Больше смерти

По дороге к фабрике я набрала мамин номер. Казалось, что один гудок из динамика равен сотни ударам моего сердца. Но мой звонок так и остался неуслышанным. Я искренне надеялась, что у неё просто выключен звук или разряжен телефон, хотя в душе понимала, что это не так. Вскоре я достигла границы оцепленной территории – здесь собралась большая пробка и с задних рядов доносились сигнальные гудки. Самые смелые водители даже пытались спорить с роботами, охраняющими периметр злополучного квартала. Резко повернув в узкий переулок, я ринулась в обход. Раньше я жила здесь неподалёку, и местность знала очень даже неплохо. Петляя и нарезая круги, наконец вырулила в сторону фабрики. Десятки служебных машин стояли около здания, за оградительной красной лентой толпились эвакуированные работники и граждане, пришедшие на экскурсию. Самым страшным было то, что в общей массе это были дети. Часть из них проходила осмотр у врачей, а пострадавших сильнее всего сразу увозили на фургонах, включая сирену. Всюду были люди в одноразовых костюмах с разной тяжестью ранений – от такого количества крови перед глазами всплыл отель, в котором мы с акудамами обсуждали план нападения на поезд. - О, кровушка… «Нет, только не сейчас,»- в панике подумала я, услышав преследующий меня голос. Вообще, люди уже давно собственноручно на фабриках ничего не производили. Ну, конечно, за исключением профессий, связанных с радиоактивным облучением. Там справлялся не каждый робот, а роботникам, произведённым на свет биологическим путём, а не механическим, отваливали неплохие деньги за такой риск. Только вот время на то, чтобы потратить их не всегда оставалось... Ещё раз сконцентрировалась на эвакуированных – мамы нигде не было… Откинув тревожные мысли, сосредоточила внимание на полицейских роботах и на сотрудниках ГБА. Отыскала глазами зарешеченное окно служебного помещения. Находилось оно невысоко, а решётка там была погнута и позволяла мне протиснуться. В тени домов ринулась к цели, но начав протискиваться, услышала за спиной: - Стойте! Оцепленная территория, здесь.., - дальше я уже ничего не слышала из-за падения. Ухватившись за стеллаж, из-за чего тот пошатнулся, я мягко приземлилась на пол. В углу, как и ожидалось, стояли выключенные роботы-уборщики. Подойдя к двери я тихо выругалась: дверь открывалась только с помощью печати. - Ну зачем так тщательно охранять эту побитую дешманскую технику, - тихо прорычала я, глядя на изрядно испачканную и помятую стайку роботов. Вдруг экраны на всей технике загорелись голубым, показывая время: 22:00. От неожиданности я вскрикнула и отпрянула обратно к окну. Но роботы и не думали обращать на меня внимание. Вся стайка включилась и подъехала к входной двери. У первого из них отъехала в сторону пластинка, и из неё вытянулась печать. «Черт, время уборки!»- радостно подумала я. Наверное, впервые в жизни порадовавшись этому процессу. Дверь бесшумно отъехала в сторону, и я, устроившись в центре процессии, покинула комнату. Следом за мной послышались быстрые шаги, и в следующую секунду мне уже светил в спину фонарь. - Срочно покиньте помещение, - донеслось до меня с той стороны окна, но я уже отходила вглубь фабрики, пробираясь наощупь. Тут мой нос уловил знакомый сладковатый запах, и совсем не шоколада или зефира. Выудив из рюкзака пистолет, я ринулась вперёд - так и есть: за углом лежал труп мужчины в мятом одноразовом костюме. Щупать пульс было уже бесполезно – рана смертельная. Присмотревшись к ней, было ясно: акудама орудует молекулярным мечом. Такие когда-то носили палачи, но его можно добыть не только в Ордене… Я видела такой, когда незаконно приобретала пистолет. Старалась шагать по белой плитке максимально тихо. Багровые пятна под ногами. Мигающие длинные светильники освещали пространство тусклым, белым светом. Изуродованные до неузнаваемости тела, раскиданные по полу. Специфический запах крови, в смеси с запахом металла и молочного шоколада. К горлу подкрадывалась тошнота, и я зажала нос свободной рукой. Мельком обернувшись, заметила собственные следы алого цвета. - Неважно, куда ты бежишь… Я тряхнула головой, а краем глаза уловила белый силуэт. Резко направила в ту сторону пистолет, рвано дыша. - Никого, - тихо прошептала я, пытаясь