1
— Шах и мат. Спок поднимает взгляд, смотрит на Кирка прямо между уровнями шахматной доски, а потом внимательно изучает расположение фигур. Не может же быть такого, чтобы он проиграл в шахматы человеку… — Что-то не так, мистер Спок? — капитан Кирк выглядит очень довольным собой. Это их первая игра, с момента как Кирк вступил в должность и очевидно, что победа над вулканцем в одной из самых логичных игр квадранта как-то с этим связана. — Все так, я просто хотел убедиться, что нигде нет ошибки, — Спок пытается выкрутиться. Как бы говорят люди «сделать хорошую мину при плохой игре», но у него плохо получается. Он вообще плох во всем, что касается негативных эмоций — над этим Споку еще работать и работать. — Хотели убедиться, что я не жульничал? — капитан Кирк улыбается и не давая Споку и слова вставить протягивает ему свою ладонь. — Это была хорошая игра, мистер Спок, надеюсь, вы захотите реванша. Споку известна старая земная традиция среди спортсменов пожимать руки после поединка. Он протягивает Кирку ладонь и на мгновение позволяет себе ощутить радость и удовольствие от игры. Руки вулканцев способны выдерживать обжигающее солнце родной планеты, но не в силах противостоять человеческим эмоциям. Кирк исчезает в дверях столовой, а Спок так и остается сидеть и гадать, как же так вышло, что он проиграл в шахматы.2
Спок не может спокойно усидеть на одном месте. Беспокойство внутри него нарастает с каждой минутой. Он крутит в руках пешку и кажется еще немного, и фигура сломается у него в руках. — Спок? — звучит за спиной и Спок мгновенно расслабляется. Капитан Кирк обходит стол и садится напротив — он совершенно в порядке, но Споку все еще мерещится страшный след от ан-вуна на шее Кирка. Руки все еще помнят тяжесть лирпы, а в ушах все еще звенят церемониальные колокольчики. — Боунс сказал, что ты очень тяжело воспринял мою «смерть», — Кирк не смотрит на Спока, расставляет фигуры по их местам, словно сегодня самый обычный день на Энтерпрайз и не было никакой драки и фальшивой смерти на Вулкане всего пару дней назад. — Доктор МакКой имеет привычку проецировать свои собственные эмоции на окружающих, — Спок наконец приходит в себя, ставит пешку на место. — Начнем? Кирк кивает и по привычке протягивает Споку ладонь. Рукопожатие до игры не является обязательным, но Спок не делает никаких комментариев на этот счет — он молча принимает все что предлагает ему Кирк. Словно тот понимает насколько Споку сейчас важно собственными руками почувствовать, что Кирк, нет, Джим жив и здоров, что внутри его таких по-человечески теплых ладоней бьется жизнь. Возможно, это рукопожатие длится дольше чем следовало бы, но никто из них не комментирует это. Они даже не смотрят друг другу в глаза, словно если они сделают это, то что-то давно витающее в воздухе вдруг станет настолько осязаемым, что они не смогут больше делать вид, что его нет. — Начнем, — наконец отвечает Джим и отпускает ладонь Спока. Спок ловит себя на том, что не дышал все время пока они держались за руки.3
Это простое чувство. Спок с детства знает, что эмоции несмотря на их внешнюю сложность на самом деле очень просты. И чем объемнее и глубже, тем они легче для осознания. Они не могут перестать держаться за руки с момента как Спок очнулся в лазарете. Кажется, это какое-то наваждение, созданное В’джером и Спок не в силах ему противостоять. А может он просто и не хочет сопротивляться? Спустя три часа и двадцать пять минут Спок понимает, что прикосновений больше недостаточно. Особенно если учесть, что Джим все время рядом, Джим настолько рядом, что не способен отойти от Спока дальше чем на пару метров. — Джим… — Спок еще не в состоянии сформулировать все что у него на уме, он надеется, что Джим сделает то, что всегда удавалось ему лучше всего — угадает, поймет, просто прочитает мысли, выловит их из воздуха… — Да, Спок? — Джим смотрит на Спока почти не моргая. — Что-то не так? Что-то болит? Ты плохо себя чувствуешь? Его руки, как всегда невозможно теплые и излучающие неимоверное количество нежности и заботы снова у Спока на плечах — словно им там самое место. Спок не может вспомнить, когда в его личном пространстве вдруг образовалась острая необходимость в Джиме Кирке. — Нет, все нормально, просто… — Спок не договаривает. Он задумывается, нужно ли переходить эту точку невозврата — ведь у них обоих был не самый приятный опыт отношений внутри Звездного флота. А вдруг ничего не получится? А вдруг это действительно всего лишь наваждение, созданное В’джером и стоит им разобраться с ним, все исчезнет? — Могу я поцеловать тебя? — слова даются легче чем Спок мог себе представить. А вот чего он представить не мог, это то как на лице Джима вспыхнет такое буйство эмоций и то какими глазами он будет смотреть. Наверное, ради такого зрелища стоило рискнуть. — Для тебя — все что угодно, — Джим отвечает и крепче сжимая ладонь Спока, оказывается совсем близко. Достаточно, чтобы наконец поцеловать Спока…4
