Душистые цветы.

Было в ней что-то от Богини. Не передать то, как она была восхитительна. Безучастный, отчуждённый взгляд, направленный на ромашки, заставлял смотреть на мир вовсе иначе, видеть в нём нечто иное. Люси с интересом рассматривала цветы, стоящие в вазе на подоконнике и, вероятней всего, принесённые с поля. Приятный аромат разносился по комнате, хотелось насладиться сим мгновением намного дольше и не приниматься за столь мучительную рутину, что угнетала с каждым днём. Ромашки глядели на девушку, а она на них, в них было что-то особенное, отличающееся от других цветов. « Мои любимые. » — проносится в мыслях у девы. Лепесточки напоминали блондинистые волосы, трубчатые цветочки очень сочетались на фоне ясного солнца, также небо, что красовалось позади, лишь вызывало единственную ассоциацию — чистые, как горный ручей глаза. Олкотт входит в комнату с лейкой в руках, и с удивлением застаёт розовласую подле ромашек. Та лишь окидывает её застенчивым взглядом и отворачивается, крепче сжимая недавно принесённые вещи, которым бы явно не помешала стирка. « Мисс Люси, я Вам не помешала? Если есть необходимость, то я приду в другое время, прошу меня простить! » — Луиза извиняется и подправляет очки, собираясь уйти, однако её внезапно окликивает голос. « Эти цветы очень красивы, » — подмечает Монтгомери и, не отходя от сей прелести, продолжает, — так просты, но и одновременно необыкновенны, Вам так не кажется? — Олкотт не понимает, что до неё пытаются донести, однако та соглашается и приподнимает уголки губ, кивая. « Ах, мисс Люси, это верно. Я нашла их на лугу, наполненном разного вида цветов. Эти оказались, так скажем...самыми выразительными. » — Монтгомери откладывает вещи и кладёт их на дальнюю полку, после чего, направляясь к Луизе, выхватывает лейку из её изящных рук. « Эта работа явно не для Вас, позвольте мне оказать услугу. Моя работа — позаботиться о каждом здесь, значит и это входит в мои обязанности. » — Девушка продолжает смотреть на ту с удивлением, неловко глядя в сторону, со смущением на лице. Естественно, она желает возразить и взять ответственность на себя, но что-то её останавливает. В ближайшее время девушки находятся в тишине, и никто из них не смеет нарушить сию идиллию. Люси закончила с цветами, а Олкотт лишь сидела на старом кресле, наблюдая за плывущими облаками. Монтгомери делает глубокий вдох и протягивает: « ...Красивы, прямо как Вы.» Светловласая скрещивает пальцы меж собой и, с тем же румянцем на лице, произносит в ответ: « Мисс Люси...не имеете представления, как это льстит мне! » — Однако и фетюку ясно, что это правда чистой воды. В какой-то момент стало легко на душе, особенно после слов Монтгомери. Этим двоим, в идеале, не нужно было больше ничего. Лишь две дамы, непринуждённый разговор, и ромашки, что сумели объединить одинокие души.