Просчет

      Мексика Кенме уже заранее не понравилась. Салон самолёта не утихал ни на секунду за весь многочасовой перелет до Гвадалахары, мешая парню сосредоточиться и разработать план действий. Вокруг постоянно кто-то проходил, задевая плечо Козуме, стюардессы тревожили, окружая излишним вниманием и заботой, где-то постоянно орал какой-то младенец. Покидая борт, он почти молился, чтобы обстановка за ним оказалась хоть немного спокойнее, но этого не произошло.       Несмотря на поздний час, аэропорт кипел жизнью: запахи, цвета, звуки — всё раздражало и так расшатанную нервную систему. Пробираться через волнующуюся эмоционирующую толпу было сложно, и, выйдя из здания, Козуме вздохнул с облегчением. Теперь его окружали только стрекот цикад и жар, поднимающийся от ещё горячего асфальта парковки. Ни то, ни другое не приносило такой дискомфорт, как людское месиво. Удивительно даже, возможно, вместе с ним в Мексику прибыла какая-то медиаперсона, иначе объяснить такой ажиотаж почти в три часа ночи было невозможно.       Арендованный байк нашёлся быстро, и Кенма с тревожным вздохом оседлал его. Чёрт дёрнул его (точнее Куроо, и от воспоминаний о том периоде жизни пробежали мурашки по загривку) выучиться водить только мотоциклы. Очень давно, ещё заканчивая университет, парни вместе посещали уроки вождения, обзаведясь сомнительным в плане полезности навыком. С другой стороны — байк давал ощущение свободы, не давя при этом пустым салоном и чувством одиночества.       Руки помнили все необходимые движения, тело реагировало на железную махину под Кенмой так, будто экзамен по вождению был сдан вчера, а не с десяток лет назад. С ощущением мнимого контроля беспокойство стихало. Путь до центра города, где по данным, присланным Атсуму, располагалась база картеля, был неблизким, и можно было позволить себе запустить фоновый мыслительный процесс, который прерывался весь перелёт. Деревья, высаженные тут и там на сухой выгоревшей земле вдоль трассы вводили в трансовое состояние, а пунктир дорожной разметки сужал мысли до конкретной задачи.       Сейчас нужно было разобраться с Эббингом. Кенма волнами ощущал тошнотворную усталость — не физическую, а моральную. После этого — бежать от всей этой преступной шайки-лейки как можно дальше. Несколько смен документов, в том числе и подмена личности недавно умершими людьми, пара петляющих перелётов по всему миру, благо, накопленные за время сотрудничества с якудза средства позволяли, и потом — долгожданная свобода. Она буквально дышала в спину. Главное — дождаться момента суматохи с приездом лорда и финального аккорда всех дел.       Пустынный пейзаж пригородной трассы понемногу менялся. Позади оставались бедные, полузапустевшие дома, местность, где даже уличные фонари, и те горели через один. Останавливаясь на светофоре у очередного белого обшарпанного домика с плоской крышей, Козуме поймал себя на мысли, что Ява, на которую он так стремился, в центре острова может выглядеть примерно так же. Добавить к этому (просто такой фауны тут ему ещё не встретилось) каких-то тропических тараканов или ещё какой живности, плесень из-за близости моря и постоянной сырости и дорогой медленный интернет — будущее не сулило ничего, кроме проблем.       В голове голос Куроо твердил:        — Ты всегда сгущаешь краски, — и это заставляло привычно сбавить планку любых ожиданий, как негативных, так и позитивных.       С каждым десятком метров дома на улице становились всё ухоженнее и приличнее, обрастая дополнительным этажом, балкончиками, кадками с цветами и выступая ближе к проезжей части. На близость к центру города указывала ещё и смена архитектурной стилистики, поскольку простые бетонные коробки постепенно менялись на что-то с лепнинами узоров вокруг дверных проемов, арками во дворах и прочими излишествами. Кенма ужасно разбирался в строениях и истории, но отличить новодел от чего-то древнего (древнего ли, сколько городу вообще лет?) он мог. Наконец, прямая, как стрела, улица привела его к огромной площади с зелёными сквериками и высокому собору, от взгляда на который захватывало дух. Светлый камень, подсвеченный городской иллюминацией, врезался в чернильное небо и будто касался звёзд.       