.
2 августа 2023 г. в 10:57
— Как поживает главный красавчик этого захолустья?
Слова сорвались с длинного языка быстрее, чем "красавчик захолустья" успел отреагировать на ночного гостя. Слендермен не любил, когда к нему кто-то наведывается. Особенно полукровка, тянущая на всё своё лицо наглую ухмылку. Раздражал, но было ещё терпимо. Так просто он не выведет из равновесия, хоть и было оно уже шаткое.
— Захолустье только у тебя, у меня же — дом , — ответил Слендер, медленно убрав книгу на книжную полку. Как жаль, что этот бессовестный наглец испортил времяпровождение за замечательным произведением.
— Ага-а-а, — задумчиво протянул собседник, а после хмыкнул. — Значит, с "красавчиком" ты согласен?
От этого вопроса бледная кожа покрылась мурашками, а голова заполнилась беспокойными мыслями. Почему от этого заигрывания дрогнули пальцы? Ответ хотелось найти в лице собеседника, который скрывался за краем глубокой шляпы. Лишь отвратительная улыбка с рядом острых зубов выглядывала из-под неё. Слендер смещает своё внимание вниз. Почти докуренная сигарета между двумя пальцами распространяет дым по помещению. У Слендера нет носа, чтобы он чувствовал запах, но ему и не нужно было, чтобы понять, что этот дым отвратен, как и существо напротив.
— Что тебе нужно, Оффендер? — перевёл тему Слендер, который совсем не намерен развлекать сейчас гостя.
Оффендермена не было в доме братьев давно. Где-то месяцев шесть, а может, больше. У Слендера не было привычки следить за ним. Этим всегда занимался его старший брат — Сплендормен. Ведь именно он стал нести ответственность за него после того, как вытащил практически с того света. Слендер до сих пор не понимал, что его брат нашёл в этой падали в кожаном плаще? Почему спас? Почему подарил новую жизнь в облике безликого существа? Чистое безумие, на которое Слендер никогда не получит ответов.
— Ни что, а кто, — со смехом поправил Оффендер и затянулся сигаретой до самого фильтра.
Слендер недовольно скрестил руки на груди, в ответ на что получил порцию дыма в безликое лицо. Оффендер продолжает хрипло смеяться, чуть покашливая. Хотелось его выгнать отсюда, послать взашей, угрожать, чтобы и на метр к дому не приближался. Но Слендер не был главным здесь. Оставленным в наследство домом заправлял его старший брат, который был всегда рад принять в свою обитель Оффендера, чем никогда не был доволен Слендер. Были уже разговоры с братом и неоднократно, но всё, что получал в ответ, так это непоколебимое: "Он может приходить в наш дом столько, сколько захочет".
Сигарета выброшена на кафельный пол и придавлена высокой подошвой сапога.
— Я б заставил тебя потерять лицо своей охуительной харизмой, но... Погодите-ка! У тебя его уже нет! — продолжал хохотать Оффендер.
— Ты закончил, шутник? — равнодушно произнёс Слендер.
Обычно его ничего и никогда не тревожит. Всегда спокоен и расслаблен. Даже собственный брат не вызывают такую бурю эмоций, которую вызывает Оффендер одним своим присутствием. Слендер старался сдерживаться, не поддаваться на эти явные провокационные уловки, но такое ощущение, что скоро уже переполненная чаша злости польётся через край. И как это удаётся ему?
— Ради тебя я б вспомнил ещё бородатых шуток.
Слова сказаны уже как будто мягче, как будто без сарказма, как будто искренне. Спокойное сердце Слендера вдруг пропустило удар буквально на мгновение, но затем продолжило своё обычное движение. Оффендер как всегда издевается над ним, обращается словно с падшей женщиной. Это мерзко. Слендер видел, как тот заманивает своих жертв в ловушку с помощью обычных кокетливых разговоров и пресловутой розы. Оффендер очень хитрый и опасный. Нельзя его недооценивать.
— Ух, какой серьёзный. Человек-загадка прям, — тон голоса становится ниже, а расстояние между собседниками меньше. — Холодный как лёд, но я и не такие ледышки растапливал.
Между ними опасные пара сантиметров, ещё немного и столкнулись бы. Возможно, какой-нибудь человек уже бы задрожал перед Оффендером испытывая различные эмоции, но не Слендер. Он не испытывал ни страха ни трепета перед ним и не собирается. Тогда почему же сердце продолжает биться быстрее каждый раз, когда Оффендер подходит к нему так близко?
— Я повторяю в последний раз, — предупредил Слендер. — Что ты здесь делаешь?
На это Оффендер разочарованно цокает языком, проходит к небольшому диванчику в центре гостиной и садится на него. Хотя скорее не садится, а разваливается, скрестив ноги в длинных сапогах на кофейном столике. Грязь с обуви оказалась теперь на стеклянном столике. Некрасиво и грубо. Это происходит не в первый раз, но всё ещё злит. Оффендер всегда был отвратительным гостем.
— Я отдыхаю, — важно заявил Оффендер, откинувшись на мягкую спинку дивана и убрав руки за голову.
— Бедняжка какой. Перетрудился людей насиловать.
Невозможно было сдержать саркастичный комментарий, просто нереально, когда перед тобой такой неприятный собседник. В мыслях пронеслась мысль, что раньше Слендер себе подобного не позволял. Всегда вежлив и терпелив даже с людьми, никогда не злился и не переходил на иронию. Компания Оффендера была всегда не такой, странной, раздражающей. Они общаются много лет благодаря Сплендору. Неудивительно, что Слендер начал медленно меняться под напором дикой своенравности и вспыльчивости.
