yours
распятие голубой крови смердяшее проклятие да порез на запястье из чёрного инея с головой туда без зазрения кинь меня. воскресенья праздник - торжество разврата равенства. тождество - пыль в глаза нежити, той, что ждёт часа вечной радости, той, что не перéжить теперь, когда глаза провидеца - яблоко Афины, когда за жизнь ты борешься для всех лишь когда плохо, а если для всех у тебя дни дивный - то в неверии душа оглохла. не виден край, не видно пристани, своей жизни царь лишь Господь истиный, за дочкой его приударь - получил удар, поняв что лишь страсти уняв ты узнаешь, кем стал. и лицемерие - монета для всего расплаты, а двоемерие - ключ мудрости пресловутой. танцуя в страсти, похоти греховной с вальсом тянущем обоих, ты будешь хохотать в безумия волнах, отчаяния полных. увидь, как ты себя спасаешь - особенно, когда до преисподней канешь. кармический рог - судьбы слуга неприкословный, расплаты час настанет под луной пурпурной сладкий час и вольный, для тех, кому больно и с кем ты под руку шёл довольный, пока не искал, - в чём преисполнюсь. я преисполнюсь только в водке - занятной пьяницы находке. лишь потому, что слабость силы - моя любимая сиротка. так кротко она со мной слащаво спит, когда пьянящая на вид и чертовская красотка - та под луной моя родимая тоска. я помню, как моя душонка стала чёрной - то был морозный сиплый март, на подоконнике - бутылка блейзера и Ява, зажигалку - на старт и видела малышка во мне явно - от чести он хотел спасать и получилось это, при том рьяно. теперь в дурмане голова безвременно, а на плече левом - печать, что буду предана, и, верно, что не временно. моей поэмы суть одна - лишь с одиночеством я дружно могу сидеть на подоконнике, куря, и думать, что честь теперь - мне очень чужда, а я, обиду затая затяжку буду делать чуда, но не такую, как твоя. мне плохо, Господи, всегда так было в моей душе теперь черви кладбищенские мëрзнут. о, дай, пожалуйста, вновь не продрогнуть силы. моей божественной веры сила могла достать, но я же даже не просила там стоять. лишь сама себя бесила. хочу себя вандальо на кресту распять. не том, что чтят католики и православной веры люди, мне лишь на том, где в холоде стоять и где всегда потоком людно. распять себя - во имя будущего хотела маленькая я, забыть, что значит святость тела и что такое детства благодать, то беззаботство как их скотство. отрезала себе я локон, убрала крылья со спины невежлевая дева смотрела в зеркало - правитель моего мира сказочной страны с безумием хотела иметь дело. укололо. забылось, впрочем, это скоро явилась новая чреда - инверсия похотливого блуда, брачное ложе для проститутки умора и лишь водоворота спасения чреда. но как забыть? никак, не выйдет лишь умертвить - твоя плаха на ладони. стремясь убить - запомни что лишь маленькая я искала уголок укромный, о пропаже своей скорбя. сейчас же, что ж, всё прогорело - развеяв и тоску, и грусть. сейчас пустот и тех уделов - моя нимфическая суть.