если и впадет человек в какое согрешение,
вы, духовные,
исправляйте такового в духе кротости,
наблюдая каждый за собою,
чтобы не быть искушенным.
к галатам 6:1
19 августа 2024 года
— не могу идти, минджон, — джимин чуть ли не валится с ног, оступаясь, но ее вовремя подлавливает девушка сбоку, идущая совсем впритык, помогая ю держаться на ногах и снова не оступиться, не упасть, как она привыкла это делать, разбивая ноги в кровь и синяки. — я понимаю, но потерпи немного. мы дойдем до машины, и там уже сможешь расслабиться, — минджон ласково улыбается. скорее всего, сама себе. поскольку джимин даже не услышала ее улыбку и не застроила на изменившемся тоне какой-то нотки радости. у минджон работа такая — всегда и везде быть с джимин, куда бы она ни пошла. держать в кобуре пистолет, носить строгий черный костюм с красным галстуком и белоснежной рубашкой, пахнущей свежестью порошка; прятать у голеня острый нож, который она одним движением готова достать, а еще всегда иметь на виду бейджик, гласящий одну надпись:«телохранитель ким минджон»
джимин дочь кумичо якудзы, популярная личность. настолько, что участились случаи угроз то пистолетом, то ножом, то терактами на всяких мероприятиях, на которых она должна будет появиться. но минджон — это профессионал. профессионал своего дела. иногда джимин нравится рассматривать тело минджон. она не стесняется даже ее пристального взгляда, просящего отвернуться: только зрачком проводит по стальным кубикам пресса и поднимается выше, минуя черный спортивный топ и заостряя уже внимание на широких плечах, по которым мышцы растекаются, как река по лесу. минджон и возразить не может, поскольку знает, что так или иначе дуло пистолета направят уже на нее. не такая уж и простая, эта ю джимин. когда-то джимин сказала минджон о том, что если она когда-то сделает неверный шаг, то она пустит ее на пушечное мясо. что она тогда имела в виду? минджон до сих пор не знает (или уже осознает? медленно и постепенно). но изредка эта фраза менялась. «если ты ступишь направо, я выстрелю тебе в голову» «если ты сделаешь шаг влево, я выстрелю в голову тому, кто будет впереди» «если ты еще раз повернешься назад, минджон, обещаю, я клянусь, что получат в спину пулю те, кто заставят тебя повернуться» минджон вздыхает всякий раз, когда джимин показывает свой характер. но и она, опять же, не вправе на нее повлиять. хотя от частых домогательств ее спасает стоп-слово, действующее на джимин, как на машину тормоз — красный. странности, которые её окружают, по большей степени давят не на плечи, а на голову, заполненную совершенно разными мыслями, друг с другом не пересекающимися. минджон терпеть себя не может за свою глупость, а ещё терпеть не может свою слабость, поскольку даже сейчас она тает, чувствуя, как прохладные руки обхватывают её строгий пиджак и сжимают его ткань, да настолько, что костяшки на кулаках белеют. — ты перепила, джимин... еще несколько метров до автомобиля. держись... — неведомая сила тянет минджон вниз, и она сама чуть ли не падает, подхватывая свою мисс ю на руки. она невольно взвизгивает и прижимается крепче к не менее крепкой минджон. голова кружится, минджон задумывается. — запомни: не трогать, не прикасаться, не задевать. иначе мой папочка выстрелит тебе прямо в лоб. да так, что твои мозги будут на этой стене, — джимин поднимает руку, сжимает все пальцы, кроме большого, и указывает им прямо на стену позади себя. минджон нервно сглатывает. — твоя задача — защищать ее, а не трогать, не домогаться и подвергать опасности. мы, якудза, с такими, как ты, редко дела имеем, но все равно настороже. — каждый, кто хоть раз видел мисс ю джимин, мечтал лечь с ней в постель и провести там жаркую ночку. а ты? ни разу об этом не задумывалась? ты же единственная, кто проводит с мисс ю столько времени! двадцать четыре часа в сутки! семь дней в неделю! — нет, не нужно. не хочу, — джимин, чувствуя руки минджон на себе, пытается слезть с них. но минджон не такая. она не будет давать ей спрыгнуть, спуститься. она донесет ее, даже если сама упадет или утонет в вязком болоте. — не хочешь домой? или не хочешь в машину? — не хочу находиться на твоих руках... но хочу утонуть в твоих объятиях, — пьяный разум берет верх над джимин, внутри нее пылают все чувства, которые у нее есть, и она слабо бьет минджон по лицу своей ладонью, рефлекторно, сама того не ожидая. для минджон, поморщившейся от слабой боли, подобные удары ничто по сравнению с теми, с которыми она сталкивается чуть ли не еженедельно. раны уже давно зажили, новые ссадины ныли, а сломанная переносица так и не могла угомониться. но джимин настаивает на том, чтобы ее отпустили. тогда минджон повинуется, опускает джимин на ее шаткие ноги и раскрывает дверь автомобиля. ю, пошатываясь и держась за голову, чуть ли не падает прямо перед ней. минджон стискивает зубы. и разве она не привыкла видеть джимин в подобном состоянии? голова снова звенит. — слушай, минджон. ты так сексуально выглядишь, когда тренируешься. это возбуждает, — джимин делает низкий хвост, глядя на минджон, стоящую напротив боксерской груши. на ней черный спортивный топ, прилипший от пота к телу, волосы собраны в маленький низкий хвост и слегка выбились из резинки, а костяшки на руках слегка покраснели от очереди ударов. на запястьях новые синяки, а на лице огромная туча недовольства. она явно не рада видеть джимин здесь. — вы пришли в очередной раз поиздеваться надо мной? — минджон потирает собственные костяшки. джимин осматривает ее с ног до головы: оценивающим взглядом засматривается на плечи и ключицы, виднеющиеся из-под тканевых лямок топа минджон. — я? когда же это я издевалась над тобой, минджон? — вызывающе, издевательски, явно небрежно. джимин усмехается и снимает с себя футболку, оставаясь в сером топе. минджон нервно сглатывает. — это ты надо мной издеваешься. чуть ли не каждый божий день ходишь в подобном виде и не думаешь о последствиях. а что, если я расскажу все отцу? минджон заметно напрягается. венка на лбу пульсирует и слабо вздувается. этого ей точно не хватало. — вы хотите лишиться единственного телохранителя, который спокойно может с вами ходить на ваши тусовки, забирать с них без лишних упреков, который постоянно с вами там, где вы хотите, при этом еще девушка, личный водитель со стажем рукопашного боя в десять лет и черным поясом по джиу-джитсу? мисс ю, вы... — минджон вздыхает. возвращается к тренировке, словно она ничего не говорила. заметить такой взгляд джимин для нее равно тому, чтобы оказаться над девушкой, которая тебя не любит, но при этом яро желает. и если бы минджон могла, если бы она действительно смогла, то давно бы залезла в черствую черную душу джимин, достала оттуда всю ту нефть, что прячется в глубинах ее бездушного и избалованного сердца, и позволила ей жить, наслаждаясь этой жизнью, видя счастье в мелочах, а не в деньгах, сигаретах, сексе и убийствах. — действительно... хочу, — джимин скалит зубы, пока ее холодный взгляд огибает бедра минджон.21 сентября 2022 года
