Такси заказывали?

— Говорят, он снимался в фильме! Знаменитость? — Я слышала, он жуткий льстец и дамский угодник! — А до чего хорош и так молод! Юньси скептично поднял взгляд на своих щебечущих коллег, отрываясь от чтения очередного томика любимого им детектива. Он уже около года преподает в этой престижной академии, находясь в окружении практически полностью женского коллектива. К слову сказать, далеко не милого коллектива. И еще ни разу не видел, что бы эти барышни, обычно занятые собой да работами учеников, вдруг были такими активными. Их шум и бесконечная болтовня обсуждений буквально убил какие либо попытки мужчины прочесть чуть больше одной строки и понять смысл, так что он со вздохом отложил толстенькую книжку на стол и обратился в молчаливого слушателя женских голосов: — А правда, что он брат нашего ректора? — Да ты что! Шутишь что ли?! — Он, такой молодой и сразу попал в основной преподавательский состав. Здесь без связей не обошлось. — Говорят, он пробудет у нас только семестр. Ах, какой же красивый… Мечтательно протянула одна молоденькая девушка, преподаватель по живописи и рисунку, растягивая лицо в смущенной улыбке. Остальные подхватили эту случайно брошенную фразу и наперебой начали обсуждать внешние качества их нового коллеги по цеху. Ло Юньси не был заинтересован в сплетнях да и старался как можно реже бывать в преподавательской, дабы избежать тех самых бесполезных как мусор разговоров. Вот только сегодня у него образовалась окно в парах и, он надеялся спокойно почитать книгу, а в результате, еще пятнадцать минут назад, пустой кабинет теперь был местом шумного базара. Он, конечно, был уверен, что и его скромную персону уже успели обсудить и будут обсуждать долго и основательно. Что бы он ни делал, это неизбежный факт. Обсудят просто за существование. Юньси покинул кабинет и неторопливо спустился в кафетерий на первый этаж. Там он взял стакан апельсинового сока и сел за столик у открытого окна, намереваясь бесцельно понаблюдать за студентами, которые сейчас высыпали на большую спортивную площадку. В летний период все физкультурные занятия проводились на открытом воздухе. Рассеянный взгляд карих глаз зацепился за баскетбольный сектор, где играл всего один человек. Высокий юноша размеренно бил рыжий мяч о землю и легко закидывал его в корзину, словно делает это не меньше сотни раз за день. Сегодня было достаточно жарко, так что игрок, время от времени, смахивал капли пота рукой, а иногда и вовсе задирал край широкой майки к лицу, открывая вид на ладную фигуру. Из-за дальнего расстояния лица было не видно, но Юньси мог сделать вывод по снующим и охающим вокруг площадки девушкам, что юноша обладал весьма привлекательными чертами. А между бросками к тому же успевал уделить внимание очаровательной публике, рассыпаясь в воздушных поцелуях и поклонах. — Скучаешь? Ло Юньси оторвался от наблюдения и поднял голову, обращая свое внимание на звук голоса, раздавшийся рядом. Мужчина, подошедший к его столику, непринужденно опустился на соседний стул, укладывая нога на ногу и сверкая красивой улыбкой. Он бросил мимолетный взгляд в окно, замечая того самого баскетболиста и слегка нахмурился, пробормотав что-то себе под нос про нового преподавателя. Юньси, конечно не расслышал, а спрашивать не имел желания. — Цзяньцы, ты разве не должен быть на лекции? — невозмутимо поинтересовался Ло, окидывая взглядом этого прекрасного мужчину напротив. Жаль что прекрасным у него была только лишь внешность, носящая совершенно взрывной и взбалмошный характер. — Я сбежал, — непринужденно отмахивается Тань Цзяньцы, — у меня есть к тебе предложение. И отказы, как ты знаешь, не принимаются! Ло Юньси лишь вздыхает на это заявление и опускает взгляд, качая головой. Его лучший друг и коллега по работе никогда долго не сидит сложа руки. Устраивать вечеринки или проблемы на чужую голову — это его конек. Хотя не стоит отметать тот факт, что и то, и другое удается ему с завидным совершенством истинного