Принадлежащий мне свет

— Нет, не надо, прошу Вас, господин! «Очередной глупец надеется разжалобить своими воплями. Как и все его предшественники не желает платить по счёту» — медленным шагом приближаюсь к человеку, чей крик оглушающим эхом разносится по лесу. Он спотыкается, падает, но продолжает ползти назад ни на секунду не отрывая от меня своего пропитанного ужасом взгляда. Наконец упирается в дерево, и в его глазах явно читается стремительно угасающая надежда. «Возможно, будь у меня душа, вид этого бедняги и мог бы меня разжалобить. Но, как это не прискорбно... для него, в моём теле нет и намёка на наличие этого, доступного лишь людям, дара» — продолжая приближаться к трясущемуся на земле должнику, вдруг отмечаю, что меня отчего-то потянуло на философию, — «Дурной знак», — иронично отозвалось подсознание. Остановившись рядом с лежащим на земле человеком, я надел на лицо привычную маску злого безразличного демона, так хорошо знакомую и предельно понятную людям, и хищно сверкнул безупречной улыбкой, переводя уставший взгляд вниз. Данное действие возымело эффект. — Господин, прошу, хотите я отдам Вам другую душу? Вам ведь нет никакой разницы, чью именно забрать. Я готов убить любого, кого скажете, только прошу, не трогайте меня. «Что-то в этом мире остаётся неизменным...» — в очередной раз пронеслась в моей голове уже давно ставшая обыденной мысль. — С чего ты взял, что мне нет дело до того, чью именно душу забрать? — оглашаю вопрос, намеренно снижая голос, и чуть подаюсь вперёд, тем самым возвышаясь над лежащим у моих ног трусом. — Ну так, это ведь как с банком господина Вивальди, главное отдать деньги вовремя, но совершенно не важно откуда ты их достанешь. Коли вам нужна душа, я отдам её, но почему же она обязательно должна быть моей? Мы ведь с вами торговцы, господин, а значит сможем прийти к компромиссу, — продолжая трястись всем телом, мой... собеседник всё же встаёт с земли, видимо желая продемонстрировать, что, с его точки зрения, ещё не всё потеряно. И как же он ошибается... — Да что ты говоришь, и чью именно душу ты намерен предложить взамен своей? За чей счёт собрался откупиться? — продолжаю оттягивать момент завершения сделки, ведь чем больше он сейчас выкручивается, чем гнусней делает предложение, тем чернее становится его душа. — Не знаю, господин, мне всё равно чью именно жизнь отдать взамен собственной. Однако, если всё же изволите знать скромное мнение вашего покорного слуги, то вот жена моя, Мира, думаю будет подходящим вариантом... обмена, — услышав это заявление, я разражаюсь оглушительным смехом, тем самым заставляя этого нахала сильнее прижаться к дереву за спиной и зажмурить глаза. «Ну конечно, жена... Она ведь спит с твоим молодым помощничком. Ничтожество... Сам ничего не добился, всё своё желание потратил впустую, чуть не обанкротился в итоге, из-за чего и пришлось нанять этого мальчишку, который, к слову, вытянул дела без всяких сделок на стороне. И теперь мстишь жене за свою же никчёмность» — чувствуя, что начинаю закипать, принимаю решение закончить весь этот фарс. — Знаешь, Гавел, если ты решил, что проживая жизнь так... гнусно, как это делал ты, смерть тебя будет ждать иная, то спешу расстроить... — одарив должничка хищной улыбкой, я с нескрываемым удовольствием отметил, что его напускная уверенность начала таять на глазах, и, судя по тому, как сильно он побледнел, в его глупую голову, наконец, пробралось осознание того, что конец неминуем, — Я, мой дорогой, хотя... ни к чему обманывать умирающего, мой невероятно дешёвый, человечек, в отличие от таких как ты, держу слово. Если сказал, что заберу твою душу, когда придёт время, значит именно твою и заберу. Так что, хватит разыгрывать драму, пришло время платить. Кому