Взаимовыручка

Фэн Синь заперся в своей комнате несколько часов назад. Из-за массивных дверей не было слышно его тонкого скулежа и тихих стонов, но все равно оттуда доносился возбуждающий запах. Владыка юго-восточных земель Наньян все утро страдал от течки. Он ещё ночью почувствовал жар и был уверен, что это пройдёт. Но это были лишь мечты. Уже утром он проснулся мокрый с ног до головы: тело было липким от пота, а между ног хлюпала смазка. А ещё дико хотелось почувствовать в себе член. С тех пор, как Фэн Синь вознёсся, течку стало легче скрывать. Страшно представить, в прошлом он выпивал кучу снадобий, чтобы заглушить возбуждение и усмирить желание тела. Родители не скупились на лекарства — они хотели сохранить лицо, скрыв истинную сущность наследника рода. И всё было отлично, пока дела не пошли совсем плохо. После падения наследного принца и всего государства Сяньлэ покупать снадобья было невозможно. Тогда ему помогала Цзянь Лан. Девушка-альфа проводила с Фэн Синем его течку, успокаивая омегу и иногда находя для него лекарства. Сложно представить, как нынешний генерал смог бы справиться без неё. В какой-то момент Фэн Синь даже думал, что сможет построить настоящую нормальную семью с альфой, перестанет скрывать свою сущность от близких и найдёт своё счастье. Как же судьба была жестока к нему и Цзянь Лан. Она была единственной альфой, с которой был Фэн Синь. Снова оказавшись в рядах небожителей, омега снова получил возможность пользоваться снадобьями. Он умело скрывал своё состояние каждые полгода, ему удалось обхитрить даже Пэй Мина. Альфа, известный своим невероятным нюхом, не смог раскрыть истинную сущность генерала Наньяна. Но от лекарств становилось так плохо: постоянно болела голова, мучал жар, а каждая последующая течка была сильнее предыдущей. Но отказаться от снадобий, значит показать себя с такой уязвимой стороны. Фэн Синь прогнулся в спине, простонав. Он снова кончил, но этот оргазм был совершенно пустым, не приносящим облегчения. Руки уже дрожали от усталости и беспомощности, но возбуждение продолжало мучать его, разрывая тело изнутри. Где-то на грани постепенно уходящего сознания Фэн Синь услышал шаги. Кто-то посмел ворваться в его спальню? — Почему не позвал? — зло произнёс незваный гость. Му Цин подошёл к кровати и низко наклонился над лежащим на спине Фэн Синем. Он внимательно посмотрел на лицо омеги. Щёки Фэн Синя покраснели от повышенной температуры и возбуждения, замутнённые от невольных слёз глаза не могли сфокусироваться на лице гостя, губы приоткрыты из-за тяжёлого дыхания. — Я сам справлюсь, — выдавил Фэн Синь, осторожно переворачиваясь на бок, чтобы больше не видеть Му Цина. Между ног мокро чвакнуло, из-за чего омега покраснел сильнее. Он не хотел показывать себя с такой стороны. — Мы же договорились друг другу помогать, — раздражённо сказал Му Цин, садясь на край кровати, но смотря в противоположную стену, а не на омегу. — Ты не справишься сам. Если ты продолжишь принимать лекарства, то тебе станет ещё хуже. Фэн Синь не ответил. У него уже не было сил даже ругаться с Му Цином, настолько ему было плохо. В этот момент его накрыла новая волна возбуждения, генерал Наньян сжал в кулаке сбитые простыни, пытаясь сдержать стон. Му Цин тяжело вздохнул. — Ты знаешь, я понимаю, каково тебе сейчас. — Му Цин залез на кровать и навис над Фэн Синем, упираясь руками в кровать с двух сторон от сжавшегося омегу. — Однажды ты спас меня, я тебе обязан. Мы договорились, что будем выручать друг друга во время течки, ты спокойно принимал мою помощь всё это время, что случилось теперь? Фэн Синь продолжал молча смотреть в стену, силясь игнорировать своего гостя. Му Цин согнул локти, практически наваливаясь на омегу и утыкаясь носом в открытую шею. — Позволь помочь тебе, — его голос стал непривычно нежным. — Позволь мне помочь тебе. Не получив ответа, Му Цин перевалился набок, оказавшись перед лицом Фэн Синя. Он положил свою ладонь на сжатый кулак. — Помнишь, в тот день я тоже всеми силами упирался. Я был очень зол и расстроен. Я ничего