Как осознать, кто рядом? Может, это психопат? Как вычислить убийцу из толпы простых ребят? Как долго знакомы мы уже с тобой? Спроси себя, кто я такой?
***
Иногда я вижу странные сны: будто бы разговариваю с человеком, которого никогда не знала. — То же, что и леди, пожалуйста, но с цианистым калием. В каком смысле — нельзя? Да вы знаете, кто я такой? Ну ладно, нет так нет, тогда обычный виски. Я нахожусь в неизвестном баре, держу стакан с алкоголем в руках. Ко мне подсаживается совсем юный парень, но силуэт слишком расплывчатый, чтобы его можно было запомнить. Голос без эмоций, ровный и приглушëнный шумом вокруг. — Не возражаете на брудершафт? — Нет, — отвечаю я, и мы выпиваем. — Ну, раз мы теперь друзья, могу я сделать вам выгодное предложение, — он склоняет голову набок, — Ода Сакуноске? Ясно, это не простой человек. Некоторые члены преступных группировок Йокогамы знают меня по имени, ведь я — бывшая наëмная убийца. Даже теперь, когда я перестала убивать, ко мне часто наведываются желающие использовать мои таланты. Краем глаза я замечаю выпуклость в нагрудном кармане и по очертаниям понимаю, что там пистолет. — Я больше не принимаю таких предложений. Дело не в деньгах, забудьте. — Знаю, знаю, у вас же сейчас официальный заработок. Вы работаете почтальоном, что я считаю довольно странным способом реализовывать свой дар. — Мне нечего вам сказать, — я поднимаюсь, чтобы уйти, — с моим прошлым давно покончено. Цепкие пальцы впиваются в рукав песочного пальто и с силой сжимают локоть. Впрочем, если бы парень хотел мне навредить, способность предупредила бы меня. — Работа, которую я собираюсь предложить, не напрямую связана с вашей прошлой деятельностью. До меня дошли слухи о свойственном вам упрямстве... И всё же у меня есть один аргумент. Мне кажется, он блефует, чтобы начать переговоры. Однако любопытство заставляет меня кивнуть ему в знак согласия, и мы выходим из помещения. — Вы что-нибудь слышали о Портовой Мафии? — Юноша закуривает под вывеской бара, но название заведения утопает в дыму, отчего я не могу его разглядеть. — Знаю, что она наслышана обо мне. Вы ведь недавно в организации, должно быть, ещё не в курсе подробностей моих с нею отношений. — А вы так решили потому, что я молод? — смеётся он. — Внешность порой обманчива: я в организации уже четыре года, босс обещает мне должность исполнителя. Я более чем в курсе, кто вы такая. Признаться, вы одна из немногих девушек, вызывающих у меня уважение. — Я всего лишь живу по своим принципам. Ничего удивительного. — Я приглашаю вас в мой отряд, — парень словно не слушает. — Вам не нужно лишать людей жизни, если вы сами того не захотите. На низшем ранге от вас потребуются минимальные навыки, зато при мне всегда будет ваша способность, что гораздо важнее. — Мне много раз предлагали вступить в Портовую Мафию. В чëм ваш особый аргумент? — Защита. Я гарантирую вам неприкосновенность. Кто-нибудь из тех, кто разговаривал с вами до меня, обещал вам подобное? После ухода из преступного мира самые разные организации борются за мой дар. Я всегда работала в одиночку, но теперь у них появилась надежда заполучить себе первоклассного киллера, и они охотятся за мною время от времени, доставляя неприятности. Правда, никто ещё не гарантировал мне защиту и свободу выбора: этот человек действительно не потребует от меня убивать? Верится с трудом, потому что иначе способность будет ему бесполезна. — Думаете, единственный способ применить дар в Мафии — стать наëмником? — Он будто читает мои мысли. — Предсказание будущего предоставляет большие возможности. В конце концов, если я не сдержу своё слово, вы можете уйти. Сами знаете, ни один из Мафии не пойдёт против вас. — Низший ранг, значит... И безопасность на всю жизнь. Надо признать, достойное предложение. Как вас зовут? Юноша хитро улыбается, понимая, что победа за ним. — Меня зовут...***
