Ты куда так вырядился?

— Ты куда так вырядился? У тебя свидание?       Скэриэл рассмеялся громко, не в силах сдержаться. — Ага, — сквозь смех проговорил он. — С твоим отцом свидание.       Готье закатил глаза, но на лице показалась насмешка, которую он даже не пытался скрыть. Шутки и сарказм Скэра помогали развеяться и отвлечься от проблем. Коих у него была целая куча.       Вспомнив о них, Готи угрюмо вздохнул и печально опустился на свою кровать. Распластавшись на ней, он не услышал, как подошел лучший друг. Только когда Скэриэл склонился над принцем, он удивленно вскинул брови и пробормотал: — Ты чего? — Ничего. Красивый ты, — усмехнулся темноволосый. Готье отпихнул от себя парня, засмеявшись. — Скажешь тоже.       Скэр приземлился на кровать и уставился в потолок. Да, Хитклиф ничего не подозревает. Такой наивный, что хочется плакать. Сложновато ему будет дальше… Впрочем, как там говорят? В каждой шутке есть своя доля правды. Может он и впрямь с Уильямом пойдет на свидание, чистокровному-то откуда это знать?       Парень вытащил телефон из заднего кармана джинс и посмотрел на время. Без пятнадцати восемь. Ровно в восемь ему нужно быть в другом месте. А там еще доехать, привести себя в порядок и тысяча других дел, которые нужно сделать в обязательном порядке перед встречей.       Скэр нахмурился — ему не хотелось покидать этот дом, но времени было совершенно плевать на его хотелки и планы, а потому мчалось с ужасной скоростью вперед. Он снова посмотрел на часы. Без десяти минут.       Раздраженно фыркнув, Скэриэл в последний раз потянулся на кровати и встал. Готи удивленно поднял голову на друга. — Ты куда? — Пора домой. Я обещал дяде помочь с… Ну, короче, с чем-то. Он мне толком не объяснил, — он почесал затылок, оглядывая комнату в поисках своих ботинок.       Он снял их, пока переодевался в одежду Готье. Не то, чтобы Уильяма Хитклифа возбуждало, когда Скэр в его одежде (он вообще сомневался, что у такого мужчины есть какие-либо фетиши), но полукровке казалось, что тогда он относится к нему с большим уважением, что ли?       Наконец найдя свою обувь, Лоу обул ее прямо на босую ногу. Носки он не любил и никогда не надевал. Даже в такую встречу он предпочитал не изменять своим привычкам. Набросив свою кожаную куртку на спинку стула, Скэр обнял Готи на прощание и вывалился в окно, оставив позади ошарашенного Готье. — Нет. Я правда не могу понять, что творится в голове у этого чокнутого парня… — пробормотал он в пустоту, задвигая ставни. Возле забора ему махал счастливый Скэриэл, но вдруг его лицо исказила гримаса ужаса, и он начал быстро перелезать через ограду. Хитклиф увидел бегущую Сильвию со скалкой в руке. Да, у нее тоже свои причуды.       Скэриэл шел по улице, засунув руки в карманы джинс. Машины шумели на дорогах, птички пели, солнце светило. Все было прекрасно, даже сам парень. Волосы он красиво уложил, перед встречей даже сделал парочку масок. Ну, а что? Надо быть во всей красе перед директором банка.       Парень зашел в ресторан. Внутри был приглушенный свет, который вместе с красно-черной отделкой мебели создавал мрачную атмосферу. Складывалось такое впечатление, что местечко служило именно для таких встреч — тайных и секретных, о которых никто не должен знать.       Скэр оглянулся и внимательно осмотрел черные стены, расписанные золотым узором. Камер нет. Возможно, это и к лучшему. Хотя владелец ресторана вполне мог бы поместить микрокамеру в тот непримечательный увлажнитель воздуха. — Вам что-то подсказать?       Черноволосый мужчина возник словно из неоткуда, но Скэриэл лишь улыбнулся и вытащил руки из карманов. — Он со мной, Билл. — Уильям держал дверь открытой, терпеливо ожидая, когда парнишка зайдет внутрь.       