Выбор

У него не было души, и он обожал это. Это был его выбор. Он верил, что дело было вовсе не в том, что его таким создали. Не в том, что только создав, его тут же заперли, спрятали, как позорную ошибку. Не в том, что абсолютно все его сперва презирали, а потом ненавидели и боялись. Не в том, что он должен был выглядеть, как милая мультяшка, но в результате получился похожим на скелет, облитый вязкими чернилами. И уж точно не в том, что рядом с ним вечно скользили липкие тени. Нет, дело было исключительно в том, что ему самому это нравилось. Он был Чернильным Демоном, монстром из самого страшного кошмара, и не захотел бы измениться, даже если бы мог. Ему нравилось бродить по студии, и наблюдать за всеми её жителями. Их жизнь была в его руках, и он мог бы убить любого из них. И всë-таки, чаще всего, он этого не делал. Все они думали, что достаточно умны, чтобы избегать его, но на самом деле, он просто не хотел лишаться своего любимого развлечения. Ему нравилось наблюдать за Ангелом Алисой. Когда-то у неё была душа, но с каждым днём, она отказывалась от неё всё больше и больше. И это было прекрасно, ведь это значило, что нет ничего хорошего в том, чтобы иметь душу. Ему нравилось, как сильно она его ненавидела и боялась. Если бы она могла, конечно она бы попыталась убить его, но она была недостаточно сильна. Даже близко не достаточно. Это тоже было приятно. А ещё, ему нравилось наблюдать, как она раз за разом убивает нового Бориса. Вот уж кто дорожил своей душой, ха! И к чему это приводило? Верно, всегда к одному и тому же - к пыточному столу и мучительной смерти. Другая Алиса и другой Борис тоже были забавными. Они думали, что однажды смогут выбраться, думали, что научились выживать. Но дело было в том, что он, Чернильный Демон просто позволял им это делать. Он придумал глупое и смешное правило - нельзя трогать того, кто спрятался в маленьком деревянном шкафу, в Станции Маленького Чуда. Дал им всем фору, так сказать. И этого правила придерживались остальные монстры, ведь, если кто-то однажды решит его нарушить, Чернильный Демон придёт и покарает их. Каждый раз, когда он всë-таки убивал кого-то, кто бы не был его жертвой, он представлял одного единственного человека - Джоуи Дрю. Вот кто не был для него ни забавным, ни любопытным. Чернильный Демон ненавидел его по-настоящему, так сильно, как никого другого. Иногда, ему казалось, что он задохнётся от этой ненависти. Но это не было проблемой. Единственной настоящей проблемой был этот музыкант, Сэмми Лоуренс. Тот, кто носил маску с лицом Бэнди. Тот, кто по собственной воле пил чернила. Тот, кто поклонялся Чернильному Демону, и приносил для него жертвы. Сначала, это казалось замечательным. Как можно отказаться от жертвы в твою честь? Ну и пусть, что этот глупый Сэмми ожидает чего-то взамен. Любви и спасения, ха! Тот, у кого нет души, никому ничего не обязан, и уж точно никого не любит. В какой-то момент, Чернильный Демон так этим увлëкся, что стал проводить рядом с Сэмми очень, очень много времени. Следил за тем, как тот молится, рисует пентаграммы, и перетаскивает к ним картонные фигурки Бэнди, поëт старые песни, а иногда даже пишет новые - мрачные, наполненные безумием и страданием. Однажды, он протянул руку к одной из этих картонок, и очень долго держал её на белой, слегка испачканной чернилами щеке. Вот тогда-то Чернильный Демон и понял, что что-то идёт не так - в какой-то момент, ему захотелось выйти из своего укрытия, и позволить Сэмми так же прикоснуться к своему настоящему лицу. Это длилось всего пару секунд, лишь мимолëтная мысль, помутнение рассудка… Но это случилось. Этого не должно было случиться. Но ничего, у него было много возможностей отвлечься. В студии всегда было что-то интересное. Можно было найти Бориса, и преследовать его. Сделать так, чтобы он бежал от Чернильного Бэнди, и попал в лапы Алисы. Она не торопилась, разбирая свою жертву на части, и за этим можно было наблюдать часами. Можно спуститься в самый низ, и забрать пару чернильных сердец из владений Проекториста. Он был сильным и дерзким, и иногда Чернильному Демону даже казалось, что он действительно на него нападёт. Но каждый раз он застывал в нерешительности и уходил, протяжно завывая. Они все должны страдать. Каждый день, каждую минуту. Это было честно, потому что нельзя, чтобы страдал только он. Все они медленно откажутся от своих душ, либо умрут. И даже тогда их не ждёт избавление. Всё это было отличным времяпровождением, но через какое-то время Чернильный Демон всё-равно возвращался к Сэмми. Он снова принимал его жертвоприношения, а иногда просто наблюдал со стороны. — Мой Лорд, заметьте меня! - говорил Сэмми в пустоту, - Прошу, придите! Я жду вашего спасения, я ваш пророк… Умоляю, позвольте мне заслужить вашу любовь. И Чернильному Демону хотелось прийти, хотелось позволить и так далее. Никто, ни единое существо, кроме этого безумца никогда не хотело видеть его рядом с собой. Они разбегались, прятались и молились своим богам. А Сэмми звал его, и молился только ему одному. Никто никогда не любил его, а Сэмми… Там, в своём тронном зале, Чернильный Демон представлял, как Сэмми