Прости меня, но...

Несколько часов страха и паники уходили в вечность, оставляя на память только боль во всем теле от усталости и гулкие удары пульса в висках. Опухшие от слез глаза немного болели. После клубов пыли с жутким металлическим привкусом чистый воздух казался сладким. На ладонях остались мелкие порезы. Форма потеряла прежний вид, стала светло серой с вкраплениями чей-то крови. Даже мысли казались солёными от слез. Не хотелось ни о чем думать. Единственным желанием было укутаться в тёплый плед, вдыхать приятный запах свежеприготовленного ужина и прижиматься к груди родного человека. Афина, войдя в дом, тяжело вздохнула. Она замерла в прихожей, прижавшись к стене. Только бы не упасть прямо здесь, нужно дойти хотя бы до дивана. Сильные руки прикоснулись к плечами, помогая устоять на ногах. — Не выдержу больше ни миниты… — Собственный голос казался чужим. Сержант чуть наклонилась назад, позволив себе облокотиться на мужа, прикрыла глаза. Мужчина обнял её. Он ничего не говорил, покорно стоял, удерживая жену на ногах, хотя сам едва ли мог стоять ровно. — Так нельзя, идём хоть на диван. Нэш-Грант, не хотя, открыла глаза. Бобби выглядел не лучше. Боевка перепачкана в чем-то тёмном, похоже на кровь, но думать об этом совсем не хотелось, рукав разорван в нескольких местах. Зафиксированое в бандаж плечо спрятано под курткой. На секунду она задумалась о том, почему он в форме, но почти сразу мысль пропала сама. Слишком тяжёлый день. Волосы будто седые от огромного количества бетонной пыли и крошки. Измученный, но влюблённый взгляд. Ему было больно даже дышать, но он держался, не желая показывать свое истинное состояние. — Идём же! — Афина настаивала. Она потянула его за собой, взяв за здоровую руку. Нэш еле заметно улыбнулся, пошёл следом. Он не сводил с неё взгляда, словно пытаясь наглядеться. Скинув куртку, женщина устала упала на диван. Капитан остался стоять рядом. — Ты чего? — Афина, послушай, — начал он, но сержант подняла на него умоляющий взгляд. — Пожалуйста, не сейчас, — попросила она. — Утром. Хоть весь день, но завтра, пожалуйста. Просто сядь рядом. Бобби опустился рядом. Им нужно поговорить и чем раньше, тем лучше. В кармане куртки Афины зазвонил телефон. — Нееет, — простонала она, только подумав о том, что для того чтобы ответить ей придётся встать. — Ответь, это Хэн. — Нэш был слишком уверен в предположении. Афина снова взглянула на мужа. Несколько секунд они сидели молча, глядя друг на друга. Взгляд мужчины стал неожиданно серьёзным, выбивающимся из усталости. — Не хочу ни с кем говорить… Да и подняться нет никаких сил! — Тогда выслушай меня, — предложил Бобби. Он всем корпусом повернулся к женщине. Нэш-Грант подняла голову с бортик. Случилось что-то ещё. Она внимательно наблюдала за каждый движением мужа, пыталась понять, что именно он хочет сказать. Команда в безопасность. Чимни остался в больнице. Остальные отправились домой в сопровождение родных и близких. Ему никто не звонил. Афина понимала, что, скорее всего, Бобби хочет снова заговорить об опасности своей работы и огромном риске однажды не вернуться домой. Она помнила их последний разговор на эту тему. Нэш завёл его, схватив пулю. Он просил жену пообещать не возвращаться домой одной, остаться у Майкла, Мэй или Хэн. И ни за что не оставаться в пустом доме. Он знал, что почти наверняка она поедет одна, может быть, не домой, но не позволит кому-то быть рядом, попытается выдержать всё в одиночестве, самостоятельно. Она не станет держаться за эту жизнь, потеряв его. Дети выросли и уже гораздо меньше нуждались в ней. Афина знала о чем пойдёт речь и решила, несмотря ни на что, избежать разговора. — Я прошу тебя, ничего не говори! — возразила она. — Я думать ни о чем не могу. Только глаза закрою и снова вижу тебя под завалом… Ты чуть не умер сегодня, а сейчас хочешь поговорить о чем-то? Бобби, ты серьёзно? — Я хочу сказать, что… — Нэш, пожалуйста, замолчи! Я даже думать не хочу о том, что ты сейчас скажешь! Я знаю, наша работа гораздо опаснее любой другой. Абсолютно каждая смена может стать последней, но…нет, я даже думать не хочу, что будет, если однажды один из нас услышит по рации или телефону о смерти второго… Пожалуйста, давай завтра… — Афина! — Голос Бобби стал неожиданно громким. Женщина вздрогнула, сильнее прижимаясь к спинке дивана. Это был не его голос. Накатывала паника. Телефон зазвонил снова. — Ответь. Это Хен, она переживает за тебя. — Откуда ты знаешь? — опешила сержант, отпрянув в противоположную от мужа сторону. Он вздохнул. — Переживает за меня? Ты несколько часов провел под завалом! Почему за меня? Бобби молчал, глядя на жену. Телефон никак не замолкал. Мелодия играла снова и снова. Звонящий раз за разом набирал номер сержанта. Переборов усталость, Афина поднялась на ноги и, достав из кармана куртки сотовый, взглянула на дисплей. Телефон зазвонил снова. На экране высветился номер Уилсон. — Как ты угадал? — Нет смысла угадывать, если заранее знаешь ответ, — признался Нэш. Он поднялся на ноги и обнял жену. Афина прижалась к его груди, прислушиваясь к ударам сердца. Никак не могла услышать. Мысли в голове о странном поведение мужа