***
— Ты не посмеешь, Карамелька. — Тео предупреждающе поднял вверх указательный палец, Гермиона лишь игриво приподняла тонкую бровь. — Только попробуй броси… — огромный снежок, посланный Гермионой, угодил Тео прямо в грудь. — Ну всё, детка, я за себя не отвечаю. — Гермиона, смешно взвизгнув, бросилась бежать, по пути чуть не сбив с ног Гарри, а Тео немедля бросился догонять свою потерявшую страх Карамельку. Драко, как истинный слизеринец, воспользовавшись тем, что Гарри отвлекся на Гермиону, сделал ему ловкую подсечку, но в последний момент Гарри, падая, ухватился за рукав его шерстяного пальто и дернул вслед за собой, поэтому теперь оба, переплетаясь руками и ногами, перекатывались в сугробе, заливисто смеясь и пытаясь взять главенство друг над другом. Сидя на припорошенной снегом скамейке, Рон наблюдал за тем, как его друзья дурачатся в снегу и испытывал довольно странные чувства. Удивление, поскольку он только что поймал себя на мысли, что теперь почему-то считает и Малфоя с Ноттом своими друзьями. Радость за Гарри и Гермиону, которые определенно были очень счастливы со своими вторыми половинками. И, пожалуй, лёгкую зависть, ведь Рон был уверен, что сам он никогда не встретит человека, с которым был бы так же счастлив, как Гарри с Драко или Гермиона с Теодором, человека, с которым смог бы засыпать и просыпаться каждый день, готовить вместе завтраки и так же дурачиться в снегу. Человека, которого мог бы считать своей родственной душой и которому смог бы полностью доверять во всём. Неизвестно откуда взявшийся Забини плюхнулся рядом на скамейку, и Рон вздрогнул от неожиданности. — Годрика ради! Зачем так пугать, Забини! — Не думал, что ты из пугливых, Уизли, — с лукавой усмешкой ответил Блейз и протянул ему открытую пачку разноцветных шипучек. — Угощайся. — Надеюсь, это не блевотные шипучки из магазина моих братьев? — Вопросительно вскинул бровь Рональд. — Не исключено, — улыбаясь, пожал плечами Блейз. Рон усмехнулся, взял несколько конфет и закинул одну в рот, на языке тут же стали взрываться крохотные салюты. — Вкусно. Люблю шипучки. — Забирай всю пачку. — Блейз, не церемонясь, всучил Рону свои конфеты, и не успел Рональд и рта открыть, чтобы возразить, как Блейз уже достал из кармана новую упаковку. — Я их тоже обожаю, поэтому мне мать целую коробку прислала, — улыбаясь, пояснил он и показательно закинул в рот две красные конфетки. Рон насмешливо фыркнул и взял теперь уже из своего пакетика новую конфетку. — В детстве, я однажды съел за день десять пачек, — продолжил говорить Блейз. Рон заметил, как он ищет среди конфет фиолетовые, а затем просто выбрасывает их. — И потом где-то полгода смотреть на них не мог, но затем снова полюбил. — Так это из-за конфет тебя так обсыпало? — непринужденно поинтересовался Рон. — В смысле? — Ну, у тебя прыщ на щеке выскочил. Вот тут, — Рон коснулся пальцем своей щеки, отображая место, где якобы у Блейза вылез прыщик. — Огромный такой, гнойный. Блейз смешно округлил глаза и стал хвататься за своё лицо, водя пальцами по щеке. — Где? — На щеке, — повторил Рон, едва удерживая серьёзное лицо, пока Блейз уже лихорадочно рыскал в карманах пальто в поиске волшебной палочки. — Он еще и нарывает, ужас. — Черт, я свою палочку в спальне забыл. Одолжи свою, — попросил Блейз, протягивая раскрытую ладонь. Рон, закатив глаза, дал ему свою волшебную палочку, рассчитывая, что тот сейчас наколдует зеркальце, но Блейз тут же наложил на себя чары гламура, маскируя несуществующий прыщ. Рон не удержался и прыснул от смеха. — А губную помаду не одолжить? — А у тебя с собой есть? — отшутился Блейз, возвращая волшебную палочку. — Еще чего, — закидывая в рот очередную конфетку, ответил Рональд, а затем добавил: — Кстати, я пошутил, нет у тебя никакого прыща. На лице Забини за секунду проскочили самые разные эмоции, начиная от возмущения и заканчивая облегчением. — В любом случае, я рад был узнать, что ты практикуешь чары гламура. — Спасибо, — едко произнес Блейз, снова взяв со скамьи свою пачку конфет. — А что, когда у меня выскакивает прыщ, я должен ходить и любоваться им? — Так у тебя всё-таки иногда выскакивают прыщи? — наигранно прикрыв рот