Будильник звенит ровно в семь утра, и я не успеваю расслышать имя. Впрочем, оно не особенно волновало бы меня, если б сновидения не повторялись каждую неделю. Частично в них отображается реальность: действительно, я — Сакуноске Ода, в прошлом киллер со способностью «Безупречность». И однажды я перестала убивать. Теперь я сотрудница Вооружённого Детективного Агентства. В основном мы занимаемся расследованием запутанных дел, от которых отказывается даже военная полиция, но недавно я стала работать под прикрытием в опаснейшей преступной организаций Йокогамы, Портовой Мафии. Зная о моём даре, директор Агентства Юкичи Фукудзава доверил мне важную миссию — арест босса организации. Мало кто видел этого человека в лицо, обычно о нём лишь ходят легенды. Говорят, его криминальный талант настолько велик, будто он родился, чтобы стать мафиози высшего ранга. После успешного устранения прежнего лидера Мафии, Мори Огая, он поднял организацию на новый уровень и получил прозвище Демон, поскольку настоящее имя держится в тайне. Конечно, после выполнения мною поставленной Агентством задачи Мафия не падёт, а просто выберет нового главу, однако лишить её гения вроде Демона — уже большое дело. За два года нахождения на месте босса он доставил Йокогаме столько проблем, сколько тот же Огай никогда не доставил бы за десять лет. Чтобы проникнуть в организацию, для начала я внедрилась в шайку контрабандистов, предварительно выяснив, что те намерены торговать на территории, принадлежавшей портовым мафиози. Как и ожидалось, собственники появились буквально через пару недель и перестреляли всех нарушителей порядка, за исключением меня: с помощью способности мне удалось скрыться в нашем скромном штабе, полуразрушенном деревянном домике на плотине. Ребята из Мафии были поражены умением уклоняться от огнестрельного оружия, потому, когда им всё же удалось меня схватить, они приволокли моё израненное тело к бронированному автомобилю, где их поджидал человек в чёрном. Тогда-то я впервые увидела его воочию. — Закончили? — поинтересовался он, зевая и прикрывая рот свободной от гипса рукой. — Да, босс, — одновременно заголосили подчинëнные, — всё прошло чётко по вашему плану! Разбежались, как дети! Я всмотрелась в бледное лицо, половину которого скрывала повязка. Я ещё не знала, что передо мной стоял сам Демон, и приняла его за члена исполнительного комитета. Это был очень высокий, стройный, молодой шатен, с ног до головы обмотанный бинтами. Капли дождя, разразившегося в тот вечер, стекали ему на плащ по грязным непослушным волосам, бездушный взор был затуманен, словно непроглядный тоннель. Прочитать хоть одну эмоцию на его невозмутимом лице казалось невозможным — он походил на красивую каменную статую. — Кто это? — равнодушно спросил шатен, указывая на меня и подразумевая: «Почему она до сих пор жива?». Мафиози наконец бросили меня на сырую землю, швырнув ему прямо под ноги. Наверное, в изорванной одежде, окрасившейся кровью, с покрытыми порезами руками и ссадинами на щеках я выглядела ужасно жалко. — Босс, мы думаем, что эта девчонка — эспер. Она увернулась от всех пуль и осталась жива, в отличие от остальных. Может быть, её способность — сверхчеловеческая ловкость... — А может быть, вы косо стреляете? — усмехнулся парень и достал из-под плаща пистолет. — Если она обычная, вы все будете убиты. Внезапно ко мне пришло видение: шатен нацелился точно в грудь, выпустив пять пуль. Выждав пару секунд, чтобы он не успел сменить траекторию, я резко пригнулась, и ровно пять выстрелов прозвучали над моей головой. — Ты слишком быстро среагировала. Я нацелился в последний миг, а ты будто заранее знала, куда я выстрелю. У тебя правда есть дар? — В моменты опасности я вижу будущее на несколько секунд вперёд. Также могу активировать способность по желанию. — Интересно, — усмехнулся парень. Я по-прежнему держала голову опущенной, но почувствовала, как на спину мне упал промокший плащ. Длинные ледяные пальцы вдруг обожгли мой подбородок — человек в чёрном, присев на корточки, посмотрел свободным от повязки тëмно-карим глазом в мои собственные, лазурные глаза. — А у тебя очень тяжёлый взгляд. Приходилось убивать? — Это в прошлом. Больше никто и никогда не заставит меня лишить жизни кого бы то ни было. — Хм... Знаешь, вообще-то я не имею привычки сопровождать подчинëнных на подобных разборках. Но твои приятели-контрабандисты оставили после себя ящики с редким дорогущим вином, потому я решил сам забрать товар, чтобы ушлые мафиози не разворовали его. И, кажется, я не ошибся, придя сюда: наша встреча не случайность. Моей организации нужны полезные эсперы. Как твоë имя? — Зовите меня Одасаку, — без промедления ответила я. В Агентстве, где моя личность и без того была засекречена, мне заранее придумали этот незатейливый псевдоним. — Я Демон, — просто сказал парень и хитро улыбнулся, когда я недоумëнно похлопала ресницами, — босс Портовой Мафии. Одасаку, ты хотела бы ко мне присоединиться?***
