Ладно

Она как раз заканчивала готовить копию карты для Ханджи, когда раздался стук в дверь. — Нифа, это я, — Моблит протиснулся между двумя столами, (тут было тесновато, но в разведку никто не идёт ради идеальных условий) и застыл с умоляющим выражением на лице. — Ты занята? — Как видишь. — Можешь помочь? Нифа нахмурилась и посмотрела на друга. В свете свечи под ее бровями лежали тяжелые тени. Она привыкла выполнять всю порученную работу не останавливаясь по пустякам, и ее раздражало прерываться, когда дело почти доведено до конца. — С чем именно? — Ханджи, — объяснил он. — Это в последний раз. Нифа задумчиво поставила локоть на свободную часть стола и разместила подбородок на кулаке. В другой руке она покачивала линейку. Даже если Ханджи опять злобствует, какое ей дело? Впрочем, Моблит явно был готов умолять. — Ладно, — сказала Нифа, подумав, бросила линейку и встала. Моблит мило улыбнулся. — Большое спасибо. Нифа хмыкнула, как бы намекая на должок с его стороны, и пошла смыть с тела дневной пот и переодеться. Она относилась пренебрежительно к сексу в грязном белье и рубашке. От Ханджи требовать все равно не приходилось, но хоть сама себя она могла привести в порядок. К Ханджи Нифа могла заходить и без стука. Пожалуй, это прощалось только ей; конечно же, такое Нифе льстило. Но, предполагая настроение начальницы, она все же постучала; ответа не дождалась. Промедлив, она вошла. Тут тоже было довольно темно. Время приближалось к полуночи. Ханджи выглядела свирепо. Похоже, Эрвин был против идеи выделить людей для поимки аномального титана. Ханджи сидела за столом, вперившись в свои записи и постукивая длинными пальцами по деревянной поверхности; формы на ней уже не было, а чистая рубашка говорила о том, что она тоже недавно пыталась убрать с себя прошедший день. Видно он был крайне плох, иначе бы она палец о палец не стукнула. Нифа плотно закрыла дверь и тут же позаботилась о замке. Она не хотела, чтобы их беспокоили. — Ты уже закончила с картой? — Нет, — ответила Нифа, следя за тем, как Ханджи отрывает взгляд от записей и медленно, ужасно медленно рассматривает ее, как будто маленькую бабочку прокалывает иголкой. Пусть поймет, почему Нифа здесь, перехватив взгляд. Хотя замок, который Нифа только что защелкула, был более красноречив. — Трудности с пониманием задачи? — ядовито улыбнулась Ханджи. Нифа рассматривала ее в ответ, желая высмотреть в неприступной стене между ними малейший интерес к тому, что она сейчас собиралась предложить. Она полагала, ее цель достаточно очевидна. Нифа решила ставить на прямолинейность. — Я намеренно не стала заканчивать работу, — наконец выговорила она, и о странно, даже не дерганным голосом. Ей удалось вложить в слова как можно больше той прекрасной хамоватости, которая нужна, чтобы настроить начальницу на иной лад. Ханджи посмотрела на Нифу по-другому. — Намеренно? — ее голос понизился. Нифа проглотила ком в горле. — Именно. «Плохая девочка» — мелькнуло во взгляде Ханджи. Нифа ухмыльнулась самым кончиком губ и случайно задела дрогнувшей рукой чернильницу, и та звякнула. — Пожалуйста, простите меня на этот раз, — сказала она, совершенно не раскаиваясь. Было нужно это сказать. Терпение Ханджи можно испытывать до определенных пределов. — Я обязательно закончу работу позднее. Ханджи поднялась из-за стола, как будто собиралась прямо сейчас удушить преданную помощницу. Но Нифа даже хотела бы ощутить ее руку на шее. Она знала, придушение не будет болезненным и не причинит вреда ни в коем случае. — Зачем ты пришла? — Ханджи остановилась прямо перед ней. Нифа незаметно для себя прижалась к соседнему столу, словно чтобы обрести устойчивость. Сердце заскакало, кровь побежала горячо, как в битве. С внутренним нетерпением она подумала, что за спиной как раз очень удобно имеется стол, и вспомнила, как Ханджи уже ее здесь раскладывала на нем. Все тело потом ныло, лопатки саднило, но это однозначно стоило того. Ханджи рассматривала помощницу, как впервые видела. Она уже даже предположила, кто подослал ее. Но ожидала, что Нифа признает, зачем пришла, вслух. Ведь та должна была сама все сказать, по их правилам. По тем правилам, по которым Ханджи так же могла заходить в личную комнату Нифы среди ночи и наглухо запираться, чтобы затем целовать, ласкать и крепко прижимать к кровати, как будто та могла захотеть сбежать. Нифа никогда не хотела сбежать. Разве что, в форме игры. — Я пришла, чтобы вы меня потискали, и слегка подобрели к остальным подчиненным, например, отпустили беднягу Моблита спать. — ответила она. Ханджи улыбнулась. — Тогда