Когда жизнь (баклажаны) дает тебе лимоны (шоколад) [When life (eggplants) gives you lemons (chocolates)]

Легкий ветерок мягко трепал паруса Санни, медленно толкая корабль вперед по водам Нового Света, пока солнце заливало все теплым и ярким светом. Мандариновая роща Нами качалась на ветру, а вдалеке был слышен неистовый смех Луффи, Усоппа и Чоппера, несомненно бегающих кругами по кораблю в оживленной игре в пятнашки. Через круглое окно камбуза Санджи наблюдал за прекрасным днем снаружи и напевал себе под нос радостную мелодию. Это была идеальная погода для такого особенного дня, полная противоположность слоям снега, которые он испытывал в Барати каждый год в одно и то же время. С самого утра он разносил специально отобранные угощения для своих драгоценных дам, чтобы отпраздновать это событие: шоколадные вафли со взбитыми сливками и свежими фруктами на завтрак, печенье с двойной шоколадной крошкой для быстрого утреннего перекуса, шоколадно-ореховое пирожное на десерт, и по мере приближения времени полдника он не собирался изменять себе. Покачивая бедрами, идеально балансируя подносом в руках, Санджи открыл дверь камбуза и направился к покрытой травой террасе. Когда в поле зрения появились садовый стол и стулья, Санджи не мог сдержать трепет в сердце и то, как его тело, казалось, становилось почти невесомым, его шаги превращались в драматические повороты, чем ближе он подходил к двум фигурам, удобно расположившимся под зонтиком. — Меллорин! — крикнул он высоким голосом, готовый служить Нами и Робин. Он остановился рядом с ними и слегка поклонился, поставив поднос перед собой в одной руке. — Я приготовил эти декадентские торты из расплавленного шоколада и ванильное мороженое специально для вас, они такие же сладкие, как и ваши очаровательные «Я»~ Он осторожно поставил две тарелки на стол, улыбаясь изумлению, которое он увидел в глазах девушек. Реакция, которую он получал от своей команды, наслаждавшейся его стряпней, всегда наполняла его обожанием и глубоким чувством выполненного долга, и эти чувства удесятерялись, если вызывались его драгоценными дамами. Он уже собирался подать им напитки, когда его планы рухнули. Крик чайки предупредил их о приближающейся доставке, но предупреждение оказалось бесполезным, так как неожиданный и неизвестный пакет внезапно упал на голову Санджи, заставив его потерять равновесие. Оглядываясь назад, он должен был быть в состоянии использовать свой хаки наблюдения, чтобы точно поймать сверток рукой, которая не держала поднос, или, по крайней мере, увернуться от него до того, как он ударит его, но в душе он знал, что был слабым человеком. Он был сосредоточен на красивых волнистых волосах Нами, блестевших под солнцем, и на бесконечных голубых глазах Робин и легкой улыбке, которая казалась еще более загадочной под прохладной тенью зонтика. Он был полностью очарован выражением чистого восторга на их лицах, когда они откусывали первый кусочек десерта. У него не было шансов, и, если такая же ситуация возникнет снова, он не мог бы ничего сделать, кроме как признать, что исход будет таким же. Пакет упал с головы Санджи ему на плечо, и от удара поднос, который он держал в руке, накренился, а напитки на нем зазвенели. В отчаянной попытке спасти двух своих накама от импровизированной сладкой ванны, он повернулся в сторону и увидел, как поднос и его содержимое пролетело над его головой и вместо этого приземлилось на Зоро, который спал на фок-мачте в нескольких метрах от них. Громкий грохот подноса, падающего на землю, заставил его вздрогнуть, и он тут же засуетился вокруг Нами и Робин, проверяя, все ли с ними в порядке: — Нами-сан! Робин-чан! Простите, что напугал вас, вы ведь не пострадали? Надеюсь, ни один напиток не забрызгал вашу прекрасную летнюю одежду и не испортил ее. Две женщины сдержанно закатили глаза, а Робин усмехнулась, отмахиваясь от его беспокойства. Однако все они знали о кое-ком еще, на кого повлиял резкий поворот Санджи, и Робин обратила их внимание на этого человека: — Возможно, вместо этого нам следует проверить Мечника-сана. Нами и Робин уже сидели лицом к Зоро, явно борясь с тем, чтобы их губы не кривились от смеха от открывшейся картины, но Санджи пришлось обернуться, чтобы проверить, какой ущерб он причинил. Ущерб конечно же относился к