…
Этот вечер был на редкость ужасным, пока он не заметил свою любимую высокую переносицу, возле которой, почему-то, были нахмурены брови. А, понял Джисон, вот почему. — Всë в порядке? — каштановые волосы немного всколыхнулись на затылке, когда голова отрицательно качнулась. Причиной был мерзкий капитан команды по футболу из их школы, что опять перебрал с алкоголем и мешал остальным. — Хан, отъебись, тебя сюда никто не звал, а этот милашка не против продолжить вечер со мной, так ведь? — стеклянные глаза уставились на синий, в этот раз, свитер, который был очень длинным в отличие от прошлого — укороченного. Но у этого был очень широкий вырез, притягивающий всё внимание к выпирающим ключицам. Всë внимание Джисона, то есть. — Против, — послышалось со стороны высокой переносицы. Джисон заметил сжатые кулаки, которые на этот раз не были скрыты длинными рукавами свитера, и начал злиться. — Ты его слышал, так что отъебаться лучше тебе, — незаметно от придурка напротив его рука скользнула к талии, скрытой синим свитером, чтобы отвлечь парня от дискомфортной ситуации. Касание было едва заметным, иначе могло стать хуже. Как только футболист соизволил отвалить, пальцы Хана прошлись по сжатому кулаку и раскрыли его, сплетая ладони вместе. Он чувствовал учащённый пульс под кожей чужого запястья и повернулся к парню, оставляя его в пространстве между собой и стеной. Джисон не спрашивал ни слова, только разглядывал глаза, на которых готовились выступить капли, в то время как руки сжимали чужие ладони. Он чувствовал полумесяцы от впивающихся ногтей на собственных руках и стиснул зубы. Ему не было больно за себя, только за человека напротив. — Пойдём, — это был первый раз, когда он уводил его отсюда сам. Парень не сопротивлялся. Как только они вышли наружу, и вокруг не осталось травмирующих факторов, Джисон отпустил руки парня и пошёл позади него, следя, чтобы тот добрался до пикапа в целости. Машина была холодной после нескольких часов без движения, но это только больше отрезвляло рассудок. Джисон кинул взгляд на чужие ладони и молча постарался отвести взгляд. Он обещал. Самому себе тоже. — Протяни руку и открой, — парень послушался и послышался щелчок открывающегося ящика для всякой мелочи, — это тебе. Ты такое любишь, вроде. В травмированных руках оказался шуршащий пакет жевательного мармелада со вкусом ягод. Он разорвал упаковку и засунул две штуки себе в рот, Джисон заметил, как по щекам тихо потекли слезы. — Спасибо. И прости, — пробормотал парень еле слышно. — Тебе не за что передо мной извиняться, — машина тронулась с места, Хан включил музыку и нажал на кнопку «вперёд» несколько раз, пока не заиграла Lana Del Rey. Он выучил. Альбом Born to die играл чаще всего.…
Ставни его окна на втором этаже были подняты, сквозь них проникал тёплый свет и свежий воздух. Дверь в комнату была закрыта на замок, а ручка подпёрта спинкой стула. Из колонок лились медленные биты, кажется, это было что-то из последних добавленных треков. Джисон не слушал, ему было совсем не до этого. Пальцы скользили по ткани тонкой белой футболки, не стремясь проникнуть под неё. Они приблизились к шее и нежно выводили узоры, пока Хан слишком медленно для своего «обычного» темпа захватывал то нижнюю, то верхнюю губу парня напротив. Иногда он едва заметно касался губ своими зубами и тут же прятал их, не давая почувствовать дискомфорт. Ногти, на этот раз с голубым лаком, прошлись по затылку Джисона и спустились на спину, растягивая ткань толстовки. — Хочешь снять? — он отстранился на пару секунд, пользуясь возможностью рассмотреть красивые черты лица вблизи. — Да, — Хан остался в одной безрукавке, тут же чувствуя голубые ногти уже на голой коже плеч, которые моментально пропали оттуда, словно в испуге от новых ощущений. Джисон спускался на острую линию челюсти, переходя к чувствительной шее и оставляя касания там. Не прекращая прикасаться, он притянул запястья обратно к бицепсу, откуда они пропали только что. Кожа натянулась от крепкого захвата, ногти оставили красные полосы. Хан промычал, стараясь сдерживать эмоции от контрастности ощущений — нежных касаний губами и едва ощутимой боли на плечах. — Сделай так ещё раз, — попросил он и стал ещё различимее слышать учащённое дыхание. Они продолжили целоваться, не заходя дальше. Каштановые волосы красиво рассыпались на его подушке. Джисон чувствовал, что вся его жизнь зависит от этих волос, высокой переносицы и больших глаз, что вечно закрывались от смущения. Ресницы дрожали от резких движений век. Он так хотел сказать что-то, но никак не мог подобрать слов. Пальцы прикоснулись к коже на лице, медленно оглаживая каждую неровность, тёмные волоски бровей, нечаянно задевая ресницы. Губы дрогнули, стоило большому пальцу притронуться, и приоткрылись, давая возможность проникнуть чуть дальше. Джисон внезапно почувствовал, что тянущее ощущение внизу живота усилилось раз так в