Правила разговора по видеосвязи

Звонок в номере Олега раздаётся ровно в тот момент, когда он садится на кровать прямо в костюме, только придя с конференции. Волков открывает ноутбук и принимает вызов. С экрана на него смотрит растрёпанный и раскрасневшийся Петя, который в данный момент снова запускает пятерню в свою русую шевелюру и устраивает на голове гнездо. Олег, несмотря на усталость, нежно улыбается. Поудобнее вытянувшись на кровати в номере гостиной, он ставит ноутбук на колени и прислоняется к спинке кровати. — Привет, Петь, как ты? — Олег внимательно разглядывает мужчину. Хазин в его, Олега футболке с принтом волка, и это заставляет хрупкий орган в груди трепыхаться от щемящего чувства. Серёжа совсем некстати утащил его с собой в командировку. Но «Олег, там решается важная сделка для кампании, я же с ума сойду один» и Волков просто не может отказать. Петя, к слову, бесился больше всех, они только месяц назад съехались все втроём и этап притирки теперь безжалостно прерван. Впрочем, майора Хазина Разумовский задобрил обещанием недельного отпуска для Олега. Другой же майор активно делал вид, что не расстроен, и эти пять дней командировки его нисколько не волнуют. Игорь только грустными собачьими глазами смотрел вечером перед отъездом, незаметно прижимался плечом к плечу, сидя перед телевизором, и клятвенно обещал питаться нормально и спать больше трёх часов в сутки. В этом они с Хазиным грешили вместе. — Привет, сижу, смотрю на самого горячего мужчину в мире. Олег, правда, ты что не мог снять этот костюм Брэда Питта перед тем как ответить? — Хазин по ту сторону экрана скалится и бесстыже облизывает его глазами. — Игорь там слышит, как ты сбрасываешь его со счетов? — Ухмыляется Олег. — Где он, кстати? Петя мычит, поднося к губам сигарету и щёлкая зажигалкой. — Он немного занят. — Картинка слегка теряется в дыме сигареты. Они ещё немного говорят. Петя рассказывает, как сегодня выезжал на рейд, с ехидством отмечает, что Игорю пришлось весь день торчать за бумажками. Олег улыбается, знает, что тот не со зла. Хазин скорее себе глотку перегрызёт, чем действительно в их сторону скажет что-то реально плохое. Он их обоих любит настолько, насколько вообще может. Волков кратко делится событиями своего дня, но осекается, слыша мычание. Наступает тишина, Хазин почему-то ухмыляется, а затем мычание повторяется, но уже более возмущённо. Тогда Петя цыкает и видимо перекладывает телефон в другую руку, потому что камера трясётся. «Тихо!» — командует он, оглянувшись назад. — Петь, — осторожно начинает Олег, между бровей появляется складка, — только не говори, что вы с Игорем опять куда-то влипли. Что за шум? Кто у нас в квартире? Хазин смеётся, чем вводит его в ещё большее смятение. — Всё лучше, чем ты представляешь, Волчонок. — Камера слегка трясётся — Петя поднимается и идёт с ней, судя по всему, в спальню. — Господин Волков, — его голос становится низким, томным, но не намеренно, а так, будто он видит что-то, что влияет на него таким образом. Олег видит половину его лица, — готовы ли вы увидеть наше шоу? — Снова мычание, а потом камера переворачивается и у Олега заканчивается воздух. На кровати с заведёнными за спину руками, поднятой задницей с аккуратной чёрной пробкой между ягодицами, лежит Игорь. Его смуглая кожа контрастирует со светлым постельным бельём. Руки, начиная от локтей, связаны несколькими узлами, красной верёвкой, которую Олег раньше у них не видел. Не сразу, но становится видным ремешок на затылке, понимает, что это кляп. — Волчонок, ты там живой? — Петя не показывается на экране, всё также демонстрирует только Грома. — Хочешь с ним поговорить? — Хочу. — Хрипит он, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. Член в тесных брюках крепнет, неприятно давит, но пока терпимо. — Горь, ты слышишь? Поговори с Олежей. Щёлкает ремешок, и красный шарик кляпа ложится рядом с плечом Игоря на простыню. Петя берёт маленький пульт, который Волков до этого не заметил, и включает, бёдра майора полиции мелко подрагивают от вибрации, член между стройных ног сочится смазкой, пачкая постель вязким предэякулятом. Олег прикусывает губу и сжимает себя через брюки. Хазин, видимо, прослеживает движение его руки и понимающе хмыкает. — Оле-е-ег, — протяжно стонет Гром, утыкаясь лицом в простыни. По шее расходятся красные пятна. Потрясающее зрелище. — Олег, он не хотел, чтобы мы тебя так порадовали. — Жалуется на Игоря Петя и сжимает ягодицу, отводит в сторону, показывает, как блестит дырка от смазки, как Гром жадно сжимается вокруг пробки. — Петя, блять. — Хазин меняет режим пробки, вибрацию слышно даже Олегу. — Покажи. Покажи мне его лицо. Игорь, посмотри на меня. — Просит он. Камера чуть смещается, чтобы лицо Игоря, повернувшегося на просьбу, было видно в кадре. Он весь взмокший, чёлка неровно липнет ко лбу, глаза блестят жадным огнём, губы распухли то ли от поцелуев, то ли от того, как он кусал их, сдерживая стоны. Волков хочет погладить его по щеке, притянуть к себе и целовать, целовать, пока тот не заскулит, пока не попросит о большем. Пока алые губы не растянутся на его члене. Игорь же, черт его побери, словно услышав мысли, качает задницей в просящем жесте. Волков вжикает молнией на брюках. — