***
Работа в больнице Святого Мунго была совершенно другим опытом. Это была частная клиника, предназначенная, на самом деле, для очень небольшого процента людей, которые могут себе это позволить. Это знание не было самым приятным на свете для Римуса и Лили, но зарплаты их устраивали, как и гибкий график. Работа в педиатрическом отделении также напоминала им о том, что независимо от денежного состояния родителей, дети болели. В то утро, когда новые врачи должны были приступить к работе, в их отделение поступили два новых пациента. Маленькая девочка, которой едва исполнилось семь, страдающая муковисцидозом и ждущая двойную пересадку легких, и другая девочка, которой было тринадцать, поступившая с осложнениями от волчанки. Ее госпитализировали после третьей пневмонии, и в настоящее время она принимала антибиотики и лекарства для контроля артериального давления, которое, как сообщили ему и Лили, продолжало падать, и в другой больнице не могли понять почему. Они только закончили обход для приема лекарств и ждали доставки утренней еды, когда начался небольшой переполох. Одна из медсестер, стоявших поблизости, хихикнула “О, они здесь”. Лили закатила глаза, отворачиваясь от остального персонала, собравшегося для небольшого совета с МакГонагалл, заведующей отделением. Римус усмехнулся в ответ на ее поведение, подсаживаясь к ней с кружкой чая в руках. — Знаешь, если ты просто смиришься… — Завали ебало, Люпин, — ответила Лили. — Я ни за что не собираюсь… — она замолкла, обернувшись ровно в тот момент, когда вошли два врача. Сначала Римус подумал, что Лили потеряла дар речи, потому что те были очень симпатичными. Они действительно были. Черт возьми, тот, что пониже ростом, должен был стать знаменитостью или моделью, с такими-то скулами. У него были длинные волосы, разметавшиеся по плечам, пухлые губы и прищуренные глаза фантастического серого оттенка. Второй был гораздо выше, с копной растрепанных темных волос, смуглой кожей и улыбкой, которая, казалось, могла осветить все помещение. Эти двое выглядели как большинство высокомерных врачей, тех самых, с комплексом бога, для которых почти все на свете было не больше, чем поводом для смеха. — Ебаные Поттер и Блэк, — прошипела Лили, и Римус понял, что здесь замешано что-то ещё. — Хочу представить вам наших новых ординаторов, доктора Джеймса Поттера, — парень-индиец слегка помахал рукой, и его улыбка стала еще шире. — И доктора Сириуса Блэка. Они оба детские хирурги, и последние несколько лет работали за пределами страны. Мы все рады приветствовать вас здесь. — На самом деле, Макгонагалл вовсе не казалась очень уж радостной, но она была такой вымотанной, что трудно было сказать наверняка. — Спасибо, — сказал Джеймс в ответ на вялое приветствие других медсестер. Кое-кто бросал на него оценивающие взгляды, но в основном все были уставшими и хотели поскорее вернуться к работе. — Надеюсь, больница Святого Мунго сможет стать для нас домом. Доктор Блэк, вам есть что добавить? При этих словах Сириус Блэк ухмыльнулся, и Римус не мог не почувствовать легкого трепета в груди оттого, насколько великолепен был этот мужчина. — Ты знаешь их? — прошептал он Лили, которая все еще выглядела угрожающе. — К сожалению. Я училась с ними в школе. Понятия не имела, что они стали долбаными врачами. Ебанный пиздец. Может, они не узнают меня. Может, они… — Боже мой, Эванс, это ты? — раздался голос Поттера, и Лили издала протяжный стон. Двое докторов начали пробираться к ней раньше, чем она успела предпринять попытку побега. — У меня галлюцинации? — Нет, но надеюсь, что у меня — да, — отрезала Лили, крепко сжимая кружку с чаем. — Может быть, я подцепила что-то от детей, и это просто кошмарный сон, вызванный лихорадкой. — Остроумна, как всегда, — Поттер подмигнул ей, расплываясь в ухмылке. — Придурок, — выдохнула Лили. — А кто твой друг? — спросил второй доктор, лениво разглядывая Римуса. — Держи себя в штанах, Блэк. Никто здесь в тебе не заинтересован. — Лили закатила глаза. Не обращая на нее никакого внимания, Блэк наклонился, чтобы взглянуть на бейдж Римуса. — Люпин. Медбрат, как я вижу. Римус вызывающе приподнял бровь. Его часто расспрашивали о его профессии. Почему медбрат? Почему не доктор? Ты еще студент? Хочешь стать доктором когда-нибудь? — Знаете что, я не могу так унижаться. Увидимся, Римус. — С этими словами Лили умчалась прочь, оставляя Римуса один на один с докторами, которые выглядели так, будто не ожидали ничего другого. — Она ни капли не изменилась, да? — сказал Поттер. — Она когда-нибудь упоминала меня… что это было, Люпин? — Э-э, нет. Ну, пока вы не вошли пять минут назад. Это была просто куча ругательств и проклинания ее невезучести. Вы, наверное, были ужасными. Блэк хихикнул, подходя немного ближе к Римусу. — Джейми был. Я был очаровашкой. — Очаровашка, какое подходящие слово для описания того, каким ты был в школе. Она была стойкой, большинство девчонок не могли устоять перед моим шармом. — Фыркнул Поттер. — Ты хочешь сказать, что пытался подкатить к ней? — Римус приподнял бровь. Поттер выглядел почти оскорбленным. — Ну… да. На протяжении всего выпускного класса. Я поклялся, что однажды вселенная сведет нас вместе, и вот, посмотрите, где мы сейчас. Блэк кашлянул, и это было подозрительно похоже на смех. — Да уж, вот мы где. Не могу дождаться, когда эта катастрофа возобновится. — Он приобнял Римуса за плечи. — Я смогу где-нибудь здесь купить приличный кофе?***