— Что новенького на работе? Снова тот самый бар и тот самый юноша. Мы сидим на том же месте, но, наверное, уже прошло какое-то время с момента нашей первой встречи. — Новенького... Ничего особенного на моей работе не бывает. Сегодня обезвредила бомбу: враги организации оставили её в поезде, на котором несколько представителей от Мафии ехали на деловую встречу. — Обезвредила бомбу? С ума сойти, почему такую работу не дают исполнителям?! Могла бы и меня позвать, а не забирать всё веселье себе! — Хорошо, — отпиваю из бокала, — в следующий раз позову. В помещение неожиданно заходит прилизанный брюнет в круглых очках. Держа в одной руке портфель, он присаживается рядом с нами, как хороший знакомый, но я понятия не имею, кто передо мной. — О, Сакагучи Анго-сан нашёл свободную минутку для своих никогда не занятых друзей! — Странный всë-таки парень мой «работодатель»: сейчас он будто бы абсолютно другой человек. — Всегда приходишь внезапно, чтобы сорвать нам свидание! — У нас ведь не свидание. — А я ничего не собирался срывать, — серьёзно отвечает этот Анго и заказывает, как и мы, виски. Его силуэт я вижу прекрасно, даже самые мелочи вроде наручных часов, но безымянный паренëк остаётся очень размытым в моих глазах. — Просто решил увидеться перед Новым годом, а то ведь снова что-нибудь помешает встретиться. — Да, все теракты вражеских организаций приходятся на праздники, — подтверждаю я, — когда бдительность ослабевает. — Я пришлю вам открытки! — обещает юноша и, пользуясь тем, что сидит посередине, одновременно обнимает нас с Анго за плечи. — Тем более, они уже готовы. Никак не получалось нормально нарисовать символ года — пришлось испортить шесть открыток. — Шесть? — даже хладнокровный Анго немного удивляется. — Многовато. — Ничуть! Три Чуе и три боссу. А потом я торжественно спрыгну с крыши в новогоднюю ночь, до того как они найдут меня и убьют лично. Между прочим, неплохо сидим: может быть, фото на память? — На память о чëм? — не понимаю я. — О последних днях моей жизни, конечно, потому что больше откладывать я не намерен. Ещё один год терпеть земное существование?! Ни за что! Составишь мне компанию для двойного суицида? — Не хочется. — Бли-и-ин. А ты, Анго? — Мы, кажется, собирались фотографироваться. Юноша просит кого-то из случайных посетителей щëлкнуть нас на его фотоаппарат, а затем с любопытством просматривает снимки. — Ода, ты какая-то чересчур хмурая... И вы, Сакагучи-сан, могли бы сделать лицо попроще! — А как же, интересно, получился ты? — не выдержал Анго. — Я? Как всегда, красавчик. Между прочим, девять из десяти опрошенных мною девушек-мафиози назвали меня самым привлекательным членом комитета. — По-твоему, они могли сказать что-то другое своему начальнику? Наверное, та десятая уже служит кормом для рыб. — Фу, Анго! Ты просто завидуешь, что тебе нечем подкупать женщин, а я и умён, и симпатичен, и готовить умею — Ода подтвердит. — Ты о том «супчике счастья»? — вспоминаю я. — Он и правда был вкусным, но следующие три дня испарились из памяти. А когда я спросила про ингредиенты, ты лишь подозрительно похихикал в ответ. — Я обязательно расскажу. Но про те три дня тебе лучше не знать. На улицах сгущаются сумерки, и спустя несколько минут после ухода Анго мы, выпив по последнему стакану, тоже покидаем бар. Парень привычно закуривает и равнодушным голосом, не глядя на меня, предлагает проводить до дома. «Ладно», — соглашаюсь я. Пожалуй, мне не особенно важно. — Как твои детишки? — интересуется он. Оказывается, в сновидении у меня тоже есть семья: я воспитываю пятерых