мастера. Юньси соглашается на чужие авантюры, просто потому что и сам не прочь развеяться. И не может проигнорировать друга, которого знает со времен балетной школы. Цзяньцы улыбается ослепительно и даже мило, а следующим вечером пятницы встречает его у любимого ими двумя бара. Там они проводят добрую половину вечера изрядно напиваясь крепким алкоголем и, в конечном результате, Цзяньцы хочет на танцпол, а Юньси чувствует себя слишком пьяным. —Давай же! Пойдем танцевать! Тань Цзяньцы, чуть качнувшись, встает на ноги и делает пару движений в такт играющей мелодии. А затем предпринимает безуспешную попытку стянуть с барного стула друга, но тот только качает головой и крепче вцепляется тонкими пальцами в деревянную поверхность барной стойки. — Ты…зануда! — разочарованно бросает Цзяньцы и уходит в глубь людской толпы, которая активно двигалась под биты диджея. Юньси проводил его рассеянным взглядом, и вернулся к недопитому ранее виски. Чрезмерную активность своего друга он не всегда выдерживал и часто оставался вне подобных авантюр, но как хороший друг присматривал за чужим благополучием. Вот и сейчас одним глазком поглядывал на танцпол, где друг уже нашел себе компанию. Тань Цзяньцы расслаблено двигался и очаровательно улыбался весьма привлекательному мужчине в белоснежной рубашке. Тот мягко поддерживал танцующего, осторожно пряча чужую талию в кольцо собственных рук. Ло залпом допивает остаток алкоголя и удовлетворенно кивает сам себе, решая, что друг его не пропадет, а сам он готов отправиться домой и распластаться на любимой кровати. Он оставляет несколько купюр на баре и печатает небольшое сообщение Цзяньцы, что ушел. Улица встречает мужчину легким холодным ветром и свежестью наступившей ночи. Он мажет рассеянным взглядом по улице, стоящим тут и там группкам людей, и у края тротуара замечает высокого молодого человека, который, сунув руки в карманы кожаной куртки и оперевшись бедром о корпус блестящей черной ламборгини, неторопливо курил. Юньси прищурился и задержал взгляд дольше положенного, внимательно рассматривая черты чужого лица. Его внимание не осталось не замеченным, и в свете желтого фонаря Юньси видит дерзкую ухмылку в его сторону. Он хмурится, делает несколько поспешных шагов на встречу, ведомый алкоголем и полным отсутствием мыслительного процесса в голове. Что он собирается делать, сам не понимает. Возможно, нарваться на неприятности, или сбежать от постоянно мучавшего его одиночества. Молодой человек не шевельнулся, только неотрывно следил за приближающимся к нему мужчиной. Ло в душе возмутился этому наглому и бесстыжему взгляду темных глаз. И в то же время ему ударил в голову этот ненормальный азарт и тяга к приключениям. Что было виной алкоголь или чересчур долгое общение с Цзяньцы, останется тайной. Он подошел почти вплотную к юноше и теперь мог внимательно рассмотреть мягкие черты юного лица, вместе с тем весьма привлекательные. Ло Юньси смотрит еще секунду другую, они оба молчат, изучают друг друга. Мужчина вздыхает и опускает голову, прикрывая глаза. В конце концов он устал. Очень устал и слишком давно был совершенно один. А сегодня такой чудесный и спокойный вечер, так почему бы не сделать его чуточку приятнее? Он открывает глаза и поднимает взгляд к незнакомцу, кивая в сторону авто: — Подбросишь? — Если хочешь. — Хочу. Парень отрывается от машины и, выбросив белый фильтр сигареты под ноги, в учтивом поклоне открывает дверь, приглашая сесть в салон. Юньси садится, недолго ждет пока водитель займет свое место. — Чэнь Фэйюй. Коротко представляется он, очаровательно улыбаясь. Затем наклоняется вперед, оказываясь почти вплотную, непозволительно близко к чужому лицу и телу. Юньси отчетливо чувствует яркий запах парфюма, смешанный с терпким табаком, и приятное тепло. В темных глазах напротив пляшут черти, а большие руки небрежно проходятся по узким бедрам, протягивая ремень безопасности. Ло на мгновение теряется и задыхается от чрезмерной наглости паршивца. Но не успевает даже слова проронить, как следует невозмутимый вопрос: — Так как тебя зовут? — Юньси. Ло Юньси. Раздраженно бросает, скрещивает руки на груди, и отворачивается к окну под чужой сдерживаемый смешок. Они добираются до его квартиры довольно быстро. За короткое время ни один из них так и не заговаривает, но тишина между ними ощущается совершенно спокойно и расслабленно. Когда машина плавно останавливается у жилого комплекса, Фэйюй бросает короткое «приехали» и смотрит, ожидая дальнейших действий. — Спасибо.