его подносу и посуде, не более того! Ему было наплевать, что случилось с мохоголовым. Зоро начал просыпаться, не подозревая о ситуации. Громкий зевок сорвался с его открытого рта, когда он почесал затылок и грудь, за которым сразу же последовало ворчание, когда его рука соприкоснулась с покрывающей его жидкой субстанцией. Его единственный глаз распахнулся, и он растерянно уставился на свои мокрую грудь и одежду, молча задаваясь вопросом, как он до этого докатился. Инстинктивно парень посмотрел вверх, чтобы проверить, нет ли признаков дождя, но, увидев ясное небо, изменил стратегию и огляделся, пока его взгляд не остановился на трех людях перед ним. Зоро поднял бровь, видя неловкость, исходящую от его товарищей по команде, и, в конце концов, его пристальный взгляд встретился с глазами Санджи. И это все, что ему потребовалось, чтобы уволить двух других людей на палубе и выделить кока как очевидного виновника того, что с ним случилось. Игра в гляделки продлилась не долго, взгляд Санджи переместился с лица Зоро на поднос, бесполезно лежащий на полу, и, наконец, на капли, стекающие по грудным мышцам мужчины, по его шраму и вниз по накачанному прессу. Рот Санджи открывался и закрывался, его мозг оставался блаженно пустым, когда он столкнулся с видом, которым он в данный момент был и благословлен, и проклят. Он с трудом проглотил комок в горле и заставил себя побеспокоиться о насущном: напитки, которые он заботливо приготовил для своих богинь, теперь были разлиты по всей идиотской водоросли, а не в их нежных руках. Словно по щелчку выключателя, греховные образы Зоро, наконец, покинули его затуманенный мозг, и к нему пришло осознание. Раздраженный пронзительный крик вылетел из его рта и прорезал воздух: — Ты, глупый фехтовальщик! Эти напитки были не для тебя, как ты смеешь быть тем, кто их получает! — Хм?! — Через полсекунды последовал возмущенный ответ Зоро. — Как это я виноват??? Ты уронил их на меня, дерьмовый кок, и теперь от меня воняет из-за этого! — Воняет??? — Волосы на затылке Санджи встали дыбом от оскорбления его напитков, и он стиснул зубы. — Эти коктейли «angel's tip» были безупречно приготовлены для наших великолепных ангелов. Я использовал лучший ликер crème de cacao, который у нас был, и увенчал их вишнями, пропитанными вкуснейшим сиропом, свежеприготовленным никем иным, как мной. Это было произведение искусства, достойное того, чтобы отпраздновать сегодняшнюю дату! Но, конечно, такой грубиян, как ты, ничего об этом не знает. Объяснение закончилось, Санджи цокнул языком. К счастью, он по крайней мере подал девушкам их пирожные до того, как начался весь этот погром, и десерты красиво стояли на круглом столе между ними. К сожалению, это никак не помогло ему успокоиться. Он продолжал смотреть на пролитые напитки, стекающие с зеленой головы Зоро, вниз по его мускулистому торсу и украдкой сбегающие под его харама… — Что, черт возьми, ты несешь? — Зоро прервал рычанием его размышления, подобные крушению поезда, уставившись на него так, будто у него выросла еще одна голова. Санджи потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить эти слова, и осторожно покачать головой. Чертов мох, отвлекает его! Но вернемся к другой его проблеме: он должен был ожидать, что мечник не поймет, что он имел в виду. Он разочарованно хмыкнул: — Сегодня День Святого Валентина, некультурный мох! Брови Зоро на мгновение нахмурились, прежде чем точки, наконец, сошлись в его сознании, и он фыркнул, на его губах появилась насмешливая улыбка. Ему представилась прекрасная возможность подразнить Санджи, и он обдумывал, что ответить, какой остроумный удар вызвал бы наилучшую реакцию со стороны кока. Конечно, Санджи придавал бы большое значение тому, что существовало только для того, чтобы драть деньги с глупых и мелодраматичных людей вроде него, Зоро даже не нужно было слишком сильно задумываться, этого человека было так легко вывести из себя. Указание на то, что он фехтовальщик и что у него есть более важные дела, вместо того, чтобы тратить время на легкомысленные и бесполезные празднества, как у некоего любвеобильного кока, казалось достаточно резким ответным ударом, и он уже готовился обнажить мечи для парирования ноги, которая непременно прилетит в него. Единственная проблема заключалась в том, что