Подавленные эмоции

«Гребаный Наруто. Так и норовит нарваться на неприятности. Сдалась ему эта Коноха, все эти жители, титул Хокаге? Всегда такой правильный, такой… добродушный. Тьфу. Так и хочется выбить всю дурь из него, что бы живого места не осталось на этой красивой мордашке. Хочешь спасти меня, а, усуратонкачи? Ну уж нет, я лучше вернусь к Орочимару и буду его верным песиком, чем попадусь под твои дебильные чары вечного оптимиста.» Горе-злодей выкрикнул «чидори» и кинулся на блондина с безумной ненавистью. Откуда она взялась? Почему он его ненавидит? Потому что Наруто говорит правду?.. Потому что, несмотря на все, считает его другом и пытается вернуть?.. Саске привык быть одиночкой. Даже если ради этого потребуется убить всех товарищей — о да, он тот еще мазохист. Он любит боль, а еще больше он любит собственноручно причинять ее себе. До скрежета зубов, до крови из прокусанной на эмоциях губы, до состояния опьянения собственным сумасшествием. Он обожает чувство подступающих и сдержанных слез, когда ранит близких и заставляет их думать о нем, как о конченом психопате, испытывая тревожные, но приятные покалывания где-то внизу живота. Учиха Саске — травмированный и депрессивный ребенок, жаждущий вечных страданий. Но вдруг нашелся такой беззаботный, мать его, альтруист, на хую вертевший все его нытье о «святой жертве во благо мира». От этого становилось невыносимо душно. «Ну позволь ты мне самому разъебать свою жизнь, хватит этих детских игр» Узумаки бросился на Учиху с расенганом так же быстро и невозмутимо. «Вот ублюдок» И снова ничья. И снова на очередную новомодную технику у голубоглазого находится контратака. Наруто и не планирует убивать его, чем еще больше раздражает. Их соперничество уже давным-давно переросло не в измерение «у-кого-круче-техника», а в «кто-кого-переубедит». — Саске, тебе меня не победить, сдавайся. «Да пошел ты нахуй, Наруто» — Это мы еще посмотрим, неудачник. Они вновь ринулись друг на друга с убийственными дзютсу. Боги шиноби — что и требовалось доказать. И каждый понимал, что шансов у него столько же, сколько и у противника. Но надо было подтвердить свою правоту, они же, все-таки, себя не на помойке нашли! Казалось, чем больше ненависти у Саске, тем больше жизненных сил получает Наруто, — узы, черт бы их побрал. Ебаный инь и ебаный янь. Силы покидали парней, за спиной — ноль оставшихся техник. Остается рукопашка. Обезумевший Учиха кидает на прогиб Узумаки, а тот лишь смеется и создает очередного теневого клона, пиная разозлившегося недо-товарища под зад. Чакры больше нет. — Саске, если ты еще не понял — эта битва бесполезна. «Бесполезен здесь только ты» Жуткий оскал. В глазах появляется мангекё, из уст рвано вырывается «Аматерасу», сопровождаемый кровью. Но Наруто покрывается чакрой Курамы и избегает сожжения дотла, нокаутируя Саске, спешно взявшегося за разболевшийся риннеган. Воздуха в легких ощутимо не хватает, как и нервов, что бы терпеть этот нескончаемый парад разноцветных фингалов. — Да чтоб тебя, Наруто! Хватит! Надоело! Снова… И снова, и снова, И СНОВА! Просто сдайся уже… наконец… Светловолосый подбегает к парню, пока тот на эмоциях кричит всякую чушь, сжимает его запястье и валит на землю, склоняясь над ним. Каждый вдох такой едкий, что даже перевести дыхание сложно — легкие обжигаются, а гортань порвана от бесконечных криков. Сколько они уже дерутся? День? Два? Или всю жизнь? Или даже несколько жизней? Заебало, если честно. — Ты подонок, Саске, — он хватает второе запястье и крепко прижимает к земле, — Но этим ты мне и нравишься. Шаринганистый тут же по-учиховски охуевает, пытаясь вырваться, но напор «друга» с лисьими глазами оказывается сильнее, чем тот ожидал. «Какого хера он творит? Совсем крыша поехала?» — Давай решим все по-мирному? — Наруто вновь сжимает руки до боли, видя, как Саске