сидит где-то рядом и смотрит на него снизу вверх. Может быть, играет какую-нибудь старую мелодию. Может быть, даже разговаривает с ним. Никто никогда не разговаривал с ним. Вывод был очевиден - Сэмми надо убить. Потому что то, что он делал… он покушался на выбор Чернильного Демона. На его желание жить, нет, существовать без души. Никто другой не позволял себе такой наглости. Ни Проекторист, который смел думать о том, чтобы сразиться с самим Чернильным Демоном, ни Ангел Алиса, которая портила его изображения, ни те двое, которые пытались выбраться из его владений. Но в тот раз, когда Чернильный Демон пришёл, чтобы убить Сэмми, тот поймал новую жертву для ритуала. А в следующий раз, он исступленно молился несколько часов подряд. А в следующий раз сочинял новую песню… И каждый раз Чернильный Демон откладывал своё решение. Снова уходя с этажа Сэмми, он встретил кучку зазевавшихся уродцев из банды Мясников, и убил их всех. Каждый раз, нанося удар, он представлял перед собой Сэмми. Он так сильно его ненавидел, так почему же не мог уничтожить, разорвать его на части? Он развернулся, и захромал назад. Никто не смеет отбирать у него его выбор, никто не смеет заставлять его чувствовать хоть что-то, кроме радости от чужих страданий. Он покончит с этим здесь и сейчас. Но Сэмми стоял на коленях перед картонной фигуркой Бэнди, и шептал о том, как ждёт его. — Приди же и спаси меня, - умолял он, - Приди, и обрети спасение вместе со мной… Это же Ад на земле, зачем мы здесь? Это не было молитвой - это было криком его изуродованной души. Обрети спасение вместе со мной. Это Ад на земле. Ад на земле, ха? Может быть это страшнее смерти для него? Может смерть станет для него спасением? Тогда, с чего бы Чернильному Демону давать ему такую возможность? Нет, ооо нет, он оставит всё как есть. Пусть Сэмми страдает, пусть ждёт своего Лорда, но никогда не дождётся. Пусть молится до хрипоты, и никогда не услышит ответа. Чернильному Демону понадобились годы, чтобы понять - это было лишь очередной отговоркой, чтобы не убивать его. Чтобы иногда приходя на его этаж и слышать, как он произносит имя "Бэнди" с надеждой и обожанием. Чернильный Демон точно бы убил его после этой мысли, но отвлёкся на кое что интересное - этот старый дружок Джоуи, Генри Штейн пришёл в студию. Он что-то искал, но нашёл только Чернильную машину. Глупец. Он ещё не понимал что это такое, на что он себя обрекает. Нужно показать ему. Остальное может и подождать. Это могло бы быть так весело, но потом Сэмми поймал его. Ещё одна жертва… Пора было это прекращать. Чернильный Демон был там всё это время. Только ждал, когда Сэмми позовёт его, когда начнёт ритуал. Пора явиться своему пророку, и закончить этот абсурд. Он ждал его в маленькой комнате. Сперва, увидев его, Сэмми издал звук, который, наверное, должен был означать радость. На самом деле, у него ещё был шанс. Чернильный Демон ещё мог пощадить его - если прямо сейчас он бросится к двери, побежит вон из комнаты, попытается спрятаться. Если признает, что боится своего "Лорда" так же сильно, как ненавидит, если ужаснëтся тому, что вот это существо он звал годами. — Мой Лорд, - прошептал он, - Вы пришли. Я верил, я всегда верил… Я поймал для вас ту заблудшую овечку. Вы… вы прекрасны. Это было слишком. Чернильный Демон ударил его наотмашь. Сэмми отлетел к ближайшей стене, поперхнувшись криком. — Нет! Мой Лорд! Отойдите! Я ваш пророк! Я ваш… Ещё один удар, и ещё один. В этот раз Сэмми смог закричать. Маска с его лица слетела на пол, испачкавшись в луже чернил. Они всё сочились и сочились, пропитывая доски. — Нет… - прошептал Сэмми слабым голосом, - Почему? Умоляю, не надо. Я же ваш пророк, я… я люб… После следующего удара, он отключился. Он был довольно крепким, раз ещё был жив, но теперь его было так легко добить, так легко… Обрети спасение вместе со мной. Чернильный Демон не смог убить его. Он тяжело дышал, и чувствовал, как тени вокруг слишком расползаются, занимают всё пространство. Он наклонился, и дотронулся до лица Сэмми. Он ненавидел себя за это, но гораздо больше он ненавидел Сэмми. Наверное, почти так же сильно, как Джоуи Дрю. Он ещё не проигрывал никому, кроме своего создателя, и вот такое снова случилось. Только теперь с этим психом из музыкального отдела. С его пророком. Он утешал себя мыслью, что очнувшись, Сэмми будет страдать. Будет знать, что его "Лорд" предал его, что никакого спасения никогда не будет. Но всё же, он понимал, что проиграл. Он встал, и направился к двери. Сейчас он убьёт этого чертового Генри Штейна! Ему нужно было выплеснуть свою злобу и ярость, и этот человечишка отлично подходил. Плевать на скуку, плевать на собственное любопытство. Ему нужно было срочно убить кого-то, чтобы знать, что он не отрëкся от своего выбора, что он не может чувствовать ничего, кроме ненависти и желания причинять боль. Что у него всё ещё нет души. Что ни ему, ни кому другому здесь никогда не спастись. Он остановился на пару секунд. Просто напасть на связанную жертву? Нет, он лучше даст Генри немного времени. Пусть это будет охота. И дело было вовсе не в том, что он хотел ещё немного побыть рядом с Сэмми…