Скэриэл проскользнул в небольшую комнату. Там находился стол, заваленный несколькими блюдами и двумя бокалами, и диван «П"-образной формы. Парень сел напротив директора, откинувшись на спинку черного кожаного сидения. — Рад, что ты смог выделить мне время. — Угу, — кивнул он, наливая себе бокал вина. — Хочешь чего-нибудь? Могу устроить. — Разве что революцию, но не сейчас, — улыбнулся Скэр. — Не сейчас, — эхом повторил Уильям, крутя в своих рукам вилку. Обычно он не играл со столовыми предметами. — Я уезжаю в командировку через два дня. Поедешь со мной? Море, отель, вкусная еда, бильярд, — последнее слово он протянул, ухмыляясь. — Знаю я твой бильярд. Попахивает педофилией… — пробормотал он. — Я не собираюсь к тебе приставать, — Уильям закатил глаза. — Я не извращенец, который будет соблазнять двадцатилетку… — По тебе не скажешь. — Что? — опешил директор. — Не думал, что ты действительно считаешь, будто я способен на такое. — Да хрен вас знает, этих политиков, — проговорил Скэр, набивая свой рот очередным салатом. — Значит, через два дня? — Да. Придумаешь отмазку для Готье? — А ты для Академии? — Можешь не волноваться на этот счет, — кивнул Уильям. — Ты тоже, — ухмыльнулся парень. — Отлично. Мне скоро нужно будет ехать домой. Заскочишь в мой кабинет, когда будешь уходить от сына? — Обязательно.       Мужчина встал из-за стола, а на выходе кинул на стол пачку крупных купюр. Бросив напоследок, чтобы Скэр заплатил за ресторан и потом купил себе что-нибудь, Уильям вышел из кабинки. Парень присвистнул, пересчитывая деньги. Сейчас он был один и мог никого не стесняться.       Прямо с обувью, он залез на диван с ногами и продолжил наслаждаться вкусной едой. Должен был признаться, повар здесь был отменный. А вот обслуживание не очень. Тот официант на входе был явно подозрительный, и Скэр уже подумал оставить ему большие чаевые за молчание, но в конце концов передумал.       Закончив ужинать, он позвал официанта в кабину для счета. Отдав ему деньги, Скэриэл припечатал Билла к двери материей. Парнишка задыхался и все так же смотрел на Скэриэла со злостью и подозрением. Теперь уже понятно почему.       Пригрозив ему расправой, парень мило улыбнулся и небрежно отбросил официанта к столу, оставляя его откашливаться в одиночестве. Прикрыв за собой дверь, Скэриэл вышел на улицу и побрел в сторону дома. Вызывать такси не хотелось.       Они с Уильямом стали близки два года назад. Сначала они просто пересекались у Готи дома. Скэр боялся, что директор скажет ему что-то негативное по этому поводу, но он умело игнорировал его. Постепенно они становились ближе, когда Уильям останавливал его на лестнице, спрашивая мнение об исторических событиях, писателях и художниках.       Скэриэл никому никогда не признавался об их разговорах и встречах. Даже прислуга в такие моменты их не беспокоила. Было ли это совпадением? Скэр не знал.       Свою связь с Уильямом Хитклифом он мог бы смело назвать платоническими отношениями. Бывало ночью они могли выпить, обсуждая дела на тяжелой работе мужчины. Парень не знал, как это описать, но ему нравилась компания отца друга.       С ним было легко, они могли поговорить на любую тему. Скэр знал, что мог обратиться за помощью к нему, и он бы не отказал. В их отношениях не было романтики. Однако они были связаны чем-то большим.       Разделяли одну мечту — сделать Октавию свободной от дискриминации. Только Уильям не мог заниматься этим, пока состоял в совете. Зато мог поддержать Скэриэла, когда он захочет свергнуть власть.       Они были похожи во многом. Им нравились одни и те же поэты и музыканты, только в художниках их мнение разнилось. Они могли бы спорить о вкусах долгое, долгое время, пока не перешли бы к обсуждению чего-то другого.       Как Скэр и думал, в их возвышенных отношениях нет места романтике, поцелуям или сексу. О последнем даже думать было противно. А вот платонические свободные отношения устраивали их обоих.