у него так и не появилось возможности высказать свои мысли и начать драку. Его рот открылся для первого слова, которое он собирался сказать, но в тот же миг, словно повинуясь неведомой силе, его взгляд остановился на посылке, забытой у ног Санджи, и этого было достаточно, чтобы отвлечь и ошеломить его. Коробка была слегка повреждена при ударе, силы которого было достаточно, чтобы смять и надорвать один из ее углов, что позволило Зоро заглянуть внутрь и увидеть часть содержимого. Сзади была засунута какая-то бумага, он не мог сказать, была ли это открытка, письмо или какой-то клочок бумаги, просто покрывавший дно коробки, но в любом случае ему было все равно, что это такое. Что действительно привлекло его внимание, так это небольшой мешочек прямо перед ним, идеально выглядывающий из разрыва. Он был прозрачным, перевязан красной лентой и до краев наполнен чем-то, явно напоминавшим шоколадные конфеты. Зоро нахмурился, желание начать одну из обычных схваток с Санджи исчезло так быстро, как будто его никогда и не было. Оскорбления, которые он собирался произнести, замерли у него на языке, и он сглотнул комок в горле, его губы сжались в тонкую линию. — Только такой идиот, эро-кок, как ты, будет заботиться об этих вещах. — Это все, что он сказал, пытаясь сдержать свое волнение от осознания того, что он только что увидел доказательство ошибочности этого заявления. Парень не стал ждать возмущенных ответов кока. Он встал, швырнул в него подносом и, не оглядываясь, пошел к лестнице, ведущей к вороньему гнезду. Внезапно Зоро захотелось продолжить свой сон там, подальше от мест, где он мог бы напиться слишком сладких напитков и расстроиться при виде слишком сладких подарков. Летящий поднос был без усилий пойман Санджи, хотя и с легким испугом. Блондин уставился на удаляющуюся спину Зоро, приподняв бровь. Серьезно, что на него нашло, обычно они осыпали бы друг друга оскорблениями, пока их ссора, несомненно, не переросла бы во что-то физическое, и Санджи не хотел признавать это, но он был несколько разочарован, что на этот раз до этого не дошло. В то же время, как бы он ни наслаждался спаррингом, он был рад, что фехтовальщик наконец скрылся из его поля зрения. Он внутренне ругал себя за не столь тонкие взгляды, направленные на обнаженный торс Зоро, благодаря высшие силы за то, что у него не пошла кровь из носа, а маримо, занятый ворчанием по поводу промокшей одежды, не заметил, что на него пялятся. Однако, хотя о Зоро на этом фронте и не стоило беспокоится, он действительно должен был волноваться о Нами и Робин, если то, как они хихикали у него за спиной, было каким-либо признаком того, что они поймали его с поличным. Если бы это был кто-то еще из команды, он бы уже сказал им заткнуться, а затем ударил ногой, чтобы его сообщение дошло, но он предпочел бы отрезать себе руки, прежде чем совершать какие-либо насильственные действия по отношению к женщине. — Какая муха его укусила?! — спросил Санджи, не обращаясь ни к кому конкретно, его голос скакнул на октаву выше, чем обычно. Как единственное что он мог сделать, парень попытался отвлечь внимание девушек на что-то другое, дико жестикулируя в направлении, куда ушел Зоро. Нами и Робин обменялись понимающими взглядами и пожали плечами, возвращаясь к своим десертам, скрывая свое удовольствие от взволнованного состояния Санджи. Санджи сделал вид, что не заметил подозрительного блеска в их глазах. Ему было стыдно за такое бесстыдное поведение перед ними, но, черт возьми, у него были глаза, и опять же, он был слабым, слабым человеком. Он не мог придумать хорошего оправдания, эти две богини были слишком наблюдательны для его же блага… Хотя, по правде говоря, это была еще одна черта, которой он восхищался в них. Таким образом, он стоял там, неудобно ерзая на месте и надеясь, что пол разверзнется, и он провалится в океан. В этот момент его нога наткнулась на забытый сверток, все еще лежавший на полу. Глаза Санджи расширились, и он почувствовал, как сквозь него пробежала искра надежды. В героической попытке исправить ситуацию он взял поднос под мышку и поднял коробку. Он повернулся к двум своим спутницам: — Мои дорогие, я еще раз очень сожалею о том, что произошло, и, пожалуйста, извините за поведение мохоголового, вы же знаете, каким невежливым он может