Противоположности

      Откровенно говоря, Кларк Гриффин всегда боялась. Она имела счастье наблюдать за парой Рейвен и Финна, за парой Октавии и Линкольна, лучших друзей. И понятия не имела, что ждёт её.       Почти гениальная в области математики Рейвен Рейес, получившая два высших технических образования и моментально складывающая в голове огромные числа, встречалась с Финном Коллинзом, который был совершенно уверен, что за две пиццы можно отдать пятьдесят восемь баксов, хотя каждая из них стоила около десяти.       Октавия Блейк, переехав в пустую квартиру Линкольна Уиттла, наводнила её вещами так, что друзья ходили к ним, как в музей-лабиринт.       Родителей Кларк редко видела вместе: домоседка Эбигейл под страхом смертной казни отказывалась выехать в ближайший штат, а отец недавно прислал очередную открытку — на этот раз из Новой Зеландии.       В мире, где соулмейтом станет полная противоположность по твоему главному качеству, жить действительно было страшно. Кларк копалась в себе, советовалась с подругами и гадала, кем же будет её родственная душа.       — Быть неряхой не так уж плохо: моя родственная душа будет следить за чистотой, — делилась она своими наблюдениями с подругами при встрече.       — Ага, — саркастично заметила Рейвен, — ты готова будешь вымерять повешенные полотенца по линейке?       — Думаешь, всё будет до такой степени запущено? — испугалась Кларк.       — Вчера Финн пытался посчитать сдачу из супермаркета, — вздохнула Рейвен. — Там было две банкноты, Кларк. Две. Он не смог.       — Почему он не пользуется картой? — встряла Октавия, еле оторвавшись от телефона, отправив в корзину для покупок седьмую пару обуви.       — Это звучало бы логично, говори мы про обычных людей. Финн забывает пин-код. Он не помнит даже, сколько ему лет.       — Святой Пифагор, — прижала ладони к щекам Кларк. — Зато он не будет помнить в старости, сколько лет тебе: будешь для него всегда молодой.       — Слабое утешение, — кисло взглянула на неё Рейвен. — Я с нетерпением жду момента, когда он начнёт отличать календарь от таблиц Брадиса.       — Они чем-то отличаются? — улыбнулась Кларк, Рейвен только мученически возвела глаза к небу.       — Скидки на купальники, — оживилась Октавия, — никому не нужны?       — Глубокой осенью? — съязвила Гриффин. — Что за глупые вопросы?       — Взяла два, — не услышала сарказма Октавия, — голубой пойдёт к твоим глазам.       — Рейвен, хочешь, отдам их тебе? — поинтересовалась Кларк.       — Зачем?       — Будешь учить Финна считать. Раз купальник, два купальник. Глядишь, и к корням перейдёте.       — Ха-ха, — мрачно откликнулась Рейвен. — Посмотрим, кем будет твоя родственная душа.       — Как думаете, Линкольну пойдёт? — Октавия протянула подругам телефон, те уставились на экран: мужской махровый халат в клеточку.       — Он же такое не носит! — воскликнули они в голос.       — Не носит, потому что пока нет, а как куплю, сразу будет носить, — недолго думая, Блейк оплатила покупку.       — Октавия, у вас и так от вещей пол прогибается! — пыталась спасти банковский счёт подруги Кларк.       — Кстати, хотела посмотреть, может, поменять паркет, — оживилась Октавия.       Рейвен и Кларк только страдальчески переглянулись.       