жадность
джимин стучит ногтями по столу. опирается спиной на кожаный стул и недовольно смотрит прямо в распечатанный график, в котором поминутно расписана ее жизнь. ей тяжело быть дочерью кумичо якудзы, так еще и при этом быть знаменитой личностью, у которой на плечах десятки контрактов с популярными брендами. она потирает переносицу и фырчит. минджон стоит позади и рассматривает новенькие часы — джимин подарила на первый день работы в качестве комплимента за красивые щенячьи глаза, которые так и смотрят в душу. обе молчат, пока напольные огромные часы громко тикают. минджон тяжело признаться в том, что она устает от этого звука, но она знает характер джимин, знает, что лучше ее не тревожить в такие моменты. — ты хочешь знать, что тут написано? — джимин медленно поворачивается к минджон, и та лишь смотрит на ю, прикусывая внутреннюю сторону щеки. она думает, а после медленно и неуверенно кивает. — хочу, — подтверждение, за которым следует и шуршание листами. джимин протягивает лист минджон, и она берет его в свои руки, начинает медленно изучать. — это твой личный график. знаешь, кто его составил? минджон отрицательно качает головой. — мой папаша. тяжелый вздох. за ним не менее тяжелые движения джимин, поднявшейся со своего кресла. она потирает затекшие ладони, разгоняет в них кровь, а затем вырывает у минджон расписание, да так грубо, что оно чуть ли не рвется. минджон его даже не успевает прочитать до конца и нервно сглатывает. — когда уже этот больной ублюдок поймет, что ты моя собственность, а не его? — джимин рвет бумаги и бросает клочья на пол. ей плевать на беспорядок и грязь, потому что единственной грязью здесь является ее отец, которого джимин терпеть не может всю свою осознанную жизнь. если бы минджон с первых дней работы здесь узнала о том, насколько же отвратителен отец джимин, она бы ни за что не стала чистить ему обувь своими руками. она бы ни за что не стала пить вместе с ним соджу в качестве принятия в семью. она бы ни за что не села с ним за один стол и не стала ужинать вкуснейшим рисом с овощами. но правда так или иначе должна была раскрыться. минджон прикусывает нижнюю губу. джимин зла, ее лучше не трогать, но когда она взбудоражена именно по отношению к своему телохранителю, ким, естественно, не может стоять в стороне, как привыкла это делать, потому и хватает джимин за запястье и слабо тянет на себя. джимин удивленно смотрит на минджон. прямо в ее обеспокоенные глаза, наполненные сильной душевной болью. ю смотрит и смягчается, но руку вырывает из чужой хватки, успевая дать ладошкой по руке минджон. она не ойкает, не цыкает и даже не издает какого-либо звука, чтобы показать, что ей больно. — извините, — минджон отводит взгляд в сторону, теперь он холоден и пуст, и выпрямляется, продолжая стоять, как статуя, охраняя свою хозяйку, как самая настоящая псина на цепи. а ведь минджон часто кажется, что она действительно собака на привязи. она не может сделать лишний шаг, не может сделать что-то без разрешения, хоть в последнее время и все запреты смягчились, но ощущение, что она должна кидаться на каждого, кто неправильно пальцем поведет в сторону джимин, преследует ее ежечасно. она вздыхает и сдерживается, прикрыв свои глаза, чтобы не сказать что-то не то джимин и не получить за это пощечину. не первую за эту неделю, между прочим. джимин встает напротив минджон и упирается своим лбом в ее плечо. руки кладет поверх них и медленно массирует, зная, что ким это нравится (ведь никто не может запретить джимин подглядывать за тем, как массажист пытается расслабить мышцы минджон). мягкость и грубость — это то, что в себе джимин совмещает разом, помимо семи смертных грехов. — я не хочу делить тебя с ним. не хочу, чтобы он разлучал нас на такой длительный промежуток времени. не хочу, чтобы он делал что-то с тобой... — джимин слабо касается губами шеи минджон и оставляет на ней короткий поцелуй. на коже остается отпечаток красной помады. минджон тушуется, но стоит ровно, держа руки в строгости у собственных бедер. — а вы собственница... — я просто олицетворение жадности, минджон, — джимин кладет свою руку поверх щеки минджон и невесомо губами касается чужих губ. минджон даже не может ответить на поцелуй, поскольку джимин его разрывает и отталкивается от девушки, не поддаваясь собственным чувствам и эмоциям. из-за этого минджон вздыхает. каждый божий день она качается на этих эмоциональных качелях, надеясь хоть на что-то светлое в лице джимин. но получает лишь проявления ее садизма, собственничества, похоти и алчности. джимин снова смотрит на нее, вытаскивает галстук из-под пиджака, поглаживает его подушечками пальцев. он шелковистый и мягкий, как душа минджон, потому джимин за него и грубо тянет, чуть ли не сдавливая у самого узла. минджон наклоняется к ней. скалит зубы, боясь упасть, но вместо этого подходит ближе и ближе, а джимин отходит дальше и дальше с ухмылкой на лице, касаясь бедрами стола. минджон вжимается руками в его поверхность по бокам от джимин. чуть ли не задыхается, когда та затягивает галстук у́же на шее. но джимин нравится это: играться с минджон, видеть, как она страдает и мучается, а затем одаривать ее нежностью, когда она чуть ли не рыдает от того, что вот-вот потеряет сознание. но сейчас джимин не столь груба, как была в первые месяцы их общения, которого общением-то и не назовешь: сплошь садизм и издевательства. — извини... — джимин жадная, собственнические наклонности пытается игнорировать, но вместо этого клеймует минджон своей собачкой, которую целует в линию челюсти и дает отдышаться. — прости меня, пожалуйста... — снова поцелуи, один за другим опускаются на шею, а помада все больше и больше тратится на сладкую кожу, за которой минджон тщательно ухаживает. — прошу, прости... минджон нечего ответить. она лишь стоит столбом, прижимая фактически джимин к столу бедрами. но после слабого укуса за мочку уха, она кладет руки на бедра девушки напротив, грубо их сдавливает, оставляя на них красные отметины, быстро исчезающие под гнетом кожи джимин. — ты только моя. вся моя. каждая частица