Отчаянные бойцы Бакуган. В поисках лучшей жизни

* * * — Я просто поскользнулась! — Да, я почувствовал, как ты поскользнулась.       Прошло несколько дней. Эмили всё продолжала заниматься в доме Казами. И теперь она стала делать успехи: она стала лучше контролировать свои отрицательные эмоции, стала делать успехи в занятиях с дедушкой Шуна, а также и в занятиях с самим парнем. Теперь он ей не давал задания проходить все ловушки, которые установлены в их доме — она их проходила на высшем уровне, хотя, признаться, поначалу это ей тяжело давалось — теперь он тренировал её в навыках ниндзя. «И с каких пор я стала учиться боевым искусствам?» — спрашивала девочка у самой себя, когда она заметила, что теперь они делали на упор именно на боевую подготовку. Но она сильно не придавала этому значения, ведь ей это в какой-то степени даже нравилось.       И сейчас они в прямом смысле этого слова дрались. — Ты уже несколько раз так подскальзываешься, когда я наношу удар, — проговорил Шун занося руку в сторону девочки.       Та на этот раз смогла увернуться и, когда она это сделала, проговорила: — До этого я просто отвлекалась. А-а-ай! — вскрикнула Джонсон, когда рука парня пронеслась рядом с её лицом снова. — Так значит не отвлекайся!       Эмили перешла на нападение, и диалог продолжился: — Тяжело… Ха! (Удар, который почти пришёлся по Казами)…Не отвлекаться… (Удар, который прилетел в воздух) Когда у тебя в голове один и тот же вопрос крутится! Ха! А-а-ай! (Удар снова прошёлся мимо, но на этот раз девочка упала вперёд, так как не смогла рассчитать своей силы и полетела вслед за своим кулаком) — Да? И что за вопрос? — спросил парень, подойдя к Эмили и подав ей руку, чтобы она встала. — Почему ты перестал играть в „Бакуган”? — ответила Джонсон, хватаясь за руку своего тренера и тяжело поднимаясь с земли.       Лицо парня тут же помрачнело. — Я думаю, на сегодня тренировок хватит с тебя, — проговорил Казами и развернулся в сторону входа в особняк. — Да почему ты не хочешь отвечать на этот вопрос?! — крикнула ему вслед девочка. — Неужели это для тебя такая больная тема?!       Но ответа Эмили так и не услышала. * * * — Почему он так всё время реагирует на этот вопрос? — спросила девочка, когда она была уже в своей комнате после длительной медитации. — Неужели то, что с ним произошло, настолько ужасно, что он не хочет об говорить? — Может попробовать его вызвать на бой? — предложил Гэрадос, глядя на свою хозяйку, которая сейчас ходила из угла в угол. — Ага, это очень хорошая идея! — саркастическим тоном ответила Эмили. — Он ведь не хочет говорить о „Бакугане”, плюс, учитель (так она называла дедушку Шуна) говорил, что здесь даже говорить слово „Бакуган” нельзя! — Да, ты права. Но, если ты хочешь узнать ответ на свой вопрос, тебе придётся вызвать Шуна на бой. Даже не смотря на то, что ты нарушишь правило своего учителя.       Эмили резко остановилась, повернулась лицом к бакугану и удивлённо посмотрела на него: он обычно её отговаривал от всех нарушений правил, но тут… Это казалось девочке очень странным. — Гэрадос, ты ли это? — с усмешкой произнесла Джонсон и подошла к кровати, на краю которой находился бакуган Даркуса. — Разве ты сейчас не идёшь против своей природы, подговаривая меня к таким действиям? — Но ты ведь хочешь узнать правду или уже передумала? — И этот бакуган ещё меня учит хорошему! — Эмили, улыбнувшись, наклонилась к Гэрадосу и качнула его вниз указательным пальцем. После чего подбежала к своей сумке „через плечо”, одев её, схватила своего говорящего бакугана и пошла к двери. — Главное, чтобы Шун не отклонил мой вызов! * * * Крыша особняка. 22:37.       Шун спокойно сидел на крыше, когда к нему подошла Эмили и села рядом. Парень сделал вид, что не заметил этого. — Шун, я понимаю, у тебя есть свои причины, по которым ты перестал играть, но я знаю, что ты любишь „Бакуган”. — Тебе-то откуда знать, что мне нравится, а что не нравится? — равнодушно проговорил Казами, глядя на луну.       В ответ на это девочка включила запись видеозвонка, где Шун и Дэн вместе с остальными обсуждали правила игры, которые сами придумали. На этой записи было слышно, что Казами получает огромное удовольствие от разговора с ребятами на эту тему. — Ты придумал эту игру, и неужели ты так легко от неё откажешься? — спросила Эмили. — А тебе какое дело до меня и моих решений? — Я… — а, правда, что ей это всё даст? Но девочка решила всё-таки добиться того, что она хочет, — Я чувствую, что ты всё такой же парень, который любит эту игру, но почему-то переставший в неё играть. И знаешь, мне всё равно! Мне всё равно на то, почему ты её бросил! Я не буду тебя заставлять говорить то, что тебе не хочется говорить, но я не дам тебе врать самому себе!       Шун удивленно посмотрел на Джонсон. — И какое враньё я внушаю себе? — То, что тебе не нужен „Бакуган”! Я докажу тебе это! — Это не значит ли, что ты вызываешь меня на бой? — с усмешкой спросил Казами. Та уверено кивнула. Тогда парень встал и одел перчатки «без пальцев».       Джонсон увидела, что рядом с Шуном лежал ремень с чехлами для бакуганов и карт. — Я знал, что ты вызывешь меня на бой, — проговорил парень, увидев удивлённое лицо Эмили, — рано или поздно это должно было случиться. — Это значит, что ты… — Принимаю твой вызов, — твёрдо закончил Казами и достал карту.       Девочка кивнула головой и тоже достала карту из чехла, после чего они одновременно активировали их: — Бакуган, открыть поле игры!       Всё вокруг начало меняться, кружиться и изменять свою цветовую гамму. И вот наконец всё встало, можно начинать бой.