не понимал. Но ты мне всё объяснил, помог мне с течкой, сохранил мой секрет. Я умею быть благодарным. Му Цин поднёс ладонь Фэн Синя к своим губам и поцеловал разгорячённую кожу с проступающими от напряжения венами. Фэн Синь помнил тот день очень смутно. Но в мельчайших деталях мог рассказать, как он нашёл Му Цина сжавшимся в пещере среди скал, источающим будоражащий аромат и парализованный внезапным возбуждением. Му Цин же с самого утра будто нутром чувствовал, что сегодня его жизнь снова перевернётся с ног на голову. Он проснулся с небольшой температурой и тяжёлой головой. Но, несмотря на это, отправился на задание. Какой-то призрак терроризировал деревушку, расположенную глубоко в горах. Крупным божествам было всё равно на такое маленькое количество смертных. Но такая задача в самый раз для среднего небесного чиновника, которым тогда являлись Му Цин и Фэн Синь. Разобравшись с призраком к вечеру, Му Цин был готов отправляться наверх. Неупокоенный дух был слабым, но силу компенсировал изворотливостью, так что Му Цин потратил много времени на его поимку. Он был уставшим, да и его состояние ухудшилось. И именно тогда он почувствовал это. Возбуждение, мокрая смазка, стекающая по ногам, щекочущий зуд. Фэн Синь обнаружил Му Цина сжавшимся в темноте, чуть не плачущим от растерянности и шока. Пробудившаяся в таком позднем возрасте сущность — большая редкость. И Му Цину не повезло быть представителем такого редкого случая. Среди простолюдинов так же редко встречались обладатели вторичного пола — даже тут судьба над ним посмеялась. Простолюдинам не рассказывали о тонкостях вторичного пола, не объясняли, что делать в таком случае. В Му Цине раскрылась сущность омеги. Совершенно внезапно и в не самое подходящее время. Фэн Синя там не должно было быть. Просто он случайно заметил, что Му Цин не вернулся с задания. Хотя дух был слабым. И как бы Фэн Синь не ненавидел этого простолюдина, он не мог отпустить прошлое. Когда-то они всегда были втроём, Се Лянь был их связующим звеном, но теперь его не было. Но Фэн Синю было одиноко без этой дружбы, без этих воспоминаний, без Му Цина и Се Ляня. Но наследный принц был далеко, во всех смыслах. А Му Цин был рядом, только руку протяни. Поэтому он решил проверить, что случилось с Му Цином. Хорошо, что он это сделал. Если бы в таком состоянии Му Цина нашёл неизвестный альфа или сильный демон, последствия оказались бы плачевными. Фэн Синь успокоил ничего не понимающего омегу, объяснил причины его состояния и дал лекарства. Только снадобья не сработали. По рецепту их нужно принимать при первых лёгких симптомах, до начала настоящей течки. Поэтому Фэн Синь сделал то, что могло помочь Му Цину. Наньян облегчил состояние только что пробудившегося омеги пальцами и ртом, а потом на своих руках вернул его в небесную столицу. После стимуляции лекарства сработали, на следующий день Му Цин делал вид, что ничего не случилось. Фэн Синь подыграл. Но они не смогли долго оставлять сложившуюся ситуацию без внимания. В тот день Му Цин узнал тайну Фэн Синя, а Фэн Синь стал единственным, кто знал только появившуюся тайну Му Цина. Омеги оба должны были скрываться, чтобы достичь тех высот, которых достигли к третьему вознесению наследного принца. Они договорились помогать друг другу. Их договор содержал всего два пункта: скрывать секрет об их сущности и помогать во время течки. Фэн Синь больше не хотел быть с альфой. Цзянь Лан была сильной, любящей. Она защищала своего омегу так, как могла в своём бедственном положении. Но далеко не все альфы были такими. Было много таких, которые пользовались омегами, ни во что их не ставили, делали им больно. Фэн Синь видел омег, которые становились жертвами жестоких и эгоистичных альф, он боялся такой же участи. Му Цин же был слишком горд, чтобы позволить кому-то ставить себя выше него, особенно после того, как он бросил все силы на то, чтобы подняться от бедного мальчика до небожителя. — Тебе сложно пережить течку в одиночестве, — продолжал увещевать Му Цин. — Я не сделаю больно, ты же знаешь. Наконец