловеласом. Подумали, что у него появилась та единственная и отстали. Девушки все также клеились к нему, но каждая, без разбору, получала от ворот поворот.       Ичиго тоже это заметил и попытался выведать, что у него на личном фронте. Хичиго отмалчивался или говорил, что это не его собачье дело. Не мог же Хичиго сказать, что влюблен в своего близнеца, который живет за соседней дверью.       Хичиго удивляло то, что вроде они были близнецами, но при этом были настолько разными. У Ичиго были рыжие волосы, которые он перенял от матери, солнечный характер и часто вызывался кому-либо помочь. Добрый, солнечный, самаритянин, который готов уложить любого, кто покусится на его близких. А рядом стоял Хичиго. С белыми волосами и жестким характером, со своими моральными, да и любыми другими, принципами. И все равно они как-то уживались вместе, помогали друг другу и выручали младших сестер. Мама всегда радовалась, какие сильные и заботливые у нее сыновья, пока отец пытался проверить, насколько они сильные и шел в атаку при любом удобном случае.       — Встретимся у ворот школы и пойдем вместе. — предложил Ичиго, облокачиваясь об окно.       Хичиго прижал спину к стене и просто кивнул. Сегодня у младшей сестры Карин футбольный матч, который никто из семьи не хотел пропускать. Все или отпрашивались с работы, или вообще никуда не ходили. Готовились и копили силы, чтобы как следует поддержать Карин.       — Если время останется, можно будет заскочить в магазин, чтобы купить снеки. — продолжал Ичиго. — Как тебе идея?       — Неплохо. — просто ответил Хичиго.       Это было уже сродни традиции. Встречаться у ворот школы и идти или домой (если не было каких-то других планов), или на матч сестры. Покупали попкорн или мармелад, а потом садились на трибуну рядом с родителями и второй сестрой Юзу. Смотрели на игру, поддерживали Карин, как могли, и радовались ее победе. В редких случаях проигрыша, они занимали ее чем-то только могли, чтобы у нее не было времени для самокопания.       В солнечном свете, у большого школьного окна, Ичиго будто светился. Его рыжие волосы казались ярче, глаза блестели, а на губах была улыбка. Смотря на него, Хичиго не удивлялся, что в нем нашла Орихиме, которая давно была влюблена в рыжего. Не удивлялся, что он нашел в нем сам.       Это было странное чувство — любить брата. Казалось запретным, но в то же время манящим. Запретный плод, который так хотелось попробовать на вкус. Хотелось поцеловать Ичиго, чтобы воздуха не хватало даже на то, чтобы стоять. Расцеловать его шею и оставить свои отметины. Быть у Ичиго первым и подарить ему намного больше удовольствия, чем от обычной дрочки.       Но все это было под запретом. Почему общество такое запрещало Хичиго не мог понять. Одно дело, когда один мужского пола, а второй — женского. Тогда можно было объяснить, что они одной крови и дети от этого получатся уродцами. Но если это два парня, в чем тут проблема? Рожать ни один из них не может, да Хичиго и не собирался заводить детей.       Поэтому он ничего не говорил и не показывал действиями даже намека на то, что у него какие-то другие чувства кроме братской любви. Ичиго был в этом смысле более правильным. Конечно, у него тоже были свои особые принципы, но многие он унаследовал от отца или матери. Или общества.       Красивый, добрый ангел, который по чистой случайности оказался его братом. Или случайность заключалась в том, что Хичиго влюбился в него?       — Тогда увидимся после уроков. — отсалютовал Ичиго и скрылся в классе.       Хичиго кивнул, хотя парня уже и след простыл, и тоже направился к своему классу.       Там был галдеж и крики. Парта его оставалась нетронутой, как трон давно погибшего короля. Вещи даже не рисковали переставлять забавы ради. Может Хичиго боялись, а может никому просто не было до его вещей дела.       