— кратко озвучивает Ло. Чэнь Фэйюй удовлетворенно кивает, улыбается. Щелкает затвор. И Юньси приходит в себя, осознавая, что это все. Этот парень действительно просто подвез его за «спасибо» и даже не собирается совершить хоть какую-то попытку повести себя непристойно, требуя оплату любого вида. Он моргает несколько раз совершенно ошеломленно, не смотря на пьяное головокружение, вертит головой и прямо смотрит на юношу. Неужели его отшили, сочли не привлекательным? Разве ситуация не была очевидной? Гнев и обида затапливает сознание мгновенно. Ло отстегивает ремень безопасности и медленно поддается вперед к водительскому креслу, словно хищная кошка, сверкая раздражением в глазах. Чэнь чуть наклоняет голову в бок, смотрит с ухмылкой на губах, совершенно расслабленно. Явно наслаждается ситуацией. — Не думал, что ты подрабатываешь таксистом.— сухо бросает Юньси. — Время от времени, — неопределенно комментирует Фэйюй и совершенно наглым образом укладывает руку на чужое бедро, чуть сжимая и проводя пальцами по чувствительной внутренней стороне, — Проводить до квартиры? Ло Юньси не отвечает. Раздражено фыркает и грациозно покидает автомобиль. Чэнь Фэйюй не тормозит и торопиться догнать этого великолепного во всех отношениях, на первый взгляд, мужчину. Он не против приятно провести время подобным образом, да и в целом в его жизни уже были такие случаи. Но еще никогда ему так не нравился кто-то, кого он просто хотел затащить в постель. И сегодня юноша по праву считал себя невероятным счастливчиком, получившим роскошный ужин за сущие копейки. Телефон в кармане настойчиво завибрировал, оповещая о сообщении: «Мелкий, где моя тачка?» Парень быстро ответил и поспешил догнать мужчину. «Бро, прости, не смогу подкинуть тебя. Верну машину завтра, можешь взять мою!» Непрочитанным осталось висеть короткое: «Только попробуй не вернуть мою крошку!» Поднимаясь на нужный этаж в тесной кабине лифта, Фэйюй уже почти не сдерживает себя, легко прижимая к стенке хрупкого мужчину напротив, с напором целуя тонкие губы. Когда они наконец оказываются в темноте квартиры, скрытые от всего мира вдвоем, Юньси в полной мере начинает осознавать происходящее, даже сквозь туман алкоголя в голове. Немного пугается и тут же старается выбросить все мысли, отдаваясь очередному голодному поцелую. Крепкие руки подхватывают его тело под бедра, подкидывая в воздухе, удобно устраивая на руках. Крупные ладони крепко впиваются в ткань его светлых брюк на ягодицах и Юньси охает от неожиданности. Наконец, ноги скрещиваются на пояснице. Чэнь оставляет несколько ощутимых поцелуев-укусов на гладкой коже шеи, не скрытой кремовой тканью рубашки, и в полголоса хрипло просит побыть штурманом, что бы он ненароком не вошел в косяк в темноте чужой квартиры, пока несет драгоценную ношу до спальни. Ло тихо вскрикивает, когда в последний момент Фэйюй все же цепляет босой ногой край приворотного коврика и неаккуратно плюхает Юньси на упругий матрас кровати, сам в последний момент успевая выставить руки и не упасть сверху. Он небрежно комментирует: — Мы прибыли. Спасибо, что выбираете наше такси. Юньси смеется и говорит, что ни за что больше не воспользуется данным сервисом, но не успевает толком закончить фразу, когда чувствует мокрые поцелуи на шее и ключицах, а спустя секунду слышит подозрительный треск ткани. С губ срывается вздох, то ли огорчения, то ли желания, когда с него стягивают, вероятно, порванную любимую рубашку. Дорожка влажных поцелуев спускается ниже по линии живота, руки бесцеремонно скользят по телу, сжимают талию мужчины и темные бусинки сосков. Фэйюй отвлекается на секунду от чужого сладкого тела, тянется к губам за жадным и развязным поцелуем, пока расстегивает ширинку брюк партнера, стягивая грубую ткань. Юньси не отстает и тоже тянет вверх края темной футболки мальчишки, дергает сильнее, мычит в поцелуй, требуя избавиться от чертовой одежды. Чэнь послушно поддается и бросает на пол свою футболку, чужие и свои брюки, снова целует в губы. Спускается ниже к линии челюсти, прикусывает нежную кожу, лижет, ниже к кадыку, яремной ямке между ключиц. Не обделяет вниманием грудь и каждый сантиметр сладкой, как мед, кожи. Неспеша он доходит до низа живота и опускается на колени, мягко целует явный бугорок сквозь темную ткань, трется щекой. Дразнится, лижет и чуть прикусывает, неотрывно следя за ответной реакцией. А Юньси бесится, дергает бедрами навстречу непроизвольно, вздыхает тяжело и в конце концов хватает длинными пальцами короткие пряди чужих волос и требовательно тянет вверх. — Черт возьми, ты перейдешь к делу или нет? Ло смотрит со злостью и запальным огнем желания на дне зрачка, а паршивец ухмыляется и, словно самый жуткий демон искуситель, пристально смотрит в ответ, ловко подцепляет пальцами край резинки белья. Так и не сняв ненужную сейчас деталь гардероба размашисто лижет мокрым языком сквозь мягкую ткань чужое возбуждение. Юньси стонет от обиды и нетерпения, падает на мягкое одеяло, не в силах видеть это все и, к своему стыду, краснеет до корней волос, чуть не кончив только от каких-то игр. В этот момент уже сдается сам Фэйюй и наконец-то стягивает чертово белье, целует мокрую от естественной смазки головку и поднимается к Юньси, передавая тому собственный вкус. Поцелуй затягивается и мужчина теряется, а юноша над ним слишком умело переходит к следующим действиям, заботливо подкладывает подушку под поясницу и широко разводит чужие ноги. К витающему в комнате аромату парфюма и похоти примешивается еле уловимый сладкий запах смазки. Карамель. — Забавно. Любишь сладкое. Фэйюй хмыкает на подобные предпочтения, казалось бы, такого холодного, на первый взгляд, и строгого мужчины. Щедро выдавливает прозрачный гель себе на руку и пальцы, кончиком языка пробует. Сладко. И осторожно вводит один палец. Юньси дергается назад, но пытается сразу расслабиться. Чужие пальцы осторожно и ритмично двигаются внутри, заставляя мужчину чуть слышно вздыхать, постепенно получая все больше удовольствия. В какой то момент уже несколько пальцев, чуть сменив угол, задели чувствительный комочек нервов внутри, пуская волну наслаждения по всему телу. С губ сорвался тихий стон и в тот же момент Фэйюй убрал руку. Юньси приподнялся на локтях, наблюдая туманным взглядом за юношей. Тот заметил чужой интерес и опустился вниз, одновременно проникая тремя пальцами и проводя языком по все длине члена. — Фэйюй, чт…ах! Он дергается и задыхается от накативших ощущений, когда Чэнь Фэйюй умело лижет его член, причмокивая, и одновременно трахает пальцами. Юньси ерзает на скользкой ткани шелковых простыней, хватает пальцами одеяло и прикусывает край, что бы не сорваться на крики. Он почти достигает разрядки, но резко все движения снизу прекращаются и чужое тепло исчезает, оставляя после себя неприятный холод. Юньси не успевает возмутиться, осознать или сделать хоть что-то, как горячие ладони грубо переворачивают его тело на живот, вжимая в матрас. — Сладкий, подними зад, будь умницей. Хриплый голос оседает горячим дыханием на ухо, заставляя кожу покрыться мурашками. Юньси честно старается удержаться на подрагивающих ногах, но колени предательски скользят по простыни. Фэйюй подхватывает тонкие бедра мужчины, поднимая и подтягивая ближе к себе, открывается прекрасный вид. Он сначала мягко сжимает округлые ягодицы до легкого покраснения, отмечая про себя простое «воу» и, не удержавшись, опускает руку со звонким шлепком. Раз. Еще раз. Мужчина под ним