быть. Скоро вернусь с новыми напитками для вас. Надеюсь, вы тем временем насладитесь десертами. Нами отпустила его, слегка покачав головой, ее внимание было полностью сосредоточено на торте, который она надломила ложечкой. — Можешь не торопиться, Санджи-кун, мы не против. Нам достаточно пирожных. — Они очень изысканные, кок-сан, спасибо. — добавил Робин, откусив кусочек. Санджи хотел поблагодарить их за понимание, и он бы действительно это сделал, если бы не тот факт, что вместо этого он решил взглянуть на лестницу вороньего гнезда, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зоро поднимается по последним ступеням и исчезает в люке. Как и ожидалось, грубая ошибка. Яркое солнце подчеркивало жидкость, все еще покрывавшую мышцы мужчины, заставляя их блестеть под ярким светом. Санджи почувствовал, как у него текут слюни и знакомое покалывание в носу. Он быстро перевел взгляд на предмет в своих руках. Он смотрел на коробку с облегчением, крепко сжимая ее, как спасательный круг, и воспользовался возможностью, чтобы извиниться: — Хорошо, тогда я отнесу посылку внутрь и посмотрю, что это такое. Я вернусь с вашими напитками, как только смогу. А теперь, если вы извините меня~

***

Санджи рассеянно закрыл за собой дверь камбуза и сел за обеденный стол. Положив корбку перед собой, он поставил локти на деревянную поверхность и оперся головой на раскрытые ладони, надавливая на закрытые глаза. Что, черт возьми, он делает, ведя себя так очевидно перед своей командой? Перед своими дамами! Во всем виноват глупый Маримо. Как он мог сидеть с распахнутыми одеждами, как он мог позволить этой сладкой жидкости дразняще покрывать его загорелую кожу, как он мог ходить на солнце полуодетый и с блестящими на всеобщее обозрение мышцами, он был бессовестным, не Санджи! Санджи фыркнул, уже чувствуя себя немного лучше от того, что возложил вину на того, кто несет ответственность за его состояние. Он умело закурил сигарету, и когда никотин наполнил его легкие, почувствовал, как его тело расслабилось. Он сделал еще несколько затяжек, прежде чем открыть коробку маленьким ножом, который вытащил из того же кармана, что и зажигалку. Первым, что он увидел внутри, были три маленьких прозрачных пакетика, ломившихся от конфет, каждый перевязанный ленточкой разного цвета, одной красной, одной синей и одной зеленой, а под ними, на дне коробки, он увидел конверт. Ему не понадобилось ничего, кроме этих подсказок, чтобы догадаться, о чем идет речь. Зефф прислал ему еще одно письмо, это было ясно, но шоколадки… Это был День Святого Валентина, он прекрасно знал об этом, но не был уверен, сможет ли сказать то же самое о своих братьях. Уговорил ли старик их прислать ему небольшой подарок в честь сегодняшнего праздника? Ни за что, это звучало нелепо! Во-первых, Санджи не мог представить, чтобы Зефф делал это. Конечно, он мог пинать их и угрожать им, чтобы они сделали то, что он хотел, но он не мог найти ни одной причины, зачем ему вообще предлагать это с самого начала, не тогда, когда он не сделал того же на Рождество в качестве своего рода прецедента. А еще он знал, что Зефф ни в малейшей степени не заботился о Дне Святого Валентина, и о том, чтобы приготовить для него что-то особенное, даже если это был один из любимых праздников Санджи. Однако зацикливание на мотиве ни к чему не приведет. Он не узнает, что на самом деле произошло, пока не прочитает содержание письма. Поэтому со странным чувством любопытства он разрезал конверт кончиком ножа и добрался до него.   Эй, баклажан, Я не ожидал, что напишу тебе снова так скоро, но задним числом 20/20, и с учетом того, как долго твои братья остаются здесь, я должен был привыкнуть к тому, какой насыщенной стала моя жизнь. Как будто вас здесь трое, и я не в хорошем смысле этого слова. Их способность сеять хаос каждым своим шагом поразительна, и хуже всего то, что иногда это даже не их вина. Они притягивают неприятности, и все остальные тоже оказываются в центре этого. Я не могу оторвать от них глаз ни на секунду, потому что этого достаточно, чтобы посетители начали выбегать из дверей, трясясь от страха, потому что зеленый баклажан наблюдал за рестораном, а они подумали, что он смотрит на них. Или из-за того, что кухня загорелась после того, как синий баклажан попытался поджарить