***
-Господин Хатаке, вам нужно лечь, вам пока нельзя вставать, - медсестра подходит к койке блондина, пытается аккуратно уложить его обратно: это получается очень просто сделать, потому что Какаши слишком слаб и слишком потерян для того, чтобы как-то противиться, - у вас перелом нескольких ребер, значительные трещины в левом плече, вам сейчас нужен покой, пока организм восстанавливается. Сейчас вы не чувствуете боли, потому что вам было введено обезболивающее, но нужно беречь себя впредь, а вы ведь опирались на руки, когда вставали, - шатенка укладывает правую руку блондина вдоль тела, снова закрывает его по пояс одеялом, - я сейчас померяю ваше давление, хорошо? - спрашивает она, доставая аппарат, но пепельноволосый совсем никак на это не реагирует. -Ваше давление в норме, осталось только сократить ритм сердцебиений, не хотите принять валерьянки или другого успокоительного, чтобы быстрее расслабиться? -Нет, я в порядке, - наконец подает голос Хатаке, - ничего не надо. Скажите, сколько я уже пролежал здесь? -Вы были без сознания ровно неделю. -Кто-то приходил навестить меня? -Нет, извините, к вам не было посещений. -Не было? Совсем? -На посту об этом нет информации во всяком случае. -А телефон? Где мой телефон? Можете дать мне телефон? -Ваш телефон, к сожалению, пришел в нерабочее состояние из-за аварии. -Но мне нужно позвонить, как мне можно позвонить? -Звонок из больницы доступен со стационарных телефонов, расположенных у поста, но вам пока туда нельзя. Хотите, я дам вам свой телефон, вы помните номер? -Да-да, конечно помню, можно я возьму его у вас, мне только позвонить, - состояние Какаши снова отклоняется от нормы, его начинает трясти, но медсестра боится, что если не сделать, что просит пациент, ему будет наоборот только хуже. Она спокойно протягивает ему телефон, который достает из кармана белого халата: -Вот, звоните. Когда закончите, пожалуйста, нажмите эту кнопку для вызова персонала, хорошо? - шатенка указывает на красную кнопку, расположенную сбоку на выступе больничной койки, - и также, если у вас позже, пока вы здесь, будут возникать проблемы, сложности, вопросы или вам станет плохо, можете нажимать ее, и к вам обязательно подойдут. -Хорошо-хорошо, девушка, я понял, спасибо, - нетерпеливо кивает Какаши, протягивая обе руки к телефону. -По возможности пользуйтесь, пожалуйста, только вашей правой рукой, это для вашего же блага, - она аккуратно прикасается к левой кисти Хатаке и укладывает ее на белую простынь, - больше я вас не тревожу. Медсестра встает и удаляется из палаты. Какаши прослеживает глазами, как дверь закрывается, и принимается судорожно нажимать нужные цифры на сенсорных клавишах. Его ждут гудки, нудные, долгие гудки, но наконец кто-то берет трубку. -Ямато, привет! Это я - Какаши, я из больницы звоню, ты ведь знаешь, что я угодил в больницу? -Ну да, в курсе, - голос парня звучит настолько сухо, отдаленно, будто он позвонил ни горячо любимому человеку, а в роботизированный колл-центр, - что ты хотел? -Я.. я, - Какаши не может подобрать слова. Ни «как ты себя чувствуешь?», ни «я так переживал за тебя» - ничего этого он слышит. Блондин просто теряется, нервно проверяет набранный на экране номер, - почему ты не приехал ко мне? -И зачем мне к тебе приезжать? Послушай, Какаши, я знаю все, что с тобой случилось, что ты попал а аварию, что ты был без сознания, что твои ноги парализованы, поэтому.. -Ты можешь приехать ко мне? - обрывает его пепельноволосый, сильнее сжимая телефон в руке, - пожалуйста, приедь ко мне, я тебя прошу, мне очень плохо, - умоляет Какаши, не замечая, как слезы текут из его глаз. -Я не приеду к тебе, Какаши, - твердо произносит брюнет на том конце провода. -Что? Почему? - уже шмыгает носом блондин. -Между нами все кончено, мне не нужен инвалид. Ты же понимаешь, что теперь, ты не сможешь работать, даже передвигаться самостоятельно, я не собираюсь связывать свою жизнь с обузой. -Что, прости? - еле выдавливает из себя Какаши, пытаясь сглотнуть ком в горле. Картинка перед глазами размывается из-за обилия слез, скапливающихся в глазницах. -Ты что еще и оглох? Я же сказал, мне не нужен инвалид. Ты мне больше не нужен, если так понятнее. -Подожди-подожди, как ты можешь такое говорить? Ты же говорил, что любишь меня, что я тебе нужен, что мы будем с тобой несмотря ни на что. -Ну значит я соврал. Да, ты мне нравился, но я тебя никогда не любил, мне просто было удобно с тобой. А сейчас наши дороги расходятся, не звони мне больше. Всего хорошего, - Какаши даже не успевает ничего вставить, как слышит быстрые гудки сброса вызова в телефоне. Его рука невольно разжимается, телефон падает на кровать, а слезы тем временем медленно капают из глаз, блондин задыхается от глухих рыданий, почему-то даже не может нормально