Любовь с привкусом вишни

Забежать в аудиторию Вова и Леша за минуту до начала, все-таки успели. На протяжении всего дня парни время от времени перекидывались репликами, пытаясь узнать друг друга получше. На третьей паре, математике, Вова даже подсел к Губанову. Леша был удивлен, когда заметил, что Вова сел рядом с ним в аудитории на математическом занятии в университете. За долгое время первого семестра он привык сидеть один, углубившись в свои мысли и математические задачи. Однако, на этот раз его мир нарушил Вова, который как оказывается, был полным нулем в математике. Леша воспринял это не как назойливое нарушение личной территории, а скорее как просьбу о помощи. Ведь Леша был уверен в своих математических знаниях, ему не составляло труда поделиться ими с одногруппниками. *** На скучной и однообразной паре стояла тишина. Леша, сидя на своем месте, бездарно пытался ухватить хоть крупицу интереса в рассказе преподавательницы, но ему это явно не удавалось. Его глаза скользнули по аудитории, прерывая затянувшийся зевок. Повсюду скучные и исправные лица одногруппников, сидящих взаперти и жадно поглощающих неинтересные сведения. История всегда выбивала всю дурь из тела и головы, независимо от темы, и от того первая это пара, или же последняя. Да и к тому же, ведет ее деканат – Татьяна Денисовна, вроде не сильно старше самих студентов, но требовательная и строгая пиздец. Вдруг Леша решил, что пора прекратить бесконечное мучение и найти способ развлечь себя. Медленно и осторожно, он вытащил из своего рюкзака скетчбук и карандаши. Леша начал наброски, быстрыми и легкими движениями карандаша фиксируя мимолетные моменты жизни соседних одногруппников. Его руки, словно танцоры, перебегали листы бумаги, оживляя скучные контуры знакомых лиц. Однако, среди всех, одного человека Леше хотелось прорисовать более четко и вдумчиво. Будто что-то есть в его чертах, что более интересней будет зарисовать, чем очередную инста-фифу с третьей парты. Этим человеком был Вова, Лешин новый вроде друг и сосед в студенческом общежитии. Вова, с его особой харизмой и своеобразным обликом, всегда привлекал внимание окружающих, уже с первого дня. Он был как неким символом свободы и непосредственности, отчаянно стучащимся в двери унылой реальности. Леша, застыв над рисунком Вовы, продолжал добавлять детали, стараясь передать уставшее, уже с первой пары лицо. Уходящая прическа, широко раскинутые плечи и уверенные движения – все в этом портрете олицетворяло характер Вовы. С каждой минутой рисунок оживлялся, словно перед глазами возникал сам Вова. Истинный талант Леши подчеркивался каждой линией, каждым узором на его бумажном полотне. А когда наконец-то рисунок был закончен, закончена была и последняя пара. Леша вздохнул с облегчением и начал медленно собирать свои вещи. Он аккуратно сложил учебники в рюкзак, аккуратно уложил листы бумаги в скетчбук и плотно закрыл его. Тяжело вздохнув, он проверил, не оставил ли что-то важное на столе, а затем медленно и спокойно встал из-за парты. Подняв глаза, Леша увидел, что улица была окутана густым туманом. Но это не нарушало его неторопливого хода. Шаг за шагом, он спокойно преодолевал расстояние между аудиторией и выходом. Его мысли медленно плыли, словно туманные облака, не пребывая в спешке или беспокойстве. Всё это продолжалось до сих пор, пока его безмятежность не нарушил оклик позади. —Леш, погоди! – Вова коснулся плеча, едва ли разворачивая Губанова. Тот слегка дернулся. Он был погружен в свои мысли, витал в облаках. —Блять, напугал. Чего надо тебе? —Поехали вместе, как утром. Там Илья с какими-то пацанами у курилки закорешился, одному скучно ехать. – Вове казалось, что Леша в одно мгновение пошлет его нахуй. Хмурый вид второго не вызывал уверенности в ответе. Однако выражение лица подобного рода было у него постоянно, не в зависимости от настроения или событий. —Я так-то собирался прогуляться, но, если хочешь можешь присоединиться. Я не против. – Леше понравился ход событий, ведь его плейлист с наушниками немного подзаебали. А поговорить погулять было не с кем, до недавнего времени. Став компаньонами настолько внезапно, как падает первый снег, они отправились вместе на главные улицы Петербурга. Город расчехлил свое величие перед друзьями. Здания с исторической памятью торжественно усвоили в себя игру света и тени. Мосты, словно волшебным толчком, соединяли вместе отстраненные берега, превращая вечный бег реки в единое движение мечты. Они остановились около знаменитого кафе, где в стеклах виднелись отражения прошлых веков, погруженные в пышное обсуждение сочинений великих авторов. Их разговор смешивался с шумом прохожих, словно лекарство, приносящее успокоение в магическую ночь. Они обменивались своими взглядами, словно бы мелькнувшими на потаенных страницах их собственных жизней. Леше, дремлющему призраком фантазий, было интересно узнать мнение Вовы, человека, оседлавшего повседневность и рутину. Они больше узнавали друг друга. —А ты чего, вообще откуда приехал, почему так резко? – Неожиданно для Вовы выдал Леша. Его это интересовало еще с первого дня, но как то не было момента спросить. —Из Москвы я, ну, и Илья тоже. Там в принципе ничего сверхъестественного, просто батя душил постоянно. В один момент не выдержал и съебал от них. Заодно Илью за компанию взял. – После сказанного с Вовы будто мигом сошла улыбка. Вова вспоминает моменты избиений и абьюза от отца