— Монстр, — снова слышит он знакомый голос в своей голове. — Ты просто монстр, Киран!
Киран уже и не помнит, говорила ли Лорен так на самом деле. Но с недавних пор именно ее голос называет его монстром.— Как ты можешь мириться с таким количеством крови на своих руках? Как ты можешь с этим жить?
Киран стискивает зубы, будучи не в силах оторвать опустевший взгляд от зеркала. Монстр смотрит на него, ухмыляясь, щуря страшные бездонные глаза, скаля острые клыки. Монстр не оставляет его в покое. Никогда. Точнее, Киран даже не может представить свое существование без него. Без этого всепоглощающего страха перед тем, как увидеть свое отражение в зеркале. В любом зеркале. — В тебе нет ни капли раскаяния! — говорит Монстр голосом Синклер. Монстр смеется. Киран безжалостно ударяет по блестящей поверхности кулаком. Прямо по рукам Монстра. Прямо по его смеющимся глазам. Прямо по крови. Звон наполняет помещение, стучит в ушах, словно новая линия пульса. Киран ударяет еще раз и еще, пока оскал Монстра не распадается. Пока зеркало не разлетается на мелкие тускнеющие кусочки. Вдребезги. Как и надежда Кирана избавиться от этих видений из Зазеркалья. Это было двести девятнадцатое зеркало, которое он разбил за все это время. И существуют еще тысячи зеркал, которые Киран желал бы уничтожить тоже. Туманный голос напарницы в голове стихает, но Киран все еще помнит интонацию, с которой она произносила это слово. «Монстр». Помнит все то презрение, которое она в него вложила. «Монстр». Помнит разочарование, мелькнувшее в ее глазах в тот момент — разочарование в нем и разочарование в самой себе. «Монстр». Киран от всей души ненавидит это слово. А осталась ли в том, кого зовут Кираном Уайтом, кого зовут Фиолетовым Гиацинтом, душа? «Монстр». Кирану как никогда раньше хочется выжать из себя две жалкие слезы, чтобы заключить в них все свое отчаяние убийственной концентрацией. Но глаза сухие и покрасневшие — от преследующей его бессонницы. Он смотрит на зеркальные осколки под ногами. На вновь сбитые кулаки. Боли не было. Только сожаления и неописуемый страх, страх перед самим собой. Двести девятнадцать. Такая мелочь, казалось бы. Но сколько пережито между этими разбитыми стекляшками? Сколько слов сказано? Сколько поручений выполнено? Сколько людей убито?— Ты мне отвратителен.
Осколки переливаются кровью. Киран не может определить, чья она — его собственная или та, что на руках у Монстра из зеркала? У Монстра, в которого превратилось его отражение. Кто превратил его в Монстра? Призрачная Коса? Лорен? Он сам? Если так, то его руки или его разум? Его душа, которая осталась лишь в крохотных лиловых лепестках цветов? — Это мне только кажется, — говорит себе Киран давно используемую в такие моменты фразу. И давно не работающую.— Я всегда был таким! — вспоминает он, как ответил Лорен тогда. Как соврал ей — она ведь прекрасно это знает.
— Ты не такой, ты не хотел быть таким, — уверяет Киран себя. А какой он? Каким он хотел быть? Каким он должен был быть, пройдя свой путь? Киран убрал волосы с лица, закрыл глаза. Перед ними все еще стоял образ Монстра. Кровь капает на пол с его крючковатых пальцев. Алые глаза сверкают в темноте, не выражая ничего. Никаких эмоций или чувств. Монстрам этого не дано. Киран зажмурил веки крепче, и Монстр стал меняться. И вот на него смотрит маленький оборванный мальчик, слишком слабый, чтобы справляться с жестокостью этого мира. Пока что. Он еще не пережил все то, что ему предстоит пережить. Кто может лучше Кирана знать, что ждет этого мальчика уже через минуту? Стоит Кирану немного расслабиться, и мальчик уже впервые держит в руке нож. Он впервые принимает решение. Впервые вонзает его в чью-то плоть — сначала в свою, вскоре и в чужую тоже. Впервые убивает. Нет, он не хотел таким стать. Коса убила в нем ребенка слишком рано и слишком безжалостно, взрастив орудие для убийств. Взрастив Монстра с большой буквы. Хотел ли тот мальчик стать тем, кем он стал, кем ему пришлось стать? Кем его заставили стать? Кирану хотелось кричать, но он был убийцей. Таким людям кричать не полагается никогда. Или он сам так решил? Нет, не сам. Монстрам не даны чувства. Мальчик, медленно становящийся Монстром, не лез из его головы. Мальчик драл свои черные волосы, резал себе руки и срывал горло плачем. Мальчик закалялся жестокостью. Убийствами. Отсутствием сожалений. Он сам не лез из своей головы.— Монстр! — снова вносит свою лепту Лорен из недалеких воспоминаний. — Как, как я могла довериться тебе?