ладошкой, изобразил шок Рон. Блейз закатил глаза и легонько толкнул его плечом. — Приятно для разнообразия узнать, что ты тоже можешь выглядеть как обычный человек, — усмехнувшись, продолжил Рон, — у которого может выскочить на лице прыщ или торчать в разные стороны волосы. Блейз цокнул языком на эту реплику. — У меня никогда не торчат волосы, и прыщи бывают очень редко, — роясь пальцем среди конфет, заявил он, а затем выбросил очередную фиолетовую конфетку и, взяв из пакетика лимонную, закинул её себе в рот. — Почему ты их выбрасываешь? — Что? — Блейз бросил на него непонимающий взгляд. — Шипучки фиолетового цвета, — пояснил Рон, указав кивком головы на пакетик в руке Блейза. — Ты их выбрасываешь. Причем всегда именно фиолетовые. Почему? Примерно с минуту Блейз молчал, а затем, когда Рон уже подумал, что он не ответит, негромко произнес: — Из-за моего второго отчима. Он был помешан на фиолетовом цвете, и у нас с ним, мягко сказать, были сложные отношения. — Рон поджал губы, не зная, что на это ответить. А Блейз, немного помолчав, продолжил: — После того, как они с матерью поженились, мы переехали в его особняк, который напоминал сплошной фиолетовый кошмар. — В каком смысле? — негромко спросил Рон, бросив на Забини косой взгляд. — В прямом. Там было буквально всё фиолетового цвета, от потолка до пола, стены, ковры, мебель и даже посуда, все оттенки фиолетового, — ответил Блейз, смотря на то, как Поттер, заливисто смеясь, пытается закопать Драко в снегу. — Звучит как отрывок из книги ужасов о психопате с фетишем на фиолетовый, — произнес Рон. — Он случайно не родственник Амбридж? — Возможно, — как-то печально усмехнулся Блейз. — Но то, что он был психопатом – это точно. Главным развлечением этого мудака была порка. — Он бил тебя?! — воскликнул Рон. — Бил? Нет, я бы это так не назвал. — Блейз начал постукивать костяшками пальцев по лавке. — Скорее порол до полусмерти. А точнее до его любимых темно фиолетовых гематом. — Рон нахмурился и накрыл пальцы Блейза своими, слегка сжимая, прерывая нервный стук и стараясь успокоить. — Только после этого он считал порку удовлетворительной. — Вот же ублюдок, — выругался Рон. — Сколько тебе было? — Восемь. — А твоя мать? Она что, не заступалась за тебя? — Он действовал хитро, наказывал меня только тогда, когда она уходила. И перед её возвращением залечивал все следы своего веселья, — скривился Блейз, ковыряя носком ботинка снег. — У детей до десяти лет не берут на проверку воспоминания, поскольку считается, что у детей бурная фантазия и они желаемое могут настолько принимать за действительное, что это будет выглядеть как воспоминание. А на слово мама мне не верила, так как он искусно убеждал её, что я просто ревную и специально всё выдумываю, чтобы их поссорить… — голос Блейза стал глухим, и он всё яростней пинал ногой снег. А Рон опять негромко выругался сквозь зубы, в груди всё жгло от ярости и жалости одновременно, стоило ему представить восьмилетнего мальчика, который подвергался столь жестоким побоям и который был абсолютно беззащитен и одинок в своём горе. — Мама считала, что у нас очень счастливая семья, а Николас идеальный муж и хороший отчим. Пока она была дома, он показательно вел себя очень дружелюбно, но при этом держал меня в постоянном страхе, мне кажется, это его особо забавляло. — Блейз тяжело вздохнул, будто сам не понимал, зачем он всё это рассказывает, но при этом не мог остановиться, слова просто лились из него потоком. — Стоило матери отвернуться, он щипал меня, или когда она выходила в другую комнату, этот урод с самодовольной улыбкой нашептывал мне, что он сделает со мной, когда она уйдет на шоппинг или в салон красоты. Рон крепко сцепил челюсть, чтобы снова не выругаться. Попадись ему сейчас этот ублюдок Николас, и Рон бы определенно попал в Азкабан за хладнокровное убийство. — И сколько это продолжалось? — Около года. Блейз почувствовал, как холодные пальцы сильнее сжали его собственные. Он поднес замерзшую руку к лицу и стал заботливо дуть, грея пальцы Рональда. Блейз заметил, как Рон напрягся и замер, а затем бросил быстрый взгляд в сторону друзей, которые также дурачились в снегу, ничего не замечая, но не отнял