Римус стал официально-неофициальным гидом на всю вторую половину дня. Ему пришлось выслушать краткий рассказ о том, чем занимались два хирурга в местной детской больнице в Индии. Они работали там последние пять лет и вернулись по неизвестной причине. Римус понял о Блэке и Поттере две вещи, пока показывал им отделение. Первая — они вели себя как дети, которых они лечили. Легко отвлекались на блестящие предметы, вечно спорили друг с другом из-за каких-то глупостей, постоянно играли с предметами, не предназначенными для этого и не могли долго сохранять концентрацию. Вторая — у них была репутация гениальных врачей, и они позволили этому вскружить им головы. Когда Римус рассказывал им о предыдущих хирургах, Блэк и Поттер насмехались и, казалось, целую вечность хвастались своими удивительными навыками. Через некоторое время это стало утомлять, и как только появилась возможность, Римус поспешил попрощаться с ними. Его день прошел как обычно. Он перебирал лекарства, проверял жизненные показатели, помогал пациентам перемещаться по больнице. Операций назначено не было, так что он просто следил, чтобы все было в порядке. Особенно за пациенткой с волчанкой, потому что она была в критическом состоянии. Поттер и Блэк провели почти все время в своих кабинетах, за исключением тех моментов, когда представлялись пациентам, и Лили, казалось, умело их избегала. В общем и целом, все было достаточно спокойно. До этой самой секунды. Римус оторвался от приготовления чая, услышав из коридора голос Лили. — … думаешь, ты можешь просто прийти сюда и нарушить порядки, которые существуют не просто так, ебаный ты мудила… — Успокойся, Эванс, — сказал Поттер, поднимая руки. — Я просто… — Нет! То, что ты ебаный хирург, не делает тебя богом всего отделения! Для таких вещей есть график, и у меня нет времени вносить в него изменения. Она не единственная моя пациентка, и то, что ее лечение и питание могут быть отложены на некоторое время, не означает, что их может откладывать кто-то другой. — Она напугана, — сказал Поттер, скрещивая руки на груди. — Я просто пытался успокоить ее. — Конечно она, блять, напугана! Ей шесть! И она тут одна, без родителей. Ты пробудешь здесь ровно час, прежде чем она снова останется сидеть на этой кровати в одиночестве. И я должна буду смотреть ей в глаза весь чертов день, зная, что ты дал ей надежду, что она не будет одна. Зная, что ты заставил ее поверить, что в следующий раз не будет больно! Или что в следующий раз она может просто отказаться от этого. Или что она может ныть, пока ты не прибежишь. Вот только тебя не будет здесь, чтобы спасти ее! Ты уедешь в какой-нибудь отпуск, а я буду расхлебывать то, что ты заварил. Ты всегда был ебаным ребенком, и я не понимаю, почему на полсекунды мне даже показалось, что ты изменился. Поттер остался стоять в коридоре, когда Лили убежала, и Римус быстро вышел к нему. — Э-э? Стоит ли мне спросить в чем дело? — Я просто… предложил на час отложить кормление через зонд пациентки с муковисцидозом. — Поттер выглядел совершенно сбитым с толку. — Оу, — Римус потер глаза и вздохнул. — Тебе не стоило этого делать. — Это не навредило бы ей, — настаивает Поттер. — Эванс считает меня полным кретином, но я, вообще-то, знаю, что делаю. Римус долго смотрел на него. — Я уверен, что ты знаешь. Но суть в том, что она права. Большую часть времени тебя здесь нет. Ты приходишь и уходишь, а мы остаемся разгребать дерьмо. Когда они кричат от боли, или плачут по родителям, которых нет рядом. Или напуганы тем, что действительно могут умереть. Ты появляешься, изображаешь улыбку на лице, заставляешь их смеяться и уходишь. И Лили в глубине души знает, как много ты делаешь для этих детей. Ты здесь, чтобы спасти их. Но ты не представляешь, как все усложняется, когда ты выходишь за дверь, и остаемся только мы. Поттер закрыл глаза и вдохнул через нос. — Об этом легко забыть. Это так. Но если ты думаешь, что я не знаю… — он замолкает. — Я знаю, уж поверь. И я не тряпка. Это мой первый день, и я не планирую приходить и сбегать, когда мне удобно. — Так покажи ей это, — говорит Римус. — В конце концов она успокоится.***
Уходя вечером, после дежурства, Римус крепко сжимал в руке ключи, толкая дверь черного хода. Он уже шагнул на тротуар, когда почувствовал запах густого дыма, и, обернувшись, увидел Блэка, прислонившегося к стене. Он был уже не в хирургическом костюме, а в джинсах, тяжелой кожаной куртке и байкерских ботинках. Он улыбнулся Римусу и подозвал его к себе кивком головы. — Куришь? Римус покачал головой. — Оу. Нет. Слышал, эта херня убивает. Сириус тихо хмыкнул, уголок его рта изогнулся, когда он сделал еще одну затяжку. — Ложь и провокация. Честно говоря, мне тоже не стоит, но в последние пару лет я подсел. Хоть и стараюсь курить меньше. Римус поежился, не уверенный, что ему следует оставаться и болтать с человеком, которого Лили обозначила, как одного из своих врагов, но было трудно сопротивляться притягательному взгляду этих серых глаз, наблюдавших за ним. Наблюдавших так, словно он действительно считает Римуса привлекательным. — Удачи тебе, приятель. Пробовал пластыри? — Не помогает. — Он сделал длинную затяжку, запрокидывая голову назад и выдыхая дым. — Эванс уже ушла? Римус кивнул. — Где-то пятнадцать минут назад. Утверждала, что больше не вынесет идиотизма. Сириус лающе рассмеялся, отходя от стены и придвигаясь ближе к Римусу. — Она действительно совсем не изменилась. Бедный Джейми. — Она правда нравилась ему? — Римус приподнял бровь. — Не могу поверить, что она никогда не упоминала об этом. Этот олух выставлял себя идиотом три ебаных года. Он был без ума от нее. — И она так и не дала ему шанса? — Мне кажется, она думала об этом в самом конце, но Джейми был, э-э… — Сириус колебался. — Ну, это длинная история. Давай просто скажем, что он был недоступен, и я думаю, Лили приняла это слишком близко к сердцу. Тебе стоит спросить ее об этом. Вы двое, кажется, близки. — Сириус подмигнул, и Римус быстро замотал головой. — Оу, нет. Не в том смысле близки. Мы снимали квартиру вместе, пока учились в университете на одной программе сестринского дела. Она помогла мне, когда у меня были кое-какие проблемы со здоровьем. Вообще-то, именно она помогла мне получить эту работу. — Она хорошая. — Сириус бросил сигарету на землю, затушив ее ботинком. — И ты никогда не был заинтересован в ней? Римус почувствовал, как вспыхнули его щеки. Дело не в том, что он стыдится своей ориентации. Он довольно часто ходил на свидания с девушками, но было трудно сказать великолепному мужчине, стоявшему перед ним, что гораздо больше он предпочитал то, на что смотрел прямо сейчас. — Она немного не в моем вкусе, — наконец отвечает он. Улыбка Сириуса стала шире. — Понимаю. Ну, в любом случае, думаю, она с радостью посплетничает с тобой на эту тему. Спасибо, что не ведешь себя как мудак. Я слышал крики сегодня. Джеймс не пытался… — Я знаю, — поспешно сказал Римус. — Я знаю, что он хотел как лучше. Его улыбка смягчилась, и Сириус протянул руку. — Приятно было познакомиться, Люпин. — Римус, — поправил он, обхватывая ладонью длинные тонкие пальцы. — Тогда можешь звать меня Сириус, если хочешь. Римус почувствовал, как расплывается в улыбке. Он бы хотел ненавидеть этого инфантильного, невыносимого доктора. Действительно хотел, но глядя на его улыбку и небольшую ямочку на левой щеке, ничего не мог с собой поделать. Лили может осуждать его сколько хочет, но ему все равно. — Что ж, Сириус, — сказал Римус, пробуя имя на языке и понимая, что оно ему нравится. — Увидимся завтра.***
Если Римус думал, что Сириус будет меньше раздражать его из-за того, что тот поговорил с ним по-человечески и даже немного поболтал, то он очень сильно ошибался. Потому что Джеймс и Сириус были невыносимы. За неделю они умудрились несколько раз нарушить время приема пищи пациентов, устроить несколько, как они утверждали, безобидных розыгрышей персоналу, принести гитары, чтобы петь серенады пациентам — но в основном Лили, пока она не заперлась в туалете, отказавшись выходить, пока Джеймс не заткнется к чертовой матери, и добились разрешения на более поздний отбой для некоторых чуть более старших пациентов. Римус, конечно, должен признать, что многие дети стали выглядеть счастливее. Джеймс настаивал, что это все благодаря их с Сириусом присутствию. Они появлялись в отделении довольно часто, в отличие от многих других врачей и хирургов, которые приходили только по необходимости и совсем ненадолго. Джеймс и Сириус вели себя так, словно педиатрическое отделение — их дом. Даже если они устраивали гонки на инвалидных колясках по коридорам, пока дети болели за них и принимали ставки конфетами, и даже если они наполняли резиновые перчатки водой и делали в них дырки, чтобы облить медсестер, когда те проходят мимо, к большому удовольствию круглых маленьких мордашек. Римус мог раздражаться сколько хотел, но в то же время, он радовался, что отделение становилось уютнее, чем раньше. Единственное, за что он переживал — операция девочки с муковисцидозом, которая приближалась с каждым днем. Они смогли найти донора, но это было рискованно. Ее организм отказывал, не усваивая никакие питательные вещества, даже с зондом. Она была слаба, жизненные показатели падали. В настоящий момент она дышала с помощью аппарата ИВЛ, и все за нее переживали. Она была очень милой. Ее звали Делайла, у нее была копна густых черных кудрей, которые медсестры не могли ни расчесать, ни заплести в косички. У нее был мягкий голос, и она сочиняла фантастические истории о магических существах, обитавших в лесу рядом с огромным замком. — … а там есть волшебники? — услышал Римус чей-то вопрос, когда шел ставить ей ночную дозу антибиотиков. — Да, — раздался в ответ сиплый, тихий голос. — Много. Там есть огромный замок, где они учатся колдовству. И туда можно попасть, даже если у тебя есть способности к магии, но твои родители не волшебники. Раздался тихий смешок. — И чему бы ты хотела научиться? — Э-э… — еще один тихий смешок. — Ездить на единорогах. И летать на метлах. И превращать чайные чашки в мышей. — Знаешь, звучит потрясающе. Римус вошел и обнаружил, что Сириус сидел на кровати рядом с Делайлой. Он заплетал ей косичку, и Римус был впечатлен тем, насколько аккуратно у него получалось. — Привет, Лунатик, — Делайла, использовала прозвище, которым некоторые дети начали называть его по непонятной причине, о которой он не знал. Но ему было все равно. Это было мило. — Время принимать лекарства, милая, — сказал Римус. — Последняя доза перед завтрашним днем. Волнуешься? Она кивнула, почесывая под дыхательными трубками у носа. — Мама собирается прийти ко мне после операции. И, возможно, я смогу поехать домой. Сириус закончил заплетать косу и закрепил ее ленточкой на конце, а затем слез с кровати, чтобы Римус смог добраться до дренажной трубки. — Что ж, хочу чтобы ты знала, Доктор Сохатый очень этого ждет. Это его пятнадцатая пересадка легких, и он сказал, что это его самая любимая операция на свете. Она моргнула, широко распахнув глаза. — Правда? Пятнадцать? Пятнадцать детей получили новые легкие? — Да. И держу пари, тебе не терпится попрыгать и поиграть, как только ты поправишься. — Я хочу научиться прыгать через скакалку, — решительно заявила она. Девочка слегка сморщилась, когда лекарство попало внутрь, но эта процедура была настолько частой для нее, что она уже просто привыкла. — Лунатик, а ты умеешь прыгать через скакалку? — Оу, я сто лет уже этого не делал, — с улыбкой ответил Римус. — Но, может, когда поправишься, вернешься и научишь меня? — Думаю, я хорошо с этим справлюсь. — Она зевнула, откидываясь на подушки. — Будешь по мне скучать, когда меня выпишут? — Конечно, — ответил Римус. Он потрепал ее по голове и укрыл одеялом. — Но знаешь, я буду рад, если ты больше не будешь находиться в больнице. Она снова зевнула, прикрыв глаза. — Ты будешь… будешь рассказывать еще про волшебный замок? Чтобы другие дети тоже могли услышать о нем? — Мы оба будем, — пообещал Сириус. — А теперь хорошенько выспись. Доктор Сохатый придет осмотреть тебя утром, хорошо? Она кивнула, и когда Римус выключил основной свет, она уже спала. Он пошел за Сириусом к небольшой стойке и включил чайник. — Каковы ее шансы на самом деле? — Не знаю, — признался Сириус. — Хотел бы я сказать, что хорошие. Она еще совсем маленькая, но уже очень долго болеет, и я не уверен, что ее организм сможет восстановиться. Римус почувствовал, как у него сжался желудок, и вспомнил, каково это было в детстве. Сколько раз ему говорили, когда он ложился в больницу на длительное лечение, что его шансы невелики? Его организм был на грани, тело устало. Это был лишь вопрос времени. Он судорожно вздохнул, а затем сказал: — Я думаю, она боец. Сириус кивнул. — Так и есть, — он вздохнул, взглянув на часы. — Мне нужно закончить последний обход. Увидимся до того, как я уйду? — Думаю, да. Я сегодня выхожу немного пораньше, Макгонагалл попросила ее подменить. Ты будешь ассистировать на операции? — Ага, — Сириус подмигнул. — Увидимся, Лунатик. Римус только рассмеялся, заканчивая заваривать чай, а затем прошел в ординаторскую, где обнаружил Лили, сидящую за столом. Она выглядела несчастной, немного усталой, и он подсел к ней поближе. — Тебе он нравится, да? — проворчала она. — Кто? — Римус приподнял бровь. — Блэк. И Поттер. Ты предатель. Римус рассмеялся. — Знаешь, они невыносимые, но не такие уж и плохие. Она провела рукой по лицу и громко застонала. — Я знаю. Я черт возьми… — она фыркнула и откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Он и до выпуска из школы был не таким уж и плохим. Я… — она остановилась и огляделась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. — Он был очень мил со мной, за месяц до того, как мы сдали экзамены. Марлин убедила меня, что я должна попробовать. По крайней мере сходить с ним на свидание, понимаешь? И я подумала окей, почему нет. Он бегал за мной целую вечность. И только я пошла в общую гостиную, чтобы сказать ему об этом, как застукала его целующимся с моей подругой. Уже бывшей подругой, стоит сказать. — Бывшей подругой? — Римус приподнял бровь. — Мы не общались после этого, — призналась Лили. — Последнее, что я слышала, они с Поттером поженились и… не знаю, завели детей или что-то в этом роде. — Он никогда не говорил о жене или детях. — Римус нахмурился. — Ну, в любом случае, это не мое дело. — Значит, тебе обидно, потому что он оказался нормальным, но когда ты поняла это, было уже слишком поздно? — настаивал он. — Да, и если ты будешь строить из себя голос разума и начнешь говорить, почему мне не стоит злиться, я тебе врежу. Римус рассмеялся, протягивая руку, чтобы сжать ее запястье. — Я бы никогда, дорогая. Но мне кажется, что ты все еще нравишься ему. Может быть, попытаться снова не такая уж плохая идея? Ну, или, по крайней мере, вести себя с ним подружелюбнее. — Подружелюбнее? — Лили сверкнула на него глазами. — Я пытаюсь сказать, что сейчас все может быть лучше? — Римус допил остатки чая и оставил ее наедине со своими мыслями.***
На следующий день, Римус приехал, как раз когда Делайлу везли в операционную. Анестезия уже наполовину подействовала, так что он не смог пожелать ей удачи. Или — как подсказывали навязчивые мысли — попрощаться. На всякий случай. Он еще в детстве научился притворяться, что все будет хорошо, когда сам лежал в больнице. Когда говорил «увидимся позже», но никакое «позже» не наступало, и это было просто ложью. Он занимался своими утренними делами, совершенно измученный, но нервы не позволяли ему слишком сильно поддаваться усталости. Он периодически поглядывал на часы, хоть и знал, что такие вещи обычно занимают много времени. Он продолжал ждать звуковой сигнал, сообщающий персоналу о том, что у пациента произошла остановка сердца, и требуется срочная реанимация. Его все не было. Римус очутился в палате Лори. Ей было тринадцать, она все еще боролась со своей пневмонией, но с каждым днем постепенно все лучше понимала что происходит вокруг нее. Он слегка улыбнулся ей, опускаясь на стул. — Доброе утро. Тебе что-нибудь нужно? Она сглотнула, немного поерзав, и сказала: — Можете дать мой плеер? Не знаю, оставила ли его мне мама. Но я хочу послушать музыку. Римус кивнул, а затем быстро принялся рыться в ее вещах, но нужная все не находилась. Попросив ее подождать, он обошел всех медсестер и в конце концов нашел ту, у которой был плеер с внушительным количеством песен. Принеся его в палату, он протянул его девочке. — Не уверен, что там есть что-то, что может тебе понравится. Боюсь, мы все слишком старые. И не крутые. Но, может, ты все же найдешь что-то. Она пролистала плейлист слабой рукой и улыбнулась. — Это идеально. Спасибо. Он кивнул и снова присел на стул рядом с ее кроватью. — Как ты себя чувствуешь? Помимо очевидного. — Помимо того, что я в полном дерьме? — она усмехнулась. — Что ж, думаю, бывало и хуже. У меня была почечная недостаточность, и это было ужасно. — У меня тоже была, — Римус поморщился. — Время от времени все еще дает о себе знать, не слишком часто, но… — У тебя тоже была? — ее глаза расширились. — Как и у тебя. Тот же диагноз. — Он задрал длинный рукав кофты, которую обычно надевал под форму, чтобы показать несколько рубцов. — Сейчас у меня обострение, но, кажется, ничего серьезного. Она слегка закашлялась, дрожа от жара, но все же немного приподнялась на постели. — У тебя когда-нибудь была такая пневмония? — Да, — Римус кивнул. — У меня была особенно тяжелая форма около девяти лет назад, после операции. Почти месяц тогда пролежал в больнице. — У меня уже почти шесть недель. — Она тихонько вздохнула. — Никто, кажется, не знает, что делать. — Понимаю. Но ты же знаешь этих двух новых врачей. Они замечательные. Я еще не очень хорошо их знаю, но пока что я впечатлен. — Впечатлен, ага, — она ухмыльнулась. — Хорошее слово. И доктор Блэк в отличной форме. Римус почувствовал, как краснеет. — Правда? — Да. И я думаю, он надеется, что ты это заметишь. — Она остановилась, а затем продолжила. — Я абсолютно точно шипперю вас. — Шипперишь нас? — Римус моргнул. — Ну знаешь… я хочу, чтобы вы двое были вместе. Как пара. Я имею в виду, довольно очевидно, что ты этого хочешь. И он тоже. Римус закашлялся, качая головой. — Я ему не нравлюсь. — Нравишься. Поверь мне на слово. У меня есть тамблер. Вы — мое больничное ОТП. — Она снова поморщилась и легла обратно. — Не возражаешь, если я… Римус мягко покачал головой, обрабатывая половину слов, которые он не понял, и похлопал ее по руке. — Нет, все в порядке. Я скоро вернусь поставить тебе еще лекарства. Позови меня, если что-нибудь понадобится. Он уже подходил к двери, когда она окликнула его: — Спасибо. За все это. Римус ухмыльнулся и подмигнул ей, отправляясь работать до конца дня.***
Делайлу вывезли из операционной как раз к полудню. Джеймс и Сириус вышли, выглядя измотанными, но в то же время довольными. Делайлу переведут в отделение интенсивной терапии, а если все пойдет хорошо, то и в отдельный реабилитационный блок, пока ее организм будет привыкать к новым легким. Римус почувствовал, как с плеч свалился груз. После нескольких выходных, взятых, чтобы восстановиться после обострения, Римус наконец-то вернулся на работу. Он нашел Лили в ординаторской с чашкой чая. — Я заступаю через пятнадцать минут, — сказала она, не отрываясь от книги. — У нас сегодня общая смена? Римус кивнул. — Думаю, да. Что нового за последние несколько дней? Лили пожала плечами. — Я смогла завести с Поттером разговор, который не закончился словами “тупой идиот” или “конченый мудак”. — Что ж это… хорошо, да? — Римус почувствовал, как его улыбка становится все шире. — Отъебись, — проворчала она, но все же улыбнулась. Римус собирался уйти пораньше, но хотел проверить пациентку с волчанкой. Он был несколько удивлен, когда увидел, что Сириус уже был там, сидя на стуле и закинув ногу на край ее кровати. На коленях у него лежала книга, и он читал вслух. Когда Римус попытался выйти, чтобы не мешать, Сириус позвал его обратно: — Эй! Мы как раз говорили о тебе. Римус приподнял бровь и улыбнулся Лори в ответ, когда она приподнялась на кровати. — Оу? Надеюсь, только хорошее? Лори выглядела довольной, что напрягло Римуса, особенно в сочетании с понимающим взглядом Сириуса. — Конечно, — ответила она хриплым голосом. — Просто беспокоились о твоем состоянии. Римус улыбнулся и вошел в палату. — Я чувствую себя лучше. Что читаете? — Хроники Сьюки Стакхаус. Она пытает меня, — пожаловался Сириус. — Это полный бред. Лори издала смешок, перешедший в кашель, когда она повернулась на бок. — Так и есть, — выдохнула она. — Они дурацкие, но именно это делает их такими классными. Я уже посмотрела в интернете чем все закончится. Просто на всякий случай. Римус скривился в глубине души, но все равно улыбнулся. — И как? Довольна концовкой? — Да. Но я отказываюсь рассказывать Доктору Бродяге. — Бродяге? — переспросил Римус. — Да, медбрат Лунатик, — подмигнув, ответил Сириус. — И я хочу знать, с кем эта чертова ведьма… — Телепатка, — поправила Лори. — Ох, неважно. — Он рассмеялся. — С кем она останется в конце? С этим странным чуваком в розовых колготках или с чокнутым вампиром Биллом? Кто, черт возьми, называет вампира Биллом? — Американцы, — решительно заявила Лори, пододвигаясь. — Давай, присоединяйся к нам. Тебе все равно ведь нечем заняться, да? Римус взглянул на часы и решил, что не против потратить свободные десять минут на то, чтобы слушать, как Сириус, своим чарующим голосом, читает ужасно написанный, но очень увлекательный текст. Это стало традицией, и всю оставшуюся неделю любой мог застать Римуса, Сириуса и Лори в ее палате, читающими книжки.***
Римус зашел в ординаторскую в пятницу вечером и обнаружил Джеймса и Лили, тихо беседующих в углу. Он улыбнулся, поставив чайник, и вздрогнул, когда Джеймс окликнул его. — Эй! Люпин! Можешь подойти на секунду? Римус кивнул, но подождал, пока закипит чайник, налил себе чай, и только после этого подошел. — Все в порядке, Поттер? — Джеймс, — поправил он. — Или Сохатый, если хочешь быть на одной волне с детьми. Почему у нас у всех дурацкие имена, кроме нее? — он кивнул в сторону улыбающейся Лили. — Ее буквально зовут как цветок, — сказал Римус, пожимая плечами. — Никаких отмазок, — Джеймс улыбался, что означало, как предполагал Римус, что Лили была добра к нему. — Итак, Лили сказала, что не может пойти в паб, если ты не пойдешь с нами. Это одно из твоих условий. Так? Лили бросила на него испепеляющий взгляд, и чтобы угодить ей, Римус кивнул. — Боюсь, что да. Я очень заботливый друг. — Но вы не трахаетесь? Римус поперхнулся чаем. — Э-э. Нет. Не трахаемся. — Окей, — медленно произнес Джеймс. — Так что, пойдешь выпить с нами сегодня? — Э-э… — Сириус будет очень рад, — добавил Джеймс со знанием дела. Римус почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Он не проводил с Сириусом много времени, если не считать ночного чтения с Лори. Сириус подражал американскому акценту Скарлет О’Хара, и у него действительно неплохо получалось. Это заставляло Римуса и Лори смеяться, даже когда сюжет был до ужаса нелепым. — Я шипперю Сьюки и Квинна, — пробормотала Лори, сонная, и немного не в себе из-за лекарств. — Они мое ОТП. — Шипперишь? ОТП? Что, черт возьми, это вообще значит? Эти подростки и их странный слэнг, — взвыл Сириус. Римус покраснел, вспомнив свой последний разговор с Лори о шипперстве. — Ну знаешь, это значит… значит, что я хочу, чтобы они были вместе. В отношениях. Вместе. ОТП — твоя любимая пара. Сьюки и Квинн, ты и… — Сьюки и Квинн? — Римус громко кашлянул, чтобы перебить ее. Сириус моргнул, а затем посмотрел на Римуса. — Сьюки и Квинн? Чертов лысый тигр-оборотень. Лори, нет. Мне кажется, тебе нужна операция по возвращению здравого смысла, дорогая! — Похоже, он в хорошей форме. — Она хихикнула. — Ты с ума сошла. Квинн, когда она могла быть с Алсидом? Слушай, я внимательно читал, у них есть химия, и он чертовски великолепен, этот Алсид. — Вы оба сошли с ума. Очевидно, что ей лучше всего с Сэмом. Он любит ее, — тихо сказал Римус. — Почему ты так думаешь? — Лори посмотрела на него, приподняв бровь. — Потому что это имеет смысл. Потому что он милый. — Римус покраснел. — Не то чтобы мне есть дело до того, что будет с этими персонажами. Сириус и Лори одновременно закатили глаза. — Тебе нравится. Просто признай, — потребовал Сириус. — Никогда, — сказал Римус, улыбаясь. И когда Сириус подмигнул ему, его сердце бешено заколотилось в груди. — Завтра я принесу попкорн, — объявил Сириус прямо перед тем, как Римус ушел на обход. — Приходи пораньше, Люпин. Мы подходим к концу шестой книги. Римус посмотрел на Джеймса, возвращаясь в реальность. — Сегодня? — Я знаю место, которое открыто допоздна. Для таких работяг, как мы. Давай, будет весело. Римус посмотрел на Лили, увидев в ее зеленых глазах предвкушение. — Да, хорошо. Почему нет? Улыбка Джеймса стала шире, и он похлопал Римуса по плечу. — Хороший ты человек, Лунатик. Я знал, что ты мне понравишься. А теперь вали работать, ладно? Римус закатил глаза, но допил чай и сделал, как ему сказали.***