смутно и с болью. Эти воспоминания для него являются травмирующими и вызывают негативные эмоции. Он помнит, как отец безжалостно наносил ему удары и унижал его словами. Вова ощущал страх, беспомощность и непонимание, почему отец так с ним поступает. Он часто был запуган и подавлен в детстве, не имел возможности защитить себя. Воспоминания об этих моментах отца навсегда оставили след в его памяти. Вова часто переживает глубокий стыд и чувство вины, хотя в действительности он незаслуженно страдал от жестокости отца. Он осознает, что это были несправедливые действия и что никто не заслуживает такого обращения. Сейчас Вова старается не зацикливаться на этих воспоминаниях, но они остаются навсегда в его сердце и влияют на его отношения и самооценку. Он осознал важность процесса исцеления и хотелось бы работать над своим внутренним состоянием, чтобы не дать прошлому определить его будущее. Вова постарался выбросить эти мысли прочь и думать о том что происходит сейчас. Гуляли они с Лешей уже достаточно долго. Сумерки наступили, когда Лёша и Вова устремились к автобусной остановке, на этот раз надеясь поймать последний автобус дня. Их уставшие ноги неспешно клонились по тротуару, в то время как они обсуждали последние события дня и пытались отогнать усталость, стряхнув её словами. Появившись на горизонте, яркие огни автобуса вызвали у них легкое оживление. Прячась от прохладного ветра под навесом остановки, Лёша и Вова устроились поудобнее, с нетерпением ждут, когда откроются двери автобуса. Мимо проносилась осенняя ночь, словно таинственная незнакомка, смешивая воздух с мерцающими огнями на фонарных столбах. Время казалось, замедлило свой ход, и каждая секунда обретала значение. Они то и дело перекидывались взглядами, словно отражая молчаливые договоренности и недосказанное. Вдруг знакомый грохот прервал тишину. Двери автобуса открылись, впуская в себя волну свежего воздуха и наполняя остановку ожиданием. Лёша и Вова обменялись улыбками и взошли на платформу, ожидая, что воссоединятся с домом. Лёша и Вова сидели рядом, с одной парой наушников на двоих. В окнах автобуса отражались смешанные эмоции, их лица были уставшими, но зато они не пожалели о сегодняшней прогулке С каждой остановкой Лёша и Вова ощущали, как расстояние между ними и общежитием уменьшается. Впереди их ожидала уютная обитель, где они могли бы отдохнуть и перевести дух. А вот и последняя остановка. Покидая автобус, Лёша и Вова ощущали, что каждый шаг ко входу воссоздает часть пазла, дополняет эту грань прожитого дня. Однако, когда они переступили порог, ощущение ожидания потускнело. Будто собственный дом ждал их с нетерпением и предвкушением, распахнул свои двери, чтобы принять их с теплом и покоем. Следующие тридцать минут прошли быстро. Илья уже спал, Вова поскролил ленту тик-тока и тоже стал дремать. Алексей в свою очередь проделал все ночные процедуры, после чего уже лег в кровать. *** Лёша вскочил в своей кровати, пробужденный редкими лучами первого утреннего солнца, которые проникли сквозь шторы его студенческой комнаты. Он медленно потянулся, пытаясь избавиться от остатков сонливости, когда его внимание привлекла странная тишина вокруг. Странно было видеть пустые коридоры и спокойствие, которое обычно нарушалось шумом и суетой. Перегрызая сомнения, Лёша решил сразу отвлечься от загадок этой тишины и отвлечься от своих забот в самостоятельном путешествии на балкон. Студенческое общежитие уже давно стало его временным домом, но только здесь Лёше удавалось насладиться такими моментами уединения и спокойствия. Пройдя коридоры, он добрался до своего излюбленного угла на балконе. Сигарета в одной руке, чашка с нежно-пахнущим кофе в другой, Лёша прикинулся умным задумчивым студентом, погруженным в свои мысли. Серые тучи сомнений тяжело лежали на душе юного парня, окутывая его мысли и оставляя отпечаток горького разочарования. Беспощадно утверждая, что никто никогда не полюбит его, пытливый ум вновь привлекался к тем непреложным фактам, которые казались неизбежными в его жизни. Долгие годы он наблюдал, как окружающие пары наслаждаются счастьем любви. Он видел, как они гуляют с улыбками на лицах, касаясь руками и деликатно обмениваясь ласками. В то же время он оставался в тени, сторонясь притягательного мира чувственных привязанностей. Никто не обращал внимания на его скрытую душевную глубину, отмечая только его характер – заметное обозначение его природы. Парень был избалован особенностями, которыми он отличался от толпы. Его интровертность, внутренняя робость и некоторая неуклюжесть всегда препятствовали подлинному соединению с окружающими. Пытаясь притвориться кем-то другим, ему не удавалось добыть прощения у жестокой судьбы. Вот уже множество раз он сталкивался с вещественными доказательствами своих сомнений о неполюбимости. Ни одна из его дружеских связей не превращалась во что-то более глубокое. Он наблюдал, как девушки, с которыми он встречался, все больше удалялись, словно недостижимая мечта, ускользающая из-под его рук. Так, шаг за шагом, он оказывался всегда на несколько метров позади, не успевая приблизиться к счастью, ни на долю мгновения. Тоска стала спутницей его сердца, погружая его в бездонную пучину собственных страхов и недостатков. Он начал верить, что природа выдала ему неудачу на всех фронтах – и внешне, и внутренне. Полное отчаяние охватывало его, искалечивая его мозг душераздирающими мыслями.