Долгий сон

«Дзин-дзин-дзин» — из мастерской доносился довольно ритмичный звук. «Бах-бах-бах» — словно в ответ, из окна раздается стук. Приглушенный звук продолжался до тех пор, пока светловолосый мастер не смахнул пот с лица и, отложив киянку, подошел к окну, чтобы открыть его. В комнату вспорхнула побитая и искусанная птица, Инсин ловко схватил ее и обнаружил, что к ее лапке привязана небольшая коробка. Там оказалось письмо. Инсин открыл его и, прочитав пару строк, нахмурился. Искусанная птица, отдав все свои силы на отправление этой коробочки, взглянула на мастера в последний раз, издала скрипучий стон, а затем вывернула свои облезлые крылья и больше не двигалась. Почувствовав, что дела идут неладно, Инсин второпях прибрался в мастерской и впервые за несколько дней покинул ее. Он настолько торопился, что даже не заметил цветы персика, показавшиеся из-за стены. Пение иволги, согревающее солнце — прекрасная сцена весны. Ветер, легко касаясь лица Инсина, закружил светло-красные лепестки, и они медленно спускались с веток прямо на веки Инсина. Его глаза непроизвольно закатились, когда чья-то рука нежно смахнула лепесток. Аромат цветка, витавшего вокруг его тела, непонятно почему заставлял Инсина чувствовать спокойствие. Он медленно открыл глаза и первое, что оказалось перед ним, было не что иное, как темные волосы, подобные грозовому облаку, и пара изумрудных и наполненных счастьем глаз. — Проснулись? Как себя чувствуете? Этот голос… Пять основных чувств постепенно возродились и Инсин внезапно осознал, что прямо сейчас лежит на коленях Пожирателя Луны. Инсин мгновенно вскочил, но Пожиратель Луны заставил того беспрекословно лечь обратно. — Не шевелитесь. — П-пожиратель луны? Ярко выраженный жар словно обжигал ушные раковины, и Инсин только что и мог, так это застыть в одном положении. На затылке оказалось мягкое и ни с чем не сравнимое прикосновение, аромат лотоса ударил в ноздри еще сильнее, Пожиратель луны склонился, черные шелковые волосы опустились, а его холодные руки гладили лоб Инсина. — Почему вы такой горячий? Вы случайно не простудились? Заметив, что расстояние между ними становится все меньше, Инсин запаниковал и отвел взгляд. — Я в порядке, к слову… где мы? — Я создал это место с помощью магии и назвал «Длинный сон». — Длинный сон? — Инсин старательно пытался вспомнить, упоминал ли Пожиратель Луны об этой обители ранее. Тут же он вспомнил про письмо, которое он получил с помощью потрепанной птицы. В письме говорилось о том, что верховный старейшина был погублен предателем и на краю гибели горячо надеялся на руку помощи Инсина. После прочтения он спешно отправился в Чешуйчатое ущелье, однако там никого не было. Инсин совсем ничего не понял, как вдруг мощный удар ладони пришелся ему на затылок. Он не успел увернуться и потерял сознание. Но сейчас, когда он проснулся, Пожиратель Луны выглядел как обычно и на нем было ни царапины. «Если подумать, неужели тогда со спины напал…?» Не дождавшись, пока Инсин задаст тот вопрос, что был у него на сердце, Пожиратель Луны еле сдержал смех и серьезно посмотрел на него: — В последнее время вы не могли сомкнуть глаз и как следует отдохнуть, не так ли, господин? — Совсем нет, — Инсин тотчас же возразил. — Вы просто не хотите признаваться в этом. Хорошо, тогда позволь спросить, как вам на вкус нефритовое вино Фулян? — Какое вино? Инсин мямлил полдня, после чего прикинулся, что внезапно вспомнил и сказал: — Моя память… Это вино белого, как нефрит, цвета, ароматное во рту… Оно представляет собой редкий деликатес… Я не мог с ним расстаться… — Инсин, думая, что придумал идеальный ответ, втайне