дергается, охает, но возражений не высказывает. Боль вопреки всему чувствуется приятным покалыванием и Юньси молчит, только сильнее выгибается в спине. Фэйюй в третий раз звонко шлепает по раскрасневшейся коже и следом целует место удара, опускается чуть ниже, оставляет укус на внутренней стороне бедра, снова целует ложбинку на пояснице и, резко подтянув к себе податливое тело, входит на всю длину с глухим рыком, выбивая крик из чужого рта. Оба замирают на минуту, слушая сбившееся дыхание друг друга, пока Юньси, попривыкнув к первичной боли не просит тихо: — Фэйюй. Чэнь все понимает, его не надо просить дважды. Он делает несколько толчков на пробу, затем ускоряя темп и начинает вбиваться в размеренном ритме. Комнату наполняют пошлые звуки шлепков соприкосновения кожи о кожу. Фэйюй поворачивает Юньси на бок, почти полностью выходит из него и снова выходит до конца. Стон выходит громче обычного. Ло жмурится до разноцветных зайчиков в глазах и готов вот-вот расплакаться от наслаждения. Но в этот момент Фэйюй снова меняет его положение, закидывая одну стройную ногу себе на плечо и начиная грубо и размашисто вбиваться в его тело, на этот раз задевая чувствительную точку внутри. Уже не сдерживаемые стоны и всхлипы наполняют комнату. Наслаждение волнами накрывало обоих. Спустя десяток резких толчков Фэйюй остановился, глубоко войдя внутрь растянутого и разомлевшего мужчины под ним, навалившись сверху всем своим телом. Он грубо подтянул к себе красивое точеное лицо, раскрасневшееся, с прилипшими ко лбу темными завитками волос и блестевшими маленькими бусинками-капельками пота на лбу и в ямочке над губой. Парень замирает, с удовольствием впитывая в память каждую черточку чужого лица, замеченную им в полумраке комнаты. Затем требовательно целует искусанные тонкие губы, запечатывая на них их общее наслаждение. В голове мелькает мысль, что он хочет оставить этого человека себе. Продлить их короткую связь чуть дольше положенной любовникам ночи. Делает мысленную пометку подумать об этом позже и, оторвавшись, с улыбкой предлагает: — Не хочешь оседлать меня? — Фэйюй! Юньси больно шлепнул по чужому бедру, оставив красный след на медовой коже, но в ту же секунду последовала ответная реакция грубым толчком, так что в красивых глазах блеснули слезы. Стиснув зубы, Ло толкнул большого и такого наглого мальчишку спиной на кровать, а сам перекинул ногу через его бедра, и удобно устроился на чужом теле. Смотря сверху вниз с нескрываемым превосходством и надменностью он холодно бросил: — Доволен? — Вполне себе. Улыбаясь ответил Фэйюй, мягко очерчивая ладонями линии изгибов чужого тела. Ло Юньси решил отомстить и, дразнясь, стал медленно ерзать, намеренно задевая ягодицами стоящий колом член. Долго его игры не продолжились. Расслабленные до этого руки, блуждавшие по его телу, резко сжались на бедрах, приподнимая их и грубо опуская вниз, до самого конца. Юньси крупно вздрогнул, чувствуя как все его тело будто прошило насквозь. И он соврал бы, если бы сказал, что ему это не нравилось. Фэйюй поднялся с кровати, принимая сидячее положение, и сделал движение вверх-вниз чужого тела на своем члене, так, будто Юньси был ничего не весящей мягкой игрушкой. — Золотце, ты будешь двигаться или нет? Ло Юньси не ответил. Только слегка толкнул юношу в плечо и сделал несколько движений, начиная понемногу ускорять темп. Такой угол проникновения был более чувствительным и ощутимым под собственным весом, но от этого не менее приятным. Мужчина не смог долго держать инициативу и вскоре чужие руки уже активно направляли его, пока он судорожно цеплялся за крепкие плечи. Через десяток толчков оба чувствовали скорую разрядку. Юньси просунул руку между их тел и в пару движений, кончил, пачкая их обоих росчерками белых линий. Следом с хриплым низким стоном излился Фэйюй, и тяжело опустил голову на тонкое плечо. В темной комнате повисла тишина, смешанная с тяжелым дыханием двух человек и густым запахом секса с привкусом сладкой карамели.

