ending melody

С самого детства он хотел быть известным. Рос в окружении музыки и песен и самостоятельно разучивал слова популярных хитов и хореографии не менее популярных танцев. Вся его детская душа, казалось, была пропитана ярким желанием стать лучше. И он стал. Полло ощущал себя значимым и нужным каждый раз, выступая на сцене. Лёгкие и вместе с тем идеально отточенные под каждую секунду песни движения, мощный юношеский голос и блеск в голубых глазах. Публика ликовала, приветствуя своего айдола. Он отдавал музыке всего себя, без остатка. Сердце переполнялось любовью, улыбка сама собой появлялась на лице, и Полло излучал сияние, подобно звезде. До тех пор, пока не появился Он. Без сомнений красивый, синеволосый и обладающий прекрасным голосом. Айдол Небесная Синева, что полная противоположность Золотистому Закату. Символично, что они были как солнце и луна. А ещё удивительно: наследник семьи маркизов — да и выступает на публике. Что ж, Каспар и вправду удивлял. Не то чтобы Полло завидовал, но сердце иногда кололо невидимой иглой. Он поднялся с низов, почти что с трущоб, и заработал репутацию своими силами. А Каспар вполне мог воспользоваться связями своего отца. Да, его мастерство было видно с первого взгляда, но всё равно было неприятно. Ещё хуже было слышать подколы в свою сторону, смешки и грубые слова, вполне сравнимые с унижением. Бланкенхайм, похоже, не страдал от низкой самооценки, потому свободно позволял себе обижать никчёмного мальчишку, что не мог дать отпор. Так продолжалось до тех пор, пока он в край не довёл Полло. Уставший от постоянного буллинга в свою сторону, Полло разрыдался за несколько минут до своего выхода и отменил выступление. Закрылся в своей гримёрной и проплакал добрых полчаса, уткнувшись лицом в коленки. Плевать, что весь макияж к чертям слетел; эмоции взяли верх. Естественно, всё пошло под откос. Но, к счастью, одна из певиц — Рин Чан — согласилась исполнить ещё одну песню вместо внезапно ушедшего Полло. Он был ей чрезмерно благодарен, однако хотел от стыда сквозь землю провалиться. Зато Каспар наконец понял, что поступал ужасно. . . . — Ты вёл себя просто отвратительно, — заключает Полло, после чего откладывает расчёску в сторону и глядит в зеркало. Ловит на стеклянной глади взгляд синих глаз и разворачивается. — Сам так не считаешь? Каспар едва заметно улыбается, скрестив руки на груди; смотрит сверху вниз, но без насмешки. — Считаю. По крайней мере, сейчас уж точно. Полло, удовлетворённый ответом, поднимается на ноги. Целый месяц Каспар бегал за ним, извиняясь, и ощутимо искренне. На самом деле, Полло долго не обижался, но для виду строил недовольное выражение лица достаточно долго, чтобы Каспар отчаялся. Сейчас же в его глазах видно нечто, что хранится глубоко в душе, однако Полло не собирается лезть. Незачем. — Ты исправился. Это радует. В ответ Каспар всё же усмехается, и Полло без задней мысли думает о том, что хочет видеть его улыбку чаще. Немного ехидную, но такую настоящую. Как и чаще смотреть в его глаза — беспросветный синий цвет. Причём именно в такой обстановке, когда они наедине; несколько... интимной? Полло прикусывает кончик языка и думает о том, что синева и золото хорошо сочетаются вместе. Видимо, Каспар думает так же; хватает за плечи, резко притягивает к себе и порывисто целует, накрывая его губы своими. Отстраняется спустя одно мгновение, окидывает взглядом с ног до головы и шепчет: «ты слишком бледный». А после покидает гримёрную, оставляя Полло стоять в оцепенении, пока до него не дойдёт смысл произошедшего.