твоего тела принадлежит мне. даже все то, что ты имеешь... оно мое, — джимин собственница до ужаса, минджон лишь блаженно выдыхает, когда ю трется своим носом об нос ким, а после прикусывает нижнюю губу, обхватив рукой ее подбородок. — тогда перестаньте меня душить каждый раз... — просит минджон, впервые возразив пожеланиям джимин, на что та кратко кивает, оставляя очередной след от своей помады, но уже на лице минджон: сначала на уголках губ, размазывая красноту, затем на щеках и носу. минджон, вся зацелованная и залюбленная, теряется. она не может понять, как ей реагировать на подобное поведение, потому и мнется всякий раз, стоит джимин начать себя так вести. минджон кажется, что у джимин главная цель — это накинуть на шею петлю, чтобы от нее остались кольцевые отметины прямо на коже. а джимин кажется, что минджон легче присвоить себе лишь поцелуями и укусами, переходящими в грубые засосы прямо на шее, на видных местах, которые не прикрыть даже воротниками водолазок, кофт и рубашек. джимин тянет минджон все ближе и ближе, пока она не касается своим телом тела ю, не начинает чувствовать ее горячее дыхание на своих губах, не начинает слышать ее учащенное сердцебиение, выдающее джимин, как человека с большим сердцем, покрытым каменной стеной. минджон носом касается ее носа и приоткрывает рот, томно выдыхая девушке на губы. они горячо дышат, сдерживая животные инстинкты, но так или иначе им придется разойтись, чтобы не нахвататься проблем. но джимин не дает минджон отпрянуть: вместо этого она наматывает галстук на кулак и тянет сильнее, ближе, зная, что минджон не попятится назад, ведь начнет задыхаться, терять весь кислород в легких, которого и без того не хватает из-за такой тесной близости. — поцелуешь? — шепчет джимин, на что минджон, облизав пересохшие губы, немедленно отвечает на вопрос своими же действиями, целуя ю так, как в последний раз. и даже просить минджон лишний раз не нужно. она готова всегда. в любой момент. в любой ситуации, даже если она находится на грани смерти. лишь бы ощутить эту сладость губ и грубость движений, лишь бы почувствовать эту страсть чувств, передающихся от джимин, лишь бы просто ее чувствовать так близко, насколько это возможно.10 марта 2023 года
зависть
— так что вы собираетесь делать, мисс ю? — мужской голос уже который раз тревожит джимин, нервную и без всех этих вопросов. она прикусывает нижнюю губу, посматривая в окно своего автомобиля, за рулем которого находится минджон. — если бы я знала, то давно бы ответила вам, мистер пак, — джимин чуть ли не шипит, произнося свой ответ сквозь зубы. минджон даже ухмыляется: не впервой. — если вы откажетесь, то ваш отец... — мужчина хочет продолжить, но вместо этого минджон перебивает его громким автомобильным сигналом, чуть ли не матерясь про себя. — что ж вы все заладили про моего отца? мой отец в своей жизни мало чего добился, а вы продолжаете ему пятки лизать да задницу, — джимин скалит зубы и открывает бутылочку с водой, чтобы сделать пару глотков и освежиться. — вы завидуете его состоянию? — вопрос, на который не следует ответ, лишь слабый плеск в лицо озадаченному мужчине. — что вы себе позволяете? — я терпела каждое ваше слово про моего поганого отца... вы же продолжили говорить про него, хотя я явно попросила о нем не упоминать. и сейчас вы удивляетесь, почему же это я себя так веду? вы слишком наивны, мистер пак. однако, я разрываю контракт с вашим агентством. оно не приносит мне никакого дохода, так еще и вы ведете себя, как последний ублюдок, готовый продаться за любые гроши, — джимин кладет свою руку поверх руки минджон, лежащей на коробке передач, и после переключает ее, чтобы машина двинулась быстрее. мужчина замолкает. его высаживают прямо у офиса, с которого снимают рекламный баннер с джимин. та в свою очередь хмыкает и шепчет минджон как можно скорее отсюда сваливать. уж сильно она не хочет здесь находиться. — блять, только из-за него воду потратила впустую. — я все уберу, — минджон выдыхает, на что джимин придвигается поближе к водительскому сидению, позади которого и находится. не почувствовать этого просто невозможно. особенно шлейф вишневых духов. а ведь минджон говорила, что она обожает этот аромат... — заверни здесь, — просит джимин, на что минджон послушно кивает и в зеркало заднего вида поглядывает за хитрой ю, явно что-то придумавшей. автомобиль останавливается в каком-то темном закоулке. минджон даже не приходится поворачиваться, ведь джимин кладет голову на ее плечо, и через несколько минут перебирается на переднее сидение рядом с ней. они смотрят друг на друга, и минджон замечает эту грусть в глазах, граничащую со злобой. — вы хотите поговорить? — минджон, кажется, правильно читает желания джимин. та кивает в ответ. — а ты уже хорошо меня знаешь, минджон... все-таки сближаться со мной круто, не так ли? а ты все никак не хочешь лечь со мной в постель... — джимин находит, за что она может подколоть минджон, резко покрасневшую и отвернувшуюся к рулю машины. ким укладывает на него руки, а поверх кладет свою голову, демонстративно показывая свою обиду. — не я первая заявила о желании потрахаться. — ну ладно, ладно, — джимин тихо смеется, резко замолкая. она облокачивается на удобное сидение, на его спинку, а затем вздыхает. — я устала. устала быть клеймованной своим отцом. он... тот еще тиран. тот еще ублюдок. тот еще... урод. минджон со временем привыкает к таким фразам и словам. она только от джимин узнала, какой он на самом деле, и ей этого хватило, чтобы сделать свои какие-то выводы. головы минджон так и не поднимает, лишь тихо слушает и поджимает губы. — почему моя карьера должна строиться вокруг него? я независима, живу отдельно, у меня свой телохранитель, и я свободна, как птица в небе... — почему вы свободны? — минджон поворачивает голову. смотрит на джимин, явно надеясь услышать желаемый ответ. — у меня никого нет, минджон, — джимин жестоко ухмыляется. минджон примечает, насколько это злобно было сказано. потому и напрягается, поднимается и выравнивается в сидении. и это дает джимин зеленый сигнал. минджон скалит зубы, когда к ней садятся на колени. она впервые ревнует к тому, чего не знает, так еще и пытается столкнуть с себя джимин, буквально вцепившуюся в сидение позади нее. — слезьте с меня, ради господа бога, мисс ю, — минджон смотрит ю в глаза и невовремя растворяется, чуть ли не переходит на настоящую грубость, но получает пощечину, после чего опускает голову, упираясь лбом куда-то в грудь джимин. — я неверующая, чтобы что-то ради господа бога