Утренний переполох...

      Солнечный луч невесомо щекотал нос веснушчатого парня, заставляя того морщиться и пытаться перевернуться на живот, но что-то не давало Мидории это сделать. Приоткрыв неохотно глаза, парень попытался рассмотреть, что же за препятствие лежит между ним и его любимой подушкой.       Поперёк его груди лежали две руки, крепко обнимая парня и прижимая каждая к своему владельцу. А препятствия-то целых два! Распахнув в неверии глаза, Изуку судорожно повернул голову сначала влево — уткнувшись в его шею, в его кровати мирно посапывал Тодороки-кун; разноцветные волосы парня хаотично разметались по подушке, что смотрелось невероятно красиво, Мидория даже залюбовался им. Но, вспомнив, что рук-то на его груди было две, так же резко повернул голову в правую сторону. И столкнулся нос к носу с Киришимой. С проснувшимся Киришимой-куном. Такого поворота своей жизни Изуку ну никак не ожидал, потому отшатнулся назад, налетев на Шото и разбудив того; Тодороки, в свою очередь, сразу же ещё крепче прижал к себе Мидорию уже двумя руками.       — Т-Тодороки-кун?.. Киришима-кун?.. Что вы делаете в моей комнате, в моей постели, на моей подушке?! — Вскричал парень, пребывая в глубоком шоке от происходящего.       Многозначительно переглянувшись, Эйджиро и Шото устремили взгляды на Изуку, отчего последний аж дёрнулся в сторону двери, но его удержали на месте уже четыре руки.       — Ты ничего не помнишь, Изу? — Киришима, казалось, был действительно расстроен этой новостью.       — Что я должен помнить? Вы… вы что-то сделали со мной?       — Ну, ты сам этого хотел, малыш, и совсем не был против, — вмешался Шото с довольной улыбкой на лице. Изуку даже застыл в неверии, ведь нечасто можно увидеть, как сам ледяной Тодороки улыбается.       Опустив голову вниз, Мидория заметил, что он абсолютно голый зажат между двумя горячими парнями, которые также находятся в чём мать родила. Взвизгнув, Изуку выхватил одеяло, чуть не уронив на пол Эйджиро, и закутался в него по самые уши, оставив снаружи только глаза, насторожённо наблюдая за парнями в его постели.       — Изуку, ну что же ты так реагируешь, вчера ты абсолютно не смущался ни себя, ни нас. Ты… ты сейчас жалеешь о том, что вчера произошло, да? — Киришима даже погрустнел, говоря эти слова.       — Я не понимаю… Неужели я вчера настолько много выпил?.. И я не могу жалеть о чём-то, ведь я совсем ничего не помню из вчерашней ночи!       — Хочешь, мы напомним тебе, что именно произошло между нами, Изу-чан? — промурлыкал Шото.       — Н-напомните?..       Тодороки выпутал Мидорию из одеяла, а затем неожиданно привлёк парня к себе за подбородок, нежно целуя пухлые губы, несильно покусывая нижнюю и проходясь по следам зубов языком. Его холодное дыхание взбудоражило Изуку, заставляя выгнуться навстречу Шото, ему было так хорошо, как не было, наверное, никогда, но тут их поцелуй бесцеремонно прервали: видимо, Киришиме надоело просто наблюдать за ними. Несильно оттянув Мидорию за волосы от Тодороки, тем самым заставив зеленоглазого запрокинуть голову, Эйджиро глубоко поцеловал парня, сразу же просовывая язык в горячий ротик и начиная заново исследовать уже свою территорию. Точнее сказать, их. Мидория Изуку отныне будет принадлежать Киришиме и Тодороки, никому больше. Уже от самих мыслей об этом что-то сладко тянуло у Эйджиро в животе, а голову заполнял дурман, как после хорошего алкоголя.       Разорвав поцелуй, Киришима немного отодвинулся от Мидории, поворачивая его лицом к себе и заглядывая тому в глаза. Они были подёрнуты поволокой, взгляд напрочь расфокусирован, а щёки горели лихорадочным румянцем.       — Ну как, Изуку? Хочешь продолжить и вспомнить, что произошло этой ночью? — Игриво спросил Эйджиро под одобрительный хмык Тодороки.       — Хочу.       