выдохнул с облегчением. Пожиратель луны выслушал до конца, не издав ни звука, только лишь поправил челку, плотно закрывавшую глаза Инсина. На некоторое время двое погрузились в молчание, которые прерывал лишь звук волн, поднимающих лодку. — Лжец. Я даже не посылал вам никакого вина. На мгновение Инсин потерял дар речи. Он начал было придумывать оправдание, однако был моментально побежден рассерженным взглядом Пожирателя Луны. — Извини, я не хотел обманывать тебя… Но ты тоже заставил меня беспокоиться. Я думал, что с тобой что-то случилось. Пожиратель Луны заметно изменился в лице, и он первым сменил тему: — Недавно я услышал от подмастерья, что господин почему-то заперся в мастерской и даже не притронулся к присланной ему еде. Все думали, уж не одержим ли вы, господин, злым духом до такой степени, что утратили связь с реальностью. Инсин сконфуженно потер нос: — Почему так преувеличенно… — Сначала я тоже не поверил. Пока я не заставил птиц прислать вам письмо, призывая немного развеяться, а все они будто в воду канули. В таком безвыходном положении я наконец придумал этот способ. Обманывать вас не входило в мои планы, но я не мог смотреть на то, как вы истощаете свое тело. И вашей вины здесь больше, господин. Пожиратель Луны притворился сердитым и отвернулся от Инсина. Однако слегка покрасневшие уши, едва выглядывающие из-под волос, выдавали его мысли. Инсин, увидев это рассмеялся: — Хорошо-хорошо, Ваше величество сможет пощадить меня на этот раз? Услышав, что Инсин просит прощения, Пожирателю Луны было неловко обвинять его дальше: — Когда я увидел твои черные круги под глазами и ослабленную походку в Чешуйчатом ущелье, я ударил тебя так, что ты потерял сознание, и принес сюда. Эта обитель неизвестна даже старейшинам, поэтому ты можешь спокойно отдохнуть здесь несколько дней. — Благодаря благословению верховного старейшины я отлично выспался, — Инсин не мог сдержаться от насмешки над словами Пожирателя Луны, — Ох, действительно, я уже полностью восстановился. — Болтун. Инсин поднялся, в этот же момент он наконец получил возможность полностью осмотреть обитель. Высоко и далеко от них висели яркие звезды, рассыпанные вокруг теплой полной луны. Ночное небо было чистым, словно натянутым на простыню из светло-голубой ткани. Облака, неразрывные словно ленты, плотно закрывали Млечный Путь. Дует ночной ветер, и лодка цвета охры бесцельно дрейфует по воде, рассеивая ясный свет озера. На берегу — лес из цветущих персиков, слой за слоем распускаются деревья в полном цвету. Все небо словно застилает цветочный дождь. — Тебе нравится? — Пожиратель Луны заметил, что тот любуется луной, и его уголки рта слегка поднялись. — Ах, очень красиво, — тут же искреннее ответил Инсин. — Хорошо, — Пожиратель Луны приподнял бледно-лиловую вуаль и, зайдя на лодку, достал кувшин вина с двумя чашами и поставил их на маленький столик в носовой части лодки. Он открыл сосуд и внимательно разлил содержимое на двоих: — Поскольку «Длинный сон» был создан моей магической силой, пейзаж здесь будет зависеть от моего душевного состояния. Кстати, это тебе, — Пожиратель Луны разжал ладонь и там оказался крохотный нефритовый талисман в форме дракона, — Если ты почувствуешь себя плохо и захочешь отдохнуть, просто трижды стукни этим амулетом по столу и окажешься здесь. — Если я его случайно расплавлю, смогу ли я попросить его еще раз? — улыбаясь, спросил Инсин и взял его. Пожиратель Луны давно знал его любовь к шуткам, поэтому, опустошив чашу, произнес тихое «конечно». Получив согласие, Инсин бережно спрятал талисман в кармане рядом с грудью. Инсин поднял стоящий перед ним кубок