Не греет

На небе не было ни одного облака, а горизонт девственно чист. Говорят, что души умерших наблюдают за нами сверху. Сейчас ничего не мешало им увидеть меня, сидящего на холодной плитке рядом с кафе. Меня вновь выгнали. Я обещал занести долг ещё на прошлой неделе, но в карманах не было ни су. В горле смертельно сухо, солнце нещадно палит. По лбу стекает пот. Мне больно поднять взгляд с серой земли. Свет отражается от чьего-то окна на место рядом со мной. Словно бы Он был здесь. Поворачиваю голову в эту сторону, и луч падает на глаза. Точно. Я никогда не мог посмотреть на Него в такой близи. Презрение и недовольство замораживают в мгновение. Странно, сейчас мне жарко. Ничто не мешает созерцать солнце теперь, когда на улице ясный день. Лишь мне одному известно, что смотреть на Него можно лишь издалека

* * *

Подумать только, вчера Курфейрак предложил очередную гениальную идею, на которую я, очень странно, согласился. В здравом уме мало кто осмелился бы покинуть Париж посреди рабочей недели ради стакана пива. В последние дни жужжание над ухом надоедает, и слова сами вылетают. - Хорошо, поехали. Будет тебе твой "самый лучший кабак во всей Франции". Пиво мы, кстати, так и не купили. Курф прямо во время дороги перехотел, но возвращаться оказалось слишком поздно. Нам оставалось лишь шататься по незнакомым улицам и молиться всем богам о спасении. Мы приобрели билеты обратно и, казалось бы, всё ужасное обошло нас стороной. Если бы не время отбытия в 6 часов утра. Денег отсидеться в гостиницах не осталось. Все обещания моего горе-спутника компенсировать неудавшееся путешествие по прибытии назад я пропускал мимо ушей. Когда ли он выполнял их? На самом деле я даже и рад поездке. Торчать в каком-нибудь кафе с бокалом дешёвого вина было бы здорово. Жоли осмелился бы оспорить такой эпитет, Жеан же оспорил необходимость использовать в предложении слово "эпитет". Но их здесь нет, а Курфейрак уснул на соседней скамейке. Я тоже не носился по скверу, фонтанируя энергией, но мы не должны были опоздать назад. Туман простирался по всей улице. Сегодня на удивление холодно. По коже бегают мурашки, зубы отбивают весёлый ритм. Светило блестело в небе огромным белым диском. Я и раньше не понимал детишек, рисующих его с лучами, а сейчас только убедился в верности своих дум. Никакое Солнце не тёплое. Оно способно только беспощадно сжигать или красиво отсвечивать через туман. Я и не заметил стук каблуков по плитке, направляющийся прямо к нам. Человек остановился рядом со спящим Курфом, а потом присел на мою скамейку. Ничего не имею против, садитесь кто хотите. И да, я прекрасно видел, что напротив есть свободная. - Как вас сюда занесло? И мне почти показалось, что прохожий был миражом. Голова в миг отяжелела, а в горле появился комок. Тишина повисла между нами туманом, хотя раньше им было вино. - А тебя? - Дела. Солнце никакое не тёплое, по крайней мере для меня. Оно всегда готово спасти своего лучшего друга (читай "беду") из любой катастрофы, поэтому оставалось сидеть рядом, ожидая ответа. - Курфейрак захотел пива, поздно передумал и не просчитал пути отступления. Теперь ждём утра. - Я мог бы помочь вам добраться до дома. Ещё не поздно сдать билеты. И кто я такой, чтобы не принимать Его помощи. Друзья азбуки на самом деле были друзьями нуждающихся. Кто как не слепец нуждается в солнечном свете? И мне было только в радость помочь Ему разбудить спящего. В тумане Его лучи не терялись, и я чувствовал себя ребёнком, когда тянулся за бумагой и карандашом в кармане. Нарисовав круг, долго не мог осмелиться продолжить. Золото просыпалось мне на плечо. Из троих остался бодрствовать только я. Солнце не греет, оно само замёрзло. Поэтому я накидываю на него пальто и стараюсь не сгореть от слабой улыбки на сонном лице.