как не торговцу это понимать, верно? Материализовав в руках договор, я обратил на него свой взор и сжёг его в ладонях. Срок истёк и пора взимать плату... Повернул свои уже горящие глаза к вновь упавшему на землю человеку, сокращая между нами расстояние до минимума. Намеренно медленно я наклонился и крепко взял его за голову, поднимая это никчёмное тело с земли. Он вновь закричал, начал дёргаться, но мне уже не было никакого дела до его жалких попыток вырваться. Заглянул в его глаза, отмечая, что в плескавшемся в них ужасе можно было бы захлебнуться и утонуть, однако я умею плавать. Сделал глубокий протяжный вдох, вытягивая никчёмную душонку из трясущегося в безнадёжных конвульсиях тела. Пару секунд и дело было сделано. Прикрыв на мгновенье глаза, услышал шаги за спиной. — Браво, брат, ты как всегда искусен в своей неторопливости, — за произнесённой фразой последовали тихие аплодисменты. Я обернулся к владельцу голоса, сталкиваясь со взглядом чёрных глаз, видеть которые сегодня мне совершенно не хотелось. В темноте оксенфуртского леса напротив меня стоял безупречно одетый высокий и статный блондин, чья внешность не раз играла ему на руку в его же собственных сделках. Любая дама, или даже этот, уже мёртвый, торговец были бы рады встретить такого... красавца, каждый для своих целей, разумеется. Но я знаю его слишком хорошо для того, чтобы быть таким опрометчивым. — И что ты здесь забыл... брат? — без лишних предисловий перехожу к сути, пропуская его приветственный сарказм мимо ушей. — Ой, кажется ты совсем не рад меня видеть. Ну что же ты так с братом разговариваешь... неуважительно, — на последнем слове глаза моего нежеланного собеседника сверкнули, выдавая истинные мотивы его прихода. «Опять придумал какую-то очередную мерзость» — только и пронеслось в моей голове. Но этой мысли не дали возможности развиться. Ответ на ещё не успевший сформироваться вопрос пришёл сам. — Знаю, о чём ты думаешь. Что же за подарок я приготовил тебе в этот раз? — с каждым новым словом во мне всё сильнее укреплялась уверенность, что этот «подарок» мне совершенно не понравится, собственно, как и все предыдущие. Он подходил всё ближе, не сводя с меня пристального взгляда хитрых глаз, — Не стану тебя долго мучить в этот раз. Ведь сейчас самым интересным будет не твоя попытка отгадать сюрприз, а твоё стремление предотвратить его. Я смотрел в его чёрные глаза, пытаясь прочитать в них то, что он собирался сказать вслух. Внутри вдруг что-то непривычно сжалось в ожидании. Мы знакомы уже вечность, которую он постоянно пытается мне... скрасить своими неожиданными выдумками, но эта... эта, кажется, будет худшей из них. — Я слышал, ты сегодня собираешься на свидание, братишка, — услышав его слова, из горла вырвался непроизвольный рык. «Он знает» — озарило меня осознанием, но думать было некогда, ведь мой собеседник всё ещё продолжал говорить, а я должен был слушать каждое слово. — Вижу, ты рад, что мне наконец стала известна эта твоя маленькая тайна, — он хищно улыбнулся, вынуждая мои руки сжаться в кулаки, — Очень рад. Так вот, хочу поставить тебя в известность, что ваш ужин сегодня отменяется, по причине смерти от огнестрельного ранения. Из лёгких выбило воздух, прежде всегда ровным медленным ритмом бьющееся сердце впервые за сотни лет пропустило удар. Я тут же оказался рядом с саркастично ухмыляющимся недоноском, хватая его за горло. — Ты врёшь, если бы с ней что-то случилось, я... — он прерывает меня, отталкивая от себя резким ударом в грудь. Непривычно получать такой... честный отпор, но он единственный во всех мирах, кто на это способен. Что в данный момент лишь усиливает мою ярость. Быстро поднимая руки, он вновь начинает свою речь, останавливая мою в этот раз уже