О возрасте

      Однажды утром, когда Гарри только пришëл на работу, в то время как Ким был на ней уже часа полтора, он заметил на лице напарника подозрительно знакомое выражение.       О, Ким знал этот взгляд. Именно такой взгляд появлялся у Гарри Дюбуа в моменты, когда ему срочно необходимо было что-то кому-то рассказать, что-то, что не терпело отлагательств и, по «скромному» мнению лейтенанта дважды ефрейтора, являлось чуть ли не важнейшим в мире открытием, сразу после изобретения алкоголя, конечно же. — Слушай, Ким, — начал он, не здороваясь, — я тут только недавно подумал, и вспомнил, и сопоставил… В общем, тебе же сорок три, так?       Ким кивнул, не до конца понимая, к чему клонит Гарри. Возраст Кима не был секретной информацией, впрочем равно как и сколько-нибудь важной, если бы его кто-нибудь спросил. До пенсии ещë было далеко, в остальном же число лет для Кима мало что значило, если не считать состояния здоровья и знатно поумерившейся способности к регенерации. С этим обстоятельством, на самом деле, было связано и его пребывание на штабной работе — после ранения во время трибунала наëмников он восстанавливался до сих пор, и, к величайшему сожалению и сочувствию Гарри, и шипению сквозь зубы Кима, так и не получал гарантий, что когда-нибудь восстановится полностью.       В общем, целей Гарри Ким понять не мог, как ни старался. А потому после кивка просто вопросительно посмотрел ему в глаза. — Да тут, понимаешь, такое дело… Мне сорок четыре года, оказывается. Только недавно в памяти всплыло. Мы с тобой, выходит, ровесники.       Внешне Ким выдал своё удивление лишь слегка расширенными глазами. Внутренне же новость ощущалась схоже с ударом мешком с мукой по голове. Потому он, слегка приподняв бровь, уставился на Гарри, смеривая его взглядом с головы до пят.       Что же, с их пребывания в Мартинезе, несмотря на несколько большую ухоженность и опрятность, Гарри Дюбуа не сильно изменился. Пусть он и отбросил алкоголь, наркотики и ещë с десяток вредных привычек, их влияние не могло рассеяться всего за несколько месяцев, а организм не мог прийти за столь малый срок в форму. Подорванное состояние здоровья намекало о себе странным красноватым, но при этом бледным цветом лица и кругами под глазами. В моменты, когда лицо Гарри расслаблялось, не показывало никаких гримас или не отражало интерес хозяина к чему бы то ни было, или не изображало на себе работу мысли в моменты крайней задумчивости и, как подозревал Ким, внутреннего диалога, оно выглядело до ужаса усталым и старым, морщинистым и осунувшимся. Ким не очень любил такие моменты.       Впрочем, смещение возраста напарника в меньшую сторону закрывало некоторые вопросы. Например, было куда более ожидаемо иметь такую выносливость для постоянной беготни в сорок четыре года, чем будучи человеком под шестьдесят, как изначально подозревал Ким. С другой стороны, это всë ещë почему-то взрывало мозг.       С третьей стороны… Из этого совершенно ничего не следовало. Вот… Совершенно.       Между напарниками воцарилось неловкое молчание. Судя по выражению лица, Гарри усердно думал. — Хм. А может, мы встречались раньше? Ну там, в одну школу ходили… А, или может ты натыкался на Пятнадцатую Индотрибу?       Ким, слегка споткнувшись на последнем вопросе, но сделав мысленную заметку расспросить офицера когда-нибудь в другой раз, покачал головой. — Исключено. Помните, вы росли с совершенно другом районе. — Гарри нахмурился. — Так что… Это открытие совершенно ничего не меняет? — Да. Похоже на то.

НОВАЯ МЫСЛЬ:

Некоторые факты могут быть попросту бесполезны.