делать, а ты при этом моя собственность, — джимин поднимает голову минджон за подбородок и ласково смотрит ей в бешеные глаза. минджон не пытается возразить. все написано на бумаге и хранится в черном ящике. — я завидую другим людям, потому что у них спокойная нормальная жизнь, а моя наполнена различного рода дерьмом, так еще и огромной работой, которую пихает мне отец, и если я — не дай бог — резко его ослушаюсь, то тут голову не только тебе прострелят, минджон. теперь ты понимаешь, почему? почему все это происходит? я душевно одинока, хотя физически со мной ты. но ты... ты меня раздражаешь, — джимин сжимает грубо подбородок минджон. она только морщится и не сопротивляется. тогда ю губами касается чужих губ, оставляя на них громкий, но ласковый чмок. — спасибо, что признались. знаете... лучше бы вы мне ребра прострелили, разрубили и заморозили собакам на съедение, чем вот так издевались, — минджон убирает руку джимин от своего лица и вытирает демонстративно губы, будто бы не ее только что одарили смачной пощечиной. джимин нравится эта резкость и грубость со стороны минджон. редко от нее добьешься подобных чувств, истинных и настоящих, поскольку она привыкла их скрывать за маской твердости и уверенности. — скажи: я тебе хоть капельку нравлюсь? — вопрос настолько внезапный, что он вводит минджон в ступор. она не знает, что она должна отвечать на подобные высказывания, но она знает точно — ю джимин ей пиздецки нравится. — я... — минджон пытается сообразить, но вместо этого заливается краской. от волнения ладошки потеют, и она понимает, что пистолет в бардачке, совсем близко, так еще и в кармане нож лежит. — я же вижу, что ты постоянно засматриваешься то на меня, то на мою горничную... — джимин медленно приближается к уху минджон, на которое горячо выдыхает и безумно улыбается, облизывая пересохшие губы. далее она шепчет: — как думаешь, я ревную или завидую такому излишнему вниманию к ней? — мне кажется, что завидуете... — минджон лишь предполагает, не зная истины, пытаясь отвернуться. вместо этого она вжимается головой в спинку сидения, но от джимин это не избавит. — я завидую, что ты засматриваешься на нее, а не на меня. у тебя должен быть единственный объект обожания, и это должна быть я, минджон. я, а не она, — джимин прикусывает мочку, чувствуя, как грубо минджон касается своими руками ее бедер. — но с чего вы решили это? я разве при вас это делала хоть раз? джимин злобно усмехается, поднимая голову на один уровень с лицом минджон. — я же говорила тебе, что ты любишь засматриваться на девушек... идиотка. — это звучит крайне необоснованно, мисс ю. почему вы не замечаете мой взгляд в том же тренажерном зале? или когда вы ходите в душ? или не видите, как я смотрю на вас, когда вы прямо при мне голая купаетесь в бассейне? это я должна завидовать другим людям, что они проводят с вами время не как коллеги, а как нечто большее... — минджон рычит, грубо приподнимает джимин и толкает ее на соседнее сидение, из-за чего она падает и слабо бьется головой об дверцу. ким выходит из машины и хлопает дверью. из кармана достает припасенную пачку сигарет. уж слишком ее заебали эти обстоятельства, вынуждающие молчать и терпеть все то, что ей постоянно высказывают. она не робот, она тоже человек, при чем живой и с настоящими искренними чувствами. минджон достает сигарету и закуривает, зная, что джимин будет злиться. но пусть уж лучше так, чем никак. но она даже не выходит из машины, смотря на минджон, прижавшуюся бедрами к капоту автомобиля, чтобы покурить и расслабиться. — катись к черту, ю джимин. просто... катись к черту, — минджон стряхивает на землю пепел и отлипает бедрами от машины. джимин, тихо вышедшая из авто, резко прижимает ее обратно к металлу. — сука, — минджон пугается ее резкого выхода и выпускает из пальцев сигарету, которая падает прямо на асфальт. она совсем медленно тлеет, и дым ее развевается прямо между ними. — завидуешь тому, что я провожу с кем-то больше времени, хотя я буквально хочу трахаться только с тобой? — блять, я не это имела в виду, — минджон вскипает. — я говорила о том, что я вас люблю, хотя мне кажется, что это я себя накрутила из-за одного лишь общения исключительно с вами, но... почему я тогда хочу быть единственным важным человеком для вас? вы меня тоже раздражаете. очень сильно. настолько сильно, что я, блять, дышу вами, лишь бы приносить вам какие-это эмоции, поскольку иного вы не принимаете. господи... минджон прячет свое лицо в своих же ладонях, чуть ли не рыдает от переизбытка чувств, но сдерживается, пока джимин пытается убрать ее руки. — минджон, — джимин ласково зовет ее, ласково касается губами неприкрытого виска и зацеловывает его, чтобы дать минджон понять, что она не навредит. — отстаньте от меня, пожалуйста... — нет, минджон. ты мне нравишься. пожалуйста, перестань, — такую ласковую джимин минджон еще никогда не слышала. она убирает руки, боязливо, с настороженностью, ожидая пощечину, но вместо нее получает поцелуй в губы. если бы минджон знала, что начнет перенимать грехи джимин, она бы сделала для этого все, чтобы она их до единого искупила.30 апреля 2023 года
гнев
— с сегодняшнего дня ты действуешь исключительно из моей прихоти, джимин. меня достало твое непослушание и отклонение от ответственности, которую ты должна нести, а не я на своих плечах, — крупный мужчина в деловом (и богатом) костюме сидит за столом, за огромным черным столом, на котором разбросаны десятки бумаг, подписанных не только им, но и его дочерью лично. — какого черта? — разгневанная джимин берет в руки бумаги. осматривает их, примечает, как времяпровождение минджон с ней ограничено, и тут же хмурит брови, стискивая зубы. — для чего ты все это делаешь? — я уже сказал, для чего. меня уже бесит твое своевольничество. — но, отец! — джимин бросает эти бумаги на стол и взбешенно кладет поверх него свои руки, нависая над удивленным мужчиной, не показывающим этого. она смотрит ему в глаза и рефлекторно тянет руку, хватаясь за воротник рубашки, но вовремя убирает ладонь. минджон страшно. страшно видеть, какая джимин в гневе. это не та самая джимин, которая может дать пощечину за непослушание. это ужасная ю джимин. поганая ю джимин, похожая на своего отца. их переглядки с отцом длятся всего несколько секунд, прежде чем он встает из-за стола и отодвигает рабочее кресло. минджон боится сделать неверный шаг: то ли она должна будет оттолкнуть ее тучного отца, забитого татуировками и одетого в самый дорогой брючный костюм, то ли она должна будет встать на сторону джимин и