Спок вспоминает множество вещей. Например, свою нелюбовь к итальянской еде, самые часто исполняемые на ка’атире мелодии, свой первый день на борту Энтерпрайз… А еще он помнит каждую игру в шахматы с Джимом. — Я подумал, это поможет тебе вспомнить, — Джим стоит на пороге не решаясь переступить его, держит в руках доску для трехмерных шахмат. — Определенно, — Спок предлагает Джиму пройти внутрь — тот принимает приглашение. Они снова сидят друг напротив друга и между ними все те же три яруса шахматной доски. Только вот Джим кажется отстраненным, словно он боится что-то сказать или сделать, чтобы не напугать Спока. Хотя Спок не понимает, чего он должен бояться. — Я вспомнил почему пожертвовал собой, — вдруг произносит Спок и Джим до этого расставляющий фигуры по доске замирает. — Я жалею о том что сделал. Джим ничего не говорит. Он даже не смотрит на Спока, словно ему все еще больно. Спок пытается понять отчего у него такое четкое понимание эмоций Джима. — Я пытался выяснить почему не смог закончить колинар, но никто не хочет рассказывать мне, — Спок действительно озабочен этим вопросом. Может ему нужно вернуться на Гол, чтобы завершить начатое. — Может они сами не знают причины, — отвечает Джим. Он ставит последнюю фигуру на поле и спрашивает: — А В’джера помнишь? Спок задумывается, но его память все еще напоминает хаотичное полотно из несвязанных сюжетов и воспоминаний. Он так погружается в поиски ответа на вопрос Джима, что не замечает, как протягивает ему ладонь — очевидно, чтобы начать игру с рукопожатия, так как они всегда делали. — Спок? Спок приходит в себя и смотрит на Джима, а потом на свою руку и не находит ничего неправильного в своих действиях. — Я подумал, что так положено. Джим соглашается — он кивает, смотрит на Спока грустным взглядом и как только их ладони соединяются Спок понимает многое из того, что раньше казалось ему запутанным. Его мир уменьшается до размеров одного рукопожатия и становится максимально простым и понятным. — Так значит мы любим друг друга. И это даже не вопрос. Потому что Спок в этом абсолютно уверен. Джим снова кивает и на этот раз его глаза блестят от слез.5
— Позвольте мне представить вам посла Спока. Посол Спок это… — Можете не представлять, мы знакомы. Спок смотрит на стоящего перед ним Джима и кажется еще немного и не сможет сдержать эмоций. Он поворачивается к своему ассистенту, юному ромуланцу и тихо просит того оставить их наедине. — Как ты тут оказался? — спрашивает Спок как только двери за ромуланцем закрываются. — Решил, что тебе нужна моя помощь, — Джим улыбается так же, как и всегда, разве что ромуланские уши и брови выглядят на нем очень забавно. И напоминают о давно забытом времени, когда все было очень легко и просто и мир делился на «внутри нашего варп-пузыря» и «вне его». — Ну или тебе нужен я, — Джим оказывается совсем рядом и их ладони снова соединяются, как и на протяжении последних двадцати пяти лет. — И то и другое, — отвечает Спок. — Спок, а расскажи мне одну вещь. — Какую? — Мне всегда было любопытно твое первое впечатление обо мне, когда Ухура нас познакомила. Я не думал об этом ровно до момента, когда твой ассистент решил представить меня тебе. Споку кажется, что их знакомство было совершенно точно в другой жизни. Те деньки на Энтерпрайз были еще более давние и кажется Спок уже не может вспомнить какой была его жизнь до момента как Джим поднялся на борт Энтерпрайз в чине капитана. — Я подумал, что для первого офицера ты слишком молод. — И все? — И что совсем не похож на брата, несмотря на то, что очень похож. Джим смеется. Споку кажется, что это самый лучший звук во вселенной.+1
— Джеймс, позвольте представить вам главу научного отдела Энтерпрайз — мистера Спока. Спок, это Джеймс Кирк, первый офицер ЮСС Фарагут. Спок смотрит на сидящего перед ним офицера Звездного флота в командной форме и первое что приходит ему на ум это «такой молодой, а уже первый офицер» и какое-то совершенно нелогичное сравнение с Сэмом Кирком. Эти двое очень похожи и не похожи одновременно — как обычно люди даже в этом максимально нелогичны. Мистер Кирк встает и протягивает Споку ладонь. Спок смотрит на нее буквально секунду — ровно столько чтобы оценить насколько будет неуместным отказаться. Этого времени хватает чтобы обдумать все варианты — ведь ничего плохого не случится, если Спок просто поддержит знакомство. Тем более, что такой амбициозный офицер однозначно выделяющийся среди остальных — интересный экземпляр для изучения. Спок отвечает на рукопожатие и мир вокруг него не рушится, звезды продолжают светить, а варп-ядро работать. Просто Спок по совету Майкл позволяет еще одному человеку быть рядом — ничего плохого ведь не произойдет? — Я бы хотел как-нибудь сыграть с вами в шахматы, мистер Спок, — произносит Кирк, когда они втроем с Ухурой сидят за столиком в столовой. — Я заметил, как вы играли тут недавно и похоже, что вы достойный оппонент. Левая бровь Спока неосознанно ползет вверх — он чувствует это и видит, как Кирк обращает на нее внимание и почему-то начинает улыбаться. — Буду ждать с нетерпением, — отвечает Спок и ему даже не приходится лгать.