***

      Целый месяц Гриффин мужественно ходила на пробежку, втайне надеясь, что будущий солумейт не будет спортсменом — и тогда можно будет лениво проводить деньки на диване; она перепробовала кучу вещей, чтобы хоть на шаг приблизиться к надежде заполучить идеального противоположного соулмейта, так как наслушалась страшных историй от всех знакомых: те, кто терпеть не мог животных, после встречи с родственными душами жили чуть ли не в зоопарке; те, кто до ужаса боялся высоты, обязательно отдавали своё сердце любителям экстрима, а после изо всех сил открещивались от подарочных сертификатов на прыжки с парашютом…       Кларк думала, что легко переживёт, если её родственная душа будет плохо рисовать и не отличит пастельные краски от масла; надеялась, что её соулмейт будет чудесно петь, ибо самой медведь на ухо наступил; пыталась сжульничать и специально плохо готовила еду, чтобы будущая половинка баловала её вкусностями. Она пыталась вычислить свою главную черту, но не могла: по всем параметрам выходило что-то среднее, и Кларк даже боялась, что останется совсем одна.       Но судьба распорядилась иначе.       Как-то зимой Кларк забежала в любимую кофейню, где обычно толпился народ, стряхнула снег с волос, потому что шапку из чистого упрямства не носила.       «Может, мой соулмейт любит жару и солнышко? И мы переедем в тёплые страны?»       Заказав привычный американо и новый десерт, Кларк поискала взглядом свободное место, которое нашлось у окна. Рассматривая начинку пирожного, она уже готовилась порадовать себя третьей ложкой, как вдруг…       — Извините, здесь свободно?       Кларк оторвалась от десерта. Перед ней стояла симпатичная темноволосая девушка; она была в расстёгнутом чёрном пальто и держала в руках дымящуюся чашку.       — Попрошу моего невидимого друга подвинуться, — улыбнулась Кларк. — Присаживайтесь.       Девушка притормозила и с непониманием уставилась на пустой стул.       — Невидимый друг?       — Да, его не видно, но ему будет неприятно, если вы на него сядете.       — Я не… Я не хочу на него садиться. А разве существуют невидимые люди?       Кларк озадаченно посмотрела на растерянную девушку, которая, видимо, уже пожалела, что подошла.       — Я пошутила, — неловко сказала Гриффин. — Конечно, садитесь.       — А, пошутили, — выдохнула незнакомка и поставила на столик чашку с кофе. — У меня с этим проблемы.       Она сняла пальто и повесила на спинку стула.       — Простите, если напугала вас. Я Кларк. Кларк Гриффин, — она забыла про десерт и изучала взглядом сидящую напротив девушку, на чьих щеках разгорелся румянец: непонятно, то ли от смущения, то ли из-за лёгкого морозца на улице.       — Вы меня не напугали, — немного механически ответила девушка. — Я просто сначала не поняла. Меня зовут Лекса. Лекса Вудс.       Какое-то время они пили кофе молча, но потом Кларк не выдержала.       — Могу я вас о чём-то спросить?       — Да, конечно.       — Вы сказали, что у вас… А можно на ты? — внезапно осмелела Кларк. — Вроде, ты не выглядишь на пятьдесят.       — Я не… — Лекса помедлила. — Мне двадцать три. Никто никогда не сомневался, что мне нет пятидесяти лет.       — Но я же, — запнулась Кларк. — Ладно. Давай будем считать, что это неудачная шутка, хорошо? Я плохо шучу. Если ты против, то мы можем обращаться друг к другу на вы.       — Нет, я не против, чтобы мы говорили друг другу ты, — Лекса выглядела очень серьёзной, а Кларк стало не по себе.       — Почему ты сначала сказала, что у тебя проблемы с шутками?       — Мои знакомые говорят, что я воспринимаю всё буквально и не имею чувства юмора.       — Правда? — воскликнула Кларк. — А подруги иногда убить меня готовы, если я начинаю над ними подшучивать.       — Как же ты с ними общаешься? — нахмурилась Лекса.       — В смысле?       — Если они хотят причинить тебе вред.       — Это такое выражение, — растерялась Кларк. — Они на меня злятся. Но убивать не готовы.       Кларк вконец запуталась и даже с подозрением вглядывалась Лексе в лицо: не издевается ли она? Но Лекса была серьёзна и иногда чинно отпивала из чашки.       — Понятно. Это просто преувеличение, да?       — Ага.       Разговор зашёл в тупик, кофе заканчивался, но Гриффин почему-то захотелось продолжить общение.       — Ты часто здесь бываешь? В этой кофейне, — уточнила Кларк почти сразу, опасаясь, что её вновь превратно поймут.       — Я работаю в издательстве, оно на соседней улице. Прихожу сюда чаще всего в будни.       Позднее Гриффин с трудом могла вспомнить детали их первого диалога: они взяли ещё кофе и обменялись номерами телефонов. Кларк проводила Лексу до издательства и с ёкнувшим от радости сердцем помахала ей в ответ.       — По-моему, я встретила свою родственную душу, — этим же вечером поделилась она с Рейвен и Октавией.       — Да ну?! И в чём её особенность?       Кларк хотела сказать, что особенность Лексы в её потрясающей внешности и умении мило смущаться, но вовремя осеклась: подруги явно ждали не такого ответа.       — Пока не поняла, — призналась Гриффин. — Но она такая серьёзная! Сказала, что совсем не имеет чувства юмора, но не думаю, что это её главная черта…       — Ты серьёзно? — Рейвен покатилась со смеху. — Кларк, это на сто процентов твой соулмейт! Или, как сказал бы Финн, на девять.       — Почему?       — Ты без шуток и часа прожить не можешь, — проворчала Октавия.       У Кларк мелькнула мысль, что, услышав эту фразу, Лекса, наверное, запереживала бы за её здоровье и обратилась за неотложной помощью.       — Нет, — медленно проговорила Кларк. — Это не может быть правдой. Мы так часто обсуждали с вами, кем будет мой соулмейт, но ни разу не предположили, что у него не будет чувства юмора!       — Не просто не будет чувства юмора, Кларк, — продолжала хохотать Рейвен, вызывая у подруги приступы паники, — она будет понимать тебя буквально. Каждое твоё слово! Чёрт, это будет весело!       — Это будет невесело, — запротестовала Гриффин. — Не может же взрослый человек не понимать шутки!       — Кларк, тебе тридцать семь лет, — серьёзно уставилась на неё Рейес.        — Мне двадцать два, что ты несёшь! — оскорбилась Кларк.       — Тебе тридцать семь по мнению Финна.       — А мне сколько? — внезапно заинтересовалась Октавия.       — Твой возраст мы не обсуждали, но, по его мнению, ты потратила на выходных не менее миллиона трёхсот тысяч долларов.       — Это похоже на правду, здесь Финн вряд ли ошибся, — ввернула Кларк и тут же с тревогой продолжила. — Может, это Коллинз такой особенный? И мы с Лексой… Ну… Она просто будет меньше смеяться над моими шутками, чем остальные?       — Поживём — увидим, — философски заметила Рейвен. — Поживём — увидим.       