руки. — И когда это прекратилось? — осторожно задал новый вопрос Рон, он не хотел бередить старые раны, но понимал, что просто должен знать всё, чтобы потом найти и засадить ублюдка, так зверски издевающегося над ребенком. — Однажды мама вернулась домой раньше, у нее отменили маникюр или что-то в этом роде, — Блейз снова переплел с Роном пальцы, но так же не смотрел ему в глаза, будто ему было стыдно за то, что он когда-то был беспомощным, за то, что позволял с собой такое делать. — И застала меня полуголым, избитым, висящим вверх ногами, посреди нашей огромной кухни, в ненормально фиолетовых оттенках. Он как раз порол меня за то, что я накануне случайно разбил его любимую чашку и так увлекся, что даже не заметил её возвращения. Сердце Рона замерло в груди от ужаса, стоило ему представить эту картину. — Как фамилия этого урода? — требовательно спросил он. — Зачем тебе? — Блейз наконец встретился с Роном взглядом. — Этот ублюдок должен поплатится за всё, что делал! Этого нельзя так оставлять. Я поговорю с Кингсли, ты уже взрослый и твои воспоминания будут учтены… — В этом нет необходимости, он мертв, — перебил Блейз. — Надеюсь, он сдох самой отвратительной смертью? — поинтересовался Рон, хмуря брови. Честное слово, он никогда даже в глаза не видел этого Николоса, но сейчас ненавидел его лютой ненавистью. — О, можешь не сомневаться. Тем же вечером. Его случайно укусил один редкий паук, непонятно каким образом оказавшийся у него в постели. И этого мудака парализовало. — Блейз говорил это как бы между прочим, но Рона не покидало чувство, что к внезапному укусу паука приложила руку мама Блейза. Не зря о ней ходила репутация черной вдовы. — Яд этого паука обладал одной особенностью: ты не можешь пошевелиться, не можешь говорить, лишь мычать и моргать, но при этом ты всё чувствуешь… Я был настолько избит, что то и дело терял сознание, я плохо помню, как мама сняла меня, лишь отрывки криков и того, как она меня исцеляла. Я пришёл в себя, когда мы были уже в нашем мэноре. Помню, как мама стояла на коленях у моей постели и плакала. "Прости, что не поверила тебе, сынок", сказала она тогда, "обещаю, что больше никогда не дам тебя в обиду, никому". Я не мог поверить, что этот кошмар закончился и просто продолжал плакать вместе с ней, от шока или облегчения, сам не знаю, — пожал плечами Блейз, с упорством рассматривая свои ботинки. — Через время я уснул, а утром я узнал, что этот ублюдок мертв. В "Пророке" писали, что домовые эльфы дали показания, ночью в дом пробралось несколько грабителей и как раз застали хозяина дома парализованным, вот они и поиздевались над ним вдоволь, буквально замучив его до смерти… и так как делали они это маггловским способом, использовав садовый секатор, канцелярские кнопки, которые были вставлены ему в глаза, и всё такое, по следам магии убийц так и не нашли. — В воображении Рона почему-то четко всплыла картина того, как миссис Забини издевается над своим парализованным мужем, мстя за своего сына. И Мерлин свидетель, Рон никогда не считал себя кровожадным, но будь он в ту ночь там, с радостью подавал бы ей молоток для приготовления отбивных, секатор и прочие прелести домашней утвари, которые в руках озверевшей матери стали холодным оружием. — Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, — произнес Рон и, не дав Блейзу и рта раскрыть, продолжил: — И я прошу у тебя прощения за то, что в начале года жестко высказывался о твоей ориентации и за все те оскорбления. — Блейз поднял на него удивленный взгляд, карие глаза встретились с решительными синими. — Я не должен был говорить того, что сказал тогда в гостиной и после… твоя ориентация меня вообще не касается. Просто я… В общем, извини меня. — Извинения приняты, — улыбнулся Блейз, слегка закусив нижнюю губу, отчего взгляд Рона тут же переместился на его рот, сердце екнуло, и Рон вместе с уже привычным трепетом в груди почувствовал вдруг нереальное облегчение от того, что получил прощение, а Блейз продолжил говорить: — А по поводу Николаса… Это давно в прошлом, зато сейчас у меня супер заботливая мама, которая, как мне кажется, всё ещё чувствует свою вину за то, что когда-то мне не верила, хотя я