подставить дуло пистолета ко рту мужчины. но джимин поднимает руку, сжимая пальцы, кроме указательного и среднего. недавно они с минджон разучили несколько сигналов, которые будут знать только они. и эти два пальца означали либо пистолет, либо молчать и сидеть тихо. но поскольку к пистолету еще прилагается отогнутый большой палец, минджон выдохнула. — ты перегибаешь палку, джимин. даже слишком сильно. если ты хочешь, чтобы она сломалась на две половины — давай, бегом, действуй. я жду, — мужчина расправляет в стороны руки и достает из ящика сигариллы. минджон от них и их дыма всегда морщится. — ты просто больной, — джимин берет те самые бумаги, рвет какие-то страницы, пока мужчина медленно закуривает. дым расходится по комнате неприятным запахом. — я не больной. я просто делаю все в угоду себе одному, и мне это нравится, — он смеется, и джимин бросает в него бумаги, попадая острыми концами по щекам. две аккуратные полоски остаются на щеке прямо рядом с татуировкой. мужчина выдыхает едкий дымок, чувствуя неприятное жжение. минджон прикрывает глаза, боясь видеть, что будет дальше. ей тяжело признать то, что она переживает за джимин в подобных ситуациях, поскольку она не знает, на что именно ее отец способен при других людях, если наедине он тот еще тиран. но, говорят, на страшные вещи. — видимо, мало тебя в детстве били и насиловали, — отец джимин вытирает капельки крови с щеки, размазывая ее по коже. у минджон сердце дает трещину. такого слышать она точно не хотела. как и джимин, которая подставляет дуло пистолета к подбородку отца, поднимая его голову вверх. — вот именно, что достаточно, особенно для того, чтобы я прямо сейчас нажала на спусковой крючок, — курок щелкает, и джимин, стиснув зубы, слышит, как минджон двигается с места, но тут же показывает ей один палец, говорящий о том, чтобы она оставалась на месте. минджон как была послушной псиной, так ею и остается. она опускает голову вперед и прикрывает глаза, заполняя собственную голову множественными голосами, лишь бы не слышать ни выстрела, ни криков, ничего. она знает, что джимин не умрет. но все равно боится. боится, что отец нападет, ведь он сильнее в разы. кумичо якудзы же. и он нападает: ловко выкручивает собственной дочери руку, наклоняет прямо над столом и стряхивает пепел на голую кожу спины. минджон резко дергается с места. слишком грязно, слишком неправильно, всё это уже было слишком. джимин шипит от ожога, пытается выбраться, задыхаясь от боли, и минджон, чувствуя прилив гнева, со спины обхватывает шею мужчины. он резко отпускает руку джимин, позволяя ей отдышаться, выпускает сигариллу, упавшую на красное ковровое покрытие, и теперь переходит на минджон, начавшую его душить. — мелкая... собачонка... я доберусь до... тебя... — он хрипит, извиваясь, и минджон вслед за ним извивается, сдавливая руки как можно сильнее, чтобы лишить его даже минимального количества кислорода. — души его, минджон. давай, — джимин поднимается со стола и получает в колено туфлей своего отца. — блять... ублюдок. — он тебя насиловал в детстве, джимин? — минджон ослабляет хватку, а джимин ответа не дает. — ответь же! — на кой черт тебе знать это? просто задуши его. ни за какое-то дело. просто так, — джимин прижимается бедрами к столу, но резко от них отлипает, когда отец заваливается на минджон, и та больно бьется спиной и головой об стеллаж с книгами, начавшими падать с верхних полок, находящихся выше двух метров. книги не маленькие. это огромные томики, лежащие там уже десятки лет. они больно бьют по рукам, а тучное жирное тело все сильнее и сильнее наваливается на минджон, пытаясь задавить. тогда ким сильнее впивается руками в шею. голова мужчины краснеет. джимин пытается держать падающий стеллаж. но это не помогает: книги как падали, так и продолжают падать, но по большей степени на мужчину, который не в силах уже пытаться сопротивляться. он делает последний рывок, достает из кармана перочинный ножичек и режет им ладонь минджон, затем ее запястье, разрезая пиджак и рубашку. ю видит кровь, хлынувшую из ее руки. минджон молчит и не показывает своей боли, лишь хватается за запястье, за руку, трясущуюся и дрожащую. смотрит на нее и ищет плечевую артерию, чтобы пережать ее и остановить кровотечение. — сукин сын, какого черта ты творишь?! — по джимин это бьет сильнее, чем по лицу минджон ботинком. она налетает на отца с пистолетом и прижимает его к столу, подставляя дуло ко рту. — только ты, чудовище, сделал меня такой. ты должен принять эту пулю, как должное. — увидимся в аду вместе с твоей собачонкой, — мужчина открывает рот, и тогда джимин глубоко туда проталкивает дуло, нажимая на спусковой крючок. минджон пытается заткнуть свои уши, чтобы не слышать выстрела, и вздрагивает, видя, как кровь мелкими каплями расплескивается по стене. это узор из алых звезд, растекшихся по белоснежным стенам и дубовым стеллажам. она еще долгое время смотрит в пустоту, примечая, как некоторые капли стекают вниз, образуя кровяные столбы. джимин бросает пистолет на пол и толкает бездыханное тело в сторону. оно падает с грохотом, и минджон отворачивается, прикрыв глаза. джимин поворачивается. садится к минджон на колени, игнорируя кровавые следы у себя на щеке. у ким лихорадка, сильнейшие спазмы мышц, которые она не может контролировать, так еще и джимин рядом, которая нежно обхватывает лицо минджон и смотрит ей в глаза, пытаясь хоть как-то успокоить задыхающуюся ким, у которой голова кружится, и кровь пачкает белую рубашку. — успокойся... все нормально, — джимин выдыхает. блаженно выдыхает. теперь ей не придется мучаться от того, что ее жизнью распоряжаются. но лужа крови резко достигает их, из-за чего ю корчится, пытается вместе с минджон отодвинуться, но лишь делает ей хуже, от чего минджон морщится и стискивает зубы. — меня сейчас стошнит, — минджон отворачивается, и джимин крепко прижимает девушку к своей груди. минджон тяжело и часто вдыхает запах ее тела, чтобы перебить этот тошнотворный железный запах, раздающийся по всей комнате. джимин тяжело, но ради минджон она держится, чтобы не свалиться. — все хорошо... я думала, ты уже привыкла к подобным вещам... хотя нападений особо-то и не было, — джимин тихо хмыкает, поглаживая макушку минджон, судорожно вдыхающей запах тела ю. — у тебя... у тебя кровь на лице, — минджон морщится и чувствует ласковые касания к ушам, из-за чего пытается расслабиться. — смою. прямо сейчас. хочешь? — джимин вздыхает. минджон в ответ лишь кивает и пытается встать, чтобы отползти дальше. рука болит и ноет, но кровь