***
— Когда ты наконец погладишь свой халат, — Сара проводит рукой по мятой бледной ткани. — Я только перестал носить кольца на лабораторные, — шепчет Джо, царапая в тетради очередные схемы. — Дай погордиться собой. Декабрьские вторники почему-то всегда отбирают много сил: этот вот-вот отправит Сару в нокаут. И нет, лабораторная по биоорганической химии ещё пустяки, а вот осмелиться написать Шину Тсукими — уже другой вопрос. Какова вероятность, что он не проигнорирует её? Да и что вообще написать? «Прости, что отшила, можешь починить ноутбук?». Ещё один шаг, который Сара не продумала. Пути назад нет. — Так и не расскажешь лучшему другу, что там на личном фронте? — Джо ставит точку. Вывод занимает полстраницы. Было бы что рассказывать. Видимо, с подарком на годовщину придётся повременить, а может, и с дружескими посиделками, а может, и дружбой с Шином. План провальный от и до — о чём она вообще думала. Колбочки и цилиндр смешно переливаются на солнце. Сара хлопает тетрадью, пододвигая её Джо. — Да нечего там говорить, — она елозит рукой в поиске сумки. — Сдай тетрадь лучше! Содержимое рюкзака так-то не такое уж и скучное. Судорожно перебирая тетрадки, ручки и кошелёк, она надеется, что время смилуется над ней и остановится. К счастью, Джо покорно встаёт с противно скрипящего стула и в полной тишине шагает до кафедры, легонько кивая преподавателю. В голове Сары слишком много мыслей. Они кусаются, бьют и царапают, но никогда не воплощаются голосом Сары — всего лишь горько отдают во рту, что не перебивает даже сладкий-сладкий чай и призрачный поцелуй. Она выпрямляется, поворачиваясь к окну: в вузовском дворике искрится снег, который не затыкает голоса: сдай, напиши, поцелуй, передай, позвони, поцелуй, поцелуйпоцелуйпоце… Весь мир тянется, как поезда на последней станции в одиннадцать вечера, а у Сары отключён телефон — ни Джо, ни одногруппники и даже пара по органической химии не способны вытащить её из омута. Когда парнишка с мятными волосами схватил её за ладонь, потащив за собой? Примерно… Числа тринадцатого месяца икс-икс и года игрек-игрек? Так, навскидку. Когда Сара поняла, что больше не в состоянии сопротивляться? Оу, тут ещё интереснее! Наверное, она была в этой бездне всю свою жизнь. Да-да, всю свою жизнь. Будто доктора в роддоме шептали её матери: «не дайте своей дочери потонуть в глазах самого Шина Тсукими!» — печать и подпись. Где-то в н-ной папке на одной из полок в её родительском доме наверняка запрятана эта справка. Поцелуй меня. Звон колокольчиков при выходе из магазинчика — Сара надевает варежки. Декабрьский вторник вычеркнут из списка дел, а главное дело — нет. У ног барахтается пакет с бисквитами и сумка. Хлопья снега, кружась, падают на платформу. Как-то пусто. Электричка, как обычно, опаздывает минут на двадцать. Вздыхая, Сара плюхается на ледяную скамейку на станции. Она легонько отстукивает туго зашнурованные ботинки друг о друга: кончики пальцев едва ли чувствуются. «Мисс Сара, когда людям холодно, они надевают носки», — слышит раздражённый голос Шина она. Вдалеке воет ветер — в такую погоду Саре хочется пить тёплый чай и смеяться с мемов Тсукими, но увы, судьба не предоставляет ни того, ни другого. Дома лишь ждут двадцать задач по органической химии, реферат по истории медицины и сломанный ноутбук. «А ещё когда люди хотят поговорить, они говорят», — думает Сара. Глубокое небо почему-то не пугает: оно молчит, будто даёт ей слово, но она не может найти ни единого. А так хочется сказать кое-что единственное, кое-что необходимое в данный момент. Стягивая варежку с правой руки, она тянется к глубокому карману пуховика. Телефон вроде жив, но подзарядить не помешало бы. Иконка мессенджера попадается под пальцы сама, диалог с ним не ушёл далеко вниз. Был в сети без пятнадцати пять. Сдай, напиши, поцелуй, передай, позвони, поцелуй, поцелуй, поцелуй. Она листает вверх, вверх и вверх. Дата сменяется одна за другой, многочисленные прямоугольники будто превращаются в один сплошной. Шиншилла, 19:32 Сара мисс сара мисс Сара Сара Сара Сара саоа мисс СараСара, 19:57
Чего тебе?