Два урока математики прошли на удивление довольно быстро. Хичиго попрощался со своими друзьями и переобувшись, пошел к воротам школы. Ичиго уже ждал его. Не один, правда, а с Орихиме, которая будто не хотела от него отходить.       — Привет. — поздоровался Хичиго.       Может он и не был близок с девушкой, но не здороваться казалось ему невежливым. К тому же, Ичиго может ему потом это припомнить и попросить быть более вежливым.       — Привет. — поздоровалась в ответ Орихиме, убирая прядь волос назад. — Я тогда пойду. Увидимся завтра, Куросаки-кун.       — До завтра. — попрощался Ичиго и повернулся к брату. — Пошли?       — Пошли. — покорно отозвался Хичиго.       Всю дорогу Ичиго болтал о том, что было в классе, какие у него планы на выходные. Ичиго любил всем делиться с братом. Ему это казалось важным. Рассказать о своих планах и спросить о его. Спросить, чем он будет заниматься и тому подобное. Странно, но Ичиго всегда концентрировался на мелочах, когда дело касалось его брата.       Ему хотелось знать все. Можно без подробностей, на этом он не настаивает. Но Ичиго хотел знать, что происходит в жизни близнеца. Спросить об одном, напомнить о другом. Ичиго казалось так и должно быть между братьями. Но Хичиго часто отвечал сухо и коротко, ему больше нравилось слушать. Меньше всего Ичиго знал о его любовном фронте. Хичиго никогда не распространялся об этом. Так что о всех свиданках и ночевках Ичиго узнавал через друзей или слухи. Последним он почти никогда не верил.       Ичиго не знал, что Хичиго цепляет в девушках. Не знал, может он и по парням не прочь. Хичиго делал из своей личной жизни большую тайну и Ичиго уважал ее. Все же, некоторые вещи лучше оставить при себе. Хичиго говорил, что люди любят рушить все, что им попадется под руку. Особенно, если это касалось отношений, поэтому молчал как партизан. Даже родители многого не знали.       Пусть Ичиго не знал, что цепляет его брата в девушках, он знал, что их цепляет в нем. Белые волосы делали его золотые глаза ярче, чем было на самом деле. Бледная кожа, по белизне почти не уступающей волосам. Красивый и сильный, этакий бед-бой из книг или американских сериалов. Иногда он приходил в домой с каплями крови на лице и одежде, а на следующий день каждая девушка спрашивала его о избитых в кровь костяшках. Все знали, откуда они, но каждая девушка хотела быть той особенной, первой и, возможно, единственной, кто получит от него ответ.       Хичиго был старше его на несколько минут и Ичиго знал, что не стоит даже бороться за это негласное первенство. Он знал, что Хичиго не станет злоупотреблять некой властью, которая дана старшим в семье, поэтому у него не было причин, чтобы как-то красоваться и показывать, что он лучше. Хичиго был заботливым и мог быть нежным, если захочет. Дома он улыбался, пусть и редко, но вряд ли кто-то из его пассий видел его улыбку хоть раз. Не хищную улыбку или ухмылку, которую приписывают бед-боям. Нет. Настоящую, искреннюю улыбку, которую видели только члены семьи.       — Попкорн захватим? — спросил Ичиго, когда они проходили мимо киоска.       — Давай. Почему нет. — пожал плечами Хичиго и первый вошел внутрь.       Смотря на его широкую спину, Ичиго вдруг понял, что готов последовать за братом куда угодно.       Матч Карин был довольно быстрым и сумбурным. Как, в принципе, и любой футбольный матч. Ичиго, чуть не разрывая голосовые связки, кричал ее имя и слова поддержки. Ему хотелось, чтобы сестра выиграла, обходя любого противника, снова и снова забивая гол.       И пока он смотрел на сестру, Ичиго не знал, что его брат смотрел на него.       