———

Следующим днем Юньси проснулся в пустой кровати. На подушке лежал одинокий клочок бумаги с неровной надписью «Извини, что без завтрака, работа. Обещаю все компенсировать! Только позвони» и ниже ряд цифр телефонного номера. Он фыркнул, небрежно смял бумагу, бросая в сторону прикроватной тумбочки. Как буто ему нужна была какая-то компенсация от интрижки на одну ночь. Он еще немного покрутился в кровати, чувствуя обиду и гнетущую сердце пустоту. Затем все же раздраженно встал, направляясь в душ. За завтраком, Юньси позвонил другу, желая разузнать жив ли тот после вчерашнего. Он набрал нужный контакт и поставил на громкую связь, попутно заваривая крепкий кофе. Спустя долгие, нудные гудки в кухне раздалось хриплое после сна «алло». — Цзяньцы, ты жив? — в ответ неопределенное мычание, — Окей, если так, расскажешь с кем ты вчера отплясывал? Послышалось неясное шебуршание одеял, чей-то вздох, тихое и низкое «кто это?» незнакомым голосом. Затем Юньси отчетливо различил похожий на поцелуй звук, а следом неясное бормотание самого Цзяньцы «это с работы, поспи». Ло, слыша все это, прищелкнул языком, закатывая глаза. Это кого же такого чудесного встретил вчера Тань Цзяньцы, что стал таким мягким и покорным? Любопытство взыграло не на шутку и он громко и обиженно выпалил: — Цзяньцы! С каких пор я стал просто «по работе»? А как же наша долгая и крепкая дружба?! — Ло Юньси, Бога ради, прошу тебя, потеряйся на выходные из моей жизни! Я все тебе расскажу на работе. — Погоди, что за прелесть ты там нашел такую, что даже готов расстаться со своей активной жизнью и залечь в квартире на все выходные? — Ох, ты бы знал, какой он…— повисает секундная тишина, видимо, Цзяньцы мысленно окунулся в случившиеся несколько часов назад события, а затем уверенно выдал, — я бы очень хотел остаться с ним хотя бы ненадолго. Не верится, что в наше время еще бывают такие мужчины. Хочу прощупать почву. — Что ж, я жду подробный отчет в понедельник. Постарайся не вляпаться в очередную авантюру на свою голову! — Да-да, мамочка Ло, конечно! — Цзяньцы смеется от души и коротко прощается, сбрасывая звонок. Сегодня у Юньси было несколько лекций в академии. Он чуть не опоздал к началу, но успел почти вовремя, а после занятий, ректор пригласил весь преподавательский состав в кабинет. Ло скучающе крутил ручку, подперев щеку рукой, и слушал монотонную речь по внутренним делам академии, затем в кабинет вошел кто-то и речь резко изменилась к повышенному и бодрому тону: — О, вот и ты! Коллеги, это наш временный сотрудник, он любезно согласился провести несколько занятий. Познакомьтесь Чэнь Фэйюй! Юньси вздрагивает и резко поднимает голову, роняя ручку на стол. Ему не приходится искать чужой взгляд, ведь он уже был направлен на него. Такой же как и вчера —темный, глубокий и совершенно бесстыжий, что мужчина забывает дышать. Фэйюй отводит взгляд и скромно, что совершенно не похоже на него, кланяется, просит позаботиться о нем на это короткое время работы. Его коллеги охают и ахают, рассыпаясь в приветствиях и шепотках: — Ох, это же он! Такой красавчик! — Он баскетболист? — Он играл в баскетбол в прошлую среду. И дети его любят. Правда что он брат ректора? — Нет, его брат известный актер, а он вроде бы модель? А затем, когда всех отпускают из кабинета ректора, а по рекреации разносится пронзительный звонок к началу занятий, Юньси осознает, что остался стоять посреди пустого коридора совершенно ошеломительный и сбитый с толку всеми событиями. Он вздрагивает, когда чужая рука аккуратно и мягко поправляет высокий ворот его черного свитера, призванного скрывать красноречивые отметины, и перед взором появляется тот самый новоиспеченный коллега. Озорная улыбка играет на его губах, а во взгляде нет совершенно никакого послушания и скромности, только нескрытое тепло и веселье. А в следующий момент Ло Юньси слышит как переворачивается вся его привычная одинокая жизнь одной фразой: — Учитель, позаботьтесь обо мне.