успокоиться. - Неважно, куда ты сбежишь… Я схватилась руками за голову, силясь отогнать наваждение. Зажмурилась так, как маленький ребёнок, которому мерещится монстр в темном углу. Неуверенно приоткрыла глаза. - Я всё равно найду тебя! Словно кто-то выдохнул эти слова мне в лицо. Я отшатнулась и отпрыгнула назад. Вскрикнула, ощутив под ногой чью-то безвольную руку. Тут же убрала ногу, а мой взгляд задержался на крови, затекающей в линии на ладони. На красно-коричневой жидкости играли блики от светильника. Стиснув зубы, я отвернулась и пошла дальше, чувствуя, как меня слегка шатает из стороны в сторону. Тяжело сглотнула, когда за поворотом показался отдел, где работала мама. Затаила дыхание, прислушалась к происходящему: - Это… это п-последнее предупреждение, б-бросайте оружие! -раздался женский дрожащий голос, в ответ на который послышался пренебрежительный смешок. А дальше вскрик и звук падающего наземь тела. Затем нарочито медленные шаги: - Вы даже на замену полицейскому роботу не годитесь, - произнёс кто-то с откровенной издёвкой. А в ответ ему лишь сдавленный хрип. «Черт, дело дрянь», - мысленно выругалась я, на носочках подкрадываясь к арке и осторожно выглядывая из-за стены. По центру цеха стоял высокий мужчина с копной чёрных волос. На нём был белый костюм палача, а полные насмешки, но и скрытой обиды глаза смотрели на лежавшую ничком девушку в чёрной униформе. Она из последних сил тянулась к лежавшему невдалеке от неё аркану, как нога мужчины в тяжёлом сапоге легла на её оружие, и одним движением оттолкнула его в другой конец комнаты. Акудама наклонился к безоружной девушке, и, схватив ту за горло, поднял в воздух. Повиснув жалкой куклой, она рефлекторно схватилась за его руку, лишившись опоры под ногами. - Соверши звонок по рации своим дружкам. Живо. Девушка послушно потянулась к поясу, а мужчина позволил её ногам коснуться пола. Стоило девушке прохрипеть в трубку несколько зашифрованных слов, как акудама вырвал из её ослабевших пальцев рацию, коротко произнеся: - Палач. Цех номер "В-327". Жду. Отключив аппарат и откинув его в сторону, он вновь взглянул на девушку. - А теперь твоя очередь платить по счетам, - безжалостно добавил он и слегка приподнял жертву над полом. Я вытянула руку с пистолетом, прицеливаясь, и тут мой рюкзак предательски обтерся об стену, издав характерный тихий звук. Акудама на миг замер, но в следующую секунду разжал пальцы на горле девушки, и та безвольно осела на пол. Обернувшись ко мне, он в один стук сердца снял с пояса меч, активируя его. - Интересно, - безжизненно произнёс он, - ты ведь не из группировки. Всмотрелся в моё лицо, и, задержав внимание на глазах, выдохнул: - А я сегодня уже видел эти глаза. Признание - как удар под дых. Как пронзил лёгкие ножом. И холод стали, оборачиваясь страхом, ползёт вверх по цепи позвонков, морозной коркой покрывая кости. Конечности сковал животный ужас, наверное, отразившийся в моих глазах. Воздух выбило из лёгких, и кажется, сердце на миг остановило свой бег. Слез не было, лишь глаза обожгло пламенем костра, и пепел осел в глубине радужки. Почему? Крутился на языке единственный вопрос. Я попыталась зажать рукой эту рану, из которой вместо крови сочилась скорбь, закрыть её отрешённостью, заморозить её ледяным взглядом, выставить вновь пистолет и бросить что-то короткое, но то, что заглушит эту боль. Пусть хотя бы на мгновение. Но я не могла заставить пошевелиться окаменелые губы. Будто стала холодным куском гранита. В горле встал ком, и я, тяжело сглотнув, ощутила, как тает внутри лёд и разгоняет кровь по рекам-вен ненависть. Жгучая. Ярче солнца и жарче раскаленного металла. Я вновь прицелилась, но до меня долетел голос акудамы: - Мошенница. Я помню тебя. - Моя милая Мошенница! - Я пойду с Мошенницей! - ДАЙ МНЕ УБИТЬ ТЕБЯ!! Из горла сам собой вырвался вопль. Толи от воспоминаний, что каждый день преследовали меня в виде белесого силуэта и пятен крови, толи от боли утраты, а может, всё смешалось в один адский коктейль. Резко выдохнув, я выстрелила, и пуля устремилась в грудь незнакомцу. Тот ловким движением увернулся и ринулся в мою сторону, выставив меч в защитное положение. Два следующих моих выстрела он отразил. Зло выдохнув из-за того, что приходится отступать, я ринулась