пятьдесят. Он так сильно сжал челюсти от этого жеста, что свело зубы. Влажные губы так правильно обхватывали кончик его пальца, что он почувствовал, что кажется, мог бы прийти к концу только от этого вида. Приложив все усилия, на которые был способен в подобной ситуации, он отстранился, перекатываясь на другую сторону кровати и закрыл лицо своим локтем. — Хочешь чего-нибудь? Воды? — Хан старался не смотреть на опухшие и покрасневшие губы после пятнадцатиминутного то ли рая, то ли ада — он ещё не решил. — Воды, — Джисон, сбивая какие-то вещи по пути, отправился на первый этаж. Он вернулся через несколько минут, на волосах осталось немного влаги после умывания ледяной водой. В дверном проёме Хан застыл тут же, как увидел, что парень переместился с кровати на его стол, сидя там прямо с ногами, прижатыми близко к себе, возле открытого окна, свет из которого освещал все изгибы. Взгляд скользнул по контурам влажной белой футболки и, задравшихся выше, голубых шорт. Солнце близилось к горизонту. Реальное солнце, а не то, что сидело на столе. — Детка, ты в порядке? Я не переборщил? — он протянул стакан воды, парень выпил половину и вернул обратно. — Нет, Джисон, всё хорошо, — глаза слегка прищурились, и небольшая, но заметная улыбка проявилась на лице. Он оглянулся, обращая внимание на колонку позади него и улыбнулся ещё шире. Куплет песни переходил в бридж, и Хан услышал, как певица чуть хриплым голосом вытягивает ноты. Он уже слышал эту песню, она ему, неожиданно, понравилась, поэтому он немного знал мотив. Но в один момент к привычным звукам добавился незнакомый голос. Вернув взгляд парню на столе, который обнял свои колени руками, Джисон понял, что за голос добавился к песне. Сладко-металлические ноты были едва слышны, поэтому он напряг слух так, как вообще мог. — Твоя любимая песня? — спросил Хан. — Ага, — ответил тот, прекращая петь. — Только не вылезай в этот раз через окно, пожалуйста, я и так скучаю по тебе, а тут буду ещё и волноваться, — он кинул многозначительный взгляд сначала на окно, а затем на Джисона, прищуриваясь, как будто пытаясь разглядеть что-то незнакомое. — Хорошо, не вылезу. Отвезёшь меня домой? — он спрыгнул со стола и подошёл к краю кровати, на которой сидел Джисон, смотря на него сверху вниз. — Конечно.…
Что-то было не так сегодня. Джисон опять слышал песню, которая ему нравилась, но какая-то девушка липла к нему уже какое-то (не)приличное время, не реагируя на отказы. Впрочем, она была слишком пьяная. Высокой переносицы нигде не было видно. Хан начал переживать. Вообще-то он предпочёл бы видеть её где угодно, только не здесь, но он знал, что парень был сегодня тут, а теперь исчез. Это его не устраивало. Что-то случилось — на самом деле он надеялся, что нет. Чан был за диджея сегодня, что было слишком на руку — тот мог рассмотреть всех сверху. — Ты не видел его? — Джисон пробрался к Крису, крича громче, чтобы перебить колонки. — Минут десять назад был здесь, больше не видел, — ему это очень не понравилось. — Блять, — он оглядел толпу, не заметил каштановых волос и направился на второй этаж. Сердце стучало в ушах, когда он открывал все комнаты — одну за одной. Пока не заметил перепалку в конце коридора. — Я же сказал, отпусти, — тот еблан футболист, видимо, не понимал даже с третьего раза. Хан оглядывал человека, не веря, что видит перед собой. Никаких свитеров сегодня, на парне была надета полупрозрачная рубашка, чёрные джинсы — которые обтягивали все ноги, не оставляя ни одного свободного места — вместо уже привычных широких голубых. На месте еле заметных блёсток, на глазах была чёрная подводка и яркие тени. Но внешний вид парня волновал его сейчас в последнюю очередь. Зависнув всего на секунду, он быстрым шагом направился к ним. Джисон не видел красный, запрещающий свет, он видел руки, которые сжимали чужую талию, к обладателю которой не имели права даже приближаться. С силой оттолкнув от парня этого идиота, Джисон, схватив его за воротник бомбера школьной футбольной команды, ударил, что было силы. Весь урон пришёлся на правую скулу. Парень был выше и крепче него, но Хан и не думал останавливаться. — Сука, не смей подходить к нему больше, — ещё удар, на этот раз разбитая бровь, — ещё раз я тебя увижу хотя бы в радиусе трёх метров возле него, твой смазливый ебальник будет вместо ворот на футбольном поле, понял, еблан? Футболист попытался толкнуть Хана в ответ, еле стоя на ногах, на что Джисон отразил толчок, и на пол к стене полетел спортсмен. Наконец, он поднял взгляд на того, кого искал всё это время. — Он ничего не сделал? — Джисон сжал собственные пальцы, жалея о том, что сцена произошла у него на глазах. Парень не выносил насилия. Рассматривая его на возможные последствия, единственными выделяющимися — что Хан заметил — были слезы, благодаря которым вся чёрная подводка потекла вниз. Парень не отвечал. — Эй, детка посмотри на меня, пожалуйста, — ноль