сирот, оставшихся без родителей после войны преступных организаций. — Спрашивают, почему ты редко заходишь. Я тщетно пытаюсь объяснить им, что у тебя есть личная жизнь. — Нет, Ода-тян. — Парень выдыхает сигаретный дым. — У меня нет личной жизни. Мне с первой встречи нравится одна девушка, но она, наверное, не заметит моих чувств, даже если я скажу о них прямым текстом. — Трудно представить... Хотя мне и самой часто говорят, что я не замечаю в упор очевидных вещей, поскольку слишком ко всем холодна. — Неправда. Ты просто не можешь понять проблему, которая тебе не близка. Ода, — он произносит это почти шёпотом, — ты лучшая девушка на свете. — Да? — я искренне удивляюсь, потому что считаю иначе. — Спасибо. Дальше мы идём молча.***
Главный штаб Портовой Мафии — башня, возвышающаяся над всей Йокогамой. Снаружи она выглядит, как новенькое высотное здание, но внутри это неприступная крепость. Все окна — взрывоустойчивые, внешние стены укреплены так, что выдержат даже танковый залп, и, кроме того, внутри постоянно находятся одарённые, охраняющие босса на самом верхнем этаже. Войдя туда, я миновала молчаливых, вооружённых пистолетами коллег и, ступая по мягкому ковру, направилась к месту назначения. Пройдя по коридору, я остановилась у массивной двустворчатой двери. — Босс, Одасаку прибыла по вашему вызову. Через несколько секунд в ответ раздалось: «Войдите». В просторном кабинете царила жуткая атмосфера. Дорогущая мебель — и богато украшенные подсвечники, и стол посреди комнаты — явно была изготовленной в единственном экземпляре, но всё тут так и дышало смертью. Пол, потолок, все четыре стены были тëмными. Одна из стен раздвигалась, открывая огромное панорамное окно с видом на всю Йокогаму. Демон, закинув ногу на ногу и убрав руки за голову, восседал на бархатном кресле, подобно королевской особе. За спиной его стоял невысокий молодой мужчина в плаще и шляпе чёрного цвета. Пронзительные голубые глаза этого телохранителя недоверчиво сверлили меня полным жгучей ненависти взглядом, от которой, кажется, в любой момент могли воспламениться собранные в низкий хвост огненно-рыжие волосы. — Не стоит, — усмехнулся Демон, когда я опустилась перед ним на колено, как полагалось в присутствии босса. — Накахара Чуя-кун, принеси стул для моей гостьи. — Мафиози низшего ранга — стул? — Чуя опешил. — Для неё встретиться с вами лично — уже слишком большая честь! Вы её проверяли? В организации эта девчонка совсем недавно, а вам даже в голову не пришло, что она могла пронести сюда бомбу или... — Сейчас ты член исполнительного комитета, но легко можешь стать ещё одним мафиози низшего ранга, если начнёшь мне перечить. Я понимаю, что твоё дело — охранять меня, но мои приказы не обсуждаются. Чуя с видом оскорблëнного достоинства поставил передо мной стул, наверняка в тот миг пожелав мне упасть замертво от неизвестного проклятья. — Как тебе живётся в моей организации, Одасаку? — Демон взял со стола чашку крепкого чая и сделал глоток. — Ты с нами уже месяц, в конце концов. Лучше ли, чем у тех контрабандистов? — Благодарю, очень хорошо. Вы добры ко мне, босс. — Проявление эмоций не моя сильная сторона, потому, в отличие от других, мне довольно просто врать: никто никогда не поймёт истинных намерений по выражению моих всегда бесстрастных глаз. — В первый же день в комнату постучалась милая женщина в кимоно и сказала, что вы велели подать мне острый карри. Откуда вы узнали, что я люблю острый карри? — Какой из меня босс, если я не умею угадывать пожелания подчинëнных? Между прочим, предложение повысить тебя по рангу всё ещё в силе. Не передумала? Я как раз мог бы поручить непыльное для человека с твоей способностью задание, касающееся нашего давнего врага. С тех пор как я попала в Мафию, Демон не переставал уговаривать меня стать одним из киллеров организации. Он прекрасно понимал, как полезна «Безупречность», но я, разумеется, не могла, будучи детективом, возвращаться к прошлому, даже ради миссии от Фукудзавы. На вопрос «Почему ты не хочешь убивать?» я лишь отвечала правду: это мой святой принцип. — О каком враге вы говорите? — Вооружённое Детективное Агентство. Я