уже сто раз говорил ей, что она не виновата. И ещё у меня теперь действительно классный отчим. Это, кстати, он так хорошо научил меня играть в шахматы. — Ну тогда я определенно хочу с ним познакомиться, — улыбнулся в ответ Рон. — Конечно, познакомлю, должен же я представить родителям человека, который подарил мне такой отпадный набор шахмат и признал меня лучшим шахматистом школы, — усмехнулся Забини. Рон почувствовал, как от этих слов к щекам прилил смущенный румянец. В голове сама собой возникла картина того, как Блейз знакомит его со своими родителями. — Мини-модель Молнии тоже очень крутая, я за ней так долго гонялся, спасибо. Блейз улыбнулся еще ярче, кивнул, а затем отпустил руку Рона, отчего последнему вдруг стало как-то не по себе. — Я тут подумал и понял, что тебе нужно признать еще одну вещь, — заговорил Блейз, склоняясь куда-то в сторону. — И какую же? — Признать, что я лучший игрок в снежки, Уизли, — усмехнулся он, а затем запустил в Рона снежок, который успел незаметно слепить. Рон возмущенно хапнул воздуха, а Блейз, уже подскочив с лавки, принялся лепить новый снежок, улыбаясь при этом как ребенок. Рональд демонстративно медленно положил на скамью свои недоеденные конфеты, а затем, не обращая внимание на то, что он без перчаток, ринулся в бой. Наивный Блейз даже и понятия не имел, с кем связался. Рон, как человек, выросший под одной крышей с пятью братьями, двое из которых неугомонные близнецы, и одной взбалмошной сестрой, обладал потрясающей маневренностью в уклонении от летящих в него предметов, быстрой реакцией, когда нужно было спасаться бегством от очередного эксперимента близнецов, а еще умел метко целиться, ведь с Фредом и Джорджем не раз приходилось отстаивать свои границы, впрочем, как и с Джинни тоже. Поэтому в чём-в чём, а в игре в снежки Рону точно не было равных, спустя всего пять минут, он, оседлав бедра подскользнувшегося на льду Блейза и держа в руке слепленный из снега снаряд, требовательно заявил: — Скажи: "Рон, ты лучший игрок в снежки". — Ни за что! — заливисто смеялся Блейз, снизу вверх смотря на сидящего на нем Рона. Если честно, эта поза сбивала весь решительный настрой Блейза на сражение, уводя мысли абсолютно в другое, сейчас совершенно неуместное русло. Краснощекий, большеглазый, со съехавшей чуть на бок белой шапкой, из-под которой торчала ярко-рыжая чёлка, Уизли умудрялся быть по-детски обворожительным, игривым и в тоже время чертовски сексуальным. — Скажи, или, клянусь, я брошу его, — ярко улыбаясь, продолжал требовать Рон. Победа над Блейзом чертовски сильно подняла ему настроение. — Ты не посмеешь… — Говори. — Нет! — сквозь смех произнес Блейз. Рон демонстративно занёс руку для броска. — Один… Два… — медленно начал отсчет он. — Два на иголочке, два на ниточ… — Блейз резко дернул его за ногу, и остаток слова утонул у Рона в горле. Он растерянно моргнул, стараясь понять, как так получилось, что теперь Блейз вжимал его собой в снег. — Двойная подсечка, — самодовольно пояснил Блейз, прочитав в синих глазах немой вопрос. — Фирменный приём всех слизеринцев, Солнышко. Рон сглотнул, от слетевшего с уст Блейза обращения ему вдруг стало нечем дышать, а сердце в груди затрепетало как ненормальное. Взгляд сам собой упал на пухлые губы Блейза, которые сейчас были так близко, так невероятно близко… Блейз, заметив, куда смотрит Рон, перестал улыбаться, он гулко сглотнул и замер, мысленно просто молясь, чтобы Солнышко решился на поцелуй, ведь поцеловать его хотелось так, что зубы сводило, но и спугнуть своим напором, перечеркнув весь достигнутый прогресс, было довольно страшно. Рон, продолжая смотреть на его губы, едва уловимо приподнял голову, и Блейз так же осторожно качнулся навстречу. — Да замутите вы уже наконец, — послышался веселый голос со стороны. Блейз и Рон синхронно дернулись от неожиданности, а затем вскинули на стоящего неподалеку Нотта взгляды. Взгляд Рона сначала был растерянным, будто он вообще не мог понять, откуда Теодор тут взялся, и как только до него дошло, в какой позе они с Блейзом находятся, пока за ними наблюдают все друзья, в глазах Рона появилась настоящая паника, он покраснел до кончиков ушей и стал пытаться оттолкнуть Блейза, чтобы подняться. Блейз же вперил в Нотта такой убийственный взгляд, что Тео резко перестал улыбаться и начал пятиться назад. — Беги, Тео, беги-и… — почти нараспев протянул наблюдавший за всем со стороны Драко, обнимая Гарри со спины за талию, когда Блейз, чертыхаясь сквозь зубы, начал подниматься на ноги.***
