***
— Рицу, всё нормально? — не торопясь переключать гонку на следующий заезд, так и не вытерпев, когда друг сам начнёт говорить, вдруг спросил Шо. — Почему спрашиваешь? — Кагеяма же отвечать не торопился, глядя сквозь свой привычный, когда пытается удержать что-то в себе, прищур. Сузуки повернулся к судимому, закинув локоть на спинку дивана для удобства. Его приставка перемещалась из одной руки в другую, пока он разъяснял: — По взгляду твоему вижу, что что-то хочешь сказать. Ты когда на меня глаза скашиваешь каждые две секунды, с тобой играть скучно становиться, — он укоризненно направил консоль в сторону Рицу, — поэтому мы не будем играть в Марио Карт, пока ты не расскажешь. Парень развернулся обратно, не торопясь продолжать игру, как и сказал. — И что вообще значит "почему спрашиваю"? Я твой лучший друг! Кто ещё, кроме меня, спросит? Кагеяма призадумался на секунду, потому что Сузуки был прав. Но ему как-то неловко было поднимать эту тему между ними, хотя если не ему, то никому вовсе об этом рассказать не получиться. Рицу на свою голову зарёкся всегда быть честным с лучшим другом, что оказалось чуть сложнее, чем он полагал, когда дело касалось подобных личностных тем. Гораздо проще было обосновать выбор персонажа для гонки, нежели поделиться какими-то своими переживаниями, которые до этого видали только страницы в личном дневнике. Хотя, в отличие от бездушной тетрадки, Шо умел помочь разобраться со многими проблемами, которые сам Кагеяма не мог понять. Даже если рыжий сам не разбирался в проблеме, он зачастую мог придумать быстрое и эффективное решение, не боясь прибегнуть к импровизации и взять на себя ответственность в случае провала. Если честно, эти качества вкупе с внешне оптимистичным настроем ценились Рицу в друге больше всего. Поэтому, да, он собирался рассказать. Зайдя немного издалека, разумеется, ведь стоящая румянцем на щеках неловкость никуда не делать, но на этот раз её перекрывала задумчивость и смятение, в которое вгоняли его собственные сны. — Знаешь, я редко запоминаю, что мне сниться, потому что чаще вообще ничего, — начал было Кагеяма. — Тебе надо больше отдыхать, — перебил его Шо, снова повернувшись, не в состоянии усидеть на месте. — Грузишь себя учёбой постоянно, вот и не снится ничего. — Я не об этом, — нет, это, конечно, тоже было проблемой, но подобные замечания парень воспринимает в штыки, тем более речь не о том. — Просто в последнее время я вижу довольно странные сны. Сузуки смотрел, заинтересованно вздёрнув бровь. — И что там? — Ну... — рука по привычке двинулась к загривку, когда Рицу предстояла самая смущающая часть рассказа. — Там ты. И сначала меня это не беспокоило. Мы всё чаще видимся в последнее время, так что я подумал, это нормально. Но сегодня мне приснилось, что ты... — Что я, что? — подтолкнул Шо разговор, когда Кагеяма вдруг замолк, и приправил вопрос, наклонив голову набок. — Что ты поцеловал меня, — и парень пожал плечами, показывая, что сам в замешательстве. Рыжий сначала округлил глаза от такой новости, а потом задумчиво хмыкнул, прикрыв нижнюю часть лица рукой, как это обычно делал, о чём-то размышляя, чтобы скрыть беззвучные движения губ. Боится что ли, что кто-то прочитает по губам, о чём он думает? Рицу пытался как-то спросить, но друг не признал за собой этой привычки, поэтому он просто продолжал наблюдать за движением мышц лица в просветах между пальцев. Наконец парень пришёл к каким-то выводам, опустив руку на подбородок. Не сказать, что думал он долго, но когда он молчал сам собой возникал эффект замедленного времени, чему объяснений Рицу не искал, чувствуя, что было в этом что-то необычное и от того даже притягательное. — Вообще-то мне тоже уже довольно давно снятся такие же сны, — куда-то пялясь в потолок, поведал-таки Сузуки. — Как ты себя целуешь? — вопрос вырвался прежде, чем Кагеяма снова включил мозги после короткой прогулки по прострации мыслей, к разговору — нет, но к окружению относящихся. Такое случалось частенько, когда разговор не требовал от него поставленной формальной речи. — Нет, как я с тобой целуюсь, — словно странный и откровенно глупый вопрос не смутил его, пояснил Шо. — А. И как давно? Парень только пожал плечами, мол, "не знаю, не считал". — Ладно, — махнул он рукой, обращая внимание обратно к игре. — Раз уж нам обоим сниться, то не так это и странно, наверное. Давай дальше играть. Снова взяв приставку обеими руками, Шо запустил новый заезд, и всё внимание парней вернулось обратно к гонке.***