— Спроси, женат ли он. Римус моргнул, а затем перевел взгляд в сторону барной стойки, где Сириус и Джеймс ждали свое пиво. — Что, прости? — Я сказала, — Лили выдохнула. — Спроси, женат ли он. Джеймс, — уточнила она. — Я не могу. Римус вздохнул. — Лили… — Я спрошу у Сириуса насчет его ориентации. — Господи. — Римус потер лицо. — А если он женат, что тогда? — Мы допьем пиво и уйдем, — сказала она, пожимая плечами. — Он был, ну… милым. В последнее время. И я даже подумываю сходить с ним на свидание, но перед этим мне нужно убедиться, что он не изменщик. Римус открыл рот, чтобы ответить, но пара докторов уже вернулись к столу и подвинула к ним пинты. — Джеймс, — сказал Римус, игнорируя Лили, которая ударила его под столом. — Ты женат? — Я не имела в виду, чтобы ты просто ляпнул это, придурок! — упрекнула Лили, когда Джеймс поперхнулся. — Для себя спрашиваешь, Лунатик? Потому что я думаю, что ты действительно классный парень. Подтянутый. — Джеймс подмигнул. — Но я давно не встречался с мужчинами. С шестнадцати лет. Глаза Лили расширились. — Я так и знала! Вы двое, да? Сириус пожал плечами и откинулся на спинку стула. — Что я могу сказать, он не смог устоять передо мной. — А ты так и остался геем, да? — спросила Лили, закатив глаза, и Сириус кивнул. — Боюсь, что да. Надеюсь, я не разбил тебе сердце, цветочек. — Приди в себя, — ответила Лили. Но она снова улыбалась. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — встрял Римус. — Сохатый. Джеймс уставился на него, а потом покачал головой. — Нет, не женат. Разведен. За столом повисла неловкая пауза прежде чем Лили выпалила: — С Мэри? Джеймс сделал большой глоток, прежде чем облокотиться на стол, скрестив руки перед собой, и встретиться с ней взглядом. — Да, с ней. Это было… — он остановился, его лицо сморщилось, как будто он задумался. — Она была беременна. Лили, которая в этот момент пила, поперхнулась. — Беременна? В школе? — Джеймс кивнул в ответ. — Мы только… ну знаешь… всего раз. Сразу после экзаменов. Мы никому не сказали, мама и папа заверили, что поддержат нас, что бы мы ни решили сделать с этим. Я сказал Мэри, что не люблю ее, но ей, похоже, было все равно. Когда Элизабет родилась, я был немного… обеспокоен. Лили и Римус одновременно нахмурились. — С ней что-то было не так? — спросила Лили — Она не была индианкой, — Джеймс взглянул на Сириуса, который намеренно отводил взгляд. — Я ничего не говорил сначала. Я имею в виду, родители разных рас, кто знает. Мой отец англичанин, не индиец, так что я подумал, может, это его гены? Мэри скептически относилась ко всему этому. Когда Элизабет было шесть, я пришел домой и застал Мэри с кем-то. — Черт, — выдохнула Лили. Джеймс улыбнулся, но вышло натянуто. — Мы решили развестись, не было никакой проблемы. Пока не дошло до слушания, где адвокат Мэри сказал мне, что они собираются сделать тест ДНК. Тогда я уже знал, чем все обернется, но не думал, что она… — он остановился, чтобы перевести дыхание. — Они разрешили мне посещения. Одни выходные в месяц, но Мэри была законным опекуном. Семь месяцев назад она вышла замуж, и ее новый муж удочерил Элизабет, так что мои посещения закончились. — Господи, вот же ебаная сука. Я знала, что перестала быть ее подругой не просто так, — прошипела Лили. Джеймс покачал головой. — Все… все стало лучше за последние пару лет. Я имею в виду, у меня была возможность видеться с ней какое-то время. Но после, когда мы закончили университет, мы с Сириусом уехали в Индию. Мои родители тоже вернулись, так что отец помог нам найти работу. Хотите посмотреть фотографии Элизабет? Лили кивнула с несчастным видом, пока Джеймс доставал телефон и открывал галерею. Он протянул телефон, и Римус с Лили уставились на девочку, которая уже была подростком и совсем не походила на Джеймса, даже самую малость. У нее были тонкие светло-рыжие волосы, маленький нос и широкая улыбка. — Она очень похожа на Мэри, — сказала Лили. — Да, — он убрал телефон. — Итак, длинный, трагический ответ на твой вопрос, Лилс: я не женат. Лили посмотрела на него с улыбкой. — Ты начал называть меня Лилс в выпускном классе. Это было мило. Римус почувствовал, как чья-то рука обхватила его запястье, лежавшее на бедре, и повернулся, чтобы посмотреть на Сириуса. — Может выпьем? — спросил Сириус. — Я бы не отказался еще от пива. И, возможно, еды. Лунатик, пошли со мной, а? Сириус буквально сдернул его со стула, и Римус чуть не рассмеялся, когда понял, что Джеймс и Лили даже не заметили. — Ты хороший друг, — пробормотал Римус, когда они сели за барную стойку. Сириус в ответ пожал плечами. — Он сох по ней много лет. Ты не представляешь, через что он прошел, когда понял, что Лили работает здесь. — Мне казалось, он вполне доволен этим. — Римус слабо улыбнулся. — Он пытался скрыть свой шок, — Сириус придвинулся ближе. — Они были довольно близки, но он сдался. А сейчас… Римус оглянулся и увидел, что они действительно сидят очень близко друг к другу. — Он нравится ей. У них все получится. Сириус улыбнулся и кивнул. — Ох, я знаю. На самом деле, мне просто нужен был предлог, чтобы остаться с тобой наедине. Хочу устроить тебе допрос, если ты не против. — Я открытая книга, Доктор Блэк, — Римус развел руками. Сириус рассмеялся и сделал заказ: — Что-нибудь хрустящее и вредное, — а затем наклонился немного ближе к Римусу. — Женат? — Нет. Гей. — В отношениях? — Одинок. — Я нравлюсь тебе? — Я думал, это очевидно, — сказал Римус, и почувствовал, как его щеки покраснели. — Но, возможно, это непрофессионально. — Возможно. — Сириус позволил своей руке опуститься на бедро Римуса и сжать его. — Ты не против? — Не против, — Римус кивнул, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. — Итак, наша дорогая Лори говорила, что у тебя тоже волчанка, как и у нее. Это правда? Римус сглотнул, зная, что его состояние часто приводило к прекращению краткосрочных отношений, которые у него были последние несколько лет. Потому что он часто плохо себя чувствовал, и это было тяжело и утомительно. И часто пугающе. — Да. Мой организм хорошо реагирует на лекарства. Но у меня осложнения на нескольких органах — почки и селезенка. Я перенес несколько операций, и после у меня всегда было воспаление легких. Ну, вы знаете, что это такое, Доктор Блэк. В настоящее время ты занимаешься лечением волчанки. Так что я пойму, если ты… Сириус прервал его, переместив руку с бедра на его затылок. — Знаешь, ты будешь в хороших руках. — Точно. Э-э… — Римус почувствовал, как у него перехватило дыхание. — Я бы хотел поцеловать тебя, если ты не против. Римус кивнул, облизывая губы, и Сириус прижался к ним своими. Поцелуй был мягким, податливым и целомудренным, хотя его член, казалось, был с этим несогласен. Его щеки вспыхнули, когда Сириус отстранился, и он осознал, что положил руку ему на бедро. Довольно высоко. — Я, эм… — Красноречиво, Люпин. — Отвали, — сказал Римус с улыбкой. — Это было неплохо. — Конечно было. Я бы хотел пригласить вас на свидание, медбрат Лунатик. Настоящее, где от нас не будет пахнуть больницей и анестетиками. Римус рассмеялся. — Думаю, я согласен. У меня выходные во вторник и среду, если ты тоже свободен. — Теперь свободен, — сказал Сириус низким голосом.***