— Давай так, ты выписывай вот этот перечень, — Блейз постучал пальцем по книжной странице, на которой красовался длинный список различных трав, используемых для приготовления зелья сна. — А я пока поищу что-нибудь в разделе зельеварения, думаю, там по-любому должно быть много всего о сон-траве, добавим еще оттуда пару предложений. Каникулы незаметно подошли к концу, сегодня вечером Хогвартс-Экспресс должен был привести всех учеников обратно в школу, и Рон, сидя с Блейзом в библиотеке, наслаждался последними часами покоя и тишины, дописывая заключение заданной профессором Стебель темы. — А разве еще не все существующие на свете книги о травах находятся на нашем столе? — шуточно спросил Рон, окидывая выразительным взглядом десятки книг, среди которых они с Блейзом сидели. Блейз засмеялся. — Мистер Забини, вы в паб пришли или в библиотеку? — послышался раздраженный голос миссис Пинс из-за стеллажей. Блейз тут же умолк и бросил опасливый взгляд в ту сторону, где находился стол библиотекаря, которая искренне считала, что в её святая святых всегда должна быть абсолютная тишина. — Извините, — в два голоса крикнули парни. — Как она поняла, что смеялся именно я? — слегка склонившись к Рону, полушепотом спросил Блейз. — Просто у тебя смех красивый, — не задумываясь ответил Рональд, а затем понял, что и кому сказал, и его глаза превратились в огромные блюдца, а щеки медленно, но уверенно начал заливать румянец. Рон тут же уставился в книгу, мысленно просто молясь, чтобы Забини вдруг начал страдать глухотой, но молитвы Рона не были услышаны. — Спасибо, мне тоже нравится, как ты смеёшься, — с мягкой улыбкой произнес Блейз, от чего жар с щек Рона переместился теперь и на уши. — Нет. Я не то… — попытался оправдаться Уизли, но Блейз не стал слушать, просто поднялся с места и, продолжая улыбаться, скрылся в лабиринте огромных книжных стеллажей. Рон, чувствуя, что его лицо продолжает пылать, с тихим стоном опустил лоб на дубовую поверхность стола, продолжая мысленное самобичевание за свой длинный язык. Нет, это же надо было такое ляпнуть! — Извини, я могу взять эту книгу? — послышался мелодичный голос. Рон поднял голову и взглянул на стоящую у стола девушку. Длинные темные волосы, доходящие почти до поясницы, были распущены, карие глаза, обрамленные густыми ресницами, аккуратный носик, лицо в форме сердца. Стройная, но фигуристая, в пуловере кремового цвета, синих джинсах и балетках. Она держала в руке волшебную палочку, левитируя слева от себя стопку из пяти книг. — Прости, ты что-то сказала? — переспросил Рональд, вырываясь из своих мыслей. Девушка прошлась по нему изучающим взглядом и пару раз растерянно моргнула. — Что? — Ты что-то хотела или мне показалось? — В смысле? А-а-а, да… — к её щекам прилил румянец, и она нервно поправила волосы. — Извини, что отвлекаю. Я хотела спросить. Тебе еще нужна эта книга? — говоря с небольшим французским акцентом, спросила незнакомка, беря с угла стола расширенный курс по травологии. — А то мы не смогли купить некоторые учебники в Косой Аллее, и директор Макгонагалл сказала взять недостающие книги в библиотеке, — слегка смущённо улыбнулась она. — Эм, если честно, я сам не знаю, нужна она мне или нет. Но бери, конечно, в любом случае, я уже заканчиваю и у меня имеется еще приличный запас. — Рон выразительно указал рукой на несколько открытых перед ним книг. И брюнетка негромко рассмеялась. — Так что, думаю, она мне уже не понадобится. — А ты забавный. Спасибо. — она взяла книгу и положила её сверху левитируемой стопки. — В Хогвартсе что, такая сложная программа? — Не знаю, как тебе, но мне в этом году травология даётся с трудом, — усмехнувшись, ответил Рон. — А я только недавно перевелась из Шармбатона, завтра мой первый учебный день, поэтому я еще не знаю, какая тут программа, — произнесла девушка. — Родители привезли