Шиншилла, 19:58 ГрубоСара, 19:58
Что хотел-то?
Шиншилла, 19:58 Кое-что покажу тебе в субботу Шиншилла, 19:58 Спорим проиграешь на первом же уровне сложности?Сара, 19:59
Не надейся.
И она блокирует телефон.***
Пустота разрастается в тишине. Не покидает Сару, когда она печатает реферат в заметках телефона, и гладит по спине, когда она вздыхает и ложится прямо на тетрадь, чтобы перевести дух. Ей хочется написать «поговори со мной», «как ты?», «не заболел?», слушать голосовые на две минуты, а потом перекидываться кружочками, где они пародируют Джо («ребят, да ну вас, я так не делаю!»). Её верная подруга на этот вечер морщится, даже когда она пьёт сладкий чай. Сара откидывается на спинку стула, оглядываясь на окно, где дома погрязли во вьюге. От яркой настольной лампы голова идёт кругом, а на условиях задач слипаются глаза. За спиной тихо потрескивает обогреватель. От недостатка сна даже дома холодно (или это пустота?). Она щёлкает ручкой, но сама Сара не здесь — не в этой комнате и даже не в тошном городе. Ей хочется… Ладони Шина медленно ложатся ей на плечи. Она не вздрагивает, вовсе нет. Лишь прикрывает глаза, немного склоняя голову на бок. Сара знает: он рядом — смотрит на конспекты, распечатки и учебники, а затем наклоняется. Между сном и реальностью границы растворяются. Пальцы сжимают ручку сильнее. На лице расплывается улыбка. — Ну и жуть, — голос Шина на удивление чёткий. В груди ноет теплом. — Пойдём спать. Она не сопротивляется.***
— Вот мы прошли с тобой огонь и воду, но я не понимаю… Сара, подпиравшая голову рукой, вдруг оборачивается на него, отвлекаясь от слов преподавателя, вечно зудящего «раньше было лучше». На столе у Джо нет даже жалкого клочка бумаги. Это она что-то упустила, пока он тут распинался? Записывая на подкорку, что пора прекращать ложиться спать после двух часов ночи, Сара устало ждёт продолжения темы. — Зачем гладить халат, Сара? — она ждёт смешок, панчлайн, что угодно — Тазуна же пилит её взглядом. — Джо, ты будто после пар идёшь просить милостыню с этим халатом. Джо оттягивает рукав левой руки, проходясь сверху вниз взглядом и хмуря брови, а затем облокачивается на неё. — Что с Шином? Коротко и ясно. Лучше момента наверняка не найти. — А что там с Шином?..— недоумённо хлопает глазами Сара. — Поныл Канне, послал меня куда подальше и… всё? — Вы не поговорили. — Мы не поговорили. На этом и замолчали. Порой у Сары слишком легко выходит строить из себя пай-девочку, которая конспектирует каждое слово. Слишком легко получается отвечать на парах, а ещё легче — одобрительно кивать преподавателю. Джо всё ещё разглядывает её лицо. Сара швыряет ручку. — Что ему сказать, чтобы он заткнулся? — шёпот едва ли не переходит на голос. — Он же просто уничтожит меня своим стёбом. Я не могу смотреть на… — Ты знаешь, что делать. Сара знает, что делать.***
Сара, 14:47
Ты, я — у меня дома в семь.
Сара, 14:47
И без лишних вопросов.