с нефритовым вином и звонко отпил из него. Прозрачный напиток завибрировал, попадая в горло со сладким и освежающим ароматом и послевкусием. — Отличное вино, — расхваливал Инсин. — Это «божественное вино» было привезено сторонниками из Яоцина, и, по слухам, одна чаша может избавить от тысячи печалей, — Пожиратель Луны поставил свою чашу и подпер голову так, чтобы посмотреть на него, — так… почему же на этот раз наш господин так утомился? — Ничего особенного. Я боюсь, что ты будешь смеяться, если я расскажу, — Инсин выдохнул и продолжил: — Я не доволен копьем, выкованным для тебя. Будь то изменение используемых материалов или метода ковки, оружие, которое получается в итоге… всегда кажется недостаточно хорошим. В чем же именно проблема… Пожиратель Луны опустил глаза и слегка улыбнулся: — Не слишком ли ты торопишься? Постепенное продвижение — единственный путь к успеху. На мой взгляд, иногда замедление на некоторое время может быть очень хорошим решением. — Ты прав, может быть, я на слишком долгое время погряз в рутине. Белые нефриты, столкнувшись, издали хрустящий звон. Под лунным светом они опустошили чаши и до глубокой ночи вели задушевные беседы. Одинокая луна по-прежнему высоко висит, свет льется на водную гладь, а густой туман уже опустился на цветы. Они словно попали в бесконечный сон. Цветы персика спускались прямо на вино, но Пожиратель Луны не стряхивал их, а пил вместе с прозрачной жидкостью. Совсем скоро он уже опьянел и бледноватый цвет лица окрасился мягким румянцем. Его тонкие губы разошлись, когда он лениво опустился на борт лодки и протянул руку, чтобы взбаламутить тихое озеро. Пожиратель луны поднял глаза на Инсина: в его голубых глазах отражался блеск воды и цветы персика. — Инсин, ты думаешь в этом мире… действительно есть что-то, что решает тысячу печалей? Инсин почувствовал скрытый подтекст в его словах: — Тебя что-то беспокоит? Пожиратель Луны помотал головой, несколько прядей его черных волос упали с плеча и опустились на водную гладь. — Я вернулся в Чешуйчатое ущелье… согласно традициям… сменяющие друг друга поколения старейшин возвращаются к Монументу драконьего ливня… чтобы направлять приливы и отливы Древнего Моря… чтобы наблюдать и укреплять печать «Дерева амброзии»… Следить за ним… это моя обязанность, — с закрытыми глазами пробормотал Пожиратель Луны и прислонился к борту лодки, словно вот-вот уснет, — Как давно я не видел такого… обильного цветения персиков. Инсин спокойно слушал, как голос Пожирателя Луны становился все ниже и ниже, а дыхание все длиннее. Он спал некрепко и напряженно хмурился во сне. Уже глубокой ночью, когда выпала роса, Инсин беспокоился о том, что Пожиратель Луны замерзнет, и решил отнести его в дом. Он только протянул руку, как его запястье крепко сжали, и вслед за этим все закружилось, и Инсин оказался прижат к борту корабля мощной силой. Владыка Драконов, который еще мгновение назад спал, теперь сидел на нем и снисходительно смотрел на него. Если бы не опьяненные глаза, Инсин действительно подумал бы, что тот протрезвел. Пожиратель Луны, медленно, проговаривая каждое слово, спросил: — Ты сказал сегодня, что беспокоишься обо мне. Это правда? Инсин в оцепенении застыл. Уголки глаз Пожирателя Луны уже были очерчены красной тушью, и в этот момент, стоя спиной к луне, в бескрайней ночи он еще больше завораживал. Инсин напряжено сглотнул ком в горле так: — Я всегда искренен с тобой. Пожиратель Луны улыбнулся, а затем спустился ниже к Инсину и поцеловал его в уголок рта. — Инсин… Инсин… — Пожиратель Луны звал его, как ребенок во сне, снова и снова. Сердце Инсина внезапно сжалось. Он