Кенма притормозил, съезжая в парковочный карман, и сверился с навигатором в телефоне. Судя по всему, он почти на месте. Оставалось проехать несколько кварталов, и придётся приложить все свои скудные социальные навыки, чтобы завоевать доверие местных. Вероятно, будет необходимо оказать им пару услуг, тем более, Мия намекал на то, что хоть «Куэрвос» и осведомлены о прибытии ещё одного человека из Гэнко-кай, но они сложно сходятся с людьми извне, так что на тёплый прием можно не надеяться.       Нужное здание нашлось быстро. На светлых ступеньках, выходящих почти к проезжей части, сидел знакомый силуэт, и сомнений не оставалось — Кенма приехал по адресу. На ходу вытаскивая уже привычным движением сигарету, Козуме подошёл к другу. Тот сидел, свернувшись в позу эмбриона, уложив голову на колени, и казалось, будто вообще спал. Тревожить Тору не хотелось, а потому хакер остановился в шаге от того, щёлкай своей — уже своей — зажигалкой-пистолетиком.        — О, с прибытием, — звук заставил Ямамото поднять голову. Глаза у парня были сонные. — А Яку где?        — Я вместо него, — выдержав паузу, проговорил Козуме. Губы сами поджимались, а брови хмурились, не в силах сдержать нервное раздражение.        — Понятно… — кажется, друга такое положение дел не смутило. Он поднялся со ступенек, неловко разминая затекшие ноги. — Как закончишь, заходи, тебя ждут.       Хлопнула дверь, оставляя Кенму наедине с пустынной улицей и подступающей тревогой. Сейчас нужно было собраться. Кто знает этих мексиканцев и их порядки. А заканчивать путешествие в Гвадалахару трупом где-то на обочине посреди ничего — было последним в списке желаний.       Внутри здания было темно и прохладно. Узкий каменный коридор с высокими потолками заканчивался небольшой оранжереей. Оттуда на светлые плиты стен и пола проникал свет, искажаемый стеклянными перегородками. Кенма деланно бодрым шагом направился туда, где, по его предположениям, были люди.       Оранжерея на деле оказалась чем-то вроде маленького внутреннего двора. В центре журчал небольшой фонтанчик в виде кувшина, вода стекала по бокам и пропадала где-то в районе блюда с большими каменными виноградинами. На углах в кадках — небольшие кустарники с тонкими пушистыми листьями, а по периметру дворика — кресла-подушки из какого-то грубого тканного материала непонятного цвета.       На одной из таких устало уже развалился Тора, будто бы готовый уснуть в любой момент. Кенма с признательностью подумал, что Ямамото, несмотря на усталость, намерен составить ему компанию в этом непростом разговоре.       На другой подушке вальяжно раскинулся худощавый человек. Длинные серовато-бирюзовые крашенные волосы, по светлой коже — тонкие полоски шрамов, его будто сшивали по кусочкам. Взгляд внимательных серых глаз Козуме ощутил, только переступив порог патио, но старался не подавать вида. Незнакомец поднялся, направляясь к нему и выражая всем своим видом снисходительную заинтересованность:        — Добро пожаловать в Гвадалахару, — костлявая кисть потянулась, предлагая рукопожатие. — Надеюсь, вы хорошо добрались, сеньор Козуме.        — Благодарю за теплый приём, — Кенма пытался быть как можно более вежливым, при этом не теряя внешней уверенности. Но ни рукопожатие, ни улыбка не выглядели естественно. Голову буквально жгло от почти физического желания прервать зрительный контакт и попытаться свернуть зарождающийся диалог.        — Сразу к делу, если позволите, — представитель картеля жестом указал на одно из свободных кресел, возвращаясь на свое место. — Час уже поздний, оставим нюансы на утро. Я, — театральная пауза и улыбка, обаяния этому мужчине не занимать, — буду курировать нашу небольшую проблемку относительно сеньора Эббинга. Меня зовут Рафаэль, и пока вы не заслужите доверие картеля, общаться будете исключительно со мной.       Между его фразами — абсолютная тишина, которая казалась Кенме почти осязаемой. Психическое напряжение уже достигло своего пика, но парень продолжал смотреть собеседнику прямо в глаза, расположившись в кресле напротив.        — Чтобы понять, насколько плотно мы сможем с вами сотрудничать, будет одна задачка, которую поручим вам и вашей команде. Конечно, на произвол судьбы мы вас не бросим, не переживайте, — легкий смешок, совершенно не отразился на шрамированном лице. — В конце концов, Санта Муэртэ не помогает тем, кто в неё не верит.       Видимо, это должно было быть шуткой, но Кенма её не считал:       — Понял вас, — голова уже начала гудеть, означая приближающийся приступ мигрени. — Что я должен делать?