попробуй соблазнить меня, — она сложила руки под грудью. — Я готова на все, — Нифа провела пальцем по рубашке Ханджи. Она действовала без волнения или той торопливости, которая свойственна неустоявшимся отношениям, самому началу. В их с Ханджи отношениях все вполне устоялось. Нифа остановила палец на самой верхней пуговице. А потом перешла на шею, повела до самого подбородка, чуть нажимая, будто умоляла глядеть только на нее. — Можете сделать со мной, что захотите. — Вдруг я захочу что-то не очень приятное? — Ханджи терпеливо наблюдала. — Может, я хочу то же самое? — Нифа подалась вперёд, и несмело поцеловала шею начальницы. Целовать Ханджи первой — возможность получить указание на дверь. Но Нифа знала, что справится. В груди и в паху все кипело; эту энергию она и вложила в поцелуй, и скоро почувствовала, как Ханджи ощутила и распробовала это, как движется жар внутри ее крепкого стройного тела, как вздрогнули ее мышцы. Чем дальше все заходило, тем больше она возбуждалась. Нифа улыбнулась и поцеловала суховатые губы, провела языком по ним. И получила отклик, который хотела. Привычное теплое напряжение между ними вспыхнуло, и смысла тянуть особо не осталось. Ханджи положила руки на стройные, плотные от мышц бока, и посмотрела в зелено-карие, как весенняя листва, глаза. Иногда мистический взгляд Нифы казался безучастным или слишком спокойным, иногда даже сонным, но точно не теперь. Нифа прижала ладони Ханджи к талии теснее. В огненно-зеленых глазах таяла просьба забыть все причины, почему они должны медлить. Сильное и жесткое, будто тело маленькой богини, тело Нифы пробуждало в Ханджи естественное любопытство. Любопытство к тому, как совершенны все его особенности и какие яркие переживания можно вызвать, если правильно обращаться с ним. — Какое самопожертвование, — Ханджи вдохнула чужое тепло. Нифа часто задышала, думая, что она и впрямь слишком добра. Она ещё не решила, что попросит в уплату долга, но на этот раз покупка выпивки ее не устроит. Пусть подарит книгу или ещё что-то... она ведь заслуживает плату за старания. Хотя ее совершенно устраивало быть с Ханджи вот так. Нет, ей просто нужна оплата за прерванное дело — свое и Ханджи. Нифа легко скинула форменную куртку на стол. Ханджи остановила ее мысли, сжав сквозь ткань соски, целуя шею и оставляя след. — Помягче, — Нифа застонала. Ханджи отпустила и понимающе сместила ладонь с груди, пробираясь вниз. — У меня еще остались следы с прошлого раза. Они никогда так не сойдут... Последнее она почти промычала. — Буду нежной, — и Ханджи засмеялась, заметив, как Нифу бросило в красный после этих слов. — Застенчивая сегодня? Нифа поцеловала ее губы. «Хватит шутить» — говорила она без единого слова. Ханджи продолжила поглаживать чужие бедра, пока не услышала первый стон, а потом подхватила ее на руки и посадила на стол, придвигаясь ближе и оставляя между ними совсем ничего. Она все еще была не в настроении, но исследовательские амбиции временно перестали быть слышны под громом возбуждения. Она могла вернуться к своим делам и неудачам позднее, в более приятном настроении. Нифа очаровательными руками принялась за шнуровку на своей свободной кофте, решительно обнажая грудь. — Хотите меня? — спросила она, глядя в черные от ночи глаза Ханджи и прикусывая губу. Ханджи пожалела, что они не в кровати. — Ты отлично знаешь, — и она заскользила языком по шее, иногда прерываясь и целуя розовые следы, и Нифа тихо зашептала что-то обольстительное. Руки Ханджи мяли бедра и крепкие ягодицы богини. — Разденете меня? — проворковала Нифа на ухо, так ласково и тихо, что Ханджи сжала зубы и тяжело сглотнула. Она осталась без одежды очень быстро, Ханджи беспринципно разбросала ту по углам. И принялась тискать небольшую, очень плотную, с явными мышцами грудь. — Идем в кровать, ты победила, — шептала она на ухо без всяких сожалений. Нифа легко поцеловала в ответ. К кровати они шли не очень твердо. Нифа не отпускала Ханджи, целуя на ходу, и выгибая красивую сильную спину, когда чужие ладони ласкали ее. Удобно располагаясь на простынях, она согнула ноги в коленях, показывая себя в этой открытой и гипнотической позе. Ханджи бросила куртку на стул и села напротив, глядя на почти невидимое за толстыми половыми губами углубление. Нифа улыбнулась и поманила жестом, отставив одну ногу ещё немного в сторону. Ханджи положила руки на горячие маленькие бедра, сжала, потом проделала путь вверх. Она водила длинными пальцами по подрагивающему животу Нифы, затем собрала капельку пота и поднесла к губам. Нифа закрыла глаза, думая о губах Ханджи. Она, возможно, не