На следующий день Римус пришел на работу с улыбкой на лице. Они с Сириусом еще некоторое время целовались на улице возле паба, прежде чем разойтись по домам. Лили и Джеймс ушли вместе, и все, что получил Римус — это сообщение “Не звони мне до завтра”. Не то чтобы он вообще собирался звонить ей. Но он был рад за свою подругу. Правда рад. Однако, когда он вошел в ординаторскую, собираясь заварить себе чай перед встречей с Лори, он обнаружил Сириуса сидящим за одним из столов. Его лицо было осунувшимся, и он выглядел потрясенным. — Сириус? Вздрогнув, он поднял глаза. — Черт. Я… привет. Римус быстро занял место рядом с ним.. — Что случилось? — Лори, э-э… — его голос дрогнул. — У нее был приступ сегодня. Дважды. — Блять, — выдохнул Римус. Результаты ее анализов в последнее время не предвещали ничего хорошего. Органы отказывали, тело не справлялось с болезнью, которая обратила иммунную систему против девочки. Где-то в глубине души Римус знал. Знал, потому что очень часто видел это раньше. Слишком часто. — Где она? — В реанимации. — Сириус провел рукой по лицу. — Я… я говорил с ее родителями. О новых методах лечения. Есть лекарство, химиотерапевтическое, но оно бы помогло. Она бы… если бы мы только пришли сюда на месяц раньше… — Она была здесь столько же, сколько и ты, — тихо сказал Римус. Он потянулся к Сириусу, чтобы взять его за руку. Перебирая длинные, тонкие пальцы, он вздохнул. — Ты сделал все, что смог. Сириус судорожно вздохнул. — Никогда не задумывался, что больше не можешь смотреть на все это дерьмо? Все время? День за днем, просто… зная, что не все из них поправятся. Для тебя это еще сложнее, знаю. Я помню, каково это — постоянно быть здесь и нести ответственность за каждый день. У скольких из них перестает биться сердце, когда доктора уходят домой? — У многих, — соглашается Римус. — Но дело в том, что я жил с этим всю жизнь. Зная, что в один прекрасный день я могу оказаться на их месте. Наблюдая, как друзья, которых я находил в группах поддержки, в один день могли чувствовать себя замечательно, а на следующий — лежать в больнице. Думая, что в этот раз все будет хорошо. Что это просто простуда… пока не оказывалось, что это не так. — Ты гораздо храбрее, чем я когда-либо буду, — Сириус сжал его руку. — Ты тот, кто хочет встречаться со мной, — заметил Римус. Сириус уставился на него в ответ, а затем слабо улыбнулся. — Да. Если бы мы не были на работе, я бы тебя зацеловал. Римус усмехнулся. — Может быть позже? Поцелуемся на парковке? — Потрахаемся на заднем сидении твоей машины, как парочка подростков? — Сириус подмигнул ему, а затем улыбнулся, когда вошел Джеймс, выглядевший очень довольным собой. — Все в порядке, приятель? — Более чем, — весело ответил он. — Избавь нас от подробностей, — отмахиваясь, сказал Римус. — У Лили выходной сегодня? — Ага. Но она просила передать, что ты гад, потому что не позвонил ей, чтобы она могла поделиться грязными подробностями. И, если позволите, я добавлю от себя — спасибо, что не позвонил ей, чтобы она могла поделиться грязными подробностями. — Я знаю, что делаю, — торжественно объявил Римус, заставляя Сириуса усмехнуться. И все снова было в порядке. Но ненадолго. Джеймс и Сириус отправились проверить свою пациентку, потащив Римуса с собой, настояв, что она бы хотела его увидеть. Они как раз заворачивали за угол, когда сработал сигнал тревоги и прозвучал “код синий”. Будучи самыми близкими врачами к палате, Сириус и Джеймс тут же бросились к ее постели. Вокруг были другие санитары, и Римус быстро переключился в рабочий режим. Они приложили мешок амбу к ее лицу, и начали делать компрессии. Джеймс выкрикивал указания, Сириус сдавливал мешок, чтобы восстановить ее дыхание. Жужжали аппараты, ей вводили лекарства внутривенно, и никогда за то короткое время, что Римус знал этих двух мужчин, он не видел их такими решительными. У Джеймса был безумный взгляд, и он был готов раскроить ей грудную клетку, если понадобится. Прошло пять минут, но сердцебиение не восстанавливалось. Жизненные показатели несколько раз мигнули, но затем выровнялись. Он ввел еще лекарств, продолжил компрессии. Восемь минут. Затем десять. Половина медсестер уже ушла, и Сириус остановился. Его лицо осунулось, руки дрожали, когда он схватил Джеймса за руку. — Хватит, — громко сказал он. В палате воцарилась тишина, как после выстрела. — Оглашай, Поттер. Джеймс тряс головой. — Нет. Она почти, она… — Джеймс, — сказал Сириус так же громко. — Оглашай. Джеймс выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Он отступил от тела, его лицо позеленело. Прочистив горло, он взглянул на часы, затем снова на осунувшуюся Лори, ее лицо было почти серым. Вокруг было много трубок, ее глаза были закрыты. Аппараты отключены, на экране была лишь ровная линия. Римус почувствовал, как его сердце провалилось в желудок. В отголосках сознания он слышал, как она смеется, когда Сириус растягивает слова с дерьмовым южноамериканским акцентом. “Почему Билл Комптон...” — Время смерти — двадцать семнадцать. Что-то упало на пол. Джеймс взвыл, схватил один из подносов с инструментами и швырнул его через всю комнату. Он с лязгом ударился о стену, а затем Джеймс запустил руки в волосы и вылетел из палаты. Для заполнения отчета пришла другая команда. Сириус тихо поговорил с ними, затем тело Лори унесли. Сириус выглядел более бледным и