слышал, к ним присоединился опасный эспер по имени Акутагава — он всерьёз меня беспокоит. Его дар отличается от всех остальных. Верно, дар Рюноске Акутагавы позволял его хозяину атаковать на широком диапазоне с помощью острых лезвий плаща. В городе поговаривали, что такая способность куда больше подошла бы убийце, чем детективу, но я не представляла Акутагаву убийцей: молчаливый брюнет и его любимая сестра Гин были преданными сотрудниками Агентства. — Прикажете уничтожить? — спокойно уточнила я. — Мне доложили, что на обучении стрельбе ты с помощью способности сумела попасть во все мишени. Акутагава непредсказуем, но «Безупречность» облегчит задачу; ты одна из немногих, кому по плечу справиться с ним. Знать будущее — невероятное преимущество, ты будешь недосягаема, если потренируешься. Не хотелось бы иметь противника с «Расëмоном»: в последнее время слишком много наших подвергаются его нападению, а после, соответственно, аресту. Избавишься от Акутагавы — сделаю тебя командиром отряда, а когда перебьëшь всё Агентство — одним из исполнителей. Чуя, потеряв дар речи, так вцепился пальцами в спинку кресла, что костяшки побелели от напряжения. Я и сама не предвидела настолько стремительного подъëма по карьерной лестнице. Нет ли здесь подвоха? Или на мой дар в самом деле возлагаются огромные надежды? — Хорошо, я постараюсь оправдать ваши ожидания.***
Этот сон отличается от предыдущих. В нём я являюсь лишь наблюдателем, призраком, которого никто не видит. Я стою во мрачном зале, где совсем недавно, похоже, была стрельба: на полу лежит труп неизвестного мужчины, рядом валяются два пистолета, а вторая я, среди осколков, в лучше собственной крови, пытается подняться после тяжёлого ранения. Но, очевидно, ей осталось жить несколько недолгих минут. — Ода! Ода-тян! — в зал вдруг врывается знакомый силуэт парня. Он подбегает к умирающей версии меня, приподнимает за голову; мои длинные рыжевато-каштановые волосы окрасились в алый на концах. — Глупая! Какая же ты глупая! Я по-прежнему не могу различить черты лица, но складывается впечатление, что парень едва не плачет. — Ничего... Мне не о чем жалеть, — вторая я улыбается так счастливо, будто по меньшей мере выиграла в лотерею. — Спасибо, что при...шëл. Знаешь, а моя жизнь была вполне... — Не говори этого! Перестань, тебя ещё можно спасти! — Юноша прижимает её к себе. — Я же должен сказать тебе одну вещь, я боялся сказать, но теперь... Ода, я... — Пос...лушай... — перебивает девушка. — Прошу, исполни... моё последнее желание. — Ода! — Помнишь, ты однажды говорил... что нет особой разницы, каким человеком быть: плохим или хорошим. Я тогда не стала с тобой спорить... но, поверь, разница есть. — И что же мне теперь делать?.. — Прошу... стань хотя бы чуточку лучше. — Парень вздрагивает, словно ужаленный словом. — Если для тебя не имеет значения, спасать людей или убивать... то спасай их. Защищай слабых, помогай тем, кто в тебе нуждается... Потому что всë-таки... делать добро... во сто крат приятнее... чем зло... — Девушка замирает, едва высказав свою мысль: в её глазах окончательно потухает слабая искорка жизни.***
Побывать в кабинете босса во второй раз мне довелось, когда штаб Портовой Мафии навестил седовласый контрабандист с пышными усами и военной выправкой. «Этот человек не воспринимает нас всерьёз, — предупредил меня Демон, — так что будь начеку. Используй способность, чтобы следить за его действиями». — Большая честь, — старик хитро улыбнулся, переступив порог, — лично познакомиться с легендой Йокогамы. Слухи о вас ходят пугающие. — Не верьте слухам — я ещё хуже, — ответил Демон. — Присаживайтесь, прошу. Сам он, как всегда, развалился на кресле в излюбленной позе, а гостю предложил стоявший напротив деревянный табурет. Старик недовольно поджал сухие губы: вероятно, ему гадко было находиться рядом с зазнавшимся парнем, но оставалось только подчиниться. — Как вы просили, отчёт обо всех товарах, проданных на прошлой неделе, — он брезгливо протянул вынутые из-под плаща бумаги. Демон жестом велел мне подать сигарету и со скучающим видом начал изучать их. — М-м-м, интересные цифры... Немного