Больше смерти

Меня иссушало нечто изнутри. К горлу подкралась тошнота, и лишь тогда я поняла, что задыхаюсь. Становилось нестерпимо больно, но я не могла вспомнить, как дышать. Тогда я позволила моему организму сделать всё за меня, и резко втянула ртом воздух, при этом издав такой хрип, будто только что вынырнула из воды. По лёгким прошлась огненная плеть, заставляя распахнуть глаза. Из-за расфокусированного зрения я бесмысленно уставилась вперёд, но видела перед собой лишь размытые пятна. - Она очнулась! – где-то над ухом раздался писклявый голосок. Я испуганно заозиралась, часто дыша. - Приве-ет! – радостно протянул тот же писклявый голос, а перед глазами появилось качающиеся розовое пятно. От неожиданности я моргнула, и расплывчатые розовые пятна сложились в одну картинку. Передо мной нависал заяц с двумя выступающими передними зубами в белом костюме врача. Причём, знакомый такой заяц… Я попыталась поздороваться в ответ, но из горла лишь вылетел кашель. - Лучше пока помолчи, - посоветовала откуда-то взявшаяся синяя акула в точно таком же халате, как и у зайца. Но в такой ситуации молчать было бы невыносимо, как минимум, я не помнила абсолютно ничего, кроме того, что этих двоих я где-то уже видела. И любопытство победило, откашлявшись, я хрипло спросила: - Что произошло? Найдя жертву для разговора, заяц радостно покрутился на месте, и полным энтузиазма голосом начал свой рассказ: - Твоя смерть разожгла пламя революции и подняло народное восстание, - тут он быстро закрутился на месте, сменив выражение… (мордочки?) на печальное. Его уши опустились, а глаза смотрели в пол: - Сколько крови пролилось тогда.., - тут он снова сменил выражение... Мордочки на воодушевлённое: - В тот день народ добился многого, однако, напряжённая атмосфера держится в городе по сей день. Но так получилось, что уже несколько лет в государственных лабораториях разрабатывалась установка, похожая на устройство в Кантах, которая позволила бы скачать сознания людей, создав симуляцию города, и… Тут я неосознанно перебила зайца: - Нет… Получается, сейчас мы… - Да, - откликнулась акула. – Мы сейчас находимся в похожем блоке. Наступила угнетающая тишина. Я справлялась с эмоциями, а акула с зайцем тактично дали мне эту передышку. С одной стороны – новый мир, очищенный от радиации и ущерба, нанесённого долгой кровопролитной войной, а с другой – сломанная, использованная и брошенная планета, наш дом, который мы собственноручно уничтожили. Я не понимала, как можно наслаждаться очищенным воздухом, любоваться в полночь полнолунием, зная, что однажды мы всё это уже сломали? Что в нашем настоящем доме не осталось ни луны, ни воздуха?.. По щеке неосознанно скатилась одинокая слезинка, а в горле встал ком. Наверное, не столько из интереса, а столько, чтобы хоть что-то разрушило эту тишину, я спросила: - Вы сказали, что я умерла, - продолжить мысль мне не дал предательски дрогнувший голос, но акула поняла меня на полуслове и просветила меня: - Ты стала народной героиней, а твоя смерть, как уже сказал заяц – доказательством для противившихся восстанию процента населения, что революция и есть выход в сложившейся ситуации. И согласись, что единственным способом погасить это пламя со стороны правительства, было бы уничтожить их знамя – «воскресить» тебя, учитывая то, что современные технологии это вполне позволяют. Однако, существование подобного средства не придано широкой огласке, иначе, разрешив первый конфликт, можно спровоцировать второй… - По частичке твоего ДНК, - начал заяц, - Лаборатории удалось восстановить тебя полностью. Однако, и у такого «чудесного воскрешения» есть свои нюансы. Ты никогда не сможешь измениться внутренне. В твоём распоряжении лишь двадцать лет твоей ушедшей жизни, ты сможешь усваивать новую информацию, но не сможешь ментально развиваться. Твоё сознание блокирует любые действия, которые не совершила бы прошлая ты. Так-как ты теперь не совсем ты.., - тут заяц замялся, но акула быстро сменила тему: - Зато насчёт памяти можешь не беспокоиться, постепенно она будет возвращаться. Это может вызывать дискомфорт, по типу головных болей, но постепенно ты восстановишься. Прогноз врачей – месяц на полное выздоровление. После этих слов, меня почему-то затрясло, как от лихорадки, а на лбу выступили бисеринки пота. Я не могла понять, что происходит, но почему-то одна мысль о том, что Кансай тоже перешёл на установку Канты, ранила сердце. Возникло смутное чувство беспокойства за кого-то, но я не могла вспомнить, за кого. - Сестрёнка! – резанул по ушам детский крик, и я обхватила голову руками, вновь часто задышав. На заднем плане что-то обеспокоенно бормотали Заяц с Акулой, но я не могла сконцентрироваться на их разговоре. В голове билась мысль, что я знаю этот голос. И тут волна воспоминаний нахлынула на меня. - Дети.., - потратила все силы на одно слово я. Заяц и Акула переглянулись, и вторая мне ответила: - Не были найдены. Кансай загружен не в них. Я облегченно выдохнула. Все-таки, я умерла ради них. И поступила бы так