меня раньше, чтобы я изучила окрестности и чуть освоилась. — Вот как, — Рон запустил пятерню в свои рыжие волосы. Ему почему-то внезапно вспомнился четвёртый курс, когда школа принимала у себя учениц Шармбатона и как он пытался пригласить на бал Флёр Делакур. — То-то я думаю, что тебя раньше здесь не встречал. — Мы так и не представились друг другу. — Девушка протянула вперед руку. — Я Селин, Селин Мерсье. Рон поднялся с места, и тоже протянул руку, тут же подмечая, что Селин довольно невысокого роста, примерно на пол головы ниже его. — А я Рон, в смысле Рональд, но друзья зовут меня Рон. Рон Уизли, — смущенно улыбнувшись, представился он, пожимая девичью ладонь. — Ты тот самый Рон? — глаза Селин смешно округлились. — В каком смысле тот самый? — уточнил Рональд. — Ты Рон Уизли? Друг Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер, ты вместе с ними сражался с Тем-Кого-Нельзя называть? — Ну да, это я, — ответил Рон, чувствуя себя слегка неловко, но эта неловкость была определенно приятной, здорово знать, что в других странах известен не только Гарри, но и они с Гермионой. — Ты не подумай, что я чокнутая фанатка или что-то в этом роде, — уверила Селин. — Просто слава о тебе и твоих друзьях добралась и до Шармбатона, — слегка растягивая букву "р", пояснила она. — Что ж, слава – это неплохо… наверное. — Рон отстраненно подметил, что Селин всё ещё продолжает жать его руку. — Определенно. — Ну, эм, я рад знакомству, — с улыбкой произнес Рон, осторожно разрывая явно затянувшееся рукопожатие. Селин ярко улыбнулась в ответ. — Так ты могущественный правитель, значит? — Что? — растерявшись, переспросил Рон. — Ну, твоё имя Рональд, что означает могущественный правитель. — Дай угадаю, ты с Когтеврана? — улыбнулся Рон. — Именно, — негромко засмеявшись, кивнула Селин, заправляя прядь блестящих волос за ухо. — Ваша шляпа полчаса назад отправила меня туда. — Вообще-то, его имя переводится как могущественный советник, — послышался со стороны холодный голос. Селин повернула голову влево и окинула опирающегося о книжный шкаф плечом Блейза быстрым взглядом. То же самое сделал и Рон, не совсем понимая, чем вызван столь холодный тон. Блейз, продолжая буравить их взглядом в ответ, отпружинил от шкафа и ленивой походкой направился к столу, за которым они работали с Роном. — Селин, это Блейз, — представил девушке Блейза Рональд. — Он мой однокурсник и помогает мне с травологией, которую я удачно завалил в первом семестре. Блейз, это Селин, она новенькая, только перевелась из Шармбатона. — Рада знакомству, — дежурно кивнула Селин, и тут же снова переключила всё внимание на Рона. — Ничего, бывает. У меня по травологии в Шармбатоне было выше ожидаемого, так что если вдруг нужна будет помощь или будет что-то… — Спасибо, Селин, но мы прекрасно со всем справляемся, — едко улыбнувшись, произнес Блейз, его тон буквально сочился раздражением. — Так что можешь быть свободна, — холодно закончил он. Рон перевел на Блейза пораженный взгляд. Поскольку обычно Забини всегда был очень дружелюбен и галантен с девушками, и Рона, признаться, это даже бесило временами, складывалось такое впечатление, что Забини, даже будучи открытым геем, умудряется покорять их сердца, поэтому нынешнее поведение Блейза к абсолютно незнакомой девушке казалось тем более странным. — Рон, а ты не мог бы устроить мне небольшую экскурсию по замку? — наматывая на палец прядь волос, попросила Селин, кажется, пропустив реплику Блейза мимо ушей. — А то я абсолютно не ориентируюсь, а замок такой огромный, что, боюсь, я точно заблужусь. — Эм, ну в принципе… — начал Рон, прикидывая, что ему осталось дописать всего два абзаца, которые он сможет закончить и вечером. — Нам нужно заниматься, — послышался резкий голос Блейза. — Тинки, — четко произнес он, щелкнув пальцами. Из воздуха тут же появилась эльфийка и склонилась перед волшебником в поклоне. — Слушаю, сэр. — Проведи, пожалуйста, для новой ученицы экскурсию по замку. И проследи, чтобы мисс Селин не заблудилась, — последние слова Блейза были пропитаны сарказмом. Селин, снова окинув его взглядом, слегка прищурила глаза, пока Рон просто растерянно смотрел то на Селин, то на