Фэн Синь посмотрел прямо на него и устало вздохнул. — Знаю. Помоги мне. Му Цин лишь кивнул и поднялся с кровати. Он быстро скинул одежду и вернулся к изнывающему от нетерпения Фэн Синю. Омега был странно молчалив сегодня, но генерал Сюанчжэнь списал это на особенно сильную течку. Несмотря на то, что это была лишь сделка, Му Цин никогда не переходил к основному сразу. Он начинал с поцелуев. Нависнув над Фэн Синем, Му Цин нежно провёл по его шее, чувствуя под языком бешено бьющуюся жилку. Омега заёрзал под ним от распаляющей ласки. Сейчас каждый дюйм его тела был невероятно чувствительным. Каждый поцелуй отзывался в теле тысячей ярких вспышек, и Фэн Синь сомневался, что дело только в его состоянии. Му Цин осторожно перевернул Фэн Синя на спину и продолжил цепочку поцелуев на груди, специально не трогая покрасневшие от возбуждения соски. Ему не к чему тревожить это место, Фэн Синь итак изнемогает от переизбытка чувств. Он добрался до живота и, лизнув впадину пупка, добрался до основания стоявшего колом члена. Но Му Цин не будет ласкать там, потому что омеге в течку нужно совсем другое. Сюанчжэнь оторвался от ласк, прижавшись собственным возбужденным органом в бедро Фэн Синя. Тот непонимающе посмотрел на Му Цина. Му Цин же потянулся за своей одеждой, потом отбросил её и показал Фэн Синю глиняную баночку со смазкой. У омеги было много смазки, но он никогда не был против такого внимания. Му Цин обильно вылил содержимое баночки между ног Фэн Синя, капая сначала на покрасневшую головку, а потом ниже. — Говори, если будет больно. Эта фраза всегда сопровождала первое вторжение пальцев Му Цина. Излишняя нежность по отношению к тому, с кем у тебя просто договор. Слишком много тактичности в их совершенно интимных делах. Чересчур много телесности в их исключительно деловых отношениях. Фэн Синю остаётся только стонать от долгожданного проникновения, но ему так мало. Он уже давно готов к большему, но Му Цин слишком осторожен, слишком ласков, слишком… Слишком. — Ты готов? Снова привычный вопрос и застывающее и снова бешено заходящееся от нежного тона сердце. — Войди уже, — недовольно стонет Фэн Синь, дёргая бёдрами. Му Цин закидывает одну ногу омеги на плечо и одним плавным движением входит в жаждущее тело. Каждый толчок сопровождается мокрыми шлёпающими звуками и стонами омег. Они оба не могут сдержаться. С Му Цином невозможно сдержаться, особенно, когда его рука ложится на возбуждённый член и добавляет ощущений. Когда Фэн Синь помогает, он любит вначале поласкать Му Цина ртом, а потом вообще не прикасается к возбуждённому органу. Оргазм наступает разочаровывающе быстро, но что ещё ожидать от давно находящегося на грани тела. Фэн Синь почти расстроен, что всё так быстро закончилось. Му Цин же, не выходя из омеги, наклоняется к его шее и кусает с такой силой, что на коже остаётся яркий крупный засос. От этого член Фэн Синя снова дёргается. Это всего лишь замена настоящей метки, которую может оставить альфа. Когда-то Цзянь Лан ставила ему такую как можно ниже, практически на спине, чтобы было проще скрывать. Альфа обновляла метку каждый месяц, но без неё знак быстро исчез. Фэн Синь бы очень хотел, чтобы метка Му Цина осталась надолго. Или навсегда. Сюанчжэнь почувствовал новую волну возбуждения омеги и продолжил вбиваться в его тело. Где-то на грани сознания Фэн Синь слышал его ласковый шёпот прямо себе на ухо, его тяжёлое дыхание, его приятный успокаивающий запах омеги. А ещё он услышал тихое: — Люблю. Отчаянный поцелуй стал безмолвным, но очень красноречивым ответом на признание и продолжился даже после выжимающего все силы оргазма. Му Цин сплёл свои пальцы с пальцами Фэн Синя и перевернул их на бок. Они тяжело дышали, смотря друг другу в глаза, вдыхая запахи друг друга и не желая прерывать момент. Сегодня Му Цин не уйдёт сразу после своей услуги. А Фэн Синь постарается не заснуть сразу после оргазма. Утром они разберутся с внезапно усложнившимися отношениями. Но всё утром, а пока можно насладиться моментом полного единения и взаимопонимания.