— Конечно, я устал. Как будто ты не устаёшь видеть одно и тоже, когда охотишься, — вполне серьёзно ответил Оффендер, расправляя свой плащ так, чтобы было больше видно его полуголое тело. Он хотя бы имел совесть надевать штаны, когда наведывался сюда. — "Кто вы? Что вы делаете со мной? Остановитесь! Спасите!".
Спародировать голос девушки у Оффендера мало получилось. Всё равно звучал мужской голос, как бы тот не напрягал связки. Почему-то это заставило Слендера внутренне расслабиться, но ни за что не признать, что это было забавно.
— Скука наступает, понимаешь?
— И поэтому ты сюда приходишь? Потому что скучно тебе? — недовольно вопрошает Слендер, всё ещё стоявший неподалёку и ненамеревающийся присесть рядом.
Опасная улыбка растянулась на нечеловеческом лице.
— Я же уже сказал, что отдыхаю здесь. А что может расслабить больше, чем крики людей?
Молчание, но было оно недолгим. Оффендер поправил шляпу и ответил на свой же вопрос:
— Твои крики.
На высоком лбу появились складки. Слендер почувствовал себя немного неуютно от этого. Сначала он подумал о криках во время секса, но после оборвал себя мыслью, что Оффендер скорее всего имеет в виду крики во время ругани. И в итоге просто пришёл к тому, что этот мерзавец был двусмысленен в своих словах. Раздражало то, что первые мысли были о сексе. Видимо, это всё из-за вульгарной натуры самого Оффендера. Невозможно думать о чём-то целомудренном рядом с ним.
— Зря тратишь силы, — отвечает Слендер, намеревающийся покинуть гостиную. Ему совсем не хотелось быть в одной комнате с этим.
— Ты словно клубок, — говорит в спину Оффендер.
Это заявление заставляет Слендера резко остановиться и обернуться. Нарушитель спокойствия всё ещё лежал на диване, но подол шляпы уже поднят вверх, открывая полностью своё полубезликое лицо. Скулы ярко выделенные, улыбка хитрая, впадины вместо глаз завораживающие.
— Мне нужно только найти ниточку и потянуть. — Оффендер пальцами изобразил, как тянет от Слендера невидимую ниточку и наматывает на другую руку.
Тут же по плечам ощутился зной. Оффендер иногда может сказать так, что у Слендера захватывает дух. Это предложение не было каким-то глубоким для понимания или невероятным. Простое, ясное, но никто и никогда такого не говорил Слендеру. Никто даже не пытался говорить подобное ему, кроме Оффендера. Можно ли его слова принять за комплимент в сторону Слендера?
Нечто глубоко внутри Слендера треснуло. На секунду даже послышался звук, отражающийся неприятным эхом в сознании. Он однозначно сходит с ума. То ли от постоянного одиночества, то ли от редких визитов Оффендера, который переворачивал всё всегда вверх дном и вновь исчезал на долгое время.
— Слушай сюда, я не знаю, в какие игры ты играешь, но запомни, — Слендер остановился на мгновение, чтобы собседник чётко услышал его следующие слова, — твоя провокация на меня не подействует.
Полная уверенности улыбка стала только шире. Хотя куда шире? Из-под плаща медленно ползли белые вектора по дивану, заполняя собой всё пространство. Такое ощущение, будто Оффендера только сильнее взбудоражили. А Слендер только сильнее из-за этой реакции раздражается. Чтобы он не говорил и не делал, Оффендер всё равно гнул свою линию, которую не понимал Слендер. Точнее, понимал, но не хотел под неё прогибаться.
— Уже действует, — хмыкнул Оффендер. — Как там говорят?.. "Твоё тело говорит обратное"?
Вновь грохочущий смех. Грязные слова чистого насильника. От некоторой иронии в данной ситуации сам Слендер чувствует, что ему хочется посмеяться за компанию. Какой абсурд. Слендер мотнул головой и вновь перевёл своё внимание к тёмному коридору, через который хотел уйти отсюда. Но он всё стоял на пороге не в силах отойти. И что его здесь держит? Разве не Слендер говорил недавно, что Оффендер его раздражает?
Тонкие бледные руки сжимаются в кулаки, приводя в чувства.
— Не появляйся больше здесь или будешь разговаривать уже со Сплендором, — вернув себе первоначальную холодность, произнёс Слендер и покинул помещение.
Это должно было напугать Оффендера, обязано было. Несмотря на свою дружелюбную натуру, Сплендор был наистрашнейшим существом из всех, кого знали они оба. Лучше никогда его не видеть в гневе. Неожиданно за спиной слышится спокойное:
— Прячешься за спиной старшего братца? Ссыкун. Если бы я был твоим братом, то пиздецки разочаровался в тебе.
Этой издёвки хватило, чтобы пошатнуть сознание Слендера окончательно. Более-менее хороший настрой тут же испарился и на его месте появилась неостановимая злость. Костюм за спиной начал рваться под напором появляющихся чёрных векторов. Адреналин заиграл в крови сильнее. Стоило взбешённому Слендеру обернуться, как тут же замечает эту чёртову ухмылку с острыми зубами и языком, который пошло облизнул раскрытые губы.
Слендер повёлся, прогнулся под уловку Оффендера. Именно этого тот и добивался.
Эмоций равнодушного безликого.
В ту ночь на холодном кафеле появилась нечеловеческая кровь.