реакции, — можно к тебе прикоснуться? — чёрт, дело было плохо. Джисон чувствовал злость, беспомощность и вину от этой ситуации. — Минхо, посмотри на меня, — Минхо открыл глаза и уставился на Джисона сумасшедшим взглядом. — Я сказал «нет», — Минхо смотрел прямо на Джисона, но словно не видел ничего перед собой, — я сказал «нет»! — Хан почувствовал, как от волнения у него сжимаются рёбра. — Я знаю, — он сделал аккуратный шаг в его сторону, — ты не виноват в этом, пожалуйста, Минхо, говори со мной, — Джисон умолял. — Ты не прав, я виноват, не смотри на меня, — Минхо прижался к стене позади себя и начал соскальзывать вниз, опускаясь спиной всё ниже, прижав ладони к лицу. — Минхо, ты ни в чем не виноват, — твёрдо заверял Джисон, присев рядом с ним, — почему мне нельзя смотреть? Ты такой красивый, самый красивый из всех. — Я не заслуживаю! Это всё, — он указал на себя, — выглядит откровенно, ужасно, я сам виноват в том, что он приставал ко мне. — Можно? — Джисон протянул руку к его волосам как можно осторожнее, но не прикасаясь без разрешения. Минхо еле заметно кивнул, но вздрогнул, как только ощутил прикосновение. Хан тут же отстранился и убрал ладонь подальше. — Прости, я не должен был. — Нет, — трясущейся рукой Минхо схватил Джисона за запястье и притянул ближе к себе, чтобы ладонь оказалась там же, где была, — ты — не он, я просто не могу осознать. Джисон мягко убрал чёлку, что упала на лицо, и глубоко вздохнул, заглядывая в самые красивые и самые грустные глаза на свете. Слёзы продолжали течь неконтролируемо. — Я могу тебя не касаться, если тебе некомфортно, ты это знаешь? — Минхо кивнул, смотря прямо на него. — Знаю. Пожалуйста, давай уйдём отсюда? — большим пальцем Джисон стёр чёрные следы от косметики на щеках, поднялся на ноги и протянул руки, помогая подняться Минхо. Пикап стоял на привычном месте. Парень залез на переднее сиденье и расшнуровал берцы, которые стягивали голени слишком сильно. Как только он их скинул, тут же поднял ноги на кожаную обивку и прижал близко к себе — садясь в свою привычную позу, спрятав лицо в коленях перед собой. Он почувствовал, как на плечи, окутанные лишь рубашкой, замёрзшие от прохлады салона, опустилась тёплая ткань. — Минхо? Поговоришь со мной? — он поднял голову, обращая внимание на того, кто сидел за рулем. — Зачем ты приходишь на вечеринки? — тонкие тёмные брови приподнялись вверх в вопросительном жесте в реакции на вопрос. — Ты же не любишь их, ты их терпеть не можешь. — Но ты любишь, — прямота ответа поразила Джисона. Это было неожиданно — слышать такое от вечно загадочного парня на его пассажирском сидении. — Что с того, что мне они нравятся? — Минхо перевёл взгляд вперёд, в лобовое стекло. Пейзаж не изменился, потому что они стояли на месте. Звуки работающего обогревателя нарушали тишину. — Тебе нравится… Это, — он неопределенно махнул рукой, — девушки в красивых платьях, алкоголь, громкая музыка, в-веселье, — на последнем слове он запнулся. Джисон всё ещё не видел смысла в его словах. — Мне нравишься ты, — Минхо закусил нижнюю губу, стараясь сдержать снова рвущиеся слезы, он резким движением провел по щеке, которая быстро намокла. — С чего ты взял, что мне не нравятся такие вещи? Я в—, — он тяжело сглотнул, — веселился, как и ты. — Тебе нравятся жевательные мармеладки с ягодами, певицы, которые поют про шестидесятые и любовь. Тебе нравятся свитера, у тебя их целая коллекция, ты никогда не надеваешь один и тот же два раза за неделю. Тебе нравятся тонкие и хрупкие украшения, такие же хрупкие, как и ты. Ты не любишь целоваться на виду у всех и любое публичное проявление чувств. Ты любишь лазать по крышам и сбегать через окна, я никогда не могу поймать тебя. Тебе нравится всё блестящее, ты никогда не красишь ногти в зелёный цвет и не пьёшь алкоголь вообще. Ли Минхо, ты не любишь вечеринки, я знаю об этом, — тот смотрел на Джисона нечитаемым взглядом, стараясь разглядеть подвох. — Я не могу нравиться тебе, я не… Я ис— испорченный, — громкий всхлип вырвался из горла против его воли, нижняя губа задрожала и руки сжались в кулаки, всё тело стремилось избавиться от чувства, которое его поглотило. — Нет, детка, слушай… Послушай меня, — Джисон подвинулся ближе, игнорируя собственный страх и бессилие, — во-первых, не вздумай говорить так, это неправда, во-вторых, ты не виноват в том, что случилось с тобой, я повторю это столько раз, сколько будет нужно, — он обнял его плечи и прижал к себе, но не так сильно, чтобы парень мог дышать и не чувствовать скованности. — Но он тогда… И я не сказал… Не сказал, чтобы он прекратил, не сказал «нет», я… Не сказал, — Минхо захлёбывался воздухом, погружаясь в воспоминания годовой давности. Джисон, не выпуская его из объятий, протянул руки к сжатым кулакам и развернул пальцы, отрывая ногти от пострадавших ладоней. — Минхо, послушай меня, не все люди понимают слово «нет». Ты сам сегодня в этом