Жизнь за пеленой.

Томиока Гию обычный работник обычного офиса, все коллеги опишут его как серьезного, неразговорчивого молодого человека, парень, который улыбками не разбрасывается, чаще даже сдерживается. Но эмоции никуда не деваются, и чтобы выплеснуть их Гию раз в несколько месяцев ходит на концерты или в клубы, где может позволить себе потанцевать, кричать во весь голос песни, тут до него все равно никому нет дела, никто его не видит и тем более не запомнит. В один из таких разгрузочных дней Томиока посетил ночной клуб на какой-то шумной улице в центре города. Шанс встретить тут знакомых почти равен нулю, так что он особо и не волнуется, сколько лет промышляет этим и ни разу ни на кого не наткнулся. Только вот, кажется, удача сегодня не на его стороне. Парень пританцовывает где-то ближе к стене, скромно конечно, но его устраивает, закрывает глаза, внимая только музыку. Пока он находился в неком трансе, кто-то задел его плечом, обычная ситуация в таких местах, ничего страшного, но Гию по привычке оглядывается по сторонам, и, к счастью или сожалению, натыкается на до жути знакомое лицо, на котором рельефы шрамов подчеркиваются светом софит, а пепельные волосы принимают разные цвета от них же. Фиолетовые (Томиока не видит, но знает) глаза буквально пялятся на него, то ли безумно, то ли заворожено, что напрягает. Томиока, не долго думая, пытается смешаться с толпой, зигзагами пробираясь к бару, собираясь скрыться. Чего угодно он мог ожидать, любого другого коллегу, но точно не Шинадзугаву. Самый страшный кошмар наяву. Темноволосый уже почти расслабился, прошло минут 10, сменилась пара песен, никто не пришел, можно выдохнуть. Заказал себе яблочный сок, алкоголь не хотел пить, как чуть не подавился им, из-за внезапно появившейся руки на плече. — Вот уж не думал, что наш Томиока-сан ходит в такие места.— Начинает язвительный голос, сам Санеми садиться на стул рядом. — Доброй ночи, Шинадзугава-сан.— По привычному спокойно говорит Гию, делая еще пару глотков.— А сам что здесь делаешь? — Я, в отличии от некоторых, занимаюсь своей личной жизнью.— Альбинос оценивающим взглядом осматривает коллегу с головы до ног.— Хотя, кажется теперь нам всем придётся пересмотреть представление о тебе. — Не стоит так утруждаться. — Может голову повернешь хотя бы? Или стыдно, что застукали? Томиока игнорирует попытку задеть и смотрит прямо в душу своими синими глазами. В них отражаются свет, мигание, силуэты людей. Санеми, через некую пелену, видит жизнь в этих глазах. — Как дела вообще у тебя, давно не пересекались?— От неловкости Шинадзугава сам упирается взглядом в пол, стесняясь такого долгого зрительного контакта. И спрашивает с реальным интересом, желая завязать какой-никакой диалог. Он никогда не признается, но Гию его чем то притягивает, о нем хочется узнать больше. — Нормально, а твои?— Темноволосый же спрашивает скорее из вежливости, говорить много о себе он не собирался, но может и хотел бы… — Сойдет… Санеми от чего-то не может просто встать и уйти, хотя обычно делал именно так, поэтому заказывает себе первый попавшийся напиток. Подсознание объясняет это как предлог побыть с Томиокой подольше, но парень быстро отмахивает эти мысли. В ожидании заказа Шинадзугава слышит знакомую мелодию, прислушивается через сотню голосов и прочего шума и узнает любимую песню. Начинает тихонько подпевать и случайно улавливает, как однотонный голос рядом бубнит себе под нос слова песни. Санеми это не может не улыбнуть. — Люблю этого исполнителя.— Гию на это многозначительно кивает, альбинос почти приходит в бешенство от его немногословности, но не теряет надежды на хороший разговор.— А ты какую музыку слушаешь? — Меломан.— Шинадзугава готов его придушить. Но лишь вздыхает. Через пару минут Томиока молча встает и снова уходит в толпу, Санеми подрывается за ним, оставляя половину напитка и купюру бармену. — Томиока!— Он хватает темноволосого за предплечье, тот резко поворачивается и вскидывает брови от неожиданности.— Может… Потанцуем?— Шинадзугава сам не понимает что несёт, но главное хоть что-то. — Я собирался домой.— Гию снова разворачивается к выходу, надеясь, что после ответа его отпустят. — Может тебя проводить?— Санеми готов ударить сам себя за такую глупость.— А то мало ли, украдут недотрогу.— Быстро опомнившись, он пытается исправить свое положение, но уже явно поздно. Всё же Гию очень удивлен таким действиям. За проведенное время коллега ни разу не накричал на него, и всего пару раз подколол. И такое рвение быть рядом, поразительно для Шинадзугавы-сана. — Ну… Как хочешь.— Томиока решил, что отказываться от такого предложения просто грех, да и мало ли, вдруг что-нибудь сложится…