***

      Ночь прошла тревожно. То ли задача, поставленная Рафаэлем, не давала погрузиться в сон с головой, то ли душный влажный воздух новой страны, но с первыми лучами солнца Кенма был уже на ногах, вернувшись в патио и расхаживая по нему, пытаясь собрать мысли в кучу. На одном из кресел лежали написанные от руки пометки члена картеля и походный ноутбук, которым, впрочем, можно было убивать — такой громоздкий и большой был агрегат.       План действий уже почти собрался в единую картину, когда на пороге внутреннего двора показалась светлая голова Льва. Хайба был не один. Рядом с ним, сонно потирая глаза, стоял невысокий парнишка, в котором Кенма с удивлением узнал старого знакомого. Казалось, будто вся их команда снова вернулась в старшую школу, и не было ни преступного мира, ни сопутствующих ему трагедий. Ещё минута, и в патио покажется Куроо, весь растрёпанный, но бодрый. Капитан не удержался бы от шутки относительно разницы в росте этой парочки и ушёл бы на поиски товарищей. Или сказал бы что-то относительно того, что Кенма опять поднялся в нечеловеческую рань, чтобы играть в свои игры. Только вот теперь компьютер нужен был Козуме не для майнкрафта или скайрима, а для более сомнительных дел.        — Кенма, ты уже приехал! — Лев распахнул свои огромные руки для объятий, но хакер предпочел это действие проигнорировать. — Представляешь, и Ноя-сан здесь. А где Яку?       Нишинойя все также стоял в стеклянном проёме, почëсывая затылок и пробуждаясь уже на ходу. Расслабленный и свежий, он не выглядел, как член картеля.        — Я вместо него, — повторил теперь для Льва Кенма. Признавать, что Мориске не приедет, смотря на этого добродушного по сути своей каланчу, было как-то грустно. Но, не желая углубляться в размышления об отношениях бывших тиммейтов, парень уселся в кресло, раскрывая ноутбук. — Мне нужно поработать, так что, если планируете быть здесь, не мешайте, — он отметил долгим тяжелым взглядом Льва, потому как знал, к чему всё шло. — Понятно?       Вместо ответа Хайба показал пантомиму, будто закрывает свой рот на ключ и выбрасывает его куда-то за спину. Клоун. Выглядел он, конечно, немного расстроенным, но это не особо волновало Кенму. Стоило больших усилий не думать о том, к чему эти фокусы привели какую-то неделю назад. Нишинойя тоже только кивнул, всё ещё сонно щурясь, и покинул внутренний двор. Повисла тишина.       По сути, оставалось только записать хитрый алгоритм, который составлялся в голове всё это время. Окна загрузки сменились привычным тёмным экраном среды разработки, и над клавиатурой замелькали тонкие пальцы. Обрубок мизинца почти не беспокоил, и Кенма даже забыл про отсутствующую фалангу, нажимая призрачной подушечкой клавиши. Судя по звуку, Лев подтянул кресло-подушку вплотную к нему и теперь шумно мостился так, чтобы видеть происходящее на экране. Глаза Кенмы так и тянулись закатиться, чтобы хоть как-то выразить раздражение. Из всех возможных членов картеля, их группировки, кого-угодно ещё — Лев был самой нежеланной компанией для работы.        — Ой, а что ты делаешь? — оборачиваясь, Козуме уже знал, что увидит Хайба в своей зоне комфорта с широко распахнутыми глазами и задумчиво сведëнными бровями. Он слишком хорошо знал этого дурного русского, и картинка в воображении миллиметр в миллиметр сходилась с реальностью.        — Подменяю таможенные декларации, — тяжёлый вздох. Ругань в доме «Куэрвос» ему ни к чему. Каким бы лидером он выглядел в глазах Рафаэля, если бы чуть ли ни с порога принялся поколачивать подчинённого?        — А зачем?        — Рафаэль попросил, — Кенма вернулся к написанию своего скрипта, стараясь дышать ровнее и глушить подступающее раздражение.        — Кто? — Лев ёрзал на кресле, подбивая хакеру локоть, чем заслужил короткий осуждающий взгляд. К его чести, мешать тот сразу прекратил.        — Такой худой мужик с кучей шрамов… — осознание, что, видимо, Льва и Тору представили сразу барону, больно ударило по самолюбию.       Хайба пробормотал что-то неразборчивое и наконец заткнулся, давая Кенме возможность погрузиться в работу с головой. Скоро скрипт был закончен. Зная степень обеспечения безопасности в Мексике, можно было ограничиться чем-то максимально простым, но чутьë подсказывало перестраховаться. В итоге таможенные декларации случайных на первый взгляд товаров изменяли степени досмотра в любую из сторон. Пограничный контроль на месте с особой тщательностью будет проверять фуры с фруктами, а их коробки с «крахмалом» никто и вскрывать не будет. Подумать только — целый фургон кокаина, который на почти легальных основаниях отправится покорять Америку.       Алгоритм отработал как часы — на прогон на тестовых серверах и финальный запуск ушла буквально пара минут. Козуме откинулся назад, прикрывая экран ноутбука.        — Блин, круто, — протянул Лев, смотревший за действиями хакера внимательно и завороженно. — Ничего непонятно, но круто… — восхищение было прервано громким урчанием живота Хайба. — Кстати, может, ты кушать хочешь?        — Да, было бы славно, — впрочем вставать с места Кенма не собирался. Лев пожал плечами и широкими шагами исчез в стеклянном проеме, возвращаясь через несколько минут с парой запотевших бутылок воды и большой миской начос.       За ним, потягиваясь, шаркал ногами Такетора. Экс-некома в сокращённом варианте расселась вокруг фонтанчика, передавая друг другу миску. Каждый задумчиво брал себе несколько треугольничков и жевал их, смотря на стекающую воду. Наконец Лев, у которого по прикидкам Кенмы, точно было шило в пятой точке, прервал идиллию:        — Так как там Яку?       Отвечать не хотелось. Правда Хайба расстроит и потревожит, сделав русского ещё более раздражающим, а врать о здоровье друга было как-то неправильно. Вместо ответа Козуме повел рукой, оставляя его воображению товарищей. Лев трактовал это, как что-то жизнеутверждающее:        — О, ну, жив, и то уже хорошо, — две пары глаз уставились на только понявшего глупость сказанного русского. Всечь со всей силы прямо сейчас. С размаху, чтобы эта противная морда сопли по полу собирала. Кенма пытался про себя считать, но сбивался, агрессия сдерживалась с трудом, и парень, сам того не замечая, заскрипел зубами.        — Ну ты и долбаëб, — Тора разочарованно качал головой. Каждый из них понимал, что Льву первому лучше заткнуться и постараться всеми силами не отсвечивать на предмет смерти близких. Именно его ошибка стоила Куроо жизни, а тот, как ни в чем ни бывало, будто насмехался над этим.        — Только из уважения к Куроо твои зубы останутся целыми, — Кенма постарался прикрыть глаза и перевести дыхание. Злостью и насилием уже ничего не поменяешь. А вот потеря уважения (если хоть его капля ещё существует) в глазах картеля может сыграть очень дурную шутку в будущем. Тем не менее успокоиться до конца не получалось. — Пока что…       Мужчины ещё какое-то время сидели в тяжёлом молчании. Внезапно мелькнувший в диалоге капитан задал настрой дню, заставляя каждого думать о своём. Их траурный настрой нарушил голос Рафаэля:        — О, а вы уже все в сборе! — худой силуэт свешивался с балкончика второго этажа, махая рукой и привлекая внимание.