остановлена. первую помощь самой себе минджон оказывать умеет. но не умеет справляться с шоком, появляющимся при виде мертвого тела, некогда ее босса, который и нанял минджон для того, чтобы она защищала джимин. она поверить не может в то, что теперь не сможет поговорить с ним. не может принять тот факт, что ему прострелила голову собственная дочь. минджон касается пола и увязает в крови. совсем тихо вздыхает, нервно сглатывает. джимин пересаживается на холодную поверхность. — так он... и вправду вас насиловал? — в подростковом возрасте, еще даже в начале половозрелости, я была слишком красивой девочкой. а он... знал, что может себе позволить больше, чем простой отец. у минджон сердце сжимается и она берет джимин раненой рукой за ее здоровую, что держала пистолет несколькими минутами ранее. она сжимает ее. ласково и нежно, игнорируя боль и кровь, что вновь начинает сочиться. — и сколько раз это произошло? — зачем тебе такие подробности? — джимин не злится, просто вздыхает и поворачивает голову в сторону мужчины. она скалит зубы и берет пачку его сигарилл. — у меня есть еще дядя, его брат. — давай я его убью... давай? давай я уничтожу его? — у минджон в глазах безумие, и она расправляет больную руку, которой проводит по лицу, словно забыв, что на ней кровь. ее размазывает по щеке, оставляя след, как царапину от чьих-то когтей. — так все-таки ты готова кого-то убить ради меня? — джимин закуривает. делает несколько затяжек, выдыхая дым прямо в сторону трупа. затем хмыкает и потирает своей ладонью лицо, размазывая почти что застывшую кровь по щеке. — это того не стоит, минджон. — как? почему... ты... то есть, вы... — минджон замолкает. поднимается с пола, пошатываясь. чувствует, что голова снова кружиться начинает, и сама же порезанной рукой касается деревянного стеллажа. на теле явно появятся синяки и ссадины после книжек, упавших ей на руки и тело. дымка заполняет весь кабинет, и минджон лбом вжимается в стену, несколько раз молясь на будущее, в котором джимин не страдает. в котором она перенимает каждый ее грех, имеющийся за спиной, и тихо плача от того, что она слишком много терпит, слыша, как нервно джимин вздыхает и жалеет о своей тщетной жизни без смысла.1 октября 2023 года
надежда
29 декабря 2023 года
похоть
— а ты любишь наблюдать за девушками, неправда ли? голос джимин. самоуверенный, слишком сладкий, он разливается как мед по ушам минджон, и она встает, как вкопанная, опираясь на прохладную стену позади себя. мурашки пробегаются по телу, а глаза невольно закрываются. она не готова пойти с джимин снова на источники, но белый халат, надетый на джимин, и черный, надетый на минджон, говорят об обратном. выбора у нее нет. а если и был, то один — пуля в висок, которую она сама запустит, нажав на спусковой крючок. у джимин походка медленная, но властная. она ногами перебирает от одного конца комнаты до другого, а минджон следит за ее действиями, мучаясь от одного лишь ее вопроса. — так ты мне ответишь или продолжишь игнорировать? — джимин раскрывает бамбуковую дверь, и перед ней открывается огромная территория горячих источников, от которых исходит огромный столб пара. минджон вздрагивает. неужели ей придется сидеть в этих источниках с самой джимин, дочерью умершего кумичо якудзы, которого ю убила собственноручно? она мотает головой, утопая в собственных мыслях. но из них ее выбивает властная джимин, которая хватает минджон за пояс на халате и тянет на себя. джимин спиной прижимается к стене. смотрит на минджон снизу вверх и пальцами обводит складки халата. минджон, боясь отрицательной реакции, даже рук по бокам от ее головы не ставит. но джимин жмет ее к себе резче, ближе, плотнее. тогда-то минджон и подключает свои ладони, на которые опирается. — молчаливый ягненок в лапах самого настоящего хищного зверя... что, действительно не будешь трогать? боишься за свою жизнь, минджон? — руки джимин переходят от халата к шее минджон. гладят ее, текут по ней, как по маслу. разминают плечи и ласково пальцами щекочут. — пора бы забыть все свои страхи, минджон. ты же знаешь, что я не сделаю больно... минджон в своих же ощущениях теряется. для нее джимин, ее джимин, самое настоящее олицетворение всех семи грехов. сначала она грязная похоть, которая томно дышит на ухо, пытается впиться в губы, затем самый настоящий гнев, и в ее глазах читается та самая дикость, присущая только хищникам. и меняется она несколько раз за день. минджон привыкает постепенно, но всякий раз боится, когда происходит очередная грязная похоть. джимин обвивает своими руками шею минджон. жмет ее к себе, наклоняет, пытается носом почувствовать запах потного после тренировки тела, а потом блаженно выдыхает, когда шлейф аромата ее волос достигает чувствительных зон в носу. минджон тяжело дышит: ей трудно стоять вот так, напротив девушки, из-за которой вот-вот решится дальнейшая судьба, что она будет делать или не будет. — могу ли я... — минджон шепотом спрашивает разрешения, чтобы ухватиться руками за талию джимин. та лишь кивает и носом обводит линию челюсти. — зачем ты спрашиваешь? минджон и сама не знает, почему спрашивает. у нее руки сильные, большие, они мощные удары могут наносить, а еще они многое пережили, начиная от дворовых драк и заканчивая очередной обороной от какого-то сброда, покусившегося на тело джимин, но которому она вдоволь отомстила. это было тело ее джимин. только ее джимин. эти руки обхватывают ее талию, и минджон чувствует себя неопытной девственницей, которой в новинку трогать кого-то помимо себя. джимин в ответ приглушенно стонет, пока чувства берут над ней верх. такая грубая, черствая, такая жестокая садистка как ю джимин резко меняется в лице и становится самым беззащитным человеком на этой планете. лишний раз минджон задавалась вопросом: зачем джимин телохранитель, если она сама может постоять за себя? она вспоминала тренировки джимин в зале, как она поднимала огромные гантели и гири, как укладывала на пол своих тренеров, которые ей вовсе не поддавались, как пыталась устроить спарринг с минджон, но та ей благополучно отказывала, боясь получить по шее. она видела все и ничего не понимала. пока до нее не дошли истинные намерения джимин. — я хочу тебя, здесь и сейчас, — джимин пальцы в волосах минджон путает, оттягивает их, возбуждая остатки нервного комка внутри нее. минджон сжимает руку в кулак и не делает первый шаг. боится. и ю как будто чувствует это. — не бойся, минджон. руки джимин ласковые, несмотря на грубость. они мягкие и нежные, подушечками касаются лица минджон, трепетно