Мачеха

Не ходи в этот лес – пропадешь,  там дурное место, посмотри-ка на небо – рогами в крови месяц,  да спроси себя сам – на кого наточили небесный нож?  Из троих возвращаются только двое – сам решай, по совести ли цена,  а решишься – готовься платить сполна, от беды откупаться чужой кровью.  В этот лес-то ты знаешь, сколько таких ходило?  Там овраг – под костями не видно дна,  из землицы сочится вода красна,  в том овраге и будет тебе могила.  К речке выйдешь – не вздумай ходить за речку, хоть змеится натоптанная тропа, вброд пойдешь по камням – замшелые черепа под ногами окажутся человечьи.  Не ходи в этот лес, не срывай там травы, ничего себе не бери, да не стреляй зверьё – шкуру снимешь, под ней – гнильё, а лекарство окажется злее любой отравы. Дом поставишь, за ним придётся и домовину. Ложку вырежешь, детям дашь – долго будут они болеть. Срежешь прутик, а бьет, как плеть. Хворост кинешь в огонь – задохнёшься от дыма. Эта земля в свое время хлебнула крови,  напоили ее сполна, уж не лезло,  а мы доливали: «Н-на!»,  и они добавляли вровень.  Вот и вышло, что кровь ей пришлась по нраву, стала мачеха нам, не мать –  приучили, она и привыкла – брать виноватых и правых.  И ждала-то сначала, когда мы ее засеем –  словно женщина в верный срок, взяли силой – на грудь солдатский сапог, и вспороли ей чрево, вложили иное семя. Да оно и поныне все ждет и зреет, сколько здесь без рук и без ног,  и детей не пускают ни в лес, ни в поле, кто ослушался – под замок, а иных и под землю. ... лес растет, он все ближе, все голодней и злей. Эта земля бережёт только мёртвых своих детей.