не вяжутся с моим реальным доходом. Мне кажется, господин, вас должны любить женщины. — Простите?.. — Женщины любят ушами, а вы мастак преувеличивать. По отчёту всё очень хорошо, однако на прошлой неделе я не получил даже половину суммы, о которой вы пишите. Старик сдвинул к переносице густые брови. — Ваш авторитет в криминальном мире вызывает уважение, но и я в этом деле не один десяток лет. Я захватил не только предыдущего босса, но и его предшественника. Вы пытаетесь поставить под сомнение мою честность? Не поймите меня неправильно, и всё же вы слишком молоды, чтобы выдвигать подобного рода обвинения старожилу контрабанды. — М-да, не зря Мори-сэнсей недолюбливал вашего брата, — Демон, будто не слушая, продолжал курить, после чего затушил сигарету на одной из бумажек. — Никакой веры нет контрабандистам и проституткам. Вспыхнув, старик вскочил с табурета и, развернувшись, направился к выходу. «С сегодняшнего дня моя компания не имеет ничего общего с Портовой Мафией», — заявил он, прежде чем хлопнуть дверью. Демон устало опустил веки. — Благодарю, Одасаку, твоя помощь была весьма ценной. Конечно, я велел заранее обыскать его, но абсолютное доверие у меня лишь к мертвецам — от них опасности не жди. — Неприятно, что всё так обернулось, — прокомментировала я, не зная, что ещё сказать. — Да, действительно. Остаться без хорошего партнёра — та ещё проблема, но, надеюсь, следующий руководитель компании окажется умнее. Я уже приказал поджечь их корабль: это должно послужить недвусмысленным намëком, что с нами шутки плохи. — Следующий руководитель? Значит... — Ну, разумеется.***
Всё вокруг начинает растворяться: из пропитанного кровью зала я перемещаюсь на тихое, забытое всеми кладбище. У могильной плиты с моими инициалами — при виде неё мне вновь становится жутко — сидит тот же парень, но силуэт его словно посветлел; может быть, он сменил стиль. — Вот вы где! — по лужайке бежит мальчишка, в котором я узнаю боевика Портовой Мафии, Накаджиму Ацуши. Однако одет он не в свою привычную куртку с мехом, а в обыкновенную рубашку и брюки, ремень от которых болтается сзади, как хвост. — Я вас с утра ищу: Куникида-сан рассердится, если вы не придёте на собрание. Доппо Куникида — один из моих коллег в Агентстве, но во сне эти трое почему-то знакомы. — Скажи, что я решил испробовать новый способ самоубийства. — Опять?! Да сколько можно! Впрочем, вы не меняетесь... Хотя, знаете, прежде я не видел, чтобы вы навещали чью-то могилу, — неожиданно замечает Ацуши. — Выглядит так, будто я навещаю могилу? В таком случае, как ты думаешь, чья она? — Ну... может, там покоится ваша любимая? Парень молчит некоторое время. — А ты бы назвал любимой ту, которой так и не смог признаться в чувствах? Ацуши не находит ответа на его вопрос.***
— О чëм задумалась, Одасаку? Прошло около полугода, с тех пор как Демон велел избавиться от Акутагавы. Тайно связавшись с Агентством, я получила необходимые инструкции, и уже через несколько дней мы успешно инсценировали смерть нашего коллеги. Количество людей было ограниченным, но с помощью дедукции Эдогавы Рампо, «Мелкого снега» Джуничиро Танизаки, исцеляющей способности Акико Йосано и готовности действовать самого Акутагавы, Агентство справилось с задачей, а босс Мафии, как обещал, назначил меня командиром отряда. — Думаю, мне повезло, — отвечаю я первое, что приходит на ум. Впрочем, мне в самом деле повезло. За гораздо меньший срок, чем планировалось, я добилась доверия Демона, и сегодня предстояла спецоперация по его задержанию. Мы ехали в дорогом автомобиле с тонированными стëклами: так были оборудованы все автомобили, служившие средством передвижения для самого босса. Ему назначила встречу преступная организация, которая сотрудничала с Портовой Мафией, и он взял меня с собой в качестве главного телохранителя, поскольку Чуя в этот день находился на другом важном задании. Я никак не могла понять, почему осторожный Демон так бесконечно доверял мне, девушке, случайно подобранной им на улице, так спокойно оставался со мной наедине. Неужели я настолько хорошая актриса, что он ни разу во мне не усомнился? — Да? — пробормотал