вправо, к машинам. В один прыжок оказалась на конвейере и из-за прилива адреналина потеряла всякий намёк на инстинкт самосохранения. Потому я, перелетая через камеры заморозки и поливки глазурью, залетела за машину, пакующую конфеты. Аккуратно выглянув из-за своего укрытия, увидела плавно надвигающегося акудаму. - А ты неплохо стреляешь, - похвалил он. - Наверное, очень удобно выбивать пулями мозги, прежде чем обмануть и выманить деньги, - усмехаясь собственной кривой шутке, произнёс он. «Что он делает,»- не понимала я. «Пытается выманить? Ну что ж, посмотрим, кто хитрее…»- подумала, зная, что я этим качеством не обладаю от слова «совсем». С другой стороны цеха раздались стоны девушки, напоминая, что если я сейчас проиграю, то унесу и её жизнь за собой. У неё ведь ещё нет опыта в смерти. Быстрым движением открутила непрочно держащуюся гайку и откинула ту в сторону другого конвейера. Шаги мужчины через мучительное мгновение гробовой тишины стали отдаляться от меня. Я знала, что таким дешёвым трюком больше минуты себе не выиграла, потому быстро проворачивающиеся шестерёнки в голове скрипели во всю громкость. Сейчас нужен был как минимум гениальный план. Не меньше. Машинально стёрла пот со лба, и светлая мысль юркой птицей проскочила ко мне в голову, заставляя высунуться из моего укрытия, ища глазами отброшенный палачом аркан. Встав на колени и продвигаясь на карачках, я старалась придерживаться тени. Медленно но верно приближалась к краю конвейера, готовясь со спортивного старта выскочить и схватить оружие. О том, что понятия не имею, как активировать его, старалась не думать. Поймав свое сердце на том, что оно колотиться как сумасшедшее, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Наконец, набрав побольше воздуха, резко выскочила из-за конвейера и схватила аркан, который сейчас, в сложенном состоянии, напоминал просто небольшой свиток со свисающей кисточкой серебристой верёвки. Быстро поднырнув назад, стала отчаянно разглядывать предмет, ища хоть какой-нибудь намёк на кнопку активации. - Умно, - прокомментировал идущий в мою сторону акудама. - Но во-первых, ты вряд ли умеешь этим пользоваться, а во-вторых, это всё равно бессмысленно. А я в панике соображала: «Значит так… Аркан захватывает цель и затягивается, и нужен группировке для того, чтобы поймать преступника, но при этом не укокошить. Но а что, если…» Ещё раз ощупав оружие, я нечаянно сдвинула с места многогранник, который поначалу приняла за кнопку, и тут же отняла предмет от лица. Из открывшегося цилиндра выдвинулось нечто похожее на лассо, только состоящее из магнитных звеньев. «Удобно,»- мысленно похвалила задумку я, вставая на ноги и разворачиваясь лицом к палачу. Хорошенько размахнувшись, я направила аркан вперёд. Акудама сделал шаг в сторону, скептически произнеся: - А пользоваться ты им всё же не умеешь. Только я и не в него целилась. Цепь натянулась так сильно, что её звенья уже не соприкасались друг с другом, а держались на самом магнитном поле. И я, зацепив массивное колесо у одной из машин, начала тянуть его обратно. Палач, который начал что-то подозревать, резко обернулся, и колесо с обхват моих рук с размаху влетело тому в голову. Раздался громкий хруст – я отчаянно надеялась, что это проломился его череп. Сволочь. Как ему хватало совести жить. Я, деактивировав аркан и направив на палача пистолет, направилась в его сторону. Приставив дуло к его виску, второй рукой нащупала пульс. Да, он был жив. Лежал на полу со сломанным носом, кровоточащем лбом и без сознания. Сморгнув подступающие к глазам слезы, я слегка надавила на курок, с твёрдым намерением убить, но меня окликнули: - Нет.., - прохрипела лежащая посреди комнаты девушка в луже собственной крови. Она залилась кашлем, но вскоре продолжила: - Ты будешь жалеть об этом, - пытаясь посмотреть мне в глаза, прошептала она. Но ослабшее тело плохо её слушалось, и она снова опустила голову. - Не буду, - так же тихо произнесла я, вновь оборачиваясь к акудаме. Но будто бы во мне существовал какой-то барьер, не позволяющий доделать начатое. Я вновь чуть надавила на курок, но потом, глухо выдохнув, отшвырнула пистолет в сторону, и просто от души, вкладывая всю боль, что он причинил мне, врезала ему в челюсть. Кажется, выбила.