обхватывают его, притягивая к себе. джимин смотрит ей в глаза своими пьяными, ведь до этого джимин приняла пару рюмок соджу. и именно из-за соджу ее уносит, как крышу с головы минджон, потерявшуюся в этих касаниях и сладковатом запахе черники. — а если кто-то нас услышит? — какая людям от этого польза? мои люди прекрасно знают, что я одержима тобой, поэтому плевать, минджон. плевать, — джимин опускает руки вниз и тянет минджон прямо к выходу к источникам. для минджон это ощутилось так, словно ее возбудили и не дали. но она послушно идет за джимин, которая сбрасывает с себя халат на деревянные перекладины. минджон сглатывает. тело джимин красиво. до чертиков в голове, до звездочек в глазах, до онемения в пальцах. настолько, что минджон забывает снять свой халат, проходит вслед за пьяной джимин в горячую воду, обжигая ноги до неприятного покалывания в подушечках. это тело богини. той самой, которая сеет красоту и любовь в мир. той самой, которая стала единственной религией для минджон, не умеющей молиться. ю прям тянет за собой. ведет, а разум пьянит одним лишь запахом, слабо развевающимся вслед за ней в этом горячем воздухе. он ласково обходит щеки минджон, и она чувствует прилив сил и энергии, который будоражит все ее тело. дрожь быстрой трелью проходится по всему телу. джимин проходит в воду по пояс, а минджон остается в воде по колени, и заходит чуть дальше, до самых ребер, после чего опускается в нее по нос. ким волнуется: джимин любит перепить, и сегодняшний день не исключение. и то, что могло случиться, явно будет на ее ответственности. резко джимин пропадает из поля зрения минджон. та осматривается по сторонам, заходит в воду так, что подол ее халата еле-еле касается ее поверхности, намокает, поднимаясь вверх. но джимин так и нет. она проходит еще дальше, по самую грудь, и резко что-то со спины набрасывается на нее. у минджон реакция быстрая и такая же резкая. она обхватывает чью-то руку и пытается перебросить человека, но сладковатый запах джимин в голову бьет, и она отстраняется, поворачиваясь к ней лицом. у нее волосы прилипают неприятно к телу, и руки сами тянутся к минджон. ложатся на ее плечи и крепко прижимаются, и всем своим корпусом джимин подается вперед, вжимаясь в ким. та ее обнимает за талию, чувствуя пальцами голую разгоряченную кожу. губы джимин еле ощутимо касаются шеи минджон. руки опускаются вниз, чувствуя, с каким напором минджон прижимает ее тело к себе. они же нащупывают промокшую ткань халата, которую стягивает с плеч и бросает в воду. минджон чувствует себя так, словно с нее сняли самым грубым образом кожу, но и она сама не сопротивляется этому, поскольку желает того же, чего желает джимин. горячее дыхание опаляет ухо минджон, которое прикусывает джимин. — давай же, минджон... покажи мне, на что твои руки способны, — голос звучит, как вызов, который она готова принять. — ты уверена, что хочешь знать? — минджон опускается ниже, к шее джимин, медленно ведет ее к деревянному выступу, на который можно присесть, и вжимает ю прямо бёдрами в поверхность. та от неожиданности обвивает руками шею минджон и жмется к ней ближе, плотнее, прижимая крепче. — а ты как думаешь? думаешь, что все это время, которое я тебя соблазняла, я не желала этого? а ты... как булыжник... ни растопить, ни сломать, — джимин прикрывает глаза, чувствуя холодный нос минджон на своей шее. он проходится сверху вниз, охлаждая разгоряченную кожу, а затем поднимается вверх, чтобы губы смогли коснуться линии челюсти, плавно перейдя к уху. — вам, мисс ю, никогда не было тяжело признаться в своих истинных намерениях. но вам было тяжело сдерживать свое животное желание, верно? — минджон усмехается. она уже через три месяца тесного общения с джимин умела читать ее, как раскрытую книгу. — давай без формальностей, котенок, — джимин запускает пальцы в волосы минджон, обхватывает их на затылке и несильно тянет за них, поднимая голову ким к себе, прямо напротив своего лица. она смотрит ей какое-то время в глаза и слабо улыбается, видя, как маленький шрам на щеке минджон почти зажил, как новые ссадины у неё краснеют от жары, а родинки на плечах сверкают, как звезды на ясном ночном небе. минджон аккуратно впивается в губы джимин. чувствует этот жар, который опаляет её ноги, пояс, её ребра и спину. она чувствует, как джимин дыханием обжигает ее губы, прикусывая то нижнюю, то верхнюю, не углубляя поцелуя и не давая это сделать: минджон не может протолкнуть свой язык в чужой рот, не может столкнуться своим с языком джимин, потому что она вреднее самого вредного человека на этой планете. минджон руками обхватывает ее шею, слабо сдавливает, и джимин, чуть ли не теряя воздух, с громким чмоком отрывается от минджон. она спиной вжимается в прохладную поверхность за собой, руки держит на плечах минджон и приоткрывает рот в немом стоне, когда минджон большими пальцами симметрично очерчивает выпирающий кадык ю. — никогда не думала о том, что меня будет привлекать ваш кадык, мисс ю, — теперь время минджон демонстрировать свои грехи, и она, сжимая слабо шею джимин, горячо выдыхает ей на губы, целует уголок и переходит к скулам, медленно перебираясь к ушам. у минджон всегда была одна единственная слабость, которую она не могла скрывать — это уши джимин, к которым она припадает, тихо целует мочку, прикусывает её, обходит языком и прикусывает хрящ, заставив джимин совсем тихо простонать. одна рука минджон опускается на талию, вторая остаётся на шее, и минджон, почувствовав свою свободу, сильно давит на неё, вжимая голову джимин в булыжник позади неё. она не сопротивляется. — а ты та ещё извращенка, — джимин пальцами одной руки медленно проходится по тыльной стороне ладони минджон и блаженно улыбается, когда ким плавно переходит от талии к ягодице и грубо её сжимает. — было от кого учиться, джимин, — во взгляде минджон можно прочитать ту самую грязную похоть, которой часто разбрасывается джимин, не получавшая ранее какого-либо ответа и какой-либо взаимности. — так действуй давай. или мне снова нужно тебе давать разрешение? — джимин обхватывает лицо минджон ладонями и большим пальцем проводит по ее нижней губе, чувствуя, как минджон подцепляет его зубами, а затем и языком, из-за чего джимин еле видно заливается краской (чего не скажешь об ее ушах). минджон совсем медленно берет палец в рот, обводит его своим языком, сильно прикусывая. джимин айкает, корчась от боли, но и в то же время резко вздрагивает от того, как медленно минджон вводит в нее свои пальцы. минджон знает — джимин не нужны прелюдии, когда она