Чувство свободы, вкус тириума и запах опьяняющей любви

      Это было не так уж и давно, никак не могу вспомнить всё. Точно запомнил только лишь обрывки острых ощущений. Новых и пугающих.                                                 ***       Помню твои руки, что нежно касались горячей кожи под рубашкой. По-хозяйски шарились по моему телу. Я таял и растворялся под твоими прикосновениями. Проваливался словно в глубокую бездну. Глаза. Тёмные. Словно океан, темно-синие, бездонные. Ты смотрел тогда на меня так, что градус моего корпуса поднялся. Это пугало. До дрожи в руках, до искорок в глазах.       Прохладно. Смеркалось. Помню ты приобнимал меня одной рукой, сидя на густой траве. Тёмной такой, освещённой под лучами заходящего солнца. Аромат роз, что росли в этом саду. Этот сад… В нём мы впервые встретились. Я посчитал тебя очередным болванчиком-придурком. Но вскоре ты оправдал себя. Оправдал себя, и даже это мягко сказано. Ты не был похож на остальных. Ветер обдавал вечерней прохладой, унося за собой опадающие на траву лепестки дерева, склонившееся над нами, словно закрывая от чужих любопытных глаз. Пускай в этом и не было обходимости.       Уже тогда изнеможение «цеплялось» как репейник за рукав. Ты будто забирал все теплящиеся силы в теле. Дрожь вновь пробрала до кончиков пальцев, когда неторопливо растегивал пуговицы на моей рубашке; накрывая губы своими. Они были до ужаса «сладкими», мягкими. Мне тогда показался знакомый смак. Тириум. Его въедающийся вкус. Незабываемый вкус, оседающий в памяти вероятно навсегда.       Не разрывая поцелуй, чувствовал, как ты медленно завёл руки мне за спину, дразня и, прикасаясь холодными ладонями к разгоряченной коже. Под твоими легкими и неспешными движениями я плавился, словно зефир над потрескивающим огнём. Непередаваемые ощущения. «Сердце» билось быстрее, разгоняя по телу голубую кровь.       Время с тобой словно замерло. Не было проблем, не было разбитых надежд. Только с тобой, мне было так хорошо. Только с тобой я чувствовал себя в безопасности. Становилось так всё равно, плевать на всё и вся. Оторвавшись от моих губ, и опаляя горячим дыханием ты сказал:       — Не бойся, я осторожно — твой низкий шёпот — схожий с расплавленным на сковороде маслом. Шипящим и до нежного безумия обжигающим. Контраст температуры рук и разгоряченного шепота, в который раз проводил ток по конечностям, оседая глубоко за стенками «сердца», отстукивающее бешеный ритм.       Я запутался в клубке синих нитей. Потерялся в счёте времени, забылся с твоим обществом. Каждое слово доносившееся от тебя, опьяняло не хуже, чем любой крепкий коньяк. Я уже не мог распознать в голосе нормальных слов, только неразборчивый лепет. Это и неважно. Абсолютно.       Не понимал, не видел, не слышал, но прекрасно чувствовал. Чувствовал твои шаловливые ладони. Они легко расстегнули и сняли с меня ремень. Это неправильно. Только и вспыхнуло словно спичка, в пелене затуманенного разума. Схватившись за твои плечи и с трудом, распахнул глаза. Ты успокаивал меня, говорил, что всё хорошо. Сводил меня с ума. Вновь почувствовал мягкие губы и знакомый вкус. Успокаивавший. За короткое время ставшим родным. Закатил глаза, разжав хватку. Я доверился тебе.       Тыкаясь носом в шею и втягивая нагретый ею воздух, ты продолжал, неторопливо снимать ненужные вещи. Я лежал на траве раскинув руки, наблюдал как солнце бесшумно и беспощадно, быстро падало за горизонт. Погружая окружение вокруг во тьму. Зрение обострилось, я мог легко увидеть ненавязчивое синее свечение у твоей головы, но даже этого было недостаточно, чтобы видеть, что происходило вокруг меня. Только спустя короткое время луна немного озарила пространство. Устал. Твои пальцы легко обходились с остатками одежды. Не успел заметить, как с меня пропали джинсы. Такой открытый. Не было сил для смущения. Ты не принесешь мне вреда. Уверен в этом.       Мысли нужные и ненужные, нахлестом слоились в помутненной голове. На минуту даже показалось, что это очередной сбой в подкорке программы, что это неправда и всего-лишь бред, и проекция девианта андроида. Но это реальность, которую чувство морали не хотело принимать.       Положив ладонь на колено, с нее сполз скин. Небольшой холодок прошиб по телу, когда ты кончиками пальцев коснулся внутренней стороны бедра, поглаживая. Я сжался, почувствовав как твои белёсые пальцы обвили член, большим пальцем растирая предэякулят по головке; сделал несколько поступательных движений. Пристально смотря и, наблюдая за моей реакцией.       Она стоила того, глаза рвано бегали по окружению вокруг, только бы не смотреть на тебя. Стыдно. Цеплялся за свои плечи, предплечья дабы отвлечься. По всей видимости это даже раззадорило тебя. Нравилось смотреть, как я старательно пытаюсь скрыть от тебя всепоглощающие чувства. Их было много, от легко отвращения, до едва ощутимого поткатывающего оргазма.       