ещё раз, если бы пришлось. Они заслуживали счастливой жизни, и одна мысль о том, что их будут использовать, наплевав на их чувства, приносила боль. Хотя… Сейчас любые размышления отзывались болезненной пульсацией в голове. Успокоившись и отдышавшись, я уже безразлично спросила: - Как мне удалось выжить по официальной версии? - Благодаря золотым рукам наших врачей, - усмехнулся заяц. - То есть, благодаря тому, что верхушка так щедро поступила по отношению ко мне и выслала на помощь лучших врачей, я выжила. И потому, дальше разгромленного Ордена Палачей, никто не двинется. Ведь вся вина была сброшена на их плечи. - Да, быстро соображаешь – восхищённо произнесла Акула, -Всё равно палачи уже не могли существовать после всего того, что случилось до переселения в блок. А так, хоть какая-то власть удержится. - Но… Акудамы с самым большим сроком были убиты, однако, остались и те, кто заслуживают внимания. Кто с ними-то справляться будет? – этот вопрос всё не давал мне покоя. - Как я рад, что ты спросила! – радостно прокрутился на месте заяц, - С момента переселения уже прошёл год, и за это время начала формироваться новая организация по борьбе с преступностью. Это ГБА - Группировка по Борьбе с Акудамами. Как ты знаешь, самые опасные из преступников были ликвидированы, а оставшиеся, попав в руки этих ребят, будут проходить специальные программы по излечению психики. Спонсируют отряды многие крупные компании Кансая. Но из-за выросшего числа протестующих против смертной казни, даже у ГБА стоит запрет на убийство. Если бы они встретили бы его, об этом запрете пришлось бы забыть. При встрече с ним есть лишь один закон: либо убить, либо умереть. - Это всё, что мне нужно знать? – лениво уточнила я, ощущая, как меня нетерпимо клонит в сон. - Да, - хором отозвались Заяц с Акулой, и я, не выдержав такой нагрузки, провалилась в глубокий сон. Лишь намного позже я пойму, что в тот день ещё очень многого не знала, того, что касается меня напрямую. Страшного. Альбиносого. И с безумным взглядом, о котором я, слава Богу, пока что не помнила. Месяц спустя. Меня выписали из больницы. Большую часть своей прошлой жизни я помнила, однако, вопреки уверениям Зайца и Акулы, в ленте моих воспоминаний так и остались несколько замазанных эпизодов. От попытки вспомнить эти моменты голова болела сильнее всего, но врачи объясняли это явление как защиту моего мозга. По их мнению, я не могла вспомнить самые страшные картины, которые мне довелось увидеть. И меня это настораживало: я помнила горы трупов и измазанные кровью руки акудам, помнила, как в первый миг нашей с ними встречи на меня были направлены самые опасные виды оружия, помнила налёт на Син-кан-сэн и момент своей смерти, так что же такого страшного я пережила, что другие события на фоне этого – чепуха? В новом мире мне хотелось видеть прошлое страшным сном. Кошмаром, который остался в прошлой ночи навсегда. Я бежала босиком по пушистой зелёной траве, вдыхала аромат речной свежести, и, упав на землю и подмяв под собой полевые цветы и листья, смотрела на бескрайнее небо. Однако я всегда помнила про тёмный осколок реальности, который врос в мою кожу и не позволял и на секунду о нём забыть. Мне казалось, что за густыми кронами деревьев виднеются разрушенные улицы, а стоило мне вскрыть упаковку чипсов, как мне чудился запах смерти. Прошлое всегда преследовало меня, где бы я ни была и чтобы не делала. Но я пыталась жить обычной счастливой жизнью. Переступала через себя, заталкивала все сомнения и переживания в самый дальний угол своего сознания, пока не заметила в себе одну странность. Я часто слышала в голове чей-то благоговейный полушепот, но не могла понять, кому он принадлежит. Но всякий раз, когда мне доводилось услышать его, меня бросало в дрожь. Не мог такое говорить психически здоровый человек, не мог такое говорить кто-то, кто всерьёз не зависим. Четвёртую бессонную ночь я не выдержала и твёрдо решила, что с этим нужно что-то сделать. Я не знаю, кто не может отпустить меня ни во сне, ни наяву, но точно знаю, что если так продолжится, то я сойду с ума. И я не придумала ничего лучше, чем познакомиться с огнестрельным оружием. Настолько тесно, что мы стали снимать с ним одну квартиру. После работы я стала часто зависать в тире, щёлк заряжающегося пистолета и курок под рукой стали моим персональным успокоительным. Выстрел – у мишени появляется небольшая дыра в правом плече, - Могу я тебя убить? Выстрел – пуля вошла чуть ниже ключицы, - Всё это время ты приставал ко мне, потому что… - Потому что ты – особенная, мой ангел. Кто ты, черт тебя подери?! Выстрел – на этот раз в районе подбородка, - Где бы ты не пряталась, я всё равно найду тебя! Выстрел – прямо в голову. И я представляю, как закатываются знакомо-незнакомые аметистовые глаза и как расширяется на лбу алое пятно. - Чёрный, темно-черный… Красный… исчез… И почему-то, после таких моих тренировок, в голове остаётся скрежет точимых ножей, а я задаюсь вопросом: «Если акудам всего было шесть, включая меня, то кто же ты?..»