Рицу обошёл друга в игре суммарно уже три раза, хотя обычно спуску ему Шо не давал и надеяться можно было исключительно на везение. Весь скилл противника, правда, словно вышел погулять во время последнего разыгранного "гран-при". Сам парень будто задумчивей, чем до их разговора. Не в характере Кагеямы было начинать разговор, почти всегда Шо сам подводил к теме того, что у него самого на уме. И исключений сегодня не предвиделось, потому что он от этого и был рассеян, что какое-то время размышлял над следующим, признаться, довольно внезапным вопросом: — А ты не хочешь со мной поцеловаться? Персонаж Рицу вылетел за пределы Радужного моста на повороте, теряя свою позицию, из-за того что палец дрогнул на кнопке. — Почему спрашиваешь? — вопросом на вопрос... Это вызывало чувство дежавю. — Ну, сам бы я был бы не против, думаю... Несмотря на чётко поставленный вопрос, Рицу просто продолжил играть, как только снова оказался на трассе, финишировал, правда, уже не в тройке лидеров, а чуть ли не последним, но игра больше не сильно интересовала кого-либо в этой комнате. — Хочу, — преодолев молчание вслед за финишем, взвесив все свои желания, наконец отрезал Кагеяма, обратив взгляд таки на друга. Его немного удивило, как на его глазах чужих щёк коснулся румянец. А на какой ответ Шо рассчитывал, задавая такой вопрос? Хотя, осознав, что в связи с общим согласием они, похоже, и правда собираются поцеловаться, Кагеяма и сам покрылся красными пятнами, скосив взгляд в сторону. Назревала новая проблема: надо было понять, как действовать вообще. Тут даже Сузуки замялся, не имея как такового представления о поцелуях в той форме, какую преподносили любовные истории и собственные сны. В ночных грёзах всё было так просто и незамысловато, без лишних телодвижений, но в реальности им для начала надо было отложить приставки и сесть ближе. Когда парни уже сидели лицом к лицу, непривычно близко, легче не стало. Они, наверное, сидели так с минуту. Просто с непривычки их соприкасающиеся колени ощущались странно. Может быть, это просто наваждение из-за всей сложившейся ситуации, но им всё равно нужно было некоторое время, чтобы переварить этот новый для них трепет в животах. — Если всё-таки не хочешь, мы можем не пробовать, — до этого смотря в глаза Рицу, теперь Шо отвёл взгляд, будто стыдясь своей попытки повесить свои сомнения на друга. — Нет, я хочу, — это была безнадёжная попытка. От своих слов Кагеяма не отказывался. Живой интерес склонял его к преодолению неловкости. Ни один из них уже так просто не отпустил бы эту ситуацию. Они находились слишком близко друг к другу, чтобы отступаться сейчас. С пониманием этого, к Сузуки вдруг вернулся и прежний решительный настрой. Что он, не сможет просто напросто поцеловать своего лучшего друга? Да проще простого ведь! Первый был только для того, чтобы попробовать. Парни медленно двинулись навстречу, пока не соприкоснулись носами, а после и губами, для понимания, в каком направлении двигаться, чтобы продолжить. Так их первый поцелуй был аккуратным и коротким для понимания, действительно ли они этого хотят. Не встретив возражений с противоположных сторон, они повторили, уже смелее касаясь губами губ, доверяясь моменту и случайным действиям с трепетом совершения какого-то важного для жизни открытия.***
"Друзья так не целуются". А они вот целовались и всё! Семя сомнения в них посеял Теру, ставший невольным свидетелем такой близости между друзьями. Тогда Рицу и Шо не считали поцелуи чем-то странным. Они просто целовались, не задумываясь, а как это влияет на их отношения. Потому что никак оно и не влияло. Им обоим нравилось целоваться друг с другом, поэтому они не видели проблемы в том, что за полгода перепробовали чуть ли не все возможные виды поцелуев, отдавая предпочтение простым в губы или быстрым в щёки. И ровно до этого момента всё было нормально. "Не похоже это на дружеские поцелуи", — стоял на своём Ханазава. У блондина получилось заставить их серьёзно над этим задуматься, и в тот день парни даже не поцеловались на прощание. — Рицу? — таких глаз Шо не делал с момента... Да никогда