заплакать, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции. Почему все так происходит? Почему он так со мной поступил? Почему именно я? Зачем я вообще выжил? - все эти вопросы потоком проносятся в голове блондина. Затем он резко шмыгает носом, небрежно вытирает тыльной стороной ладони текущие слезы, снова хватает телефон в руку. Все еще не веря, что его парень только что безжалостно предал его, он решается набрать кому-то еще. Он думает набрать Хидану, ведь они неплохо ладили, все-таки три года проработали вместе. Но потом он понимает, что и Хидан ни разу не пришел навестить его, значит не так и волнуется о нем. Наверное, это повод для него занять место главного танцора в клубе, раз Хатаке теперь списан со счетов. В этот момент Какаши понимает, как на самом деле он одинок: никто не интересуется, как его здоровье, жив ли он вообще, ему некому позвонить, некому прийти, чтобы поддержать его в трудную минуту, ему некому выговориться и рассказывать все то, что разрывает его душу на части. Рядом просто никого нет. А теперь он еще и инвалид, который не способен позаботиться о себе самостоятельно. Щемящее одиночество словно третий нож пронзает спину следом за двумя другими: параличом и предательством. Они глубоко врезаются в кожу, колят, режут, остаются тяжелым грузом, с которым придется как-то жить дальше. И в этот момент, когда Какаши понимает, что остался со своей судьбой и болью один на один, его по-настоящему накрывает истерика, и он, больше не сдерживаясь, начинает плакать, просто громко рыдать, как дитя, которого бросила мама, когда он только появился на свет. Шатенка ждет у поста, когда на экране появится сигнал из палаты Хатаке, она спокойно ждет 5, 10, 20 минут, но ничего не происходит. Затем она наконец встает с поста и отправляется проведать пациента, опасаясь чего-то неладного. Она медленно подходит к двери, наклоняется, чтобы поймать звуки, исходящие оттуда, и невольно вздрагивает, когда слышит негромкий плач. Пару секунд она колеблется, понимает, что не имеет права вмешиваться в личное пространство Хатаке. Она решается зайти к нему через час, чтобы забрать свой телефон, и, когда входит внутрь, понимает, что Какаши уснул. По его лицу сразу видно, что уснул он в ужасном состоянии: мокрые дорожки от слез до сих пор не высохли, рука так и осталась нервно сжимать одеяло. Шатенка выходит из кабинета и через пару минут возвращается обратно, приносит с собой шприц со слабым успокоительным. Думает, что если поставит укол, Хатаке будет легче, когда он проснется. Она также убирает капельницу, делает новую перевязку левого плеча и уходит из палаты, выключив свет.***
-Доброе утро, Рин, - говорит мужчина, подходя к медицинскому посту. -О, Обито, доброе утро, - улыбается шатенка, вставая со стула, - как ты? -Все хорошо, как у вас здесь дела? Есть какие-то новости? -Да, Ширануи вчера уже прыгал на одной ноге, сказал, что ему больше не жалко, что мы ему вторую ногу отрезали. Хаяте освоился с костылями, вчера ходил по коридору, около поста, пока я не сказала ему ложиться и не тратить силы. Еще Хатаке вчера наконец пришел в сознание, но он был очень шокирован новостью о параличе, наверное, долго будет восстанавливаться. -Я всего на один день отлучился из больницы, а тут столько новостей. Так, ладно, я переодеваться и пойду проверять пациентов, чтобы во всем лично убедиться. Можно мне ключик от кабинета? -Конечно, - медсестра протягивает брюнету маленький серебристый ключ и снова улыбается ему. Он берет ключ, в ответ тоже улыбается и проходит налево по коридору. Здоровается по дороге с одним из пациентов на коляске, интересуется его здоровьем, а когда тот проезжает дальше, открывает дверь в кабинет, где на табличке выгравированы буквы: «Учиха Обито, главный хирург». Уже через 10 минут он выходит из кабинета, теперь уже в медицинском костюме и белом халате. -Рин, кажется, я документы оставлял в кабинете, когда уходил позавчера вечером, - говорит он, кладя руку с закатанным рукавом поверх стойки. -А да, я видела, я их забрала, не переживай. -Отлично тогда, можно мне выписку Хатаке? Схожу к нему в первую очередь, он спит, не знаешь? -Еще обхода не было, не знаю. Он вчера рано уснул, но я ему успокоительное поставила, возможно он быстро не проснется, - говорит Рин, протягивая карту Хатаке. Хирург забирает ее, быстро просматривает написанные им же строки, снова улыбается коллеге и уходит, махнув рукой. -Не знаю почему, но с Обито в больнице как-то спокойнее, не находишь? - говорит темноволосый мужчина с бородой, подходя к стойке, только Учиха скрывается за поворотом. -О, Асума, и тебе доброе утро. И правда спокойнее, сколько раз замечала. Держи, беги работать, - Нохара протягивает мужчине связку с несколькими ключами. -Спасибо, Рин, удачного дня! -И тебе!***