Перед глазами — ее тонкий силуэт. В ушах — ее крик и поступь ее шагов. Лорен уходит от него. Лорен не возвращается. Киран выбрасывает ноющую руку вперед, чтобы ухватить ее хоть за что-то. Чтобы она не покидала его. Но Лорен уходит, не оборачиваясь.— Монстр!
Зачем он втянул ее во все это? Зачем предложил эту сделку? Он всегда все делал один. Почему он решил, что не справится и на этот раз и не унесет свою месть на собственных шрамах? Почему он начал весь этот цирк? Почему он просто не убил Лорен в день их встречи? Ведь так было бы лучше для них обоих.— Как же глупо с моей стороны было хоть на секунду поверить, что ты человек.
Киран открывает глаза, трясет головой, но ничего не меняется. Лорен уходит, хлопнув дверью, а его пожирает, продолжает пожирать Монстр. Маленький Киран смотрит на него грустными, но ясными глазами цвета моря под солнцем. Которые уже видели так много. Которые стали слишком светлыми для своего обладателя. Он бросается к стеллажу, выбрасывает из него все, что попадается под руку, не глядя и не задумываясь. Бумаги, бумаги, папки, статуэтки, ручки, перья. Вещи разлетаются в стороны по всем мыслимым и немыслимым траекториям. Зеркало. Киран замирает. Взгляд проясняется, фокусируется. В его ладони маленькое зеркало в аккуратной серебряной рамке с ажурными листьями. Может, Лорен забыла? Или специально оставила? Лорен не возвращается. Киран с размаху кидает зеркальце на пол. Дзынь. Тихий, жалобный звон, молящий о пощаде.— Откуда тебе знать, может, я получаю удовольствие, видя, как мои жертвы кричат и извиваются, пока их тела истекают кровью? Как они молят о помощи, пока жизни покидают их?
«Монстр». Киран со всей силы наступает на то, что осталось от зеркала Лорен. Вертит ступней, вдавливая рамку в пол. Заносит ногу еще раз. В этот же момент дверь распахивается без стука. — Киран? — спрашивает знакомый голос. Она пришла… сама? После всего, что было? — Киран? — зовет Лорен еще раз и входит в комнату, прикрыв за собой дверь. Как он не услышал, что в квартире есть кто-то еще? Как он не услышал, что пришла Лорен? «Монстр». Лорен хмурится, складывает руки на груди. — Что все это… Она замолкает, увидев окровавленные костяшки пальцев напарника, пол, усеянный раскрошенным стеклом. Кирана трясет. Он часто и неровно дышит. Эмоции? Быть не может. — Монстр, — шепчет он еле двигающимися губами. — Я Монстр. Не трогай меня… Уходи. Лорен лишь качает головой и молча делает два шага к нему. Мелкие осколки хрустят под ее подошвами, шелестят разлетевшиеся листы бумаги. — Я сказал, уходи. Мне ничего не нужно. Ты мне мешаешь. — Киран пытается придать своим словам твердость и собраться с мыслями. Перестать видеть алеющие глаза в битом стекле. — Я никуда не уйду, не мечтай. — Еще два шага. — К тому же, нам давно пора работать. Лорен преодолевает оставшееся между ними расстояние, пока Киран не успел опомниться. Протягивает ему непоколебимую узкую ладонь. — Мы должны добраться до лидера, помнишь? — Она улыбается краешком губ. Киран медлит, шум у него в ушах постепенно, с каждой прошедшей минутой сходит на нет. Лорен ждет, ни разу не пошевелившись. Лишь ее грудь размеренно отсчитывает ее вдохи и выдохи. Киран жмет руку Лорен, ощутив тепло ее пальцев. Солнце неожиданно заглядывает в единственное окно Кирана и освещает то, что осталось от зеркал. Отблески от осколков разбегаются по всей комнате. Один из них падает прямо на сцепленные в рукопожатии ладони Лорен и Кирана. Это уже не то рукопожатие, что было в начале. Оно какое-то… невесомое. Киран уже хочет как бы нечаянно бросить короткое «спасибо», глупо отшутиться и снова невозмутимо вернуться к работе, но… Лорен медленно, словно нехотя растворяется в воздухе и в бегающих солнечных зайчиках. И вскоре совсем исчезает. Кровь исчезает с осколков зеркал вместе с Лорен. Нет, она не возвращалась. На этот раз ему действительно показалось. — Что бы это ни было, работать и правда надо. Киран, постояв еще минуту в свете солнца, выходит из комнаты, заперев за собой дверь и оставив Монстра в одиночестве.