просит. если бы она хотела, то давно бы их устроила самой минджон, в плечи которой джимин резко вжалась руками и своей грудью к ее же груди. ким опускает вторую руку вниз, сама опускается туда же, подхватывает одну ногу джимин под коленом и резко поднимает ее, усмехаясь. — блять, минджон... я так упаду, — джимин сильнее вжимается в тело минджон, обхватывает ее шею руками и носом тычется в выпирающие вены, по которым языком водит, изредка срываясь на стон. — потом на другие вещи жаловаться будешь, — минджон губами касается виска джимин и очень аккуратно двигает пальцами. из-за воды, препятствующей быстроте ее движений, она не может ускориться так, как ей хочется. потому она и старается контролировать себя, двигаясь медленно, не резко, но тем самым она не может предотвратить попадание воды в джимин, которая шипит и прикусывает минджон за плечо. — вода... минджон, вода... — джимин прикусывает нижнюю губу и царапает ногтями минджонову спину. — блять... — минджон ругается, останавливается, извлекает свои пальцы и, поцеловав джимин в висок, обхватывает ее за бедра, после чего усаживает на тот деревянный выступ, на котором нет воды. она и сама выходит из воды, но джимин вытягивает ногу, препятствуя сокращению между ними дистанции. хитро ухмыляется, видя потерянное лицо минджон. затем на локти опускается и голову в бок наклоняет, из-за чего ее мокрые волосы опускаются вслед за ней. минджон сглатывает. для нее нет ничего сексуальнее вот такой джимин, к которой она пытается прильнуть, игнорируя ледяную стену между ними. у самой минджон тело в синяках и ссадинах, кое-где в шрамах и незаживших ранах, по которым джимин пальцами медленно проходит и обеспокоенно губы дует. но минджон усмехается и касается губами ее колена, поднимаясь выше. но выше бедра ей пройти не дают. — в следующий раз, — джимин усаживается на краю деревянного выступа, а минджон возвращается ногами в воду, слегка приподнимается благодаря одному из булыжников, стоящих прямо под выступом. минджон кивает и чувствует, как джимин обхватывает ее поясницу своими ногами. прижимает к себе ближе, руками снова обнимает шею и сама впивается в губы минджон, проталкивая свой язык в ее рот. минджон настолько горячо, что она томно выдыхает джимин на губы, играясь с ней и ее возбуждением. руками она только поглаживает ее талию и бедра, касается ягодиц, которые крепко сжимает и изредка шлепает, заставляя джимин выгибаться и прижиматься животом к минджон. минджон чуть ли не стонет, когда чувствует нежные руки ю в своих волосах. они трепетно массируют кожу, расслабляют, и минджон голову назад отбрасывает, отрываясь от джимин со звучным чмоком. повлиять на нее совсем просто, нужно только знать, как именно и на что, тогда и будет достигнуто желаемое — именно так джимин рассуждала, прежде чем запустить свои пальцы в короткие волосы минджон. она в ответ на такие ласковые действия раздвигает обеими руками ноги джимин, большим пальцем проходит по возбужденному клитору и игриво ласкает его, заставляя джимин слабо вздрогнуть и закусить нижнюю губу. им нельзя быть слишком громкими, поскольку они здесь не одни, но джимин настолько похуй, что она со звучным чмоком и слышимым стоном впивается в губы минджон, кусаясь и рыча. минджон тоже знает, на что давить, куда давить и как именно. она набирает на два пальца смазку и медленно, тягуче-сладко вводит свои пальцы в джимин, в которую на этот раз явно вода не попадет. она чуть ли не извивается, поддается вперед, самостоятельно на них насаживаясь и ощущая легкое головокружение, появившееся то ли от пара, то ли от переизбытка всех чувств вместе взятых. минджон нравится, когда джимин ведет себя вот так, раскрепостившись и раскрывшись. это единственный грех джимин, который она не хочет исправлять. не хочет его менять на целомудрие, не хочет, чтобы джимин его лишалась. — только не нежничай, ладно? — джимин усмехается прямо в губы ким, на что минджон только громко причмокивает и совершает несколько грубых толчков, из-за которых джимин отрывается от нее, убирает руки от плеч и опирается сзади на дерево, отбрасывая при этом голову назад. она сдерживает многие свои стоны, но некоторые из них просто не может контролировать, из-за чего они нежно касаются ушей минджон и тихого журчания воды где-то неподалёку. джимин сказала не нежничать — значит минджон этого делать не будет. она даже не старается быть таковой, потому и двигается в ней грубо, резко, не забывая прикусывать ее или за нижнюю губу, или за шею, где кадык постоянно дрожит, и артерии пульсируют. джимин, проанализировав темп минджон, начинает двигать бедрами в такт, насаживаясь на ее же пальцы. минджон снова обхватывает рукой чужую шею, слабо сдавливает, и джимин приподнимается, вжимаясь своим лбом в лоб минджон, пытаясь от него не оторваться. у джимин стоны наполнены блаженством, она уже их не стесняется, стонет так, как ей хочется — не слишком громко и не слишком тихо, стонет имя минджон и шепчет ей в губы всякие нежности, признания в любви, хоть и пьяные и особо нечленораздельные, но минджон из-за них улыбается и целует джимин в линию челюсти, ускоряя свой темп, темп своей руки. джимин вжимается своим телом в тело минджон и испускает последний стон ей прям на ухо. стон блаженства, наслаждения, наполненный нежности и радости, что она наконец-то добилась своего — что наконец-то минджон коснулась ее там. — ты мой рай, минджон, — джимин тяжело дышит, обхватывает ладонями лицо ким и зацеловывает его полностью, но не столь активно, как ей бы того хотелось. — а ты мой ад, джимин, — минджон ухмыляется, на что джимин закатывает глаза. — только я не думала, что ты кончишь так быстро. джимин тяжело вздыхает и отбрасывает голову назад. — заткнись, минджон. лучше поцелуй меня и возьми еще раз. — не могу ослушаться вашего приказа, — минджон ухмыляется и снова губами касается губ джимин, втягивая ее в горячий страстный поцелуй.19 августа 2024 года
минджон укладывает джимин на кровать и усаживается рядом с ней на самый край. долго смотрит на это спящее исчадье ада, а затем зачесывает взлохмоченые волосы назад. никогда бы ей в голову не пришло все это: все эти смертные грехи, которые она видела, и которые переняла на себя. джимин во сне хватает минджон за палец и крепко его сжимает, хмуря свои брови. минджон довольно усмехается и целует ее ладонь, вдыхая запах чужих рук. клубничный запах ю в спальне и запах морозной свежести от тела ким никак не сочетаются, как и минджон с джимин, ставшие единым целым. как и все те смертные грехи, которые они соединили воедино.