Какаши устало смотрит в окно, повернув голову. Он разобрался с тем, что верхнюю часть койки можно было легко поднять с помощью механизма так, чтобы тело находилось в полулежащем или сидячем состоянии. Сейчас он приподнялся только слегка. Он заметил с утра, когда открыл глаза, что капельницу убрали, а когда начал двигаться, то понял, что и руку ему перевязали куда туже, чем было вчера, видимо специально, чтобы он ей особо не двигал. В мыслях какая-то пустота, но это намного лучше вчерашних мыслей, как отметил блондин. Он не сразу замечает слабый стук в дверь, но даже после этого не пытается подать виду, что в палате кто-то есть. Кто бы это ни был, может он уйдет, думая, что Какаши еще спит. Но вопреки его желанию, дверь все же открывается. В палату заходит темноволосый мужчина в белом халате - не трудно догадаться, что это врач, возможно даже тот самый, что сделал операцию блондину. -Доброе утро, господин Хатаке, значит вы не спите, как ваши дела? - брюнет говорит спокойно, на лице нет улыбки, но он почему-то кажется Какаши добродушным. -Не знаю, наверное не очень здорово, а вы..? - отзывается блондин, продолжая наблюдать за вошедшим. -Я - Обито Учиха, главный хирург, вы будете здесь под моим наблюдением, - врач замечает складку на бровях блондина, когда он видимо пытается понять, как обращаться к врачу, - можете просто обращаться ко мне по имени, я на самом деле против всяких формальных обращений, но буду называть вас, как вам удобно. -Мне без разницы, как хотите, - отвечает Хатаке, отворачивая голову к окну. -Хорошо, давайте я присяду к вам поближе, чтобы нам было удобно общаться, - произносит брюнет, шагая в сторону койки и присаживаясь на рядом стоящий стул, немного подвинув его, - скажите, Какаши, вы не наблюдали никаких изменений, когда очнулись? Память, координация, зрение, все в порядке? Хатаке снова поворачивает голову в сторону врача и останавливается на заинтересованном взгляде темных глаз. Какаши не спешит отвечать, осматривая лицо и тело темноволосого, будто в палате он доктор, а другой - пациент. Черты лица хирурга правильные, четкие, плечи широкие, руки сильные и жилистые. Если бы не вчерашние потрясения, то Хатаке придал бы этому значение, увидел бы перед собой красивого мужчину, который совершенно точно подходит под описание его типажа, но ему честно говоря, все теперь было совершенно безразличным. Пока блондин осматривал Обито, тот терпеливо сидел и ждал ответа. -Кажется, ничего, - произносит наконец Какаши, снова уводя взгляд в сторону. Учиха отмечает, как устало пациент моргает ресницами, какие у него красные безжизненные глаза, какой равнодушный у него голос. Успокоительное не могло так подействовать, думает он. -Что ж, я, пожалуй, перейду к сути дела, чтобы не сильно обременять вас своим присутствием, - снова начинает хирург, - послушайте, сейчас вы не чувствуете свои ноги, не можете ходить, но это не навсегда, - на этих словах брови блондина слегка поднимаются и он опять переводит взгляд на Учиху. - Вы здесь, чтобы пройти курс реабилитации и снова вернуться к полноценной жизни. Я не буду рассказывать вам сказки, ваш случай довольно сложный. Но я могу вам сказать, что вы встанете на ноги. Правда, я не уверен в том, сколько это займет времени. Со своей стороны, как ваш врач, я обещаю, что буду всячески способствовать вашему лечению, однако мне нужна и ваша помощь. Вы не вернетесь к полноценной жизни, если сами не будете в это верить. Очень многое зависит от вашего эмоционального состояния. Я понимаю, что ситуация для вас неожиданна и болезненна, но вы всегда можете обратиться ко мне или в службу психологической поддержки, у нас работают отличные психологи, они помогут вам. Поэтому не стесняйтесь попросить помощи. В скором времени я назначу вам еще несколько осмотров, а затем курс реабилитации индивидуально для вашего случая. А пока набирайтесь сил, больше спите и кушайте, - Обито встает, пододвигает стул обратно, - если у вас нет вопросов, то всего вам доброго, - первый раз он улыбается, прощаясь. Информация не сразу доходит до сознания Какаши, он снова устало моргает, пытаясь ее обработать. Когда он видит улыбку врача, то отчего-то чувствует только мурашки по коже и вдруг, когда закрывается дверь, он снова ощущает одиночество, холодными щупальцами расползающееся по телу. Хирург сказал ему, что Какаши еще сможет снова встать на ноги, но как ни странно этот проблеск надежды очень быстро тухнет. Если бы он был не один, то наверняка бы обрадовался. Но сейчас ему даже не важно, сможет ли он снова ходить. Слова и обещания - что на самом деле они значат? Как показывает опыт - фактически ничего. Говорят, что любят, а потом - что никогда не любили, говорят, что не могут без него жить, а потом - что он больше не нужен, сейчас говорят, что он поправится, а на самом деле так и останется инвалидом. И это только его ноша.