рыбу, а другой повар врезался в него, в результате чего сковорода упала на нашу заначку с пергаментной бумагой. В обоих сценариях мы заканчиваем тем, что все кричат — в основном красный баклажан кричит о плохих методах ведения бизнеса и возможных потерях прибыли — и я приближаюсь к пересмотру пенсионного плана. Тем не менее, я должен отдать им должное в том, что они на самом деле пытаются сдерживать свой гнев, когда дела идут наперекосяк, но в редких случаях даже их титанических усилий недостаточно. Я слишком много раз говорил им, что мы не можем допустить, чтобы они прыгали на корабли клиентов и угрожали их потопить, это портит нам репутацию. «Ресторан, в котором ваш корабль рискует пойти ко дну» звучит не очень хорошо для бизнеса. Я предполагаю, что обращение к крайним мерам может иметь семейные корни, так как ты тоже не был образцом наилучшего поведения. Но хватит болтовни, их сверхъестественная способность уничтожать все на своем пути — это не то, о чем я вам пишу. Для разнообразия их последнее начинание было чем-то менее опасным и достаточно неагрессивным: изготовление шоколадных конфет. Я знаю, ты удивлен этим, задаваясь вопросом, как это могло произойти. К сожалению, причина не является чем-то, о чем стоит писать, хотя это именно этим я сейчас и занимаюсь. Они просто услышали, как несколько клиентов спрашивали, можем ли мы организовать бронь на День Святого Валентина, и хотели знать, что это такое. Это был достаточно простой вопрос, и все же он заставил меня почувствовать себя так, будто бы я объясняю им о птицах и пчелах. Я не знаю, как мне это удалось, но я сделал серьезное лицо и ровным голосом сказал им, что День Святого Валентина — это день, когда вы дарите шоколад и другие подарки людям, которых вы любите. Они уставились на меня так, будто у меня выросла еще одна голова, и, конечно же, так оно и было, потому что они не понимают ни нормальных человеческих эмоций, ни нормальных человеческих праздников. По крайней мере, они не фыркали и не закатывали глаза, как обычно делают при виде самых обыденных вещей. Синий баклажан сморщил нос и сказал, что это похоже на глупый праздник, а красный баклажан сказал, что это пустая трата времени, день, созданный для того, чтобы заставить всех тратить деньги на легкомысленные безделушки. Я действительно хотел надрать им задницы, но зеленый баклажан склонил голову набок, выглядя таким любопытным, каким я его никогда его не видел, поэтому я решил дать им еще один шанс. Я глубоко вздохнул и объяснил снова, что шоколад можно подарить как признание тому, кто вам нравится, или подарить его близкому человеку, чтобы показать ему, что вы его любите. Вы даже можете подарить шоколад друзьям и коллегам в знак признательности за то, что они есть в вашей жизни или за поддержку на работе. Это не должно было иметь никакого глубокого смысла, если вы этого не хотите, это может быть просто приятный жест. Они все еще не были проданы, и я не мог им больше ничего сказать. Если им было на это наплевать, значит, им было на это наплевать. Моя работа может заключаться в том, чтобы присматривать за этими переросшими баклажанами и приводить их в норму, но я решил, что есть холмы получше, на которых можно умереть. Я уже было сдался, когда вмешался зеленый баклажан и предложил сделать для тебя шоколад. Рэйджу сидела за соседним столиком и просматривала наше меню (мы давно хотели добавить кое-какие новинки, и она помогает мне в этом), и сразу же воспрянула духом, услышав его слова. Если бы она была кем-то другим, я думаю, она уронила бы меню и громко ахнула, но вы все равно должны были видеть, как ее рот открылся, а глаза заблестели. И я должен отметить, что реакция синего баклажана и красного баклажана не отставала. Их глаза были такими большими, какими я никогда не видел (и, полагаю, Рэйджу тоже), а их рты то открывались, то закрывались, как у рыб, вытащенных из воды. Думаю, можно с уверенностью сказать, что это был первый раз, когда они потеряли дар речи. Подготовить все после этого было легко. Мы известны своими превосходными морепродуктами, но мы также делаем потрясающие десерты и располагаем всем необходимым оборудованием и ингредиентами для приготовления лучшего шоколада. Каждый из твоих братьев приготовил что-то свое, разумеется, под моим присмотром. У