не делал, честно. Рицу самому было неприятно так с ним поступать, а тут ещё и этот тоскливый взгляд со страхом потери. Не станут же эти глупые поцелуи приговором для их дружбы? — Не сегодня, прости, — с хрипотцой в голосе, скрывающей лёгкую дрожь, что прошлась от самого нутра по гортани, выдавил Кагеяма, уже стоя за порогом квартиры, наверное, всё ещё друга. Парень отвёл взгляд, чтобы не дай бог не выдать, как внутри него идёт борьба с желанием кинуться на шею Сузуки, наплевав на последние слова, и поцеловать уже наконец, не тратясь на раздумья. — Ладно. Тогда пока, — рыжий без особого энтузиазма помахал рукой, всё же ещё надеясь на то, что Рицу вдруг передумает. Но им двоим, кажется, правда нужно было время, чтобы ещё раз всё обдумать и взвесить. И Шо остался стоять, опёршись на дверной косяк, смотря как уходит своей дорогой Кагеяма. Из-за туч как будто раньше потемнело, вскоре и дождь по обыкновению начался, а дверь парень закрывать всё не торопился. И ему вполне хватило этого времени, чтобы прийти для себя к выводу: — Я его люблю, — слова затерялись в стучащих каплях, а Шо улыбнулся, не зная, зачем сказал их вслух.***
Давно Рицу не донимали сны сомнительного содержания с Сузуки, но уже второй день его мучила только бессонница. Мысли, так что там по итогу между ними с Шо, приелись плесенью к стенкам разума, не намереваясь отмирать, пуская частички спор по всему мозгу. Даже дышать как будто труднее стало. Парень без конца ворочался в кровати, комкал одеяло и мял подушку. Назойливые мысли, дёрганные движения, липкая от пота кожа и гремящий за окном не первый день ливень доконали его, и так уставшего от нехватки сна. Так бы и расплакался, не будь сильнее раздражён. Терпеть внутренний беспорядок уже было невыносимо. Кровать не лучше ловушки лесной топи, а спасение только снаружи. Путь под дождь ему заказан: от балкона отделяет одна штора, а от асфальтной дороги всего лишь забор. В клетчатой пижаме, босиком под беспросветный ливень, вспоминая совет, который дал ему однажды Такенака, как бороться со слишком громкими мыслями. "Закрой уши и кричи, пока не полегчает". Уж кому кому, а Такенаке в этой области можно было доверять на все 100%. И, стоя на мокрой, но ещё тёплой дороге, чувствуя ступнями маленькие острые камешки, за какие-то секунд десять собрав волосами и тонкой тканью пижамы всю капающую на него воду, Рицу поднял голову к тучам и, зажмурившись, прикрыв ладонями уши, громко и протяжно прокричал. А потом и ещё раз, уже чувствуя тёплую влагу на глазах, что точно была не от дождя. Он сморгнул, бессмысленно утирая мокрой рукой глаза. Угораздило же впервые за всё время так глубоко усомниться в своих отношениях с лучшим другом. И из-за чего? Абсурд какой-то, просто из-за поцелуев! Смешно теперь даже с того, какая это ерунда. Даже если это и значило, что между ними что-то большее, чем просто дружба, какая вообще разница, когда это им так или иначе не мешало быть вместе? Как друзья или пара, да вообще не важно! В этот момент со стороны дома кто-то так же протяжно завопил, отвлекая от раздумий. Рицу даже знал, кто. На ветке дерева, что под его балконом, освещая своей аурой, тёплой палитрой оранжевого, окружающую листву, сам до нитки промокший, сидел Шо, болтая ногами. Не ясно, когда он успел тут обосноваться, но было это очень кстати. — Чего кричишь?! — достаточно громко, чтобы вопрос был услышан сквозь дождь, прозвенел голос рыжего. — Ну точно не для того, чтобы тебя позвать! — так же звучно ответил Кагеяма. — Я не вовремя?! — Нет, заходи! И они оба завалились в комнату как мокрые псины. — Думаю, я люблю тебя, — признался Кагеяма, не обращая внимания, как с них двоих на ковёр капает вода. — А я вот точно тебя люблю, — ответил ему на это Шо, сверкая всеми зубами. — Поэтому хватит думать и поцелуй меня уже! Чё я, зря день ждал? И, смеясь, они в обнимку упали на кровать, не удосужившись даже избавиться от вымокшей одежды. Идиоты ведь не болеют, а свою принадлежность к данному контингенту они уже доказали. На утро объяснить родителям и брату, почему из комнаты он вышел с Сузуки, Рицу не потрудится. Просто пожмёт плечами. Домашним придётся привыкнуть к этому, потому что Шо ещё не раз вот так появится из его спальни, теперь-то когда они точно решили, что целуются, потому что больше, чем друзья.