Банан

      Сказать, что события вчерашнего вечера не выходили у Макса из головы — не сказать ничего. Словно заевшая пластинка в голове крутился вчерашний вечер. Воспоминания дамокловым мечом витали где-то над головой, откровенно мешая. Что бы он не делал, он не мог перестать думать: от самого пробуждения и похода в ванную до готовки и поедания завтрака, — мысли преследовали его. И вроде бы они молча согласились, что забудут. Но соглашался ли Макс? Или он просто принял желание Яна, не в силах возразить. Да и как тут возразишь, в такой то ситуации…       Яна, казалось, ничего не волновало. Он остался на ночь у Максима, потому что гроза всё никак не прекращалась и отпускать только выздоровевшего парня в такую погоду казалось самым настоящим садизмом. Утро обрадовало отсутствием дождя, но солнца всё ещё не было видно, поэтому было как-то холодно и мрачно. Макс наблюдал за тем, как Ян, такой растрепанный и домашний, заваривал себе свой любимый жасминовый чай, который Макс когда-то купил специально для него. Максим же пил чёрный кофе, который полюбил в последнее время. Признаться, раньше он не понимал, как эту отвратительную жижу можно пить, но, видимо, вкус к таким вещам приходит с возрастом.       Максиму очень хотелось поговорить о произошедшем. У него в голове было много вопросов, на которые он сам дать ответа не мог. Чем был обусловлен этот страстный порыв? Любопытством? Недотрахом? Или просто купидон пролетал мимо и увидел двух симпатичных парней, сидящих рядышком на диване? Но вместе с тем он боялся. И ежу понятно, что после этого разговора ничего не будет как прежде. Но готовы ли они к переменам? Выдержит ли их многолетняя дружба такое давление? Не сломается ли?..       — Хватит сверлить взглядом мою спину, — сказал Ян, перенося свой только что приготовленный завтрак с кухонной тумбы на обеденный стол. Он сел на стул и уже было поднес ко рту бутерброд, но всё же обернулся на Макса: — Что-то случилось? — видимо замешательство на лице Макса было видно очень отчетливо. Всё-таки он плохо умеет скрывать эмоции, особенно от людей, который знают его уже сотню лет и могут читать как открытую книгу.       — Ты сам знаешь, что случилось, — сказал Макс, удивив даже себя своим ровным голосом и серьезностью, хотя внутри него разыгралась самая настоящая буря.       Ян отвел взгляд и положил бутерброд обратно на тарелку. Видно, как он поджал губы и опустил голову.       — Давай просто забудем, — наконец, после тяжелого вздоха, сказал Ян полушепотом.       — Я не смогу, — честно ответил Макс и сел за стол рядом с Яном.       Тот задрал голову вверх, типичный жест, назначение которого Макс знал наизусть — Ян пытался не заплакать. От этого в груди что-то так резко и болезненно сжалось. Максу было безумно больно каждый раз, когда Ян плакал. Последнее время это случалось довольно часто, к сожалению. Яна могла расстроить самая малейшая и, казалось бы, незначительная вещь. Макс старался как мог, чтобы утешить, хотя в груди разливалась боль; смотреть на то как Яну плохо, было просто невыносимо, особенно когда виновником такого состояния, по своей природной невнимательности и грубости, был сам Максим.       — Я не думаю что смогу как-то рационально объяснить свой поступок, — всё-таки начал говорить Ян, его голос не надрывался, что удивительно, но всё равно был довольно тихий и нерешительный. — Просто… — он на мгновение стих, подбирая слова. — Ты давно мне нравишься, — на этих словах сердце Макса ушло куда-то в пятки, но он продолжил слушать. — Очень давно. И я мозгом вроде бы осознаю, что тебе не нравятся парни и вообще… Но я ничего не могу сделать со своими чувствами. Они продолжают пожирать меня, — голос Яна еле слышно сорвался, но он сделал глубокий вдох и продолжил: — Это больше похоже на какую-то зависимость, на манию… — после этих слов Ян спрятал свое лицо в ладони, но продолжил: — Я очень сильно запутался, я не понимаю люблю тебя или нет; иногда мне кажется что всё, меня отпустило, а потом понимаю, что чувства всё ещё остались… А иногда я думаю что и вовсе ненавижу тебя.       Сложно описать какие эмоции испытывал Макс в этот момент. Он не мог винить Яна в том, что тот вывалил на него свои чувства, потому что сам попросил разъяснений. Но и какого-то разочарования, отвращения или злости он тоже не почувствовал. В груди что-то кольнуло, а потом болезненно заныло, оттягивая вниз. Почему-то подумалось о том, как наверное Яну было больно последние года два, когда Макс нырял из одних неудачных отношений в другие… Это больно, смотреть на то, как любимый тобой человек счастлив (или не очень) с другим, особенно если вы просто не можете быть вместе. Или можете?       Макс давно знал, что он и к парням неровно дышит. Просто окружение его состояло по большей части из девушек, а парни все были… Не в его вкусе. Да и как-то сразу выстраивался дружеский контакт, который в нечто больше не смог бы перерасти. Макс всецело доверял Яну, конечно, но почему-то о вот этой части своей души он всегда умалчивал, даже от самых близких людей. И сейчас он понял, что это была ошибка. А ведь у них и правда могли бы получится отличные отношения. Кому-то они могут показаться слишком разными, кому-то наоборот слишком похожими, но в этом и есть сама суть: они идеально восполняют недостатки друг друга. Их отношения были квинтэссенцией общих интересов, взглядов и характеров, дополняющих друг друга. Образцовый баланс.       Прежде чем Максим смог как-то обдумать то, что будет делать, его тело само потянулось вперед. Он буквально сгреб в охапку Яна, прижимая к себе и кутая в свои объятия этот комочек из чувств. Эта эмоциональность и чувственность — то, что так нравилось Максу в Яне. Он такой искренний, по детски наивный иногда. Удивительно, как куча пережитого дерьма не сделали из него черствого и грубого человека, даже наоборот, его свет стал светить еще ярче, и от этого света было так тепло. Максим почувствовал, как по его телу, от сердца, к которому он прижал Яна, до самых кончиков пальцев разливается что-то эфемерное, теплое и такое приятное, что как наркотик дурманит сознание.       — Ты тоже мне нравишься, — прошептал Макс куда-то в шею. От этих слов Ян резко вздрогнул и вынырнул из объятий, заглядывая в глаза напротив в полном невереньи. — И я думаю, что из нас вышла бы замечательная пара, — здесь Макс сделал паузу, потому что от волнения не хватило воздуха, — если ты хочешь, конечно.       Глаза Яна загорелись и заискрили, а от его улыбки вся комната словно озарилась солнечным светом. Он обвил руками шею Макса и приблизился почти вплотную к его лицу, всё ещё заглядывая в самую глубину глаз, пытаясь найти ответ: реальность это всё или нет. Но ответ очевиден, у Макса глаза сердечками, прям как на том самом эмодзи. Ян приблизился ещё и тихо прошептав: “Хочу”, — всё-таки накрыл губы Макса своими.