***
Мишке казалось, что он вязнет в каком-то густом мареве. Хотелось выбраться из него, увидеть, что находится вокруг, сесть, а лучше вскочить и побежать... Да хотя бы вздохнуть полной грудью! Но даже этого сделать не получилось, и Мишка испугался. Он дёрнулся и тут же застонал – оказалось, что болит всё тело, от макушки до пяток. С трудом открыв глаза, он увидел женщину в белой медицинской шапочке, которая что-то делала с его рукой. Скосив глаза, Мишка увидел стойку капельницы, на которой вверх дном торчал здоровенный флакон с какой-то прозрачной жидкостью. – Вот вы и проснулись, – кивнула женщина. – Теперь всё будет хорошо. – В смысле? – Мишка соображал с большим трудом. – Что со мной? – В аварию вы попали. Перелом бедра, локтя, ну и весь правый бок побит. Трещины в двух рёбрах. Как с мотоцикла летели, так и... – она покачала головой. – Хорошо хоть шлем на голове был! И тут Мишка вспомнил. Они со Стасом крупно поссорились, когда Мишка заехал к нему в офис. В приёмной за компом сидел смазливый паренёк, который всегда казался Мишке каким-то мутным. Вот и в этот раз он напыщенно поздоровался с Мишкой и махнул рукой, дозволяя пройти в кабинет Стаса. А Стас, небрежно поцеловав его в щёку, заявил, что хотел бы немного разнообразия... Дескать, он не готов остановиться на одном партнёре, несмотря на то, что у них с Мишей «отношения». Сказал, что его помощник, «симпатичный и чистенький парень», очень хочет секса с ним и не против быть третьим! Мишка был, мягко говоря, в ах@е. Наговорив Стасу гадостей, он выскочил из кабинета, подошёл к столу этого «чистенького», взял чашку с остатками чая и вылил ему на макушку. С удовольствием послушал, как тот взвыл, и выбежал. Оседлав любимый Suzuki, Мишка вырвался на трассу...***
*** – Как он? – Уже в сознании. Я вошёл в палату реанимации взглянуть на него ещё раз. Как можно было портить такое тело? Тёмные волосы и очень светлая кожа, прямой нос, горделиво приподнятый, правильные черты. При всей видимой хрупкости, он был крепким парнем с хорошими мышцами. – Как чувствуешь себя, Михаил? Два тёмно-синих, как мне показалось, глаза со злостью уставились мне в лицо. – Нормально... Какие будут последствия моих травм? – Бедренная кость была сломана, несколько осколков. Мы её собрали, укрепили пластиной. Кроме того, перелом локтевого отростка. Но ты парень молодой, всё срастётся. – Я смогу кататься на скейте? Тут я невольно улыбнулся, вспомнив анекдот. – А до травмы катался? – Да. – Тогда сможешь. А вот насчёт скрипки... Вряд ли. Его глаза округлились: – А что не так с рукой? Почему на скрипке не смогу? Я аж поперхнулся. – А ты играл? – Да, давно, правда, в руки не брал. Рука будет плохо сгибаться, что ли? – Пошутил я, Миша, всё хорошо будет. И снова злой взгляд. Всего на семь лет моложе меня. В двадцать у меня не было такого красивого тела, да и сейчас... Нервная работа и неправильное питание делают потихоньку свое дело. А у него, наверное, девчонка давно есть, у такого талантливого... Дома, прежде чем завалиться спать, долго рассматривал себя в зеркале. Даже не посмотрит на меня...***
*** Мишу перевели в палату. Он с удивлением огляделся – палата всего на двоих, причём соседняя койка пустовала, свой туалет... «Или это у всех здесь так?» Тут в палату впорхнула медсестрица – мелкая шустрая девчонка с подносом наперевес: – Добрый день! Укольчик сейчас сделаем, а потом обед принесут, – она бесцеремонно откинула одеяло, воткнула иголку. – В туалет как захотите – вот уточка, а если посерьёзней что, кнопочку красную нажимайте, – продолжала суетиться она. – Кхм... – смутился Миша. – А это... У вас все палаты такие? Ну, на двоих? – Нет, что вы! – рассмеялась