нас здесь есть стандарты, и я не мог позволить им выбрасывать какие-либо ингредиенты или делать еду, которая была бы совершенно несъедобной. Конечный результат был довольно приличным, если я сам так говорю, так что лучше бы они тебе понравились, неблагодарный сопляк, баклажаны очень старались, чтобы сделать их. И не только это, в период между идеей зеленого баклажана делать шоколад и днем, когда они активно это делали, красный баклажан работал очень усердно, управляя нашими финансами. Он пригрозил еще нескольким поставщикам и сократил некоторые расходы, чтобы мы не рисковали оказаться не в состоянии оплатить экспресс-доставку. И если честно, какого хрена, он что думает, что этот ресторан на последнем издыхании? Во всем этом не было необходимости, но я не собираюсь жаловаться на лишние деньги, которые у нас остались. Я думаю, он уловил возмущенный взгляд, который я послал ему за это, и оправдался, сказав, что было бы пустой тратой, если бы шоколад не был свежим и в идеальном состоянии, когда он попадет к тебе. Как внимательно. И я не саркастичен, по крайней мере, не совсем. Это была отговорка, я в этом не сомневаюсь, но в ней была и доля правды. На его лице было обиженное хмурое выражение, которое ясно показывало, насколько серьёзно он к этому относится. Все это заставило меня задуматься, а не заставить ли их чаще присылать тебе подарки. Красный баклажан сошел бы с ума от этого и был бы еще эффективнее, представьте, сколько денег мы бы сэкономили! Во время упаковки Рэйджу предложила еще и написать тебе небольшую записку, но все категорически отказались. Красный баклажан пробормотал что-то вроде «мы еще не совсем там», а синий баклажан раздраженно фыркнул. Или, может быть, это было разочарование, я не могу точно сказать. Если бы я не знал ничего лучше, я бы сказал, что они были смущены, по крайней мере Рэйджу явно именно так и думала, если судить по ее хихиканью. В любом случае, ни она, ни я не подталкивали их к этому, чтобы они не решили разбить шоколад о кухонные столы и все испортить. Никто не был бы доволен этим, и я могу поспорить, что позже они пожалели бы об этом. Не хочу тебе больше ничего портить, но, как я уже сказал, шоколадки получились не такими уж плохими. На самом деле они были достаточно проходимыми, до такой степени, что я мог бы продавать их в ресторане, и наши обычные клиенты не спрашивали, что с ними не так. Но довольно разговоров, у вас есть конфеты на пробу, и баклажаны не будут счастливы, если они все растают, пока ты читаешь мои бредни. Береги себя от неприятностей и приятного аппетита.   Приподняв бровь и заинтересованно хмыкнув, Санджи сделал последнюю затяжку сигареты, прежде чем затушить ее о поверхность стола. Он сложил письмо и отложил его в сторону, снова потянувшись к коробке. Он схватил маленькие прозрачные пакеты и положил их перед собой. Следуя совету Зеффа, он не стал раздумывать, какую сумку выбрать, или пытаться расшифровать особенности их содержимого, а открыл первую, перевязанную красной лентой. Конфеты Ичиджи были темными и квадратной формы, простыми и непритязательными, но с элегантными украшениями. Санджи посмотрел на крошку белого шоколада, посыпанную на одних, на небольшие скопления стружки молочного шоколада на других и на сусальное золото, оттеняющие некоторые квадраты, с восхищенным блеском в глазах. Они выглядели невероятно, и его рука автоматически двинулась, чтобы он мог попробовать один из них. Темный шоколад обволакивал его рот насыщенным горьковатым вкусом, который вскоре перешел в легкую сладость. Тепло потекло вниз по его горлу, за ним последовало сладкое алкогольное послевкусие, и расслабляющее чувство, исходившее от ликера, распространилось по его телу. Эта конфета была вишневой, но во второй, которую он положил в рот, был шоколадный ликер, а в следующей — апельсиновый ликер. Шоколадные конфеты Ичиджи могли показаться простыми снаружи, но они были насыщенными, изысканными и целеустремленными, как и каждое действие их создателя. Начать с мешочка Ичиджи, безусловно, было хорошей идеей. Санджи не знал, как этому мужчине удалось создать десерт, который так идеально отражал его личность, но он сделал это, и ему не терпелось увидеть, что другие приготовили для него. Затем он потянулся за сумкой, перевязанной синей лентой. Первое, что