подумал обнять оседлавшего его человека, но до ушей донеслось шуршание от трения одежды. И вот он увидел, как под ярким лунным светом сам верховный старейшина, всегда производивший на людей впечатление сдержанного человека, начал снимать с себя одежду. Сперва он снял длинный пояс, который уже перестал стеснять его движения. Затем расстегнул пуговицы на воротнике, и шелковистая бледная рубашка соскользнула по округлым плечам и повисла где-то в области рук. Вскоре перед глазами Инсина открылся полуоткрытый бледный торс, и молодой мастер почувствовал, как у него пересохло во рту и покраснело лицо. — Ты… что ты делаешь? Он растерялся, но не мог отвести глаза: открывшаяся перед ним картина завораживала. Пожиратель Луны неподвижно смотрел на Инсина, затем потянулся к нему, чтобы снять мешающую одежду. — Ты пьян… подожди, подожди! Инсин не мог поспорить с тем, что пьяные люди необычайно сильны. К тому же он с прискорбием осознавал, что какие-то невыразимые части его самого с любопытством выглядывают во время их слишком интимного физического контакта. — Инсин… я хочу доставить тебе удовольствие. Непонятно, кто первым начал этот поцелуй, но соблазн разгорелся как лесной пожар. Грудь Инсина будто горела, окрасившись в розовый цвет. Пожиратель Луны жадно приник к его губам, пытаясь втянуть знакомый аромат. Поцелуи мужчины рассыпались на мелкие кусочки, нежные легкие чмоки постепенно переходили в переплетение губ и языков. Кончик юркого языка всасывался сквозь зубы и скользил в рот, запутываясь с другим языком. У Пожирателя Луны сбилось дыхание, тяжело дыша, он был не в силах сдержать слюни, развязно стекающие из уголков рта. К тому времени, когда они снова отдалились, губы Владыки Драконов уже давно покраснели и распухли, покрывшись слоем водянистых бликов. — Пожиратель Луны… — Инсин взглянул в его глубокие глаза. Тонкий палец коснулся его губ. — Инсин… назови мое имя. — Дань Фэн… — Ах… Молодой мастер Инсин, будучи девственником, припал к груди Дань Фэна и потянул зубами сосок. Как и следовало ожидать, Дань Фэн сладко застонал от действий Инсина и вытянулся. — Нет, нет… не кусай его… Однако эти слова были бесполезны, уже красные от постоянного воздействия соски затвердевали и становились похожи на мелкие бобовые зернышки. Инсину все еще было недостаточно — он принялся разминать и поочередно скручивать два комка грудной плоти Пожирателя Луны, пока эти манипуляции не заставили его всхлипнуть. Громадина, дремлющая в брюках Инсина, вздыбилась и запульсировала страстным желанием. Дань Фэн недовольно качал бедрами, пытаясь потереться об что-либо, а Инсин, стиснув зубы, недовольно сказал: — Дань Фэн, не дергайся. Дань Фэн, не обращая внимания на его слова, принялся расстегивать брюки Инсина. В тот момент, когда член Инсина был освобожден, он неожиданно выскользнул из бледных ладоней Дань Фэна. Это заставило его вздрогнуть, но незамедлительно он принялся беспорядочно проводить руками по прожилкам ствола вверх и вниз. Инсин лишь чувствовал, как вена на лбу безостановочно пульсировала. Ему было так тяжело вытерпеть желание поскорее войти в это теплое, наполненное соками, место. Но нельзя торопиться, он ведь не хотел навредить Дань Фэну. Инсин все еще бросался от одной мысли к другой, когда в следующую же секунду Дань Фэн легким движением вобрал в свой маленький рот головку члена Инсина. Дань Фэн очень старательно заглатывал его, это был действительно талант так воздействовать на Инсина, рот Дань Фэна даже онемел, пока был наполнен всего лишь малой частью разбухшего члена. Контакт с зубами был неизбежен, поэтому Инсин болезненно прохрипел, но позволял Дань