корежится, и притягивает к себе, обволакивая своими губами его. На секунду мистер мститель с округленными от ужаса глазами застыл, но неимоверная злоба, сидевшая внутри, дала о себе знать и он рьяно продолжил поцелуй, будто пожирая блондина. Целоваться никто из них не умел — но какая разница? Вот и второй в их жизни поцелуй, который они подарили друг другу. Кто знал, что все так обернется? — Теперь можешь не ограничивать себя, — сказал Узумаки. «Ты мне еще указывать будешь, сука?» — Заткнись, — прошипел Саске и вновь прильнул к губами, прокусывая их и пытаясь выбраться из-под натиска врага. Опухшие, синюшные от драки лица были совсем не привлекательны, но им было так плевать на внешний вид. Хотелось разорвать друг друга на кусочки, и Наруто избрал верный путь к проявлению подавленных эмоций. Учиха оторвался от поцелуя, напоследок протянув за собой губу Узумаки, больно оттягивая кусочек кожи. — Я тебя ненавижу, Наруто. — А я люблю тебя, Саске. «Какая же ты тварь» И вновь темноволосый ослаб. Каждое приятное слово в его адрес отдавалось в груди колючими иголками, и как всегда — виновник Наруто. Он отпустил запястья друга, давая ему больший простор для фантазии, и тогда Саске схватил его за спину и перевернул под себя, впившись в губы с новой волной страсти, срывая разодранную футболку на сопернике. — Я тебя сейчас в землю вдолблю, усуратонкачи. — Ха-ах, ну попробуй. Учиха стягивает с него штаны, наблюдая под трусами эрекцию, и тут понимает, что Узумаки тоже чувствует его крепкий стояк. «На этого ублюдка?!» Все в земле, в копоти и грязи — намечается не самый защищенный секс, но о последствиях нужно думать потом, сейчас — финальный поединок. — Видно, не так уж ты меня и ненавидишь, — сказал блондин, попутно раздевая нависшего над ним парня. Саске прорычал что-то невнятное, явно с посылом «теме-е, да я тебя убью!» и снял с него трусы, надрачивая покрасневший от нехватки смазки член, вымещая на нем весь мирской гнев. Наруто, в свою очередь, тоже не отставал от брюнета: и вот они, два сильнейших шиноби мира, все потные и до безобразия злые, держат в правых руках члены друг друга и стонут, как маленькие мальчики, валяясь на сырой земле. Стоит отдать им должное: из всех воплощений Индры и Ашуры эти — самые припизднутые. Или, наоборот, предыдущим стоило вместо извечных боев просто чрезвычайно жестко повоевать в постели? Давно пора было сделать это. Не успел Наруто сказать свою коронную саркастическую шутку, как Саске громко вскрикнул и кончил прямо ему на шею. Блондин усмехнулся. — Ай-яй, Саске, может стоило прозвать тебя фиолетовой молнией Конохи? «А может стоило воспользоваться моментом и убить тебя?" — Блять… Это все не так… — рявкнул он в свое оправдание и на секунду поник. Узумаки подхватил его за ягодицы, плюнув на руку и размазав слюну по половому органу, и без предупреждения вошел в Учиху, отчего у того выступили слезы на глазах. «Какой же позор» — Я же говорил, что тебе не победить. И кто кого будет в землю вдалбливать, а, Саске? Парень даже ничего не ответил, да это было и не нужно. Униженный и обессилевший он признал свое поражение. Оставалось только привыкнуть к ощущением и получать удовольствие. На войне все средства хороши. Голубоглазый дерзкими толчками вбивался внутрь, вскоре стоны его любовника сменились на приятные и он начал быстро двигаться на члене. Они оба кончили — Наруто внутрь, Саске снова ему на шею. Обоих постигла сладкая нега, и брюнет слез с друга, расположившись справа от него. Понадобилось около трех минут, чтобы отдышаться. Они посмотрели друг на друга — больше нет смысла воевать. А если и есть — они нашли способ мирно решить любой конфликт. Может, Саске нужно было просто хорошенько потрахаться еще давным-давно? — Я принимаю поражение. — А я впредь хочу всегда так решать проблемы с тобой. — Договорились, Наруто.