привлекло внимание Санджи, были формы. Они были похожи на те, что сделал Ичиджи, такие же простые, если не проще. Квадраты и прямоугольники без каких-либо начинок, только простой и чистый молочный шоколад. Санджи поднял бровь. Из того, что он помнил из предыдущих писем Зеффа и даже из того, которое пришло сейчас, Ниджи проявлял интерес к кухне, но это перед ним больше походило на работу кого-то, кто совсем не заинтересован в приготовлении идеального блюда и идеальной презентации. Неряшливость не была чертой, которую он ассоциировал с Ниджи, в отличие от взрывчатости и безрассудства. Возможно, он пытался быть новаторским, но разочаровался в этом и просто послал ему то, что он мог спасти. Что-то в его шоколаде могло быть, и Санджи решил, что не повредит дать ему повод для сомнений. При ближайшем рассмотрении на поверхности конфет не было никаких дефектов и пробивалась светлая глянцевая поверхность, что сразу же заставило Санджи ахнуть от удивления. Осторожно, почти благоговейно он положил кубик в рот. Из носа вырвался довольный вздох, глаза закрылись. Ниджи приготовил идеально темперированный молочный шоколад, который медленно таял во рту и покрывал каждый уголок восхитительной сладостью. Он съел вторую, только для того, чтобы то же самое ощущение захлестнуло его чувства. Заглянув глубже в сумку и на этот раз отыскав прямоугольник, свидетельствующий о том, что он тоже был искусно сделан (предупреждение о спойлере), он заметил, что на небольшом количестве шоколадных конфет сверху были дробленые грецкие орехи и миндаль, но ничего чрезмерного или преувеличенного, что поставит под угрозу целостность и структуру кондитерских изделий. Наклонив голову от любопытства, он размышлял о том, добавил ли Ниджи эти начинки, чтобы его конфеты не выглядели слишком скучно по сравнению с шоколадом его братьев. Было очевидно, что он не хотел испортить то, что сделал, поэтому он постарался не переусердствовать и остановился на чем-то, что приятно контрастировало бы с молочным шоколадом, придавая ему тонкий землистый привкус. Такая осторожность и продуманность были полной противоположностью тому, как действовал Ниджи, как в бою, так и вне его. В воспоминаниях Санджи он был импульсивным, кем-то кто действовал под влиянием момента только для того, чтобы вывести людей из себя. Однако на этот раз он сдержался. Это было впечатляюще, и Санджи сделал мысленную пометку похвалить Зеффа за работу, которую он проделал вместе с ним на кухне Барати. Последний пакет принадлежал Ёнджи, и Санджи улыбнулся, как только его взгляд остановился на его содержимом. Молочный и белый шоколад всевозможных форм: квадраты, круги, звезды, цветы, рыбки и милые лодочки. Как будто Зефф спросил его, какую форму он хочет использовать, и Ёнджи воспринял это как вызов, точно так же, как он делал с демонстрацией силы, чем больше приемов вы можете сделать и чем больше ударов вы можете нанести, тем лучше. Мало того, Ёнджи начал покрывать свои шоколадки всевозможными сладостями, шоколадной и радужной посыпкой, карамелизированным воздушным рисом, дробленым печеньем и крошечными карамельными чипсами. Посмотрев на них с беспокойством и нерешительно попробовав пару из них, Санджи смог подтвердить, что начинки были такими же разнообразными: крем из кокоса, маракуйи, клубники и орехов кешью. Это была вечеринка у него во рту, в самом хаотичном смысле, и хуже всего было то, что он не злился на это, комбинации работали своим странным образом. Ясно, что Ёнджи развлекался, делая конфеты, и Санджи не мог заставить себя ругать его за то, что он был таким экспериментатором и рисковал испортить ингредиенты Зеффа, не тогда, когда он также развлекался, пробуя все подряд. Глядя на сладости, лежащие перед ним, Санджи мог сказать, сколько усилий вложили в них его братья, как они не хотели испортить этот маленький подарок, который они для него приготовили. Он был уверен, что они нервничали, когда просили Зеффа попробовать первую партию, посмотреть, все ли они сделали правильно, и он может представить, на этот раз, на их губах появилась улыбка облегчения, когда Зефф сказал им, что они хороши. Может, это из-за того, что в его крови течет сахар, но сердце Санджи переполняла любовь, уголки его губ растянулись в нежной улыбке. Он гордился работой своих братьев и