девчонка. – У вас платная же! – Да? А дорого это? – лишних денег у него не было. – Так у вас уже всё оплачено. Приходил мужчина, высокий такой, темноволосый, он всё и оформил. «Стас, – догадался Мишка. – Надо же, озаботился». Он облегчённо расслабился. Но как только медсестра ушла, дверь снова открылась, и на пороге появился Стас собственной персоной: – Ну, здравствуй, – тяжёлый взгляд смерил лежавшего Мишку. – Добегался? Сколько я раз говорил, что твои эмоциональные высеры не доведут до добра! – Стас, не начинай! Эти, как ты выражаешься, «высеры», не на пустом месте случаются! – Мишка разозлился. – Нашёл себе третьего? Вот и получай впечатления. Спасибо, конечно, за палату и всё такое. Заработаю – верну. – Дурень. Нашёл из-за чего скандалить. Ладно, выздоровеешь – поговорим. Мне пора. Стасу всегда удавалось внушить Мишке чувство какой-то неполноценности. Словно он недостаточно умён, не оправдывает ожидания, не понимает чего-то. «Пошёл он!» – Мишка фыркнул и закрыл глаза. Но побомбить в себя не получилось, в палату буквально сразу вошёл врач – Мишка забыл его имя, но мужик ему нравился. Когда тот начинал говорить, сразу становилось спокойно и почему-то верилось, что всё непременно будет хорошо.***
*** – Как дела, Миша? – за свои короткие отсыпной и выходной я себя настроил на нейтралитет. Всё же я солидный мужик под тридцать, а он совсем ещё ребёнок. Похоже, любимый сын, раз ему оплатили отдельную палату. – Здрасьте. Нормально. Скоро я вставать смогу? – Две недели надо полежать. – Бл…ин. – Ну, что теперь делать, любишь кататься – люби и с переломом валяться. Потом потихоньку на костылях. За три месяца всё пройдёт. – Так долго? И всё это время я должен лежать тут? – Нет, как только сможешь самостоятельно двигаться, выпишем домой. Если, конечно, всё пойдёт по плану. О тебе есть кому позаботиться дома? Мишка проигнорировал вопрос, но недовольно проворчал: – И как теперь мне в сортир ходить? – В утку. Нажми на кнопку вызова и... – Прямо при медсестре? – Они привычные. – Я непривычный! А мужиков у вас нет? Тут у меня что-то клинануло и я выдал: – Помочь тебе? Мишка покраснел, словно его кипятком окатило. Видимо, стало стыдно, оттого и огрызнулся: – Я не безрукий! Совсем оху... ой... Извините, – он совсем смутился. Я просто взял из-под кровати несчастный сосуд и вручил его Мише: – Вперёд. Я выйду, – и действительно вышел в коридор, впрочем, вернувшись ровно тогда, когда Мишка, накрывшись одеялом, пристроил наполненную утку себе на живот, не зная, как быть дальше. – Спасибо, – метнул он взгляд исподлобья. – Я первый раз так. В больницу попал. – А что случилось-то? Не справился с управлением? Тут из ГИБДД, кстати, интересовались, когда можно к тебе попасть. – Да так, поссорились. Рапсиховался, погнал, ну и... Сам дурак. – С девушкой поссорился, наверное? – я понимал, что уж слишком лезу в личное, но остановиться почему-то не мог. Мишка не успел ответить, как в дверь постучали и тут же открыли. В палату ввалился медведеобразный парень в форме сотрудника ДПС, в обнимку с папкой и фуражкой. – Михаил Чернов? – Да, это я. – Лейтенант Величко. Мне нужно получить ваши подписи на некоторых документах. Вы в состоянии со мной побеседовать? – Лейтенант, – перебил его я. – Я лечащий врач Михаила. Понимаю, что у вас есть свои необходимые процедуры, но даю вам не больше десяти минут. Пациент совсем недавно пришёл в себя. – Да-да, я понимаю, – парень неловко присел на заскрипевший под ним стул.***
*** – Олег Борисович, как хорошо что вы пришли! Очень хочу... – Погоди-ка... Ты не ходил в туалет сутки? Мишка мучительно покраснел. – Поссал кое-как в утку и отдал ей... девушке... медсестре, но теперь другое. – Пиздец... Прости, я от неожиданности... Как же так? – Ну не могу я при бабе... Были б у вас санитары... Я молча откинул одеяло, подсунул судно, стараясь не смотреть на его член, прикрыл и вышел за салфетками. Он, весь красный после процесса, терпеливо ждал, когда я оботру его. Я и насмотрелся. Красивое всё, аккуратное. Ну и возбудился... Я порадовался, что костюм на мне довольно свободный, но напрасно – Мишка глазастым оказался. – Олег Борисович, что это? – возмущённо-удивлённо воскликнул он. – Вас возбуждает процесс... это, как его... ну вы поняли. Вы извращенец?! – Дурак что ли? – я не знал, куда девать глаза, но решился. – Меня возбудил голый ты! Прошу прощения, я не буду досаждать тебе. Пойду. Вижу, что ты чувствуешь себя неплохо. Встретимся завтра на обходе. Надеюсь, всё произошедшее останется между нами, – тараторил я. – Стойте-стойте, доктор, – поймал Мишка меня за руку. – Я себя очень плохо чувствую, – и он сунул мою ладонь под одеяло, накрыв ею очень твердый член. – Мне нужна срочная помощь, – он облизнул губы. – Да и потом у меня ещё будут к вам вопросы... медицинского характера... – и он тихонько застонал, когда мой сжавшийся кулак стал двигаться. Эти губы нельзя было не целовать. Я довёл Мишку до еле сдерживаемых стонов и почувствовал, как его трясёт. Он откинулся на подушку с закрытыми глазами, а я вышел помыть руку. Меня самого потряхивало от перевозбуждения и я по-быстрому передёрнул тут же в туалете. Осторожно заглянул в палату. Мне почему-то было неловко. Он смотрел пристально, видимо, ждал, когда я вернусь. – Олег, ты сам как? – Нормально, я вручную справился. – М... Скажи, я тебе нравлюсь? – Да. Странно, что ты спрашиваешь, – хмыкнул я. – Разве такое делают с тем, кто не нравится? Ответить Мишка не успел, к нему пришли. Тот самый высокий пафосный мужчина, которого Олег видел раньше. «Отец? Дядька?» – Ну привет, – как-то снисходительно проговорил пришедший. Он поставил на тумбочку пакет с логотипом дорогого супермаркета. – А вы... – взглянул он на меня. – Лечащий врач Михаила. Меня зовут Олег Борисович. А вы кем приходитесь Мише? Папа? Мишка заржал, а посетитель посмурнел и недовольно ответил: – Нет. Родственник. И я оплачиваю эту палату. Как продвигается лечение? – Всё в порядке, Миша справляется. Лечение идёт по графику. Ещё пара недель, и можно будет продолжать лечение дома. – Ну и замечательно. А теперь мы с Михаилом хотели бы поговорить без посторонних. – Конечно.***
*** Смена моя заканчивалась. В ординаторской, раскинувшись амёбой в кресле, я обсасывал ситуацию с тем дядькой. Только не подумав, я мог принять его за отца Миши. А потом этот саркастический смех... Вероятно, он его любовник. Зачем же тогда я? Увидел мой жадный взгляд и...? Да ну. Думаю, с поклонниками любого возраста у Михаила проблем нет. Поссорились?.. Тут дверь приоткрылась и Мишкин «родственник» просочился в ординаторскую. – Олег Борисович, мы можем поговорить с вами наедине? Позвольте пригласить вас на чашечку кофе? Голос его стал бархатным, а взгляд... Бр-р-р. Но было любопытно. – Внизу есть кофе-машина, спустимся на первый этаж. Купив по две чашки, мы прошли в пустующую в это время суток столовую. До ужина ещё час, время поговорить есть. – Итак, я вас слушаю. Пригубил кофе, ожидая различных тупых вопросов типа: «зачем ты лапал моего мальчика?» или «ты знаешь, кто я, тебе жить надоело?». Но я оказался бесконечно далёк от истины. – Мишка сказал, что ты его новый... бойфренд. Мужчина загадочно улыбался и мягко смотрел мне в лицо. – Сложно сказать, – ответил я осторожно. – Скорее, мы ещё только на пути к подобным отношениям. – Ты не переживай, я не от ревности сейчас говорю. Тебя жаль, ты парень молодой, красивый, умный. Такой, как он, не стоит твоих усилий. Он пустышка. – А можно я сам решу, кто стоит моих усилий, а кто – нет? – Конечно, я не собираюсь вмешиваться. Просто хочу предупредить. Эти две недели я уже оплатил. Можно сказать, прощальный подарок ему, а потом ведь он просто окажется на улице... У него нет дома, нет никого родных. Кому он нужен будет в гипсе? Со мной он порвал по своей тупости, а значит, ему нужен кто-то, кто его приютит и обогреет. Понимаешь, о чём я? Он вцепится в тебя как клещ. – С какой целью вы мне всё это говорите? Он пристально уставился мне в глаза и, чётко произнося каждое слово, заявил: – Не трать себя на пустяки. Я могу открыть множество дверей такому талантливому парню как ты. – Я не привык платить за свою карьеру телом. Да меня и тут всё устраивает. Он неторопливо встал, поправил мой воротничок и сунул в карман халата визитку: – Подумай. Ты мог бы сделать ослепительную карьеру.***
*** – Привет, – я, радостно улыбаясь, энергично вошёл в палату. – Ну, как ты? – Надо же! Один! И вечером! – саркастично процедил Мишка. Только вот обида в этих словах звучала гораздо громче сарказма. Я прекрасно понимал причину – Мишка нервничал и тосковал. Вот уже неделю мы виделись только на обходе, а со мной всегда были коллеги и медсёстры. Я внимательно осматривал Мишу, выслушивал ответы на вопросы и... всё! Невозможно было себе позволить ни лишнего слова, ни жеста – всегда рядом люди. Я молча присел на кровать и стал целовать Мишку, жадно и глубоко. Он застонал, но тут же отпихнул меня. – Что, решил ещё немножко развлечься? – Миш, подожди. Я к тебе пришёл. Не мог раньше, прости. Комиссия у нас была, лютовали страшно. И практиканты тут же, за ними глаз да глаз. Ну ты видел, сколько народу таскалось! Любой шаг на виду. Я каждый день думал зайти, и не получалось. – А позвонить, из дому хотя бы? Не? Телефон мой в карте зачем указан? – злился Мишка. – Не додумался, – мне стало стыдно. Ведь правда – лез к парню в штаны, и резко исчез. – Я думал, Стас тебе наговорил фигни, и ты решил не связываться... – Мишка отвернулся и смотрел в стену. – Наговорил, было дело... – Что?! – Что ты бездомный, что никого нет у тебя, и помочь тебе некому, пока ты в гипсе... Ну и всё такое. – Врёт! В общаге комната у меня есть, и приятелей там хватает. И работа есть. Наверное, я же на больничном вроде как... Да и родители вообще-то тоже имеются. А он сказал тебе, что я повисну на твоей шее, потому что мне сейчас это выгодно? – Типа того. Не суетись. Я буду сам делать выводы. Скажи лучше – ты с ним... – Нет, я больше не с ним! Да, мне нравилось, что мой любовник богат, нравились возможности. Да и в постели он хорош. Это честно. Но он захотел разнообразия. – Налево ходил? – Возможно, не ловил, – Мишка пожал плечами. – Он втроём предложил. Я отказался. – Понятно, – я был несколько шокирован. Следующую неделю мы целовались и тискались при любой удобной возможности, но всё-таки больница есть больница. Мишка начал учиться ходить на костылях. Травмированная рука ему сильно мешала, но он старался. Скорая выписка маячила на горизонте. Однажды после обхода мне сказали, что меня вызывает к себе главврач. Занервничав, я пошёл к его кабинету и увидел, как из него выходит Стас. – Олег Борисович, пишите заявление по собственному, – Владимир Фёдорович, главврач, смотрел на меня как на таракана. – У меня кто-то умер из пациентов? – я был спокоен, как удав, ведь никакой вины не чувствовал. Даже с Мишкой у меня, кроме мусляканья и дрочева, не было ничего, так что... – У вас противоестественные отношения с пациентом! Никакой врачебной этики! Что вы себе позволяете... – С кем из моих пациентов у меня отношения? – невежливо перебил я его. Это чуть охладило пыл главврача. – Сейчас меня посетил родственник Михаила Чернова, сказал, что вы вовлекли мальчика в гомо... короче, голубые отношения! – Странный тип. Недавно сунул мне свою визитку и вёл мутные разговоры, – я достал из кармашка визитку Стаса и положил на стол главного. – А вот теперь к вам пришёл с каким-то бредом. Владимир Фёдорович, а пойдёмте к Михаилу, и спросим, что он думает по этому поводу. – Пойдёмте, – Фёдорыч задумчиво меня оглядел. – Что-то я действительно погорячился после его обвинений, и не подумал, что Михаил у нас совсем недавно. Наверное, примерно в то же время и проверка была... При всём желании у тебя не было времени. – Вот и я о чём. Интересно, какие мотивы у этого... фрукта. И мы направились в Мишкину палату. Мишка, увидев нас, удивился, и сел на кровати ровней. Когда он глянул на меня, я подмигнул. Отчего-то я был уверен, что Мишка всё поймёт, сделал серьёзное выражение морды лица, сдвинул брови и остался стоять чуть поодаль. – Здравствуйте, Михаил! Я главный врач, меня зовут Владимир Фёдорович, – Фёдорыч замялся, явно не представляя, что ему говорить дальше. – Добрый день, – настороженно ответил Мишка. – Что-то не так с моей ногой? Или рукой? – Нет-нет! Всё идёт очень даже неплохо, судя по результатам обследований. Вам скоро можно будет выписываться, и если будете выполнять все рекомендации, то полностью восстановитесь. Я хотел бы вас спросить... Эм-м... Ваш доктор, Олег Борисович, он... корректно всегда себя вёл? – Чего?! – Мишка вытаращил глаза. – Вы о чём вообще? Олег Борисович – врач от бога! – тут же важно заявил он. – Он всегда был очень внимателен, но никаких таких... эта... некорректных действий не было! – Дело в том, что ваш родственник... – А, вот в чём дело! – перебил его Мишка, махнув рукой. – Не слушайте его. Стас ревнует. – Что? – на главврача было жалко смотреть. – Ну да. Любовник он мой. Бывший. Вот. Ну, он старше, вы же видите. Хоть зануда жуткий, но потрахаться не дурак. Правда, не только со мной. А я романтик, представьте себе. Любви хочу... – Мишка закатил глаза. – Вот вы своей жене любовников домой приводите? Я едва сдерживал хохот, глядя на побагровевшего Фёдорыча. – Нет. Нет, что вы, – выдавил из себя главврач. – Так Олег Борисович, он... – А что Олег Борисович? – очень натурально удивился Мишка. – Ногу мою лечит. И руку. И рёбра всякие. А за терпение ему премию нужно выписать. – Извините нас. Фёдорыч схватил меня за рукав и протащил по коридору до своего кабинета. – Я сейчас от стыда сдохну, – пыхтел он, открывая бутылку воды. – Интересно девки пляшут... – протянул я. – Этот засранец сам извращенец, такого мелкого мальчишку развратил, а... – Замолчи ради бога, Олег! Я поверил, потому что ты никогда не проявлял интереса к женскому полу. Мне стыдно. Я от всего этого далёк, как от инопланетян, откуда мне знать? Он представился родственником Михаила. – Баб я избегаю, верно. И на то есть причина. Фёдорыч кинул на меня взгляд, но спрашивать не стал. Тут я решил обезопасить себя максимально. – Шесть лет назад я собирался жениться. У нас уже были отношения. Как студент мединститута, я регулярно проходил медосмотр. И вот на очередном осмотре у меня оказались плохие анализы. – Что это было? – Ой, – сморщился я. – Неприятно вспоминать. Банальная Neisseria gonorrhoeae. Вылечился, но женщины теперь вызывают у меня опасения. – Олег, ну ты как-то уж слишком серьёзно это воспринял! С кем не бывает, как говорится. Может, к психологу? Наш Демченко мужик очень даже грамотный! Да, Фёдорыч – мужик жалостливый, хоть и начальник жёсткий. – Да ладно, Владимир Фёдорович, всё нормально у меня. Думаю, как только встретится та самая, так всё само собой случится! И парень этот, Чернов, нормальный. Вы не смотрите, что гей. Он все рекомендации скрупулёзно выполняет, и на лечебной гимнастике не филонит, Анна Марковна хвалила. А «родственники» всякие – это не наше дело. – И то правда, – Фёдорыч растёкся в своём кресле. – Ну ладно, иди работай. К Мишке я забежал перед обедом. – Вот ты артист, – под видом осмотра пострадавшей конечности я деловито ощупал все доступные части Мишкиного организма. – Фёдорыч под впечатлением... – Так на то и расчёт был, – Мишка отпихнул мои руки. – Хватит, сейчас обед привезут, а у меня тут флагшток торчит! Баб Маша не поймёт. В день выписки Мишка категорически заявил, что едет к себе в общагу. Мол, там и кровать удобная, и соседи всегда помогут. Всё, чего удалось мне добиться от него – обменяться адресами и телефонами. Парень был серьёзно настроен доказать мне, что не будет обузой. Как будто я был против!***
*** Два дня после этого я стоически терпел. Звонил Мишке по нескольку раз в день, но он отделывался общими фразами и старался побыстрей закончить разговор. На третий день у меня было суточное дежурство. Вечером, когда отделение затихло, я устроился в ординаторской с картами пациентов и набрал Мишку. – Алё! – ответил незнакомый женский голос. – Кто это? – А-а... Мне Михаила. Почему он не взял трубку? – А, Мишка-то! Да пополз куда-то, в сортир что ли... А ты кто? По развязной манере и тому, что часть букв ответившая мне «фея» произносила нетвёрдо, я понял, что она изрядно пьяна. Громкие матерные вопли и смех фоном мне понравились ещё меньше. Я сбросил звонок и бросился на пост к медсестре. На моё счастье, сегодня дежурила Надежда, серьёзная, ответственная и надёжная, как швейцарский банк. – Надюша, – взмолился я. – Очень надо отъехать на часок! Прикроешь? – Случилось что, Олег Борисыч? – Вот потому и надо съездить, чтобы не случилось, понимаешь? – Ну, давай, только быстро. Очень быстро! Мой потрёпанный Фиат не стал капризничать, быстро завёлся и через десять минут я уже поднимался по ступенькам серой четырёхэтажки, на входе которой значилось: «Общежитие ГБПОУ «Автомобильно-дорожный колледж». Еле убедил бабульку на входе пропустить меня. Метнулся на третий этаж, нашёл пьяную компанию. – Миша где? – я тряс парня, в руках которого звонил телефон Чернова. – Принц? Маманя его забрала домой. – Почему его телефон у тебя? Где он живёт? – Да хрен знает. Телефон она выбросила, хорошо хоть на кровать. Сказала, что больше в общагу его не отпустит. С ней мужик был ейный, так они вдвоём его прям с костылями уволокли. – Как зовут его мать, знаешь? – я почти орал на невменяемого парня. – Да откуда? Он про семью всегда молчал. Ночевал иногда у любовника, у Стаса. Надо его адрес? У меня есть. – Не надо. Если Мишка появится – позвони мне сразу. Он мне очень нужен. Или пусть он сам позвонит. Я уже сделал было шаг из комнаты, но развернулся и спросил: – А почему «принц»? – Дык его маманя владелица барбершопов «Kingdom». – А сразу не мог сказать? Несколько успокоенный, я поехал на работу. Если забрала мать, то там явно обеспечен уход. Пусть так, но меня нервировало отсутствие связи с Мишей. Телефон остался в общаге, а помнит ли он мой, и будет ли звонить? Вопрос. Отоспавшись после суток, я сварил себе кофе и, прихлёбывая горьковатый, но такой приятный напиток, забил в поиск «барбершоп Kingdom». Результат порадовал – ближайший находился в десяти минутах ходьбы, и судя по всему, был самым большим из четырёх. То есть шанс встретить там Мишкину родительницу вполне был. Колокольчик над входной дверью мелодично звякнул, и красивая девушка за стойкой ресепшен мило улыбнулась мне: – Вы записаны к мастеру? Я огляделся. А дела у госпожи Черновой идут неплохо, судя по всему. Или она не Чернова? – Нет... Я хотел бы видеть хозяйку. К сожалению, не в курсе, как её по имени-отчеству, по личному вопросу. Вы мне поможете? – и я постарался улыбнуться как можно шире. Девушка, к моему удивлению, не стала выделываться и пытать меня, выясняя подробности, а просто сказала: – Я сейчас уточню у Вероники Матвеевны, сможет ли она с вами поговорить. Как мне вас представить? Подивившись про себя такой адекватности, представился: – Костин Олег Борисович, врач-хирург. Буквально через полминуты девушка вернулась в сопровождении симпатичной женщины, глядя на которую я сразу понял – это действительно Мишкина мама, настолько они были похожи, только она была маленькой и на вид довольно хрупкой. – Добрый день, – женщина внимательно посмотрела на меня и представилась: – Вероника Чернова. Что у вас за вопрос? – Я лечащий врач вашего сына, Костин Олег Борисович. Мне нужно с вами поговорить. Уделите мне десять минут? – Да, конечно, пойдёмте. Мы прошли в небольшую комнату, которая, видимо, служила ей кабинетом. – Слушаю вас. – После выписки Михаила я ежедневно звонил ему, чтобы контролировать процесс восстановления. Он ещё совсем молодой парень, и... Я волновался. Всё-таки травмы серьёзные. А вчера на мой звонок ответила какая-то пьяная личность, я поехал в общежитие и выяснил, что Мишу вы забрали. – Да, я забрала его домой. Теперь мы, я и мой муж, будем за Мишей присматривать. Дело в том, что последние два года у нас с Мишей были конфликты, в результате чего он и переехал в это общежитие. Мой сын влюблён в мотоциклы, с самого детства он мечтал о своём байке. И тот свой, на котором разбился – он собирал сам. Я всегда была категорически против этого его увлечения, ведь как знала, что этим всё кончится! – она достала платок и промокнула выступившие слёзы. – Извините, вам совершенно неинтересны все эти подробности. Просто у вас наверняка возникли вопросы, почему у благополучных родителей сын живёт в таком месте, как эта общага... Ну, причины для конфликтов были ещё и другие... Но это уже неважно. Теперь нам удалось забрать Мишу домой, мы обратимся в частную клинику для дальнейшей реабилитации, и проследим, чтобы всё было сделано как нужно. – Вы не доверяете мне? – Нет, что вы! У меня никаких претензий ни к вам, ни к больнице! Миша чувствует себя очень неплохо, просто я хотела бы оградить его от прежних знакомств. Понимаете... Есть кое-какие нюансы, в которые я не могу вас посвятить, но поверьте, так будет лучше, – безапелляционно закончила разговор Вероника Матвеевна. Я вышел на улицу, сел в машину и задумался. Ну что ж... Вероника может хотеть чего угодно, но для начала я был твёрдо намерен увидеть Мишку и выяснить, чего хочет он.***
*** – Миша, слезь с подоконника, нам надо поговорить. – О чём? Мишка болтал здоровой ногой, а левой рукой выбирал черешни из миски. – Я прошу тебя, не уходи больше из дома. Признаю, я ставила тебе слишком жёсткие условия, и обещаю быть терпимей. Но ведь я была права – ты же пострадал от своего мотоцикла! – Дело было не в мотоцикле. Я был в бешенстве и нарушил скоростной режим. Впредь буду умней. – Ты всегда такой всполох! Признай, мотоциклы опасны! Может, выучишься на категорию «В»? Мы с Серёжей готовы купить тебе машину, хоть не новую, но приличную... – Мать! Прекрати! Я хочу ветра в лицо, хочу чувствовать зверя! Как ты не поймёшь? – Этот зверь может превратить тебя в кучку переломанных костей! Это ты не понимаешь! Ты мой единственный сын! Я рожала тебя не для того чтоб ты разбился на этом драндулете! Не для того, чтоб ты обжимался с прыщавыми студентами в общаге! – Могла бы начать прямо с этого... Я никогда не буду тем, кем ты хочешь меня видеть. Лучше бы ты оставила меня там. Вероника горестно всплеснула руками: – Для чего? Чтобы тебя там в пьяном угаре зажимали по углам? Ты понимаешь, что мне больно на это смотреть? Миша весь подобрался, как кот перед прыжком, и кинулся в атаку: – Разве я мешал тебе, когда ты решила выйти за этого своего Серёгу? Нет! Я терпел его в нашей семье и даже не ругался! Я уважал твой выбор! Почему ты не уважаешь мой? – Сравнил! Я – женщина! Я вышла замуж за любимого мужчину – это нормально. – Ты ж не девочкой за него вышла. Сколько у тебя их было, прежде чем выбрала? Почему я не могу выбирать? – Если бы ты занимался этим с девочками... – Так мне тоже нужен мужик! Мне член нравится! – Боже! Где я согрешила, что слышу такое от своего сына? Вероника заплакала, бессильно опустившись на диван. – Мам. Я не могу быть другим, – негромко сказал Мишка. – Если ты не можешь принять меня таким, отпусти обратно в общагу. Я ж не прошу у тебя ничего. – Не просишь... Но каково мне, когда тебя ищут взрослые дядьки, иногда мои ровесники, и я осознаю, что они хотят делать с тобой... такое. Мишка напрягся: – Кто это меня искал? – Стас твой приходил поговорить. Старый козёл. Я его хотела сковородкой убить, – Вероника чуть улыбнулась. – Не убила? – Жаль. Надо было. А сегодня тебя доктор искал. Молодой, симпатичный. – Какой доктор? – Миша аж с подоконника соскочил. – Мам? Его Олег зовут? Он? – Да. Ты и врачей уже сводишь с ума? – Это ещё кто кого свёл... Ма, он очень хороший! Заботливый, и профессионал классный. Если бы не он, я бы валялся там гораздо дольше. – Стимул, значит, был хороший, – Вероника внимательно посмотрела на сына, отметив, как заблестели его глаза, когда она сказала об Олеге. – А что же ты не звонишь ему? Он волнуется. – Вы меня так быстро сволокли домой! Я только тут опомнился, что телефона нет, а наизусть номер не помню. Думал, чуть оклемаюсь, и в больницу сам съезжу. – Съездит он... Вот, – Вероника достала телефон и положила в ладонь сына. Мишка поцеловал мать: – Спасибо, мам! Я позвоню? – Звони, – вздохнула она и вышла из комнаты.***
*** Я вздрогнул, услышав, как телефон заиграл трек, который был установлен на Мишку. Извинившись перед коллегами, выскочил из ординаторской. – Да! Миша? Ты как? – Нормально... Олег, извини. Я пропал, но меня просто родители забрали, а... – Я знаю, знаю... Был у тебя в общаге, а потом к маме твоей ходил. Но она мне жёстко отказала, когда я сказал, что намерен тебя наблюдать. А о... нас я даже не решился намекнуть. Я так рад тебя слышать! – Я тоже... Олег, я соскучился. А ещё я всё ей рассказал! – Кому рассказал? Маме?! И как? Что же делать теперь? – запаниковал я. – Олег, всё нормально, не дёргайся. Она телефон мне привезла, и сказала, что ты приходил к ней. Мы поговорили и, кажется, наконец-то друг друга услышали. – Так она знает о тебе? – Да. И она, и отчим. Конечно, они считали, что это у меня блажь в голове, и стоит мне встретить хорошую девчонку, как всё пройдёт. Но им придётся смириться, что я такой. Олег? – Что? – А ты когда придёшь? Хочу тебя. – У меня сегодня дежурство, а потом... как же твои родители? – Днём они на работе. Освободишься и приезжай! И ещё, Олег. Мой байк. Ты же не думаешь, что я с ним расстанусь? Я рассмеялся: – Даже не мечтал. Но он же сильно побит? – Ничего. Собрал один раз, соберу и второй. Теперь опыт есть. Ты обещаешь, что не будешь мешать мне на нём ездить? – Обещаю. А ты мне обещаешь быть очень осторожным? – Да. Теперь я знаю, к кому мне возвращаться. А сделать мне хорошо ты тоже обещаешь? – Это уже не телефонный разговор!