Мидория неожиданно привлёк к себе Шото, робко касаясь его губ своими, глядя в разноцветные лукавые глаза, смотрящие, казалось, прямо в душу зелёноволосого. Приняв это действие как сигнал к тому, что всё нормально и можно продолжать, Эйджиро припал губами к нежной шее, ведя дорожку из поцелуев-укусов вниз, по веснушчатым плечам. Накатившая нежность заставила красноглазого пытаться поцеловать каждую веснушку на этих с виду хрупких плечах. Но какая же сила сокрыта в их владельце! Эйджиро всегда восхищался мужественностью Изуку, его упорством и смелостью, а последний месяц он просто взгляда не мог отвести от парня, любуясь мускулами, перекатывающимися под кожей, вздымающейся от частого дыхания грудной клеткой, мышцами на руках и ногах, да даже каплями пота, стекающими по милому личику! И мечтал о том, как сможет прижать к себе Мидорию, поцеловать, сделать своим раз и навсегда… Конечно, Эйджиро не ожидал, что у Тодороки похожие планы на веснушчатого, из-за чего некоторое время у них было что-то вроде Холодной войны — они всячески пытались привлечь внимание Изуку к своей персоне, немного неловко ухаживая за ним, но, видя, как Мидория одинаково застенчиво и мило отвечает на их действия, решили действовать вместе. И вот теперь они находятся все в одной кровати, абсолютно голые и готовые показать Изуку, насколько сильны их чувства к нему.       Киришима разворачивает Изуку к себе лицом, после этого легонько толкая его назад, заставляя полулечь на Тодороки и впивается в его губы. Прикусив нижнюю губу парня, Эйджиро проталкивает язык в жаркий ротик Мидории, нежно оглаживая дёсны, нёбо, проходясь по ровному ряду зубов, касаясь язычка Изуку, что от неожиданности дёрнулся назад от этого действия, но почти сразу же подавшийся вперёд, переплетаясь с языком Эйджиро. Шото гладит бока и грудь любимого, иногда несильно щипая нежную кожу, с особым трепетом проходится пальцами по шрамам. Целует шею, проводит языком от плеча до линии роста волос, а затем дует холодом на влажный след, вызывая этим действием у Изуку кучу мурашек и сбившееся дыхание.       Изуку чувствовал себя… странно? Зажатый между Шото и Эйджиро, принимающий их ласки с удовольствием, выгибающийся и подставляющийся под руки и губы, он желал большего. Сейчас для него существовали только эти двое, и Мидория хотел подарить всего себя им. Пальцами одной руки Изуку зарылся в волосы Шото, немного сжимая их и оттягивая парня от своей шеи, поворачивая голову к нему и легко касаясь губ, сразу переходя на шею, выцеловывая только ему понятные узоры, одновременно другой рукой гладя торс Эйджиро, постепенно поднимаясь выше, кладя руку парню на щёку. Оторвавшись от Тодороки, он снова повернулся к Киришиме, целуя нос, лоб, щёки парня, ласково улыбаясь тому. Красноволосый обнял Изуку, принимая столь желанную ласку, блаженно жмурясь, как сытый кот.       Шото неспеша обхватил пальцами аккуратный член Изуку, оттягивая крайнюю плоть и лаская бархатную головку, вызвав этим действием дрожь по всему телу Мидории. Шумно выдохнув воздух, парень выгнул спину, прижимаясь грудью к Эйджиро и откинув голову на плечо Тодороки, выстанывая протяжное:       — Шото-о-о…       Киришима неожиданно подался вперёд и впился губами в плечо Изуку, оставляя наливающийся багровым засос, поднялся выше, кусая шею до следов зубов на ней, после спускаясь к затвердевшим, призывно торчащим соскам. Проведя языком по одному соску, лаская пальцами второй, Эйджиро поднял взгляд на веснушчатого. У Изуку по щекам, шее, плечам разлился глубокий румянец, припухшие губы притягивали взгляд, чуть сомкнутые колдовские глаза, опушённые густыми ресницами, кажущиеся чёрными из-за возбуждения, томно смотрели прямо в глаза Киришиме.       — Эй-чан, пожалуйста… Не останавливайся.       