убедился. Твоей вины нет ни в чем из того, что случилось, слышишь это? — Джисон почувствовал движение возле себя — Минхо кивнул. — Ты мне нравишься таким, какой ты есть. И неважно, как ты одет, одет ли ты вообще. — изо рта парня вырвался нервный смешок, Хан почувствовал небольшое облегчение. — А та девушка, что с ней? — Минхо немного отстранился, глядя припухшими от слёз глазами прямо в глаза напротив, оставаясь в кольце рук, немного дрожа от прикосновений, но всеми силами стараясь осознать, что эти руки не причинят вреда. — Какая девушка? — Джисон вообще не понимал, о ком он говорит, он видел перед собой ангела и всё, чего он хотел сейчас — это поцеловать его, но им нужно было во всём разобраться. — С которой ты был там, — он махнул головой в сторону дома, возле которого была припаркована машина, Джисон смутно вспоминал какую-то особу, что крутилась возле него полчаса, пока он пытался отыскать Минхо. — Я не знаю даже её имени, в первый раз видел в этот вечер, и да, она тоже не знает слова «нет», — парень всё ещё был грустным. — Мне не понравилось то, что я видел, — он уклончиво отвел взгляд, снова нервно потирая щёки. — Почему не подошёл и не сказал об этом? — Минхо закатил глаза и вновь вопросительно посмотрел. — Разве я имею право делать так? Ты не мой парень, — Джисон почувствовал, как на его губах появляется улыбка. — Я хотел бы быть им, а ты? — Минхо кивнул, но затем покачал головой отрицательно. — Не могу, не сейчас, прости, я, — Джисон не дал ему договорить, приложив указательный палец к губам — Не извиняйся за это, я же пообещал тебе, помнишь? Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется времени, — он убрал палец с губ и взял его лицо в ладони, нежно проводя большими пальцами по мягкой коже щёк, разглядывая тёмные разводы от косметики, — тебя нужно умыть, хочешь, заедем ко мне? Минхо вскинул взгляд и поднял голову, в его глазах плескалась уверенность вперемешку со страхом. Джисон был так сильно влюблён, что у него перехватывало дыхание от этого. Не медля, Минхо резко подался вперёд, впервые позволяя целовать себя в машине и беря на себя инициативу. От шока Хан забыл, что нужно ответить. Его ладони опустились на шею, на них ощущалась приятная щекотка от мягкой ткани полупрозрачной рубашки, Джисон почувствовал отражение этого жеста на себе. Кожа ныла от ранок в виде полумесяцев, оставленных совсем недавно, но пальцы уверенно опускались ниже, находя препятствие в виде плотного принта оверсайз футболки Хана. Минхо спустился ещё ниже, приподнимая ткань и, переборов себя, дотронулся до горячей кожи под футболкой. Он прижимал руки с небольшой силой, стараясь только почувствовать новые ощущения и эмоции, не надеясь на что-то большее. — Ты в порядке? Мы можем не… — Минхо каждый раз чувствовал сдавливающую рёбра боль, слыша эти слова. Джисон относился к нему лучше, чем к самому хрупкому в мире сокровищу, никогда не позволяя себе того, чего бы не хотел сам Минхо. — Всё хорошо, ты говорил что-то про «поехать к тебе домой», — ухмылка появилась на лице Джисона и, последний раз оставив крохотное касание губами на щеке, Джисон повернул ключ зажигания. Минхо всё-таки пришлось натянуть берцы на себя, когда они доехали, чтобы дойти хотя бы до дома Джисона, хоть тот и порывался донести его от машины на руках. Дом был освещён полумраком сумерек и окружён тишиной. Следуя за парнем на кухню, он получил в руки стакан воды, что тут же осушил, чувствуя себя в этой обстановке гораздо лучше, чем было час назад. — А твой отец…? — робко спросил Минхо, они редко разговаривали про семьи друг друга. — На смене, его не будет до утра, не беспокойся, — заверил его Джисон, — тебе нужно что-то из одежды — переодеться, или останешься в этом? — он оглядел его с ног до головы, снова наслаждаясь видом. — Не думаю, что в этих джинсах будет удобно спать, поэтому не откажусь от одежды, — Минхо отвечал немного смущённо, когда они уже поднялись на второй этаж. Джисон застыл в шоке. — Ты… Останешься на ночь? — это было не просто впервые для них, такой инициативы он ещё ни разу не проявлял за всё время их общения. — Это п-проблема? Я могу не оставаться, тогда отвези меня дом-, — Хан не дал ему договорить. — Детка, конечно, оставайся! Я просто не ожидал этого, ты никогда не ночевал у меня, — Джисон достал из шкафа большую толстовку и мягкие штаны, после чего подошёл к парню. Он аккуратно наклонился и приблизился к его лицу, желая поцеловать, снова давая пространство отстраниться — чего не произошло. Осторожно коснувшись губ, он отодвинулся и с улыбкой вернулся к шкафу, — помнишь, где ванная? — когда он обернулся на кровать, ожидая ответа, Минхо там уже не было. Уже лежа на подушке, он почувствовал, как матрас прогнулся рядом с ним. Джисон открыл глаза, глядя на чистую после прохладной воды кожу и влажные волосы, лежащие в беспорядке — от прежней укладки не осталось и следа. Он улыбнулся. — Красивый, — ему