Блейза. — Слушаюсь, сэр, — снова поклонилась эльфийка, а затем обратилась к Селин. — Мисс Мерсье, пойдемте. Селин вновь перевела взгляд на Рона. — Что ж, была рада знакомству, — негромко произнесла она, пытаясь выдавить улыбку, хотя было заметно, как она поникла после грубых слов Блейза, и Рону вдруг стало дико неудобно. — Да, я тоже. Ну, ещё увидимся. — Увидимся, — улыбнулась Селин, тут же приободряясь, и зачем-то положила руку Рону на плечо. — Ладно, — улыбнулся в ответ Рон. — Ладно, — продолжая улыбаться, ответила Селин, оставаясь стоять на месте. — Мисс, — позвала Тинки, переминаясь с ноги на ногу, но Селин Мерсье не обратила на эльфийку никакого внимания. — Ладно, — повторил Рон, не совсем понимая, почему Селин стоит, будто чего-то ожидая, он взглянул на женскую ладонь, слегка поглаживающую его плечо, а затем почти подпрыгнул на месте, поскольку Блейз с таким грохотом бросил на их стол принесенную увесистую книгу, что мадам Пинс с криком “Кто там смеет швырять книги?!” поднялась из-за своего стола и почти бегом направилась в их сторону. Селин, бросив в ту сторону опасливый взгляд и быстро помахав Рону на прощание, левитируя свои книги, вместе с эльфийкой скрылась за одним из стеллажей, как раз в тот момент, когда дико злая мадам Пинс появилась с другой стороны прохода. — Молодые люди, что вы себе позволяете?! — Простите, книга случайно упала, — еще до того как к ним приблизилась библиотекарь, начал извиняться Рональд. Блейз же молча опустился на стул, будто это не он секунду назад швырял книгу как чертов квоффл. — Этим книгам лет больше чем вам! — даже будучи на голову ниже Рона, миссис Пинс умудрялась угрожающе нависать над ним. — Извините, — еще раз попросил прощение Рон. — Это вышло случайно. Такого больше не повторится. — Еще раз замечу нечто подобное и вылетите отсюда, как сопли в платочек, Уизли! Рон послушно кивнул. Наградив обоих учеников убийственным взглядом, миссис Пинс взмахом волшебной палочки сложила разбросанные на их столе книги ровной стопочкой, а затем удалилась, громко возмущаясь нравам и криворукости нынешней молодежи. — Какого черта на тебя нашло? — возмущенным полушепотом спросил Рон, усаживаясь рядом с хмурым Блейзом. — Зачем ты нагрубил Селин, а книгу зачем кинул? Нас из-за тебя чуть не выгнали! Забини перевел на него взгляд. И в этом пронзительном взгляде было что-то такое, от чего Рон вдруг почувствовал себя виноватым. Будто он невольно сделал что-то, что обидело и, кажется, разозлило Блейза. — Думаю, с меня хватит на сегодня учебы, — произнес Блейз, а затем устало потер переносицу, и Рон прекрасно знал, что он делал так каждый раз, когда пытался совладать с собой. Вот только Рон никак не мог понять, почему Блейз злится. — Но мы же только начали, — растерянно произнес Рональд, смотря на то, как Блейз, поднявшись с места, взмахом палочки заставил книги разлетаться по нужным полкам, а затем молча направился на выход. — Блейз, постой, ты куда? — Но Забини даже не обернулся. Быстро закинув в школьную сумку перо, чернильницу и конспекты, Рон направился следом, но смог нагнать Блейза только в коридоре. — Подожди! — Схватив Блейза за плечо, Рон крутанул его на себя. — Да что стряслось? Почему ты злишься? — Нагрубил Селин? — едко переспросил Блейз. — Ты знаешь эту девицу полминуты и уже за нее заступаешься? И почему ты представил меня как однокурсника, я считал, что мы хотя бы друзья, Уизли. — Мы друзья, — согласно кивнул Рон, а затем повторил: — Друзья, — будто пробуя это слово на вкус и раздумывая, насколько оно подходит им с Блейзом, — но я не знал, как ты воспримешь, если я так нас назову, к тому же, как ты сам сказал, я знаю эту девицу полминуты, зачем мне вообще что-то рассказывать ей о себе? — Рон скривился, а затем слегка склонился вперед и, будто делился секретом, добавил: — Не знаю, как тебе, но мне она показалась слегка странноватой. Сначала полчаса трясла мою руку, а затем всё не могла уйти. «Да потому что эта дура ждала, что ты пригласишь её куда-нибудь, Уизли», — чуть не гаркнул Блейз, но вовремя прикусил язык. Стоящий совсем близко Рон продолжал смотреть на него своими ярко-синими глазами из-под густых ресниц растерянно, озадаченно и выжидающе одновременно. Пару секунд Блейз молча смотрел в ответ, а затем с его губ слетел нервный смешок полный облегчения. Рон непонятливо скривился, и Блейз, не выдержав, громко рассмеялся, хватаясь за живот. Мысленно благодаря Мерлина, Моргану и Салазара за то, что Солнышко настолько наивен, что даже не понимает, когда его пытаются откровенно клеить. Когтистая лапа зверя, что еще пять минут назад сжимала сердце Блейза, порождая желание проклясть заигрывающую с Роном девку, исчезла, на её место пришли радость, умиление, ликование и желание зацеловать нерасторопного Уизли до потери пульса. — Забини, ты пугаешь меня, с тобой всё хорошо? — слегка обеспокоенно поинтересовался Рон. — Может к Помфри? Блейз выровнялся, вытер выступившие от смеха слезы и отрицательно помотал головой. — Со мной всё замечательно, — всё ещё стараясь подавить смех, произнес он. — Просто я… — поддавшись искушению, Блейз сделал быстрый шаг вперед и, положив ладонь на затылок теперь уже ошарашенного Рона, притянул его к себе и впился в губы требовательным поцелуем. — М-м-м… — замычал Рон ему в рот, широко распахнув глаза, упираясь руками в грудь и стараясь оттолкнуть. Но Блейз уже понял, как нужно действовать, не обращая внимание на легкое сопротивление, вызванное внутренними тараканами Рона, он продолжил уверенно целовать. Запустив пальцы в мягкие рыжие волосы на затылке, он слегка потянул назад и одновременно с этим легонько прикусил нижнюю губу Солнышка. С губ Рона слетел тихий стон, и он, будто сдавшись, ответил на поцелуй. Сердце стучало как сумасшедшее и всё, о чем мог думать Рон, это "Почему Забини так хорошо целуется?". Их прошлый поцелуй в гостиной, когда Рон проиграл желание, отличался от этого. Тогда Блейз не проявлял особой активности, скорее позволял себя целовать. Сейчас же он явно главенствовал, целуя с таким напором, что у Рона кружилась голова, а бабочки в животе порхали без остановки. Это было совсем не похоже на слюнявые поцелуи с Лавандой, неловкие с Гермионой или пьяные с Сьюзан Боунс, с которой он целовался на одной летней вечеринке, там же он целовался еще с несколькими девушками, имена которых, если честно, даже не помнил. Это даже не было похоже на его первый поцелуй, который до этого момента Рон считал лучшим в своей жизни. Но все те поцелуи не шли ни в какое сравнение с тем, как его целовал Блейз, это было… бесподобно. Его губы были мягкими, но одновременно твердыми и требовательными в своём намерении. В каждом касании языка Блейза чувствовался напор, сила, власть… и эти чувства буквально выбивали почву из-под ног Рона и заставляли электризоваться каждую клеточку его тела. Это сложно объяснить словами, но теперь все прежние поцелуи вдруг стали казаться Рону какими-то слюнявыми, скучными, слишком нежными, серыми и невзрачными… Стоило Рону войти во вкус, как Блейз разорвал поцелуй так же неожиданно, как и начал, и абсолютно не поспевающий за развитием событий Рон еще секунду как слепой котенок искал его губы, что несказанно позабавило Блейза. А затем, придя в себя, Рон распахнул глаза, понял, что прижимается к Забини всем телом, а еще что, оказывается, успел закинуть руки ему на шею, и резко отскочил на шаг назад, после чего стал показательно тереть губы и громко возмущаться: — Забини! Какого хрена?! Я тебе не… — Ты не гей, я помню, — перебивая, кивнул Блейз. — Прости, случайно получилось, — а затем, не церемонясь, схватил Рона за руку и потащил по коридору. — Пойдем. — Куда? — оторопело спросил Рональд, еле поспевая следом. — Мы идем летать. — Летать? — Да. На улице шикарная погода, — бросив на Рона взгляд через плечо, Блейз кивнул головой в сторону большого окна, из которого ярко светило солнце, заставляя снег красиво переливаться. — Будем летать. Только ты, я и скорость, — Забини крепче сжал его руку и, издав какой-то восторженный клич, перешел на бег. — Блейз, подожди… Да постой ты, сумасшедший! — Рон искренне старался возмущаться, но Забини, сейчас выглядевший как ребенок, которого родители после долгого сидения дома наконец отпустили погулять, заражал и его своим весельем и игривостью. И Рон даже сам не заметил, как тоже начал заливисто смеяться, а затем перешел на бег.