готова была признать это, но она любила эти губы, которые знали ее тело и ее удовольствие. Ханджи наклонилась, нависла над ней и поцеловала плечо. — Сегодня я не в настроении быть слишком нежной, — призналась она, и Нифа улыбнулась принимающе и голодно. — Я хочу все, что ты хочешь сделать со мной, — зашептала она так, чтобы задеть возбуждение Ханджи сильнее. Ханджи провела рукой по животу Нифы, туда, где в прикосновении была наибольшая нужда. Влага блестела между раскрытых складок. Нифа приподняла ноги, удерживая их на весу, и отлично зная, как эта похабность раззадорит. Ханджи облизнулась, думая про вкус. Она раздвинула ее полные блестящие нижние губы и мягко проникла пальцем. Нифа закрыла глаза, сосредотачиваясь на приятной теплой волне, прокатившейся по телу. Такое нежное и обжигающее проникновение. Ханджи знала ее желания не хуже, чем содержимое любимых книг, и всего в несколько осторожных движений, приправленных острым, как нож, поцелуем в нижнюю часть живота, она довела Нифу до неразборчивой мольбы, а затем и до внутренней дрожи. — Я... — Нифа простонала, а Ханджи аккуратно достала палец. — Это... — Можешь не договаривать, я все вижу, — Ханджи поглаживала приоткрывшиеся еще немного складки. Нифа сглотнула. — Я хочу знать, на сколько еще раз тебя может хватить. Ты не возражаешь? — так же аккуратно, как и до этого, Ханджи проникла в нее снова. — Н-не возражаю. Мне жарко... — Нифа всхлипнула, не успев договорить: Ханджи вдруг захотела узнать, какой она издаст звук, если поцеловать совсем рядом с введённым только на половину пальцем. Результат был очарователен, а когда Ханджи ещё и протолкнула вместе с пальцем язык, Нифа тихо завыла. Ханджи подняла голову, встряхивая грязными и мокрыми от смазки волосами, и облизнулась. — Это хорошо, — невнятно и дрожа прошептала Нифа, подталкивая бедра к Ханджи еще раз. Ханджи чуть приоткрыла двумя пальцами влажное углубление. Ее желания были одно порочнее другого, и попробовать осуществить хоть одно из них очень хотелось. — Ты сильно намокла, — она провела носом по бедру, заполняя лёгкие навязчивым запахом, похожим на кисловатый аромат густого травяного чая. Нифа заерзала, поглаживая собственные бедра и улыбаясь. Ее поза просто умоляла Ханджи не сдерживаться. — Я уже достаточно мокрая, чтобы ты делала все, что захочешь. Можешь считать, я попросила. Сделай все, что хочешь. Предложение было соблазнительно. Ханджи поглаживала и ласкала лежащее перед ней тело, иногда соскальзывая одним или двумя пальцами внутрь. Раздвигая их внутри она наблюдала, как ясно зелёные глаза богини чернеют, и как она дрожит всем телом, будто говорит, что ей нравится быть исследованной. Нравится, когда ее изучают. Это заводило Ханджи и пробуждало в ней глухую ко всему кроме собственной страсти дьявольщину. Она достала пальцы, чтобы пронаблюдать, как Нифа станет выражать желание получить их обратно. Затем протолкнула оба больших пальца и медленно потянула в стороны. Нифа бессвязно взмолилась, раздвигая ноги шире и демонстрируя свое раскалившееся донельзя возбуждение. Ханджи сменила большие пальцы на указательные и средние, продолжая осторожно тянуть. Хотелось вылизать как можно глубже, прислониться к розовому лицом и мягко ласкать. Нифа выгнула спину. Осознание того, какой ее видит Ханджи, было внеземным блаженством. Ханджи попыталась протиснуть язык между пальцами, но Нифа застонала, указывая выше, на клитор. Ханджи принялась играть с ним, одновременно продолжая растягивать. Нифа поплыла. Не существовало ничего. Она разрешила сделать все, что Ханджи угодно, и теперь громко стонала и вытирала слезы. Ее грудь тоже нуждалась хоть в чем-то и Нифа сама мяла ее и тянула соски. Ноги сваливались с кровати, и она крепко держалась одной рукой, другой играя с взмокшей от пота грудью и постанывая. Ханджи оторвалась, чтобы посмотреть на чужое красное от удовольствия лицо, достала пальцы и положила на клитор большой палец, сильно сминая его. — Под тобой целая лужа. — сказала она с насмешкой. Нифа заплакала в голос и вздрогнула. На несколько мгновений ее разум растаял. Ее слишком раскрытое тело расслаблялось и тяжелело. С трудом она приподнялась на локтях, и уставилась на Ханджи. — Вам нравится это, — сказала она, облизывая пересохшие губы. — Одевайся, и иди доделывать свою работу, — приказала Ханджи, поднимаясь, поправляя одежду и волосы, и устраиваясь возле окна. — Можешь сказать своему другу, пусть проваливает с глаз моих долой, во всяком случае, до утра видеть его не хочу. Нифа принялась одеваться, иногда глядя в сторону Ханджи и ухмыляясь.