казалось, что он видит сон, что Минхо не лежит сейчас рядом с ним, но затем он увидел, как лицо того смущённо скрылось под одеялом. Он перевернулся на другой бок и лежал неподвижно. Хан взвесил все «за» и «против», после чего придвинулся ближе, слегка касаясь пальцами серой ткани на спине парня, таким образом спрашивая, можно ли зайти дальше этого. Он чувствовал, как легкая дрожь прокатилась по позвоночнику, но тот не отстранился и молчал. Джисон осторожно просунул руку под одеяло и обвил кистью скрытую тканью талию, ведя ближе к груди и замер. Когда его кожи коснулась рука Минхо, которая сжалась сильнее, он понял, что задерживал дыхание всё это время. Шумно выдохнув, Джисон усилил хватку и притянул парня ближе к себе, утыкаясь носом в шею и ведя им до затылка. Минхо развернулся в его объятиях, снова приближаясь для поцелуя. Он нежно прикасался губами, стараясь передать все чувства, что не мог выразить словами. Джисон понял его. — Минхо? — закончив поцелуй, он уткнулся в шею Джисону, грея пылающие щёки и прохладный нос. «Прямо как кот» — подумал Джисон. — Можешь не отвечать, и ты не обязан соглашаться. Даже если ты откажешься, это ничего между нами не изменит, — он услышал мычание, которое отдалось вибрацией возле его кадыка, — пойдёшь со мной на свидание? — Пойду, — он ответил сразу же, не задумываясь надолго. Джисону показалось, что сегодняшний вечер был похож на что-то сказочное и нереальное, — Джисон? — М? — Хан не знал, чего ждать, но сердце слишком сильно колотилось. Ему совершенно не хотелось спать, хотелось только запомнить каждую частичку этого ощущения — Минхо рядом с ним, ему комфортно, и он в безопасности. — Я больше не буду ходить на вечеринки. Ты был прав, они мне не очень нравятся, но, — он вдруг поднялся на локте и посмотрел прямо в лицо Джисону, — только если ты пойдёшь со мной? — Тебе необязательно делать это, я не буду заставлять тебя, и я очень рад, что ты отказался от этой идеи. Сходим на свидание в твоё любимое кафе, хорошо? — он кивнул и вернулся на своё место у шеи. Так было проще говорить вещи, которые смущали его. — Сегодня я так… оделся, это было, чтобы привлечь внимание. Твоё, — пальцы с чёрными ногтями вцепились в ткань футболки Джисона, стараясь побороть неловкость. — Ты очень красивый, Минхо, но тебе было некомфортно в этом, так? — Хан запустил пальцы в всё ещё влажные каштановые волосы в успокаивающем жесте. — Да, но это неважно, мне нужно было понравиться тебе, у меня получилось? — он звучал приглушённо, но Джисон всё равно слышал. — Детка, ты же знаешь, что понравился мне ещё в первую нашу встречу, когда я чуть не сбил тебя на шоссе? — в его голосе слышалось веселье, и он услышал вибрацию от небольшого смешка возле своей шеи. — Нет! Не вспоминай это, на мне была какая-то старая куртка и пижамные штаны, ты чуть не сбил меня, потому что я совсем забыл, где я, что иду по дороге. Я выглядел ужасно, ведь в тот вечер я… — резко Джисон почувствовал дрожь во всём теле, которое обнимал, и расслабил руки, прижимающие Минхо к себе, чтобы дать ему дышать. — Тшш, не думай об этой части вечера. Мне так жаль, что мы встретились именно в таких обстоятельствах, но я безумно рад, что именно я чуть не сбил тебя на той дороге и привёз в какую-то закусочную на заправке. Ты был замерзший и голодный, как маленький котёнок. И ты понравился мне уже тогда, поверь, — плечи в серой толстовке продолжали подрагивать, но дыхание выровнялось. — Помню, как зашёл в туалет закусочной и увидел на своём лице большую ссадину. Я ведь даже боли не чувствовал, пока её не увидел. А те штаны… Ужас, я выбежал на улицу, в том, что первое попалось под руку. Хорошо, что в спешке куртку захватил. Мне ещё час казалось, что за мной будет слежка или погоня, будто бы я вообще был нужен ему после того, что он сделал со мной. Будто бы я вообще хоть кому-то был нужен, — Минхо невесело усмехнулся, сильнее сжимая ткань футболки, не позволяя взять верх чувствам и не травмировать и без того ноющие ладони. — Мне нужен, и будешь нужен, слышал? — пальцы разжались на ткани и забрались под плотную футболку, прижимаясь к коже Джисона. Это так успокаивало. Он здесь, рядом. Здесь безопасно, здесь никто не причинит ему вреда. Сложно было довериться хоть кому-то после всего. — Слышал. Я слышал это ещё полгода назад, но только недавно начал верить. Прости, — Джисон хотел снова попросить его не извиняться за свои чувства, но Минхо продолжил, — помнишь, как ты тогда пытался меня успокоить, я всё не мог перестать плакать, даже когда мне уже стало легче, слёзы катились сами собой, а ты так перепугался, что даже не спросил моё имя, — возле шеи Хан услышал маленькое хихиканье, — так и называл меня «детка», пока я не спросил, зачем. — Знаешь, это не очень-то красиво — перебивать человека, когда он пытается отойти от тяжелейшего опыта в своей жизни и мило пытается съесть двойной чизбургер, — Джисон в шутку возмутился, но только прижал парня к себе ближе, чувствуя, что дрожь от воспоминаний отступила. — Спокойной ночи, Джисон, — смущённо произнес тот. — Спокойной. Ли Минхо, — Джисон сделал небольшую паузу, — не вздумай утром сбежать через окно, — в ответ послышался лишь смешок. Он ещё долго лежал, слушая ровное дыхание парня возле своей шеи. Это успокаивало. Он охранял его сон. Спустя где-то час его, наконец, окутало чувство погружения в сон. И это был его самый чудесный сон за последнее время.…