Подавшись вперёд, коротко лизнул головку. Я многострадальчески промычал, запуская пальцы в твои густые каштановые волосы, ожидая продолжения. На что ты лишь, ухмыльнулся и всё также шёпотом сказал:              — Лапуля, ты кончишь без рук.              Томно закатил глаза, только лишь услышав твой бархатный голос. Стоило ли повторять, что при его упоминании программа сворачивалась и шла далеко и надолго. Я слышал звук растëгивающеейся ширинки. Просто закрыл глаза, наслаждаясь. Если в саду была бы зима, ветер разодрал бы щеки в хлам. Но он всего-то слабо дул, шевеля листья на деревьях. Стало тяжело дышать, ты еле ощутимо меня душил. От нещадно накрывающих чувств, крыша хлопала в ладоши.       Я пришёл в себя, после осторожного толчка. Ты прижимал мои плечи к земле, нежно так, словно боясь навредить. Окончательно меня протрезвил сбивчивый в тяжелое дыхание стон. Чей он был. Возможно мой. Это не столь важно. Несмотря на твои тщетные попытки меня успокоить, всё равно было страшно. Новые врывающееся эмоции в голову. Ведь так не должно быть. Но все навязчивые мысли сгорали, как подожжëнный пух. Старался расслабиться только из-за понимания, ты во мне — тебе хорошо. На остальное до глубины души плевать.       Кусая губы, я пытался заглушить звуки исходящие от меня. Немного времени прошло, я тихо сдавленно мычал в такт твоим движениям. На языке появился вкус крови. Сейчас он сводил с ума. Но вскоре я оставил попытки заткнуться. Не помню из-за чего. Наверное ты попросил так не делать. Да. Именно так. Попросил не делать, чтобы услышать меня. Мой настоящий голос.       Боль сменилась чем-то чуждым, незнакомым. Не испытывал такого раньше. Скорее всего наслаждением. Оно топило, глушило абсолютно всё, что мешало полностью им насладиться. Оно накалялось само по себе. Оно жило отдельно от всего тела. После него ощущения реальности были другими. Каждое прикосновение отдавалось лёгкой вибрацией в груди.       Стоная и хватаясь за твои плечи, я пытался связать два слова, хотел что-то сказать. Хоть эта идея так и не увенчалась успехом. Ты ритмично вбивался в меня, упиваясь моими тщетными попытками заговорить: я захлебывался в слезах и междометиях. Среди своего лепета, смог разобрать только пару слов: люблю тебя. Они сами вылетели, даже не понял как это произошло.              Ты прекрасно видел, что происходило со мной, тебе это нравилось. Наблюдать за этим. В саду была оглушающая тишина, кроме постоянных всхлипов, стонов в итоге срывавшихся на крик и периодических шлепков кожу о кожу.       Я захотел посмотреть на тебя. Какого тебе сейчас. Открывать глаза было всë сложней, к векам словно подвесили гири. Румянец. Неживой. Неправильного цвета. Больше схож с синим. С таким же цветом, как и твои глаза. Мы сразу установили короткий зрительный контакт. И тогда я впервые увидел твою настоящую улыбку. Её точно запомню надолго.       Губы. Они были бледные, сейчас же они приобрели больше красок. Я чувствовал вкус терпкого тириума, когда ты меня целовал. Видимо ты тоже искусал их в кровь. Я вновь провалился в глубины подсознания, размышляя…       Звонкий звук, приводящий в сознание, оглушил. Он также отпечатался в памяти. Хлесткая пощечина. За что? Цепкие пальцы сжали подбородок, заставляя смотреть только на тебя. В глазах двоилось, и казалось, фокусировка сбилась. Мне больно. Глаза были на мокром месте, по щеке проскользнула слеза. Что со мной происходило? Я что-то чувствовал…       Я что-то чувствовал, вопреки здравому смыслу. Спектр, калейдоскоп эмоций захлестнули меня, полная палитра. Обхватив мою талию, притянул ближе к себе. Внутри обжигающе растекалась жидкость. Ты затянул в очередной сладкий поцелуй. Самый лучший раз когда это делал, ослабил хватку, выпустив меня. А дальше. Пустота. Система была перегружена.       Пришёл в себя одетый, и лежащий у тебя на коленях, свернувшись калачиком, словно котенок: руки приглаживали растрёпанные волосы. Тело наконец-то начало слушаться, но сил не осталось вообще, даже после перегрузки.       Ветер поднимал с земли смятые лепестки, унося за пределы видимости. Луна неспешно освещала два силуэта на тёмной траве. Один из них практически засыпал, изредка всхлипывая и зевая. Небольшой туман опускался на землю, укрывая их в своих объятиях.                                           ***       Словно кусочки пазла собиралась в голове картина. Мне было тяжело вспомнить, что тогда произошло. Но запомнил я отчётливо: твою улыбку, хлесткие удары, приглушённые стоны. А также чувство свободы, вкус тириума и запах опьяняющей любви.