босс Мафии, безразлично снимая с лица грязную повязку. Порой он убирал её, и тогда открывался его второй, совершенно здоровый глаз. — Мне тоже. Время от времени я посматривала на дорогу, выжидая, когда мы доберëмся до места, где автомобиль будет перехвачен детективами. Оставалось совсем немного, и я вспомнила, что попросила Фукудзаву позаботиться о моих сорванцах, если со мной что-нибудь случится; один из них уже мечтал стать мафиози. Ну ничего, директор отговорит. Или я сама — только бы остаться в живых. — Одасаку. — Да, босс? — А жаль. Я не успела ответить: машина резко затормозила, с переднего сиденья послышались ругательства водителя по поводу неожиданно преградившей путь ямы; Танизаки создал её в качестве иллюзии. И тут произошло то, чего я совершенно не ожидала. — Убери руки за голову, — тихо приказал Демон, целясь в меня из пистолета. Полагаясь на «Безупречность», я умудрилась проморгать момент опасности, потому пришлось подчиниться. — Обыщите, — сказал он двум телохранителям без способностей, и те быстро оставили меня без вооружения. — Мало кто знает, но мой дар — обнуление любого другого дара при физическом контакте с эспером. Я прикоснулся к тебе несколько секунд назад — на мне твой фокус не работает, шпион Агентства Ода Сакуноске. — Я не... Раздался страшный грохот: Кенджи Миядзава перевернул машину вверх ногами, чтобы предотвратить попытку побега. Но Демону его поступок лишь сыграл на руку: пока водитель и телохранители приходили в себя, он, вытолкнув меня из автомобиля, ловко выпрыгнул следом. — Немедленно опустите оружие. — Я проигрывала боссу Мафии в физической силе, ему не стоило труда схватить меня и приставить к виску дуло пистолета. — Попробуете открыть огонь — и она умрёт. — Убьёшь девушку из своей же организации? — нахмурился Куникида, ещё не понявший, что наш замысел давно раскусили. — Я не буду повторять дважды. — Куникида, делай, как говорят, — коротко велел Рампо, поправив очки. Он не дал мне и рта раскрыть: «Сверхдедукция» вмиг подсказала ему истинное положение дел. Члены Агентства сложили пистолеты на землю. Ни слова более не говоря, Демон потащил меня к высокоскоростному лифту высотного здания, находившегося на площадке, где была перехвачена машина. Я не могла ни подгадать момент, чтобы освободиться, ни понять, чего добивается босс Портовой Мафии; в голове всё разом перемешалось, хотя я и не из тех, кто теряет хладнокровие в непредвиденных ситуациях. — Почему вы решили, что я их шпион? — спросила я, пока мы поднимались на самый верхний, шестнадцатый этаж. — Куда мы едем? Демон не ответил. Когда двери лифта раскрылись, он повёл меня по лестнице на белую крышу, с которой, казалось, видна была вся Йокогама. Стоя там, можно предположить, будто ты уже в раю. — Твои коллеги вот-вот будут здесь, — неожиданно сказал Демон, оттолкнув меня подальше и продолжив держать в руках оружие. — Извини, но я хочу, чтобы ты послушала, что я намерен сообщить тебе перед смертью. — Получается, изначально вашей целью было убить меня? — Нет. Умру я. Я совсем запуталась. Этот человек, вероятно, сошёл с ума. — Мне нужно попрощаться с тобой, Ода-тян. Если есть с кем прощаться — значит, и жизнь не зря прожита. Если кто-то будет грустить по тебе — значит, и желать в жизни больше нечего. Впрочем, со вторым у меня всегда были проблемы. — Впервые я увидела его искреннюю улыбку. — Знаешь, я пару лет назад обезвредил бомбу! Так и бегал с ней по комнате, радостный, а ещё подумал, что надо срочно сообщить тебе. — Зачем? — вырвалось у меня. — Я... не знаю, Одасаку. — Его тело вдруг прошибло судорогой, он засмеялся, как подросток, над глупой шуткой. — А потом я приготовил «кексы счастья», такие твёрдые, что есть их невозможно! Мой подчинëнный сломал зуб — ни в коем случае не ешь! «Обезвредила бомбу? С ума сойти, почему такую работу не дают исполнителям?!» «Ты о том “супчике счастья”?» От волнения кровь стучала у меня в ушах. Что это за сны? Кто этот парень? Как они связаны? — Ну же, Ода-тян, вспомни! Вспомни Анго, нашу фотографию, двойное самоубийство, на которое ты не согласилась! Это же твоя жизнь! — Демон сам на себя не похож: он гораздо эмоциональнее и безрассуднее, чем обычно. — Кто вы такой? — Так ты... — Черты лица исказились, голос стал хриплым — он будто бы едва не плакал, но вряд ли был способен на плач. — ...