заглушали даже собственный пульс. Она попытался успокоиться, пока ладонь любимого медленно скользила по спине то вверх, то вниз. Никак не выходило. Тень сомнения породила страх. Сердце сержанта бешено колотилось, будто ожидая подвоха. Голос в голове в панике вопил о самом страшном… — Афина, я умер. Сержант крепче прижалась к мужу. Не верила своим ушам… Не хотела… Бобби не мог умереть. Вот он стоит прямо посреди комнаты и обнимает её, не даёт упасть на пол. Слезы сами прокатились по щекам. Она знала, что это так, но не хотела верить. — Нет…ты не мог… Бобби… Афина крепче обняла мужа, боясь, что если отпустит, он неприменно пропадёт. Перед глазами возникли образы. «Бобби отключился от боли, не выдерживаю тяжести бетонной плиты, прижавшей его к земле. По её щеке побежала ледяная слеза. Рация барахлила. Крик сорвался с губ сержанта. Она теряла его. Шум техники. Дверцы контейнера распахнули, поддавшись усилиям спасателей. Бак вытянул капитана из-под завала. Хэн никак не могла нащупать пульс, пока коллеги пытались увести Афину в сторону. Минуты ожидания казались вечность. О смерти капитана объявили по рации. Пропасть… Мир вокруг рухнул. Нэш-Грант упала в руки Эдди… ". — Я умер самым счастливым человеком в мире… Ты была рядом, я успел сказать как сильно люблю тебя! Афина вырвалась из объятий мужа и, отшагнув назад, взглянула ему прямо в глаза. Нэш улыбался. Он казался ей абсолютно реальным. Не призраком или сном, а настоящим человеком, её Бобби, которого ещё утром она провожал на работу. — Я безумно люблю тебя! Ты лучшее, что произошло со мной, но я действительно не могу остаться. Прости меня, но я правда умер… Сержант упала на колени, не в силах держать себя в руках. Эмоции брали верх над разумом. Она прижалась ладони к лицу, стараясь не закричать от боли. Слезы сами скатились по её лицу, обжигая. Тишина оглушала. Образ капитана пропал также неожиданно как и появился. Стало невыносимо больно и страшно. Что дальше? Афина не представляла себе жизни без любимого мужа. Она не сможет, не выживет и дня. Дверь неожиданно распахнулась. В дом выбежала Уилсон. Заметив подругу на полу, посреди комнаты, Хэн бросилась к ней, на ходу скинув куртку. Она опустилась рядом и крепко обняла Нэш-Грант. — Тише-тише! Дыши! — шептала парамедик, пытаясь сдержать собственную дрожь в руках. Она гладила подругу по спине, повторяя одну и ту же фразу. — Тише-Тише! Афина проснулась в незнакомой постели. Вчерашний вечер оказался пропастью, тёмным пятном в её памяти. Она почти ничего не помнила. Только голос Бобби эхом отзывался в голове. «Прости меня, но я правда умер» — последнее, что она помнила. Затем пустота. Только животный страх и боль потери. Оглядев комнату, сержант осторожно поднялась на ноги. Мышцы совсем не слушались, пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы устоять на ногах. Она была здесь впервые и вряд-ли самостоятельно найдёт дорогу. Подойдя к двери, Афина прислушалась. Из коридора доносились женские голоса. Кажется, это Хэн и Карен. Они говорили тихо. Никак не выходило разобрать хоть слово. Прижавшись спиной к стене, женщина опустилась на корточки, прикрыла глаза. Накатывали слезы. — Господи… Зачем? Зачем ты забрал его у меня? Дверь в комнату неожиданно распахнулась. Уилсон поспешила к подруге. — Эй, ты почему на полу? — осторожно спросила Хэн, помогая женщине подняться. Усадив её на постель, Генриетта села рядом. Она обняла сержанта. — Держись! Я рядом! — Я не смогу без него, — Слезы текли сами собой. Голос дрожал. Накатывала истерика. — Сможешь, — возразила Хэн. — Бобби верил в это, верил в тебя! Афина взглянула на подругу. Уставший взгляд. Опухшие от слез глаза. Она еле держалась. Слезами не поможешь и не поддержишь. Нэш был для неё близким другом, настоящим наставником, опорой. И его смерть стала ударом. Вчера Уилсон дала волю эмоциям только убедившись, что Нэш-Грант в безопасности и спит. Она не могла позволить ей остаться одной в пустом доме, где только утром она была вместе с любимым, и забрала её к себе. Карен поддержала идею и, вместе с женой, уступила Афине их спальню. Хэн проревела всю ночь, так и не сомкнув глаз. Она не бросит подругу, обязательно вытащит её, а со своей болью разберётся потом, взяв пример с капитана. — Знаешь, — неожиданно произнесла Хэн. — Мне медсестра вчера сказала только через несколько часов. Ты уже уехала. Я пыталась дозвониться до тебя, но ты упорно игнорировала звонки. Так надеялась, что с тобой кто-то был, но Бак и Эдди сказали, что ты убежала, не позволив им даже слова сказать, Майкл ничего не знал. — Был, — призналась Афина, грустно улыбнувшись. — Со мной был мой погибший муж. Знаю, бред на фоне истерики, но… — Не бред, — возразила Генриетта. — Это любовь. Он знал, что ты не позволишь кому-то, кроме него, быть рядом и сделал то, что считал нужным. Я тоже видела его вчера… Он приснился мне, пока я была в больнице, ничего не объяснил, но попросил найти тебя. Бобби сказал, что ты дома одна. Очень просил приехать…а затем убежал…сказал, что к тебе. — И ты приехала, не смотря на сотрясение… — Конечно, как иначе… — усмехнулась Хэн. — Он бы хотел, чтобы ты смогла жить дальше! — Только если вы рядом…