магическую атаку своей, бьющей больнее прежнего удара, информацией. — Да-да, ты бы почувствовал, но... Я же сказал, что в этот раз, самой интересной частью будет твоя попытка помешать... Так что, может у тебя всё же есть ещё время. Как думаешь? — тут он посмотрел на часы, вновь ухмыляясь, я же в свою очередь, кинув в его сторону испепеляющий взгляд, который заставил его отправиться прямиком в ближайшее дерево, переместился к её квартире. По дороге быстро материализовал подходящий для свидания костюм, всё же легенду нужно соблюдать. Однако, обнаружив себя не с той стороны двери, мысленно выругался. Внутрь попасть не получилось, видимо, подарок был с двойным дном и, кроме гостя, чей голос я уже слышал через дверь, меня ждала ещё и защитная печать, так предусмотрительно поставленная братом. «Переместиться туда не выйдет, защита слишком сильная, придётся ломать. Но... вот гадёныш, и диалект же какой выбрал... самый неприятный» — размышляя над лучшим вариантом проникновения, я вдруг услышал за дверью обратный отсчёт, попутно ощущая её прикосновение к камню, и понял — времени больше нет. Наплевав на конспирацию и деликатность, произнёс про себя одно из древних заклинаний и со всей силы ударил в дверь, разбивая печать, попутно обездвиживая незваного гостя. Вхожу внутрь и сразу же вижу её, прижатую к зеркалу, такую хрупкую и беззащитную сейчас. Усилием воли останавливаю себя от того, чтобы разорвать этого ублюдка на месте. Она не должна видеть такого, не от меня. Быстро скользнув по ней взглядом, отмечаю, что ран нет, чуть задерживаюсь на глазах, наполненных слезами, мысленно отмечая, что выплыть из этого омута оказывается труднее. Стискиваю желваки и, наконец, поворачиваю голову в сторону гостя, позволяя глазам ярко вспыхнуть. «Он? Пришёл сюда угрожать ей? Мой брат за это ответит, в своё время, но сейчас...» — медленно подхожу к парню, в чьих руках замечаю пистолет, на наличие которого намекал недобрый вестник, что тут же отвечает на вопрос о том, как именно этот... мерзавец расстанется со своей жизнью. Говорю ему о том, что он ничем не отличается от остальных людей, мыслями же вновь обращаюсь к сегодняшнему должнику. Тот был готов убить жену, ради собственного спасения, этот же, поддался на сладкие речи моего брата о том, что убив единственного доброго к нему человека, девушку, что была предана ему с детства, он сможет обеспечить себе счастье. «Люди... Сами готовы прикрываться жизнями других, только бы выторговать что-то для своей, без лишних уговоров готовые убить, и после всего этого они называют меня дьяволом? Никогда я не смогу понять вас, никогда вы не сможете меня переубедить...» — глядя в глаза очередному за сегодня дрожащему передо мной человеку, мысленно приказываю этому мальчишке приставить к виску пистолет и спустить курок. Тот подчиняется сразу, не в силах противиться моей воле, и уже через секунду падает на пол. Я смотрю на него, на мгновение забывая о том, что нахожусь здесь не один. Меня разрывает на части ярость. Такой силы, что мне уже давно не доводилось испытывать. Но вдруг слышу резкий вскрик за спиной. Мгновенно обернувшись, наконец понимаю, о чём именно говорил мой брат. «Смерть... Не её, а этого мальчишки. А она... спасти того кого хотел, не удалось» — осознание провала вдруг больно ударило под дых, я начал медленно подходить к ней, разрываемой незнакомой ей ранее Силой. Понимая, к чему всё идёт, открыл за её спиной портал, чтобы отнести туда, где переносить всё это стало бы легче. Но она исчезла раньше, не дождавшись помощи, справившись самостоятельно, как прежде всегда справлялась. Подняв глаза на зеркало, к которому она всё это время жалась... по моей вине, встретился взглядом с тем, кто мне раньше был не знаком. Увидел там лицо