Команда Карин выиграла и по этому поводу было решено сделать праздничный ужин. Ичиго дал сестре остатки попкорна и мармеладок, чтобы «восстановить» силы.       Тук-тук-тук.       Хичиго постучался в дверь брата и покорно стал ждать разрешения. Один раз они подрались уже, когда Хичиго вошел, просто открыв на распашку дверь. С тех пор Хичиго стучится в дверь Ичиго, а Ичиго стучится в дверь Хичиго, чтобы больше не было никаких курьезов.       — Заходи!       Хичиго открыл дверь и, войдя, тут же закрыл ее. Ичиго стоял по пояс голый, не успев нацепить футболку после душа. Хичиго постарался не заострять внимание на красивом прессе и рельефной груди.       — Что такое? — поинтересовался Ичиго, одевая футболку.       — Мама почти закончила с ужином. Сказала тебя позвать.       Зачем он тогда вошел в комнату? Можно было ведь просто через дверь крикнуть, чтобы Ичиго спускался вниз. Или он просто так сильно хотел увидеть Ичиго в его комнате, где будут только они одни?       — С тобой все хорошо? — спросил Ичиго, заметив, что брат задумался.       Он сделал пару шагов к близнецу, приподнимая руку, чтобы чуть встряхнуть его. Но бледная рука Хичиго схватила его за запястье мертвой хваткой. Ичиго не вскрикнул, больно не было, только небольшой дискомфорт. Хичиго же вроде смотрел в его сторону, но вроде бы и нет.       — Ты тут? — спросил Ичиго, начиная волноваться.       — А? — встрепенулся Хичиго. — Да, я в порядке. — его взгляд упал на их руки. Он тут же отпустил чужое запястье. — Прости.       Хичиго хотел придумать оправдание, но ничего не выходило. Мозг будто заклинило, и он никак не хотел снова начинать работать.       — Ничего. — Ичиго даже не стал тереть запястье. — Пойдем вниз.       Хичиго кивнул и первый вышел из комнаты. Ему было трудно понять, о чем именно он думал, когда схватил брата за руку. О чем он думал? О его губах? О его теле? О том, какой он на вкус? Как хорошо было бы расцеловать его тут и там, чтобы слушать его стоны? Хичиго, блять, о чем ты думал?       Хичиго не знал.       Но эти мысли не давали ему покоя. Он ворочался в кровати, пытаясь прогнать эти сладкие, но в то же время мучительные, картинки. Вот он прижимает Ичиго к стене, одна рука на шее, друга на пояснице. Он тянется к парню ближе, пытаясь стать с ним снова одним целым и целует. Целует, пытаясь понять, какой поцелуй на вкус. Наверняка сладкий.       Он представлял, как Ичиго обнимет его шею или торс, неважно. Главное, чтобы отвечал и также прижимался к нему, а не отталкивал и ругал. Хичиго представлял, как спускается поцелуями на шею, прикусывает кожу, втягивает ее, чтобы оставить метку. Ичиго держится за его футболку и временами стонет.       — Блять! — громким шепотом выругался Хичиго, приподнимая одеяло.       Дрочить ни желания, ни сил не было. А член встал по стойке смирно и здоровается. Говорит, отличное кино, ты, правда, прости, я не различаю реальность и твои собственные представления. Позаботься обо мне и улыбается так, гад стоячий.       Обычно Хичиго дрочил под порно, как и любой семнадцатилетний подросток. Но он чувствовал, что порно тут не поможет. Нужно включать воображение. Дрочить на мысли о своем брате-близнеце, нормальный человек повертел бы у виска и назвал извращенцем. Но Хичиго ничего не мог поделать. Ни со своими чувствами, ни со своим стояком.       Спустя пару недель после всего этого каламбура, Хичиго начал думать, что скоро, очень скоро, все пойдет по наклонной. Дело было не в том, что его влюбленность только усиливалась, а в том, что это было все труднее и труднее скрывать. Он знал, что такое нельзя показывать, может для него это было обычным делом, но не для общества. К тому же еще неясно, как на это отреагирует сам Ичиго.       