Ты только мой!

pov dream. Мне стало нестерпимо отвратительно от запаха гнили, плесени и сырости, который наполнял мои ноздри. Я немного поморщился и сразу понял, что нахожусь в крайне неприятной ситуации. Передо мной была лишь густая темнота, а мои глаза были связаны, лишив меня возможности видеть что происходит вокруг. Я ощущал, что сижу на твердой, холодной поверхности, которая была неровной и неудобной. Попытавшись освободиться, я дернул руками, но они были закованы в железные цепи, крепко обмотавшиеся вокруг моей спины. Голова раскалывалась от боли, а в ушах звенел неприятный звон, который только усиливал мою напряженность и ужас. Я задыхался от запаха плесени, который щипал горло, заставляя меня сильно закашляться. Я попытался встать с холодного бетона, но мои ноги словно замерзли. Я заёрзал, чтобы немного согреться и успокоиться. Вдруг, в тишине, раздался громкий звон цепей, который разнесся по комнате. Я насторожился и замер... И тут, между звуками цепей, раздался ужасный скрип и звон, который производился чем-то тяжелым и металлическим. Звук доносился со стороны потолка, почти надо мной, и я с трудом сдержал крик от испуга. Я ощущал, как земля под моими ногами дрожала от каждого звука приближающихся шагов. Мои мысли путались в голове, а мое тело казалось парализованным от страха. Я не мог понять, кто может приближаться ко мне в такой поздний час, в чужом месте, и что он хочет? Приближающиеся шаги с каждой секундой становились все громче, но я был слишком напуган, чтобы сделать что-то, кроме как сидеть на месте и ждать. Когда шаги наконец дошли до меня, они остановились внезапно, словно кто-то замер. Я услышал глухое дыхание у своего лица, и я сразу стал вздрагивать, пытаясь избежать нахлынувшего почти физического контакта. Я чувствовал, как холодный пот выступал на моем лбу, а в глазах стоял туман, который не давал мне разглядеть, кто или что находилось у меня перед глазами. Я хотел крикнуть, позвать на помощь, но мой голос пропал в горле, и я оставался молча, только слышащим, что происходит вокруг меня. —Хей, Дрими, –прозвучал мягкий голос, и мгновенно сердце застучало у меня в груди, я понял, кто это был - Инк. Но что-то было не так. Его голос звучал мягко, однако в нем была странная напряженность, которая внушала лишь страх. Инк, ты же мой лучший друг! Как ты мог похитить меня? Я в панике пытался осознать все произошедшее, но у меня не было никаких ответов на свои вопросы. Все было смутно и пугающе, словно я попал в кошмарный сон, из которого уже не было выхода. Он быстро развязал мою повязку, но резкая вспышка яркого света залила мои глаза, заставив сжать их и отвернуться от источника. Я попытался медленно прийти в себя, но Инк, судя по его злобному цоканью языком, не собирался ждать. Крепко схватив меня за подбородок и сильно сжав, он внезапно повернул мое лицо к своему, лишив меня возможности ускользнуть от его гнева. Я почувствовал волну тревоги и страха, когда Инк грубо потянул меня ближе к себе. Меня охватила бессилие, когда я понял, что не могу сопротивляться его сильной хватке. Я почувствовал отвращение к его жестокости и свирепости, которые были направлены на меня. Но больше всего, я испытывал безысходность и отчаяние, не зная, что сейчас будет со мной. Инк достал что-то из-за спины и приподнёс очень близко к моему лицу, грозно сказав. —Что это?! –Мне стало жутко. Я лишь стал бегать глазами по экрану смартфона, смотря на мою переписку с Эррором. Мои руки начали дрожать, а сердце бешено забилось в груди. Я был в полном шоке от того, во-первых, откуда у него мой телефон, и во-вторых, что ему не понравилось в нашей переписке! Он что, собирался над ней истерично рыдать? Он ещё раз спросил, но уже громче и строже. —Я, блять, спрашиваю что это?! А? Мой лучший друг?! Мне стало еще более страшно. Я замер на месте, не зная, что делать. Раскрыться или промолчать? Но как же тогда объяснить ему, что все было не так, как казалось? Что я не хотел ему навредить. —Э-это просто... переписка с Эррором, –промямлил я с трудом. —Мы просто обсуждали какие-то дела... и все... ничего страшного Но настоящий ураган чувств уже бушевал в душе Инка. Он злобно посмотрел на меня и начал кричать, что я его предал и он больше не сможет мне доверять. —Как ты посмел?! –прорычал художник, остановившись передо мной. Он замахнулся рукой, и я, подступившийся к стене, ждал удара, не в силах осознать, что происходит. Но вместо этого Инк резко швырнул мне в лицо телефон. Я завыл от боли, прикусив губу, пытаясь не выдать свою слабость. Телефон упал мне на колени, и я слабо закрыл на него глаза, не в силах сдержать навалившиеся слезы. Моя грудь поднималась и опускалась в такт с тяжелым дыханием, меня трясло от гнева и ужаса. Я не мог поверить, что только что произошло. Как он мог так поступить со мной? Инк посмотрел на меня с яростным оскалом и голосом, переполненным ревностью. Он кричал, словно страсть охватывала его целиком и полностью. —только я имею право разговаривать с ним! Дружить, общаться, трогать его и быть с ним - это мое право. Эррор принадлежит исключительно мне!! Чувство ревности в Инке было столь сильным, что он не мог скрыть своего негодования по поводу нашего общения с Эррором. Его громкие слова и яростный взгляд передавали палку горячности, которую претендент на дружбу с Эррором чувствовал в