У Эйджиро окончательно сорвало крышу. Поднеся два пальца к губам Изуку, он несильно надавил на них, заставляя взять пальцы в рот. Мидория, проведя по ним языком, начал обильно смачивать их слюной, понимая, для чего именно это нужно. Шото перебирал яички длинными пальцами, тёр головку члена, размашисто проводил сомкнутой ладонью по члену парня, доводя до грани, с которой очень скоро Изуку сорвался, кончив с протяжным стоном, выпуская пальцы изо рта и немного забрызгав спермой грудь Киришимы. Обессиленно повиснув в руках, крепко, но в то же время нежно удерживающих его, Мидория прикрыл глаза, стараясь отдышаться. Дав любимому пару минут отдохнуть и немного выплыть из неги, Эйджиро продолжил начатое. Приставив пальцы к узкому колечку мышц, он размазал слюну по входу, аккуратно проталкивая внутрь первый палец. Тугие стеночки поддались под напором, ещё растянутые с их первой ночи; Шото целовал загривок и плечи Изуку, мягко ероша спутанные зелёные волосы.       Когда уже два пальца с лёгкостью входили в горячее нутро, Изуку прерывисто простонал:       — Эйджи… Не могу больше ждать, пожалуйста… Пожалуйста, войди в меня…       — Как пожелаешь, милый, — Киришима чмокнул Изуку в нос, сразу же переворачивая того на живот, заставляя принять коленно-локтевую позу и подкладывая под бёдра подушку (между прочим, любимую подушку Изуку!).       Лизнув ладонь, Эйджиро размазал слюну по члену, приставляя головку к пульсирующему входу, чуть надавливая на него, пока бархатные стеночки не приняли в себя плоть Киришимы. Тодороки опустился на колени перед Изуку так, что колом стоящий член очутился прямо около лица парня. Мидория неуверенно протянул руку и обхватил член, проводя рукой вверх-вниз. Шото зарылся пальцами в зелёные волосы, поднимая взгляд на Киришиму. Кивнув друг другу, они одновременно подались вперёд, погружая плоть в тело Изуку. От неожиданности веснушчатый выгнулся, непроизвольно насаживаясь глубже на член Эйджиро, непроизвольно чуть не выпустив член Шото изо рта; парни замерли, давая любимому немного привыкнуть. Переждав минутку, Изуку качнул бёдрами, насаживаясь на плоть Эйджиро, одновременно проводя языком по члену Шото, лаская пальцами поджавшиеся яички.       Придерживая голову Изуку, Шото размеренно подавался вперёд-назад, тщательно следя за тем, чтобы парень не подавился; Эйджиро пристроился сзади, одной рукой мял ягодицы парня, оставляя красноватые следы пальцев на них, другой же проводил от загривка до копчика, лаская спину Изуку. Мидория с удовольствием подставлялся Киришиме, оттопыривая задницу, прогибая спину, упорно стараясь заглотить глубже член Тодороки.       — Эй-ча-а-а-ан… Шото-ку-у-у-ун… Я скоро… Не выдержу… — выпустив член Тодороки изо рта, Изуку издал громкий стон, наполненный концентрированным наслаждением.       Киришима ускорился, вбиваясь в податливое тело по самые яйца, просовывая руку вниз и крепко обхватывая член Изуку, уже нетерпеливо подрагивающий. Шото ухватил Изуку за волосы, натягивая на себя, но тут же отодвигаясь назад, заставляя Изуку выпустить член изо рта. Обхватив член рукой, Тодороки начал размашисто дрочить себе, применяя причуду, одновременно лаская ледяной рукой соски Изуку, нетерпеливо застонавшего от резкой смены температуры. Киришима резко провёл рукой по члену Мидории, делая последние глубокие толчки, кончая одновременно с Изуку, практически закричавшего, глубоко выгнувшегося и прикрывшего глаза. Шото догнал их спустя несколько движений ладонью, кончая на лицо Изуку и падая рядом с парнями на кровать, тут же сгребая их обоих в объятия, охлаждая разгорячённые тела.       — Это было просто ахрененно круто! — Произнёс Изуку спустя минут пять отдыха, подтягивая к себе подушку и вытирая ей лицо, уже не заботясь о сохранности ткани. — Но я был бы ещё более доволен, если бы мы сходили в душ.       — В одну кабинку? — Игриво подмигнул Эйджиро, Шото же на эти слова согласно хмыкнул.       — Можно и в одну, — лукаво улыбнулся Изуку, заставляя двух парней подавиться воздухом. Кто же знал, что внутри этого солнечного мальчика сидит такой обаятельный чертёнок?..       А в соседней комнате Аояма ещё долго не вытащит наушники из ушей, включивший на всю музыку сразу же, как только раздались первые стоны из комнаты Мидории.