тем, как далеко они продвинулись. Еще несколько месяцев назад он был уверен, что они никогда не сделают ничего подобного, они намеренно испортят шоколад и будут насмехаться над мыслью о том, что кто-то может быть вовлечен в такую убогую деятельность. Но теперь все было по-другому, они были другими, и Санджи начал видеть семью, которую он всегда хотел иметь. Он знал, что в долгу перед Зеффом за то, что он принял их в свой ресторан и взял на себя задачу исправить их без особых жалоб, кроме своего запутанного первого письма, и за то, что сделал это, несмотря на свое поверхностное знание событий в Тоттоленде. Этого было достаточно, чтобы показать, что Зефф доверяет ему, что он понимает, что пытается быть лучшей версией себя, несмотря на все трудности, через которые ему пришлось пройти. Однако он, очевидно, скорее съест шкуру бронированной каменной рыбы, чем скажет что-либо из этого человеку в лицо. Прежде чем он успел стать слишком эмоциональным, Санджи швырнул последнюю шоколадку в рот и снова завязал пакеты. Он встал и положил их вместе с письмом на ящик шкафа, на котором был замок, чтобы Луффи не смог добраться до них. Обычно он не возражал против того, чтобы делиться конфетами и закусками, которые он получал на островах, которые они посещали, но эти конфеты были сделаны специально для него, людьми, которые постепенно становились ему дороги, и будь он проклят, если кто-нибудь до них доберется. Он мысленно извинился перед Робин и Нами, это было возмутительно, что он должен был включить их в этот список, и ему было больно это делать, но его сердце было твердо в этом решении. Однако он мог доставить им напитки, которые обещал, и именно над этим он начал работать, повернув замок и сунув ключ в карман. Он закончил выбирать ингредиенты и начал смешивать напитки, когда его осенило что-то вроде прозрения. Словно вдохновленный поставленной задачей и полученными подарками, он рассудил, что если его братья могут быть добры к нему, то и он может хоть раз попытаться быть добрым к Зоро. Было забавно осознавать, что его братья, какими бы бесчувственными они ни были, были меньше подвержены эмоциональным запорам, чем он. Они сделали еще один шаг в налаживании своих отношений, в то время как он избегал своих чувств к Зоро, сколько себя помнил. Он бы обиделся, если бы не оправдание, которое он давал себе за то, что собирался сделать. Он собирался начать с малого, подарив Зоро что-то вроде примирительного предложения (определенно не подарок на День Святого Валентина!) и ничего более. Санджи напевал себе под нос и удовлетворенно кивнул. Да, это было бы именно так. Конечно, он знал, что маримо, каким бы противником сладкого тот не был, нельзя дать просто шоколад, но он не считал бы себя одним из лучших поваров в мире, если бы не смог придумать блюдо на самые специфические вкусы. Напрягая мозг в поисках наилучшего сочетания вкусов, которое он мог бы получить с помощью подручных ингредиентов, он остановился на «whisky old fashioned», приготовленном из лучшего бурбона, который у него был в наличии. Он приготовил его с домашним шоколадом и апельсиновым биттером, уверенный, что жареное какао и пикантный апельсин идеально дополнят насыщенный алкоголь. Он не сомневался, что это придется по вкусу глупому фехтовальщику, тем более в сочетании с мраморным тортом с темным шоколадом и фисташками, который он также планировал испечь для него.

***

Не прошло и часа, как, доставив напитки Нами и Робин с преувеличенным размахом и воздушными поцелуями, Санджи поднялся по лестнице к вороньему гнезду, следуя по стопам Зоро. Открыв люк, он не мог не усмехнуться и покачать головой при виде открывшегося ему зрелища. Зоро спал на одной из скамеек, закинув руки за голову в качестве поддержки. Три его меча лежали у него на груди между скрещенными ногами. Для него это не было чем-то необычным, хотя, учитывая конкретное место, Санджи не мог не задаться вопросом, возможно ли, что то, что ранее беспокоило Зоро, удержало бы его от тренировок. Может быть, мирное предложение было не так уж далеко от того, в чем нуждалась водоросль в данный момент. Осторожно, чтобы не разбудить его, Санджи поставил поднос с угощениями к его ногам и спустился вниз. И если бы под тарелкой с тортом осталась небольшая записка, об этом узнал бы только Зоро.