того, кто привык забирать души, но сейчас, в первый раз за всю вечность, готового на всё, лишь бы одну из них уберечь. Не в силах выносить собственный взгляд, резким ударом разбил зеркало, а в следующую секунду последовал за той, чья жизнь вдруг стала важнее сделки, заключённой на неё когда-то. Обнаружил её, лежащую на земле, бьющуюся в судорогах от неконтролируемых приступов боли, вызванной проснувшейся Силой, которой она не умела, да и не могла ещё научиться управлять. Подошёл к ней, опустился рядом на колени, обнял, забирая всю боль себе, и внезапно понял, какой именно подарок мне приготовил брат. — Ну, тебе понравился сюрприз? — услышав за спиной вдруг ставший ненавистным голос, обернулся, меняясь в лице, — Ну-ну, не кривись так, а то напугаешь ещё ненароком свою... принцессу. Кроме того, вся вина лежит на тебе. Ты ведь и сам знаешь, скоро нам придётся выкладывать карты на стол. Но я совсем не хочу, чтобы победа досталась мне легко, так что я не позволю тебе так бессовестно подыгрывать. Когда-то давно ты поставил на эту девчонку всё, а теперь решил вывести её из игры, потому что... влюбился? — издевательски засмеявшись, он гнусно ухмыльнулся, заставив меня чуть сильнее прижать к себе девушку, так доверчиво льнущую ко мне, — Не знал, что ты опустишься до такого. Влюбиться... в человека. В этот мусор, в котором мы с тобой оба давным давно разочаровались. Но, во всем есть свои плюсы, братик. Появление так некстати для тебя разыгравшихся чувств к этой красотке делает нашу с тобой игру ещё более захватывающей. Одним словом... не вовремя ты решил завести своё опечаленное вечностью сердце. Теперь у тебя вместо силы, есть огромная слабость. Хочешь уберечь её, что же, попробуй, а я в это время буду готовить своих... бойцов. И когда придёт время, и ты, и твоя драгоценная, вы оба падёте пред моим триумфом, а вместе с вами и весь остальной мир впридачу. А пока наслаждайся этими трогательными объятиями, а я понаблюдаю за тобой... и за ней... Он исчез так же внезапно как и появился, оставляя меня наедине с осознанием истинных последствий принятого мной однажды решения. Но, как я уже сегодня говорил, платить по счетам приходится всем. И я не исключение... Прощаясь, я смотрел в глаза девушки, чью жизнь знаю наизусть. Вглядывался в её дрожащие ресницы, ловил своими губами её, чувствуя горький привкус слёз. Эти чёрные из-за сделки, что я давно хотел бы забыть, глаза, были так похожи на мои, но в то же время невероятно сильно отличались. В них плескалась жизнь, которую ей предстоит ещё прожить, жизнь, которую я никому не позволю у неё отнять. Даже самому себе. Целуя её губы, я вдруг понял, что всё же, в этих людских штучках что-то действительно есть. И поэтому, перед тем как исчезнуть из её жизни, решил сделать то, что так часто делают немногие хорошие люди перед тем, как уйти — просят прощения. И моим единственным для этого способом было признание в том, в чём меня так яростно упрекнул брат. В том, что она стала тем, к чему каждая секунда прожитой мной вечности вела меня все эти века. К чему, как бы я не противился, вело её появление в моей жизни... по моей же вине. Я сказал, что люблю, а потом, забрал свои слова назад, как обычно это делают люди, забирая с собой всё, что она могла обо мне помнить. Первый раз в жизни нарушая данное мной слово. Вдруг со стороны дороги, я услышал двух бегущих в нашу сторону мужчин и понял, что истинное Предназначение наконец настигло её. А я, я теперь должен исчезнуть, стереть себя из её жизни, в которую так самонадеянно влез 20 лет назад. Дождавшись их прихода, я сделал пару шагов в сторону от неё, до самого конца удерживая взгляд на ставших бесконечно родными глазах. И... исчез. Признавая первое в своей вечности поражение.