Хотя были и плюсы. У Ичиго не было девушки, а для Хичиго это значило, что пока никто не претендует быть рядом с его возлюбленным. Место свободно, прямо как в кинозале. Однако на этом плюсы начинались и заканчивались.       Хичиго так и не смог понять, как ему быть со своими чувствами. Как бы ежу ясно, что признаваться и открываться нельзя, но он никак не мог заставить их уйти, исчезнуть. Они только сильнее вспыхивали. Заставляя сердце биться чаще, в душе проходил ураган, а снаружи все было, как всегда. Спокойный и тихий Хичиго, который редко улыбается и часто огрызается.       Это изматывало. До безумия.       — Хичиго, присоединяйся к нам! — позвала Орихиме.       Ичиго пригласил своих друзей на вечер игр. Родители и сестры уехали, оставив сыновей одних до завтрашнего утра. Хичиго был не против гостей, своих друзей он приглашать не спешил. Нахрена ему друзья, когда его возлюбленный тут? Именно, на хрен не нужны. Не сейчас. Сейчас хотелось просто провести время вместе, как раньше. Пусть на время тут побудут и друзья.       — Смотря во что вы играете. — ответил Хичиго, на мгновение отвлекаясь от телефона.       Это было только прикрытием. Легче притвориться, что ты сидишь в телефоне и не заметно поглядывать на своего братца, чем просто пялиться на него весь вечер.       — Правда или действие. — ответил Ичиго, улыбаясь. — Айда к нам, будет весело!       Хичиго просто кивнул и побрел к дивану. Ему хотелось сказать «Ну раз ты меня приглашаешь.», но отказался от этой идеи. Это было бы странно. Очень странно. Он сел между Ичиго и очкариком по имени Исида.       — И так, — Орихиме с улыбкой крутанула маленькую бутылочку на столике. Та показала на Хичиго. — Хичиго, правда или действие?       — Действие.       — Тогда, — девушка зажала подбородок пальцами и посмотрела на потолок, словно там мог быть ответ. — Знаю! Поцелуй кого-то своего пола.       Кто-то из компании стал возмущаться, кто-то, наоборот, начал смеяться.       — Ладно. — пожал плечами Хичиго и повернулся к брату. — Не против?       И не дожидаясь ответа просто коснулся губ напротив. Сладко, но слишком коротко. Поцелуй закончился, не успев начаться, но это было лучше, чем ничего. К тому же если бы они целовались слишком долго, друзья Ичиго могли бы что-то заподозрить.       — Это не считается! — возмутилась Орихиме. — Поцелуй по-настоящему!       — Орихиме, мы тут в бутылочку играем, а не на кастинг гей порно пришли. — возмутился кто-то. Исида, поправив очки, поддержал этого неизвестного.       — Да мне все равно. — ответила та. — Это не считается.       Хичиго надоело слушать ее бубнеж. Он посмотрел на брата, в чьих глазах были сомнения и страх, и потянул за футболку к себе. Главное, повторял он себе, не сорваться и не целоваться слишком долго, а то маленький ублюдок снова встанет. Приоткрыл губы, проник языком в чужой рот, коротко лизнул язык Ичиго и быстро отстранился. Ему хотелось большего, но он не мог себе этого позволить.       — Довольна, патлатая? — огрызнулся он и крутанул бутылку.       Через пару часов все разошлись. Казалось, никто уже даже и не помнит, что между братьями был поцелуй. Хичиго старался на людях о нем не думать, потому что не хотелось курьезных ситуаций или прикрывать стояк подушкой.       Но поднимаясь по лестнице в свою комнату, он заметил, что глупо и счастливо улыбается. Сколько времени он мечтал, что поцелует Ичиго? Он уже не помнил. И пусть все произошло не совсем так, как ему хотелось, это был лучший поцелуй в его жизни. Поцелуй и правда был сладким, но у Хичиго было слишком мало времени, чтобы все распробовать.       Тук-тук-тук.       — Входи. — сказал Хичиго, снимая с себя футболку.       В комнату вошел Ичиго, но так и остался стоять у двери. Вид у него был немного напуганный, будто он терзается сомнениями, но боится их высказать. Просто стоял у двери, смотрел на брата и иногда открывал рот, чтобы начать говорить, но молча закрывал его снова.       — Что такое? — спросил Хичиго.       Знал бы Хичиго, каким красивым он был в этот момент. Полуголый в тусклом свете ночных фонарей. Ичиго даже начал жалеть, что он его брат. Если бы они были друзьями или одноклассниками любовь Ичиго к брату не была бы такой запретной.       — Насчет поцелуя. — начал Ичиго и тут же осекся. Не так он хотел начать этот разговор.       — Прости, Орихиме сказала поцеловать кого-то своего пола. — Хичиго пожал плечами и старался не выдать то наслаждение, что он испытывал, целуя брата. Отмазка была подготовлена еще во время игры. — И мне показалось, что лучше поцеловать тебя. Человека, которого я знаю, чем кого-то из твоих друзей. Прости, что это было так внезапно.       Ичиго продолжал стоять у двери и не понимал, почему просто не уйдет. Они все разрешили, вопросов к брату у него больше не было. Но почему-то Ичиго не мог заставить себя уйти. Не мог заставить оторвать взгляд от этих кубиков на чужом животе, от сильных бицепсов. Пальцы начали дрожать от сдерживаемого внутри желания провести ими по рельефной спине. Все это казалось очень неправильным и Ичиго корил себя за подобные мысли и желания. Хотелось дать себе по лицу, за такое, ведь это просто Неправильно. С большой буквы.       — Ты еще что-то хотел? — спросил Хичиго.       Да, хотел, про себя ответил Ичиго, и сейчас хочу. Поцеловать тебя по-настоящему. С языком и прочими атрибутиками. Обнять тебя, облизать твою ключицу и поставить там пару засосов. Но Ичиго не мог вымолвить ни слова. Все его мысли и желания казались ему такими неправильными. Запретными. Но эти мысли почему-то не спешили уходить из его головы.       В то же время Хичиго смотрел на своего брата и думал о возможных исходах, если он сейчас прижмет его к стене и снова поцелует. Только на этот раз долго и страстно. Жадно, чтобы распробовать все от начала и до конца.       Плевать на последствия.       Резким движением он оказался напротив Ичиго и вжал его в дверь. Припал к его губам, обнимая за шею. Пустил в ход язык, изучая чужой рот. Надо успеть. Надо успеть, думал он, надо успеть распробовать все.       Ичиго сдавшись напору начал неуклюже отвечать, но будто что-то вспомнив, начал бить его по груди. Не сильно, не так чтобы он упал на пол, а чтобы понял намек. Но Хичиго было все равно. Пока у него был воздух, он хотел целовать Ичиго. Нежно сжимать рыжие волосы и просто наслаждаться этим поцелуем.       — Хичиго, мы не можем. Нам нельзя. — шептал Ичиго, одновременно глотая воздух.       — Мне плевать. — ответил Хичиго и снова припал к его губам.       Хичиго нужно было целовать Ичиго. Для него это было сродни вдыхать в легкие кислород. Нужно, чтобы выжить. Плевать на все эти правила и запреты общества. Ему хотелось пожить немного для себя. Нарушить запреты, чтобы на мгновения стать счастливым. Просто счастливым.       — Хичиго… мне… надо… подышать… — с расстановкой шептал Ичиго. — Ты из меня весь воздух высосал.       — Я люблю тебя. — признался Хичиго, пряча лицо в чужой шее и оставляя на ней поцелуи. — Люблю и все тут. Сильно тебя люблю.       Ичиго обнял брата, чувствуя себя донельзя грязным грешником. Но от этих слов внутри стало так тепло и приятно, что стало пофиг. Пофиг на то, что скажет общество. Пофиг, что они могут потерять друзей, главное, чтобы не потеряли друг друга.       — И я тебя люблю. — наконец признался Ичиго, чувствуя, как с плеч падает большой камень. Хичиго поднял голову и посмотрел ему в глаза. — Только, давай, родителям ни слова.       — Ни слова. — пообещал Хичиго и улыбнулся.       — Поцелуй меня. — шепотом попросил Ичиго.       А Хичиго? Хичиго только рад выполнить просьбу.