Фэну двигаться дальше. Заметив, что Инсин не может кончить, лицо Владыки Драконов стало немного обиженным. Он сплюнул на багровый член и, отдаляясь от места, которому было оказано большее внимание, протянул между губами серебряную нить. — В чем дело? Дань Фэн нырнул под себя и после легкого хлюпанья одной рукой уперся в твердую грудь Инсина, а другой рукой принялся раздвигать отверстие и начал медленно спускаться на это член мастера. — Мх! Длинная, толстая плоть немного раскрыла горячие и тугие внутренние стенки, и складки дырочки расправились до предела. Дань Фэн кусал губы, сдерживая боль, на его лбу выступил мелкий пот. Инсин тоже не получал удовольствия, нежная дырочка сильно сжимала его, но он все равно терпеливо ждал, пока Дань Фэн привыкнет к его размерам. Дань Фэн решился опуститься вниз и полностью сесть на член Инсина. В ту же секунду он полностью заполнил Дань Фэна, а тот только и смог лишь упасть на мастера и скрючить лицо, по которому было даже непонятно, испытывает он наслаждение или боль. Дождавшись прихода в себя, он жалобно поторопил Инсина: — Инсин…двигайся… Натянутая тетива здравомыслия порвалась, Инсин наконец перехватил инициативу на себя и набросился на Дань Фэна. Из-за резкой смены положения дракон едва ли не задохнулся и ухватился за шею Инсина, словно это было единственное, что могло помочь ему, ноги также беспорядочно обхватили тонкую талию Инсина. Широко распахнув глаза, мастер принялся трахать Дань Фэна. Большой член глубоко проникает и быстро выходит, выводя наружу развратную полупрозрачную жидкость, вокруг мужчин появляется белая пена. Дань Фэн очень чувствительный, поэтому Инсин быстро нашел его крохотное уплотнение, вслед за тем продолжил безжалостно вбиваться в него. — М-медленнее, немного медленнее, ах… Горячая и влажная дырочка обволакивала и целовала ствол. Инсин крепко сжал талию Дань Фэна и с еще большей силой вдалбливался в него. Когда Инсин доставал свой член, чтобы зайти им вновь, за огромным количеством спермы было тяжело разглядеть дырочку. — Инсин, я… я… Дань Фэн задыхался и стонал в такт движениям мастера, его тело покрылось легкими судорогами. Инсин, поняв, что скоро кончит, крепко прижался к покрасневшей дырочке. На головке члена выступила капля горячей жидкости, а затем вырвалась чуть более холодная струя спермы, целиком заполнившая Дань Фэна. После оргазма Инсин утопал в нежности тела Дань Фэна и был не в состоянии выбраться из этих ласк. В какой-то момент хвост дракона изумрудного цвета бесшумно обвился вокруг тельца Инсина, пушистые ворсинки на кончике хвоста защекотали его. Инсин обнял хвост двумя руками и поцеловал его, а Дань Фэн застенчиво отвернулся и легонько шлепнул мастера хвостом. — Похоже, у верховного старейшины хватает силы на еще один разок? От резких движений мужчин лодка снова раскачивалась, а каскадные волны вздымались и опадали, неощутимо добавляя немного помощи. Дождавшись, пока Инсин будет удовлетворен, Дань Фэн уже выдохся и крепко уснул. Пестрые отпечатки любви на его теле были похожи на красные сливы, распустившиеся на снегу. Инсин завернул его в тонкий плащ и отнес на руках, целуя кристальные рожки Дань Фэна. Спящий Дань Фэн неосознанно дернулся: — Мх, не… Инсин сохранял такое положение до тех пор, пока температура его тела не стала постепенно повышаться, согревая их обоих. Он потерся о затылок обнявшего его Дань Фэна, вдыхая слабый аромат, и вместе с этим погрузился в долгий и спокойный сон. Луна в воде — это луна в небе, а человек перед вами — ваш возлюбленный. Теперь, когда он нашел свою собственную луну, он не желал расставаться с ней несмотря ни на что.