потрясенным, чем ожидал Римус. Как хирург, он должен был быть готов к этому. Римус был, даже если он никогда не болел так сильно в детстве. — Нам нужно идти, — выдохнул Сириус. — Ты как? Кивнув, Римус спрятал свой шок и эмоции подальше, чтобы позже вытащить их наружу в одиночестве, потому что в больнице она должна была быть для него не более, чем просто пациенткой. — Нормально. Сириус выглядел так, словно не поверил ему, но принял ответ и поманил его за собой. Остаток ночи в отделении царила тишина. Джеймс не выходил из своего кабинета, хотя позже пришла Лили, крепко обняв Римуса со слезами на глазах. — Мне жаль, — выдохнула она. Римус кивнул, заставляя себя сдержать эмоции. — Я… я думаю, Джеймсу ты сейчас нужна больше, чем мне. Она выглядела расстроенной, но позволила Римусу подтолкнуть ее в сторону кабинета. Дверь открылась и захлопнулась, и она не выходила, пока не закончилась смена Джеймса. Он выглядел изможденным, когда забирал свое пальто. В ординаторской он тихо поговорил с Сириусом, затем подошел к Римусу и обнял его, притягивая к себе за шею. — Мне жаль. Римус покачал головой. — Все… — Нет, — резко оборвал его Джеймс. — Ей было тринадцать. Моей дочери… — он замолк и прочистил горло. — Это не нормально, когда они умирают в тринадцать. Когда они еще даже не дочитали гребаную книжную серию. Римус почувствовал, как что-то начинает раскалываться в его груди, и молча умолял Джеймса остановиться. — Я знаю, — прошептал он. — Иди сегодня домой с Сириусом. Не трахайся с ним, не… не будь мудаком. Просто побудь с ним. Римус кивал, хотя и не был до конца уверен, с чем соглашается. Сириус дождался конца его смены, и оба без слов понимали, что Римус идет домой с ним. Римус не удивился, узнав, что Сириус водит мотоцикл, и не стал протестовать, забравшись за спину своего потенциального возлюбленного и крепко схватившись за него. Квартира Сириуса оказалась дальше, чем он ожидал, и он замерз к тому времени, как они поднялись по лестнице и вошли внутрь. Но обогреватель работал, и он смог снять пальто и вернуть чувствительность пальцам, когда Сириус пошел заваривать им чай. Он взял кружку, ни один из них не сказал ни слова, но Римус оглянулся и увидел стопку книг на маленьком столике. Все оставшиеся книги о Сьюки. Он дотронулся до шестой книги и взял ее в руки. — Пойдем, — тихо сказал он, беря Сириуса за руку. Он решил угадать, где находится спальня, и смог с третьей попытки после туалета и пустой комнаты, в которой не было ничего, кроме коробок. — Я еще не успел все распаковать, — признался Сириус, когда они ввалились в его полупустую комнату. Там была удобная кровать и шкаф для одежды. — Есть что-нибудь, во что я мог бы переодеться? Сириус оглядел его с ног до головы. — Вся моя одежда будет немного маловата для тебя. Должно выглядеть мило. Римус усмехнулся, но принял самую большую футболку из гардероба Сириуса, которую тот смог найти. Она была не новой, поношенной и с облупившимся принтом с Игги Попом. Римус решил не спрашивать, и когда он разделся до боксеров и носков, то отказался смущаться. Вместо этого он забрался на кровать, подзывая Сириуса, и протянул ему книгу. — Ради Лори, да? Сириус сглотнул, а затем прижался к Римусу, закрыв глаза. — Почему не становится легче? Знаешь, сколько людей погибло у меня на столе? — Нет, — тихо сказал Римус. — А ты? Последовала долгая, напряженная пауза. — Шесть. Люди всегда предполагают, что это количество больше. Они думают, что если ты доктор, то теряешь пациентов каждый день. Но я не для этого шел в медицину. Римус держал книгу, но пока не открывал ее, вместо этого запустив пальцы в волосы Сириуса. — А для чего? Сириус повернулся, чтобы уткнуться лицом в грудь Римуса. — Честно? Потому что Джеймс попросил. Он не хотел делать это в одиночку. Мудак. Римус мягко рассмеялся, прижимая Сириуса ближе. — А потом тебе просто понравилось? — Нет. Не понравилось. Потому что я привязываюсь к каждому пациенту. Я хочу забрать их боль, но не могу. Римус запечатлел поцелуй на макушке Сириуса. — Я решил стать медбратом, потому что в детстве у меня не было такого врача, как ты. Но у меня было много медсестер, которые сидели у моей кровати. Которые читали мне сказки, когда я лежал в больнице в Шотландии или в Лондоне, пока мои родители застряли в Уэльсе. У меня были медсестры, которые держали меня за руку и успокаивали, когда я думал, что умру, и были моменты, когда я действительно был близок к этому. Сириус тяжело вздохнул и поднял голову, чтобы посмотреть на Римуса. — Ты мне нравишься. Римус рассмеялся. — Надеюсь на это. Потому что вот я здесь, полуголый в твоей кровати, готовый к прочтению одной из самых худших катастроф, когда-либо называвшихся литературой, и все потому, что ты мне тоже нравишься. Щеки Сириуса вспыхнули — Это странно, если после всего, что случилось сегодня, я хочу расцеловать твое лицо? Римус покачал головой. — Нет. — Он отложил книгу в сторону и устроился поудобнее, чтобы оказаться лицом к лицу с Сириусом. — Знаешь, в первый раз, когда мне удалось по-настоящему поболтать с ней, она сказала, что шипперит нас. — О, она и ее чертовы пейринги, — хрипло сказал Сириус, его голос был полон эмоций. — Она правда так сказала? Римус кивнул. — Мы были ее больничным ОТП. Думаю, она была бы рада, если бы ты расцеловал мое лицо. — Я могу расплакаться, — предупредил Сириус, после чего и правда осыпал лицо Римуса поцелуями. Он не заплакал, но Римус мог сказать, что он был явно близок к этому. После этого они лежали вместе. Никто из них не мог заснуть, и где-то среди ночи Сириус повернулся к Римусу, обхватив ладонями его лицо. — Думаешь, она была права насчет нас? — Что мы должны быть вместе? — усмехнулся Римус. — Не могу сказать. Не уверен, что она была лучшей судьей. Я глянул концовку, и она оказалась неправа. Сьюки с Сэмом. Сириус закатил глаза и рассмеялся. — Я знаю. Но я, эм… если ты хочешь. Мы можем попробовать. Римус провел рукой по щеке Сириуса и притянул его к себе для нежного поцелуя. — Я бы хотел. Так что, пока ты не против… что может случиться. — Ну, как я и сказал, Лунатик, — мягко прошептал Сириус, почти касаясь его губ своими, — ты в очень хороших руках.