сердце. Я почувствовал, как его ревность передалась мне, словно бы взглядом, и стало ясно, что его желание овладеть Эррором было так сильным, что он был готов на все, чтобы воплотить его в жизнь. Мои глаза изливали бриллиантовые слезы, не утихая, даже когда его слабая, но тяжелая ладонь била меня по щекам и лицу. Я не мог издать ни звука, лишь всхлипы и жалобные стоны. Он, наконец, прекратил избивать меня. Мои щеки уже не чувствовали боли, но я ощущал, что они красные и, возможно, даже бледно-синие от побоев. Художник отошел на несколько метров, подошел к длинному деревянному столу и схватил что-то с него. Я не мог разобрать, что именно, из-за слез и опухших глаз все предметы казались мне размытыми. Мои руки все еще были прикованы за спиной, и ноги затекли от длительного сидения в одном положении, я не чувствовал их почти вообще. Мне казалось, что вот-вот сердце выпрыгнет из груди от страха. Все, что я желал, это чтобы это все побыстрее закончилось. Художник медленно приблизился ко мне, его шаги звучали как шепот зла, и сел на корточки, словно дьявол во плоти. Его рука скользнула по моей ноге, и я почувствовал неприятное жжение, словно это была приятная гадость в этой атмосфере ужаса. Но внутри меня бушевала ярость, и я решил дать выход своему отвращению. Я фыркнул и плюнул, прицелившись прямо в руку Инка. Его глаза заполнились гневом, и он схватил мою ногу с такой силой, что кажется, мои кости готовы были треснуть. Он не унимался и внезапно вонзил канцелярский нож в моё бедро, металл врезался сквозь ткань, словно раскаленный клинок. Боль пронзила меня, словно молния, и я завопил от агонии, чувствуя, как кровь начала вытекать, обжигая каждый нерв на своем пути. Комната, уже наполненная страхом и болью, стала свидетельницей этой жуткой сцены. Он резко извлек нож, и капли алой крови начали стекать с него по его бледным рукам, словно мерзкий карнавал. Кровь размазывалась и пачкала его одежду, создавая макабрное произведение искусства. Инк облегченно выдохнул, словно только что завершил некий ритуал, и бросил предмет рядом со мной. Я всё так же жалобно мычал от боли в бедре, моя боль стала пульсировать, словно таинственный ритм жизни и смерти. Инк тихо усмехнулся, его лицо излучало злобное удовольствие. Он извлек из шкафчика массивный молоток и пару длинных, толстых гвоздей. Мои страдания продолжались, и он, казалось, только начал наслаждаться этим кошмаром. Не произнеся ни слова, Инк поднес жирный гвоздь и молоток к моей ступне, создавая атмосферу абсолютного ужаса. Затем он произнес угрожающим шепотом. —Либо ты расскажешь мне всё , что ты делал с Эррором, либо этот гвоздь пронзит твою ножку. Моя душа трепетала от страха, и я понимал, что передо мной стоит нечто чудовищное, готовое на все ради своей маниакальной цели. Мои зубы дрожали, словно от холода, и моё тело покрывала дрожь страха. Я даже не мог контролировать свой голос, который превратился в беспомощный шепот. Ком словно застрял в моем горле, и, к моему сожалению, я не смог произнести ни слова. Мои глаза были прикованы к моей ноге, где жирный гвоздь готов был пронзить её, и я боялся даже двигаться, как будто это могло бы что-то изменить в этой ужасной ситуации. Художник снова усмехнулся, и без лишних слов или колебаний, он нажал на гвоздь. Я почувствовал холод железа, и этот гвоздь медленно, но беспощадно проник в мою ногу, словно он был живым существом, готовым раздавить и ломать все на своем пути. Боль была невыносимой, и я не мог сдержать крик, который вырвался из моего горла, наполняя комнату агонией и ужасом. С ударом молотка по гвоздю он полностью пронзил мою ступню, словно разламывая кость в моей плоти. Боль была такой интенсивной, что я чуть не потерял сознание. Моя нога содрогалась под воздействием этой жуткой пытки, и казалось, что моя душа разрывается. В этот момент комната стала камерой моих кошмаров, а Инк - исполнителем жутких мук, которые продолжали мучить меня. —Ох, Дрими, какой же ты жалкий, –сказал художник с насмешкой, хладнокровно вбивая второй гвоздь рядом с первым. Моя боль стала нечеловеческой, и мир вокруг начал кружиться, словно я был на грани потери сознания. Последний из тех чертовых гвоздей пронзил мою левую ногу, вонзаясь рядом с бедром. От боли мои крики были отчаянными и хриплыми. Я мгновенно стал закрывать глаза, но мир вокруг меня начал медленно темнеть и плыть, словно меня уносило в бездну страданий. Та невероятная боль была такой невыносимой, что я не смог удержать сознание, и оно ускользнуло от меня, словно пыль в ветре.

***

end pov dream. Бледнокожий мужчина с тёмным пятном на щеке взял в руки смартфон Мечтателя и устроился удобно на диване. Его пальцы легко скользили по экрану, словно мелодия, пиша что-то особенное. Инк улыбался, и на его щеках расцветал розовый румянец. "Эррорушка! Не мог бы ты завтра встретиться со мной на улице ***? Давай погуляем вместе, пообщаемся. Я так по тебе соскучился," – написал Инк, а его пальцы тянулись к клавишам, как к долгожданному сюжету. "На улице похолодало, оденься потеплее," добавил он, заботливо думая о комфорте своего друга. "Чем занимаешься сейчас?" – сообщение за сообщением, каждая буква наполнялась нежностью и теплом. Наконец, долгожданный ответ. "Ок. Приду." "Во сколько?" Художник сиял от счастья, и его пальцы быстро набрали ответ: "Ровно в 6 вечера!"