***

      Кларк больно было признавать, но Рейес оказалась права: их взаимную симпатию с Лексой не заметил бы только слепой, однако Гриффин долго привыкала к тому, что нужно контролировать каждое слово. Сначала они встречались только по выходным и изредка во время обеденных перерывов в кофейне, затем стали видеться чаще. Особенно Кларк нравилось бродить с Лексой по заснеженному парку и слушать о том, как прошёл её день. Она училась не комментировать с иронией каждое предложение и делала поразительные успехи: Лекса непонимающе поднимала брови не так часто, как во время первых свиданий. Рассказывая о себе и подругах, Кларк тоже была начеку и представляла, что перед ней четырёхлетний ребёнок, принимающий всё за чистую монету. Правда, иногда Кларк казалось, что она меньше усилий тратила бы на общение с ребёнком.       — Привет! — улыбнулась Кларк, видя, как Лекса торопливо подходит к ней. — Как добралась?       Лекса вытащила из карманов замёрзшие руки, чтобы обнять Гриффин.       — Сначала пешком, потом поняла, что опаздываю, проехала три остановки на автобусе, потом опять пешком, — честно перечислила Лекса, выдыхая облачко пара.       Вообще-то, Кларк ожидала услышать от неё дежурное «нормально».       — Я тоже хорошо, — кивнула она, порадовавшись, что в этот раз Лекса запаслась перчатками: они возьмутся за руки и, может, даже поиграют в снежки.       Они брели по расчищенной аллее, по бокам которой в высоких сугробах спали сосны, с опаской обходили ели, на чьих лапах грозно высились белые шапки, рассыпавшиеся в воздухе морозной пылью, едва неаккуратно заденешь их. Фонари, очертив ровные оранжево-солнечные круги света у подножий, склонив головы, завистливо наблюдали, как две укутанные в тёплую одежду фигуры неторопливо сменяли одну тропинку другой.       — Не хочешь познакомиться с моими друзьями? — решилась Кларк.       — Почему не хочу? Хочу!       — Прости, я не так спросила. Рейвен и Октавия давно мечтают с тобой встретиться!       — Мечтают? — Гриффин давно привыкла к привычке Лексы переспрашивать, уточняя. — Ты имеешь в виду, они бы этого очень хотели? — она робко, как неуверенная ученица, смотрела на Кларк.       — Да, они говорили мне, что им было бы приятно с тобой увидеться и побеседовать, — Кларк старательно сформулировала ответ, пытаясь предугадать словесные ловушки.       — Хорошо, мне тоже интересно узнать, какие у тебя друзья, — кивнула Лекса.       — В какой день недели и во сколько тебе будет удобно?       — В субботу в шесть — хороший вариант?       — Думаю, да.       Кларк ещё не знала, что их ожидало, поэтому они с Лексой замечательно провели остаток вечера.