Шиншилла, 14:53 А то что? У Сары нет слов. В голове рой мыслей, но слов — нет. И да, она устала. И да, она хочет спать (желательно с ним обнимку). Пальцы замерзают, когда она печатает два сообщения. Сара запихивает руки поглубже в карманы и шагает в сторону дома. Несколько кварталов она думает о блеске в глазах Тсукими, последний квартал — какое же глупое лицо у неё было в тот момент. Сара точно прижмёт его к стенке. Шин милый, когда тупит. Возможно, для этого не стоило ломать ноутбук. Она резко останавливается. Возможно, для этого не стоило ломать ноутбук. Первым делом его Сара и вручает. — Что? — приобнимает чёрный ноутбук Шин, глядя прямо ей в глаза. Логотип слегка блестит на свету. — Он полностью твой. Шин обречённо вздыхает, демонстративно располагая ноутбук прямо на своих коленях. Его пальцы сами встают на какие-то клавиши, которые она не может разглядеть, стоя прямо перед ним. Она мешкается пару секунд, прежде чем подсесть к нему. Тсукими заметно напрягается (но не отодвигается). Прогрузка занимает заметно больше времени, из-за чего Сара изучает каждый мегапиксель экрана. Ни в коем случае не оборачиваться (ни в коем случае!). Возможно, она едва ли дышит. Уж Сара в жизни не подумала бы, что сидеть так близко с этим проклятым Тсукими так неловко. Каждый звук громче боинга. Наконец — финишная прямая. На экране блокировки чуть больше семи. В это время на улице полный кошмар. Больше всего Шин ненавидит снег и час пик. Вбежать в толпу — самое безумное, что им могли бы предложить. Сара всегда находила обходные переулки, лишь бы увести их подальше. Она позволяет себе тихонько перевести взгляд на уставшее лицо Тсукими: зрачки бегают по всему экрану, пытаясь найти что-то. Вдруг он ухмыляется. — Мисс Сара, зачем тебе… — Шин пытается прочитать название. — Дже… Джеффит? Пиратская версия? На рабочем столе какая-то программа с синим щитом, а также с красным спасательным кругом и фиолетовым прямоугольником. Она перебирает в голове оправдания, но её опережают. — Хм, я же вроде говорил тебе, что это опасно скачивать программы без меня, да? Иногда Сара слишком перебарщивала с силой. Доставалось и Тсукими в том числе. Иногда Сара слишком много думала, чем бы ему дать по лицу. В ответ она ему лишь приторно улыбается. — Конечно. — Ну и знаешь… Ты могла сказать, что у тебя вирусы? Я бы принёс флешку и… Шин безнадёжен. Однажды Сара случайно потянула его за ладонь. Слушать гул подростков и студентов? Убейте. Последнее, что она будет делать в своей жизни. Постепенно они уносились дальше и дальше: бары сменялись небольшими кафе, народу становилось меньше. Шин не спешил отдёргивать руку. — Закончил? — Но я же тебе объясняю, — Шин прерывается на закрытие рекламы в браузере. — Я не могу так с дуру удалить вирусы, которые ты сама и накачала. Это ли то, что они должны обсуждать? Или делать. Или думать об этом, боже. Блеск в глазах не давал ей покоя два дня, Шин Тсукими — несколько месяцев. Он ей нравился и нравится. Нравилось смеяться, нравилось днями напролёт выигрывать его и… — О, или ты хочешь обсудить недавнее? — Шин затихает. Ну, с одной стороны — ещё как, с другой же: меньше слов — больше дела. Хотя, Сара думает, что лучше надо было бросить его на съедение той дикой толпы. Шин же не сдвигается с места, лишь растягивается в улыбке. Бинго! Сильнее всего Сара ненавидит эту гримасу. — Я знала, что ты обиделся, — она отодвигается немного дальше в попытке не проиграть гляделки. Шин фыркнул от смеха. — Обиделся? Ну что ты, Сара! Как ты… — Тогда просто заткнись. Она тянет его к себе за воротник, заключая лицо в свои ладони. Напуганный Шин не впечатляет — Сара накрывает его губы своими, зарываясь пальцами в волосы. Его права рука ищет опору, но (увы!) так и не находит — Шин летит прямо на её колени. Сара улыбается на его попытку отдышаться. Поцелуйпоцелуйпоцелуй. Он откидывается на кровать, а Сара… Сара вздрагивает, когда он переплетает их пальцы. Губы ноют, взгляд Шина — смеётся. Из-за вялости трудно соображать. Он вновь кладёт свою ладонь на её щёку, стоило ей немного потянуться к нему. В груди что-то тянется, словно сладкая вата. Сара наваливается на него, углубляя поцелуй. Слыша сдавленный стон, она сжимает руку сильнее. Возвращаясь к первоначальному плану: Сара облажалась. А цель? Цель достигнута. Они ещё долго просидят с этим ноутбуком, но это всё потом и неважно. Это всё мелочи и больно волновало Сару (ну, разве что Шина). Где-то справа кулер начинает вопить громче, пока она кусает его нижнюю губу. Ладонь Шина соскальзывает с щеки на шею, а затем на плечо. — Если ты не будешь вовремя затыкаться, — Сара всё ещё нависает над ним. Губы немного опухли, — я тебя брошу. Шин усмехается в ответ. Выпутываясь из их сплетения рук, он заправляет рыжую прядь за ухо. — А потом что? Сломаешь руку, чтобы я пришёл?