не помнишь меня? Безумное предположение сбило меня со здравых мыслей. Парень из снов и босс Портовой Мафии — неужели... — Знаешь ли ты о Книге? — внезапно Демон вернул себе решительный вид. — Я имею в виду не обычную книгу, а Книгу, единственную в своём роде. Это чистая рукопись, делающая реальным всё, что будет в ней написано. — Делает реальным что угодно? — Он однозначно сумасшедший. Но если так, то каким образом объяснить мои сновидения и его осведомлëнность о них?.. — Написанное не просто становится реальностью. Книга — предмет, близкий к самим основам мироздания. В ней содержатся все вероятные миры, все альтернативные вселенные, в которых кто-то сделал иной выбор или иначе сложились обстоятельства. В тот момент, когда на странице книги появляются новые строки, описанный в них мир словно откликается на зов пишущего и замещает собой реальный, меняется с ним местами. Таким образом, существует единственный реальный мир вне Книги и множество миров вероятных, то есть, миров внутри Книги. Из множества этих миров я указал на один. И вот, этот мир — ненастоящий. Всего лишь один из альтернативных. Взгляд Демона был серьёзен и твёрд. Он не лгал. Я поняла это каким-то внутренним чувством, более глубинным, чем рассудок. — Этот мир по-своему реален, как и мир вне Книги. Доказательство тому — факт, что и в этом мире есть Книга. Помнишь ведь, моя способность обнуляет все остальные. Я взял контроль над этим миром, а также сохранил собственные воспоминания из мира вне Книги, то есть, память о настоящем себе. — Значит, если верить вам, существует другой мир, где я живу совершенно при других обстоятельствах? — Мне уже ничего не оставалось, кроме как принять его слова: правда зачастую отличается от лжи тем, что, в отличие от второй, не обязана звучать правдоподобно. — Да, Одасаку. Есть мир, где ты действительно состояла в Портовой Мафии, где мы были хорошо знакомы и где... — Демон судорожно сглотнул. — Ода, ты должна кое-что сделать. Напиши тот роман. Это было уже за гранью возможного. О романе не знал абсолютно никто: я держала задумку лишь в своей голове. Моя давняя мечта заключалась в том, чтобы написать историю о киллере, начавшем жизнь с чистого листа, но я не говорила об этом даже моим детям. — Хорошо, — ответила я. — Обещаю. — К сожалению, время истекает. Теперь убей меня, — Демон протянул пистолет, — и скажи, что тебе пришлось оказать сопротивление. Не очень хочется провести остаток дней в тюрьме. — Подождите, я не стану этого делать. Во-первых, вы ещё не всё мне объяснили, а во-вторых, я не тронула бы даже преступника вроде вас. Я поклялась никогда больше не убивать, с тех пор как у меня появилась мечта стать писательницей. «Тот, кто забирает жизни, не имеет права их создавать», — это цитата из книги, благодаря которой я пересмотрела свой путь. Вы тоже сможете всё исправить, я готова помочь вам... — Не в этом мире, — усмехнулся он. — Что ж, тогда... Демон резко выстрелил себе в грудь и, вскрикнув, упал на спину. Я быстро подбежала, присела на колени и приподняла ему голову. — Какой же вы глупый. — Я старалась зажать образовавшуюся рану, но даже края моего длинного песочного плаща уже пропитались кровью. — Кажется, кто-то поднимается на лифте... Сейчас придёт Йосано и... — Мой дар, — он с лëгкой грустью приподнял уголки губ, в двух словах дав понять, что для него всё кончено. — Одасаку, у этого мира только одна цель — дать тебе возможность жить и писать книги. А ещё... я тебя... — Как твоё имя? Демон закрыл глаза, вздохнув в последний раз. — Прощай, Ода-тян. В его теле навсегда перестал биться пульс. Я провела рукой по спутанным волосам, задумавшись о том, сколько невысказанных мыслей осталось между мной и загадочным, почти чужим мне в этом мире человеком. Моим врагом. — Прости, — сказала я, ощутив вдруг себя виноватой за потерю воспоминаний о настоящей себе. — Ты столько всего сделал, чтобы я жила и была счастлива... А я даже не знаю твоего имени.