Рядом с ухом послышались слишком знакомые звуки женского голоса. Джисон резко протянул руку на противоположную сторону кровати и, почувствовав только пустоту, шумно уткнулся лицом в собственную подушку, заглушая звуки возмущённого рычания. Лана Дель Рей продолжала вытягивать ноты припева любимой песни Минхо, Хан подумал, что этот парень, должно быть, издевается над ним. Наконец, песня начала подходить к концу. Джисон выключил будильник и понял, что пароль на смартфоне в виде дня рождения самого негодного парня на свете — это не такая уж и безопасная идея. Продолжая лежать, слушая шум дерева возле открытого окна, он старался не слишком сильно расстраиваться от того, что не удалось проснуться рядом с Минхо. — Сын, ты встаёшь? Уже обед прошёл, а ты всё ещё в постели, — ответом на реплику отца, который проходил мимо комнаты, было лишь мычание, потому что Джисон до сих пор лежал лицом в подушку. Стойте, как он услышал отца? Дверь была открыта? Он резко поднялся на локтях, поворачиваясь всем телом в сторону стоящего в проёме мужчину. И правда, открыта чуть не нараспашку. Когда Джисон в комнате, она закрыта всем, чем только можно. В комнату заходят только те, кого Джисон привёл с собой. — Симпатичный молодой человек ушёл рано утром, так неловко пожелал мне доброго утра и тут же убежал. Ты не познакомишь его со мной? Джисон упал обратно лицом в подушку, матерясь очень громко в своих мыслях. Он накрылся одеялом с головой, чувствуя жар на собственной шее от смущения. — Пап, отстань! — растягивая гласные, промычал он. — Хан Джисон, если я узнаю, что у тебя появился молодой человек, а я с ним даже не знаком, то ты знаешь, что тебя ждёт? — Да, да, знаю, супернеловкий семейный ужин с рассказом всех дурацких историй про моё детство, — голову из-под одеяла он всё-таки достал, — он не мой парень, он просто мне нравится. С ним плохо поступали в прошлом, поэтому я не хочу давить на него отношениями. Пожалуйста, если снова случайно (!) встретишь его, то не смущай. — Я понял тебя, никаких ужинов и расспросов, но хоть имя его мне скажи, — Джисон усмехнулся своим мыслям — как же его преследовала эта участь имени Минхо, которое он сначала не узнал, а потом забыл сказать. — Его зовут Ли Минхо, — отец благодарно кивнул и собирался покинуть комнату, напоследок бросив ещё пару слов. — Интересная песня у тебя на будильнике, не знал, что ты такое слушаешь, — Джисон закатил глаза и смутился ещё больше. — Я и не слушаю, это Минхо поставил, — мистер Хан многозначительно улыбнулся и наконец закрыл дверь за собой, помня одержимость личным пространством у собственного сына. Джисон встал с кровати, направляясь к письменному столу, чтобы поставить телефон на зарядку, но стоило ему подойти к стулу, он заметил там аккуратно сложенную чёрную одежду — в которой вчера был Минхо на вечеринке — и записку. «Ты попросил не вылезать через окно, поэтому я ушёл через дверь! Ты мило пускаешь слюни на подушку. Я забрал твою одежду, она мне идёт больше. хохо» Подавив слишком смущённую улыбку, он провёл тыльной стороной ладони по щеке, которая была вся в слюнях, и щёлкнул себя по лбу. Экран смартфона загорелся от вставленного в него провода, Джисон нажал на контакт «минхо» и набрал сообщение, после которого всё-таки направился в душ. Я был слишком расстроен, что ты оставил меня одного утром, поэтому время и день свидания буду выбирать я. Отец сказал, что ты ему понравился. Жду не дождусь, когда снова смогу тебя поцеловать.…
Машина нагревалась слишком сильно от солнца, которое палило всё вокруг, в особенности чёрный кузов его ниссана. Джисон откинулся на спинку, врубая кондиционер и жалея, что пожертвовал своим комфортом, напялив модные джинсы вместо шорт, в которых сейчас было бы прохладнее. Ну ничего, он потерпит. Не сахарный, не растает — всё-таки на свидания с Минхо он ходит не каждый день. Правая дверь открылась, и тут же Джисона окутал свежий запах духов — цитрусы, смешанные с мятой? Он повернул голову и встретился с чужими губами, почувствовав сладкий привкус бальзама. — Привет, — прошептал он, не спеша открывать глаза, чтобы остаться в этом моменте подольше. Но его ждало кое-что интересное. Когда он всё же посмотрел на Минхо, севшего в его машину, то лишь молча приподнял брови, часто моргая. Он смотрел то на окаймлённые розовыми тенями глаза, то на жемчужную шёлковую рубашку, расстёгнутую на все верхние пуговицы. Наконец, самое главное, что привлекло его внимание — светлые волосы холодного оттенка, почти серые. Минхо смотрел на его разглядывания в ответ и смущённо улыбался, не решаясь сказать хоть что-нибудь. Джисон протянул руку, чтобы поправить воротник рубашки — с которым, на самом деле, всё было в порядке — несильно потянул за воротник снова, приближаясь к губам. — Детка, скажи честно, я сплю? Ты ненастоящий? Я тебя выдумал? Ты не можешь быть реальным! — прислонившись своим лбом к его лбу, проговорил Джисон. — Ты такой красивый, у меня нет сил. — Поехали уже, ты меня слишком захвалил, жарко, — Минхо начал обмахиваться рукой, делая вид, что жарко ему от температуры на улице, а не от чувств вокруг них. Кольца на его руках красиво переливались серебром на солнце, и Джисон понял, что не ошибся с подарком, который выбрал. Машина послушно завелась и повезла их в сторону закусочной с самым вкусным холодным кофе в округе. — Что тебе взять? — в кафе было прохладно, поэтому они с облегчением выбрали столик подальше от окна. Джисон старался не смотреть на мелкие капли пота, стекающие по шее за воротник рубашки Минхо. Прошёл примерно месяц с того раза, когда он оставался ночевать у Хана впервые, и с тех пор их сближение сильно ускорилось по сравнению со всем прошлым годом. Минхо перестал появляться на вечеринках у Чана. К его — Чана — то ли сожалению, то ли удовольствию, Джисон тоже. Иногда Крис атаковал телефон парня сообщениями о том, как у него продвигается с тем загадочным мальчиком, и когда они встретятся посидеть компанией старых друзей. Джисон устроился на подработку, чтобы можно было ходить на свидания чаще. Минхо удивлялся, как они успели сходить куда-то уже столько раз, когда у него самого был выпускной год, а у Джисона год отдыха перед колледжем и постоянная подработка. — Я умру, если в ближайшее время не выпью айс-латте, пожалуйста, — Хан улыбнулся и направился к стойке заказов, через 10 минут возле Минхо стояли черничные кексы и стакан с холодным напитком. Лёд бился о пластиковые стенки и медленно таял, — зачем кексы? Я не голодный. — Когда ты ел в последний раз? — испытующий взгляд пронзил его насквозь. — Вчера, да? Ешь кексы, Ли Минхо, — он надул и без того пухлые губы в недовольном жесте, но откусил кусочек ароматного теста. Пока он пережёвывал, Джисон рассказывал про курсы китайского — ужасный язык, Минхо ничего в нём не понимал — и его друга-идиота с подработки. — Хёнджин опять неверно оформил заказ клиенту, поэтому пришлось исправлять его ошибки, но ничего серьезного, всё обошлось, никто даже не узнал, — Джисона забавляли дурацкие косяки этого парня, потому что на работе из-за этого не было скучно и было проще отвлекаться от мыслей о поступлении в колледж. Минхо застыл, разглядывая Джисона, пропуская мимо ушей вторую часть истории про начальника, который поделился с ним сигаретой на перерыве, и как Джисон старался не кашлять — сам он не курит. Улыбка, сощуренные глаза, горящие от небольшого смущения щёки, активные жесты. Он не мог поверить, что этот человек в нём заинтересован. Они общаются уже больше года и всё это время Хан был рядом. Он помогал пройти через всё, что пришлось пережить Минхо, он успокаивал его во время истерик из-за триггеров, был осторожен и помогал справиться с паническими атаками из-за прикосновений. Он никогда не заходил дальше границ Минхо и не обвинял ни в чём. За что на него свалилось — чуть ли не в прямом смысле — такое счастье? — Детка, ты чего завис, всё нормально? — Джисон выглядел обеспокоенным. По плечам Минхо прошёлся холодок не от кондиционера в помещении, а от тех слов, что он собирался сказать. — Джисон-и, а твоё предложение, оно всё ещё в силе? — весь месяц он прокручивал в голове те слова. «Ты не мой парень» «Я хотел бы им быть, а ты?» — Какое предложение? — парень напротив нахмурил брови. Он уже забыл об этом? Больше не хочет этого? Нет. Не время для сомнений, Минхо. — Хан Джисон, ты всё ещё хочешь быть моим… п-парнем? — в конце фразы голос подвёл его, и он немного запнулся, но, кажется, Джисона это ничуть не волновало. — Чт— Конечно, хочу! — Джисон резко потянулся через стол и взял его руки в свои — они были немного влажные от конденсата на стакане — Минхо вздрогнул от неожиданного касания, и Джисон тут же отдернул руку, вспоминая, что они не одни и что для Минхо некомфортно такое, но Ли сжал губы в тонкую полоску, часто заморгал и удержал его ладонь пальцами в своей, мельком оборачиваясь по сторонам. — Детка, нам необязательно, ты же знаешь, не нужно себя заставлять, — Минхо не понял, имел он в виду согласие на отношения или реакцию на касание, но отрицательно покрутил головой. — Ты мне нравишься, Джисон. Я чувствую себя комфортно рядом с тобой и мне хотелось бы научиться чувствовать это не только наедине. Я благодарен за то, что ты со мной и принимаешь всё во мне, — он опустил глаза, смущаясь, но рука до сих пор покоилась в руке напротив. — У меня кое-что есть для тебя, — Джисон потянулся к маленькому карману джинс, а через секунду перед глазами Минхо повисла тонкая цепочка, на которой раскачивалась круглая пластинка. — Что? — он распустил их руки и потянул обе к украшению. Когда он поднёс цепочку ближе, ему удалось разглядеть букву М, выведенную прописным шрифтом на одной из сторон медальона. — Переверни, — на обратной стороне пластинки виднелась буква J, написанная тем же шрифтом, — когда меня не будет рядом с тобой, или с нами что-то случится, посмотри на эту подвеску и вспомни обо мне. Надеюсь, тебе поднимут настроение воспоминания о нас. Он улыбнулся, и Джисон хотел бы видеть эту улыбку не только наяву, но и в своих снах. Минхо надел цепь на шею, металл приятно холодил кожу, а размер отлично подходил к вырезу рубашки, серебро пролегло между ключиц. — Спасибо. Теперь нам срочно нужно вернуться в машину! — с наигранным неудовольствием проговорил он. — Что? Почему? Здесь так прохладно, тебе тут не нравится? — Джисон выглядел обеспокоенным. — Хан Джисон, ты не можешь дарить мне такие сентиментальные вещи и ожидать, что я тут же не захочу поцеловать тебя! — к щекам и ушам тут же прилила кровь — ему было очень непривычно говорить такие смущающие вещи. На лице Джисона промелькнуло понимание. — Быстро доедай кексы, и я отвезу тебя к себе. Ли Минхо, ты не можешь говорить мне такие смущающие вещи, сидя таким красивым в твоей замечательной рубашке и ожидать, что после такого я не захочу довести тебя до такого удовольствия, которое ты ещё не испытывал в своей жизни. Кондиционер совсем не помогал охладиться, после этих слов у него стянуло живот в предвкушении. Кексы лежали, завёрнутые с собой, на письменном столе Джисона, лед в стакане с кофе уже давно растаял, превращая напиток в разбавленное нечто, но до этого уже никому не было дела. Особенно Минхо, который старался стянуть с Хана столько одежды, сколько мог, не так сильно смущаясь, однако сам оставался в расстёгнутой рубашке и джинсовых шортах — это уже было так слишком для него, что он был близок к обмороку. Одной рукой Джисон опирался на локоть возле головы — уже своего — парня на его подушках, а второй аккуратно водил по обнажённой коже поясницы под рубашкой, подтягивая Минхо ближе к себе. Он спускался губами настолько плавно, что его губы обжигали, как будто раскалённый на пляже песок. Минхо накрывало беспокойством, смешанным с чрезмерным возбуждением — и он не представлял себе, как сможет справиться с этим. Постепенно привыкнув к прикосновениям губ на своей груди, он постарался расслабиться настолько, что не заметил, как издал стон — не похожий ни на один звук, который когда-либо издавал в своей жизни — в тот момент, как почувствовал влагу от мягкого языка. Джисон расчерчивал замысловатый узор, после чего охлаждал его своим дыханием. Минхо сходил с ума. — Я знаю, какой подарок приготовлю на твой день рождения, — тихо проговорил Джисон, но в звенящей тишине его голос прозвучал как колокол над ухом Минхо. — Какой? — гласные растягивались против его воли. Неужели его так сильно могли возбуждать обычные поцелуи и касания? — Узнаешь, как будешь готов, это сюрприз, — он шептал так низко, что внутри всё сжималось. От страха и беспокойства не осталось и следа. Все внутренности затопила горячая лава наслаждения. — Я готов уже! Скажи мне, — он всегда был нетерпеливым, хоть и любил приятные сюрпризы, неожиданность его тревожила. — Детка, эй, открой глаза, — он послушался и уставился на парня, оторвавшегося от его кожи на секунду, — тебе так кажется, потому что сейчас ты чувствителен, но давай будем двигаться медленно, хорошо? Джисон чувствовал ту же лаву внутри себя, грубая ткань джинс плотно сдавливала его, но это всё было так неважно сейчас. Он рассматривал приоткрытые губы, покрытые краснотой от бесконечных поцелуев, влажные — не от слёз разочарования и страха — глаза, рассыпавшиеся светлые волосы на своей подушке и понимал самое главное, что давало ему смысл дышать последний год. Он понимал, что торопится, говоря это, потому что Минхо не так давно начал ему доверять, но понимал, что это не нарушает его физические границы, поэтому решил рискнуть тем, что находилось у него в руках. — Ты так дорог мне, — проговорил он, — ты очень мне нравишься, и я не знаю, что делал бы без тебя в своей жизни. Я влюблён в тебя, — зрачки были беспокойны и перекидывались с одного глаза на другой, ожидая реакции. Минхо часто заморгал и приложил тыльную сторону ладони к своей горящей щеке, чертыхнулся и, спрятав взгляд, снова притянул к себе Джисона для поцелуя. Этого было более чем достаточно для ответа. Он понимал, что слова всё ещё давались Минхо с трудом, понимал, что иногда поступки говорят громче всего — им ещё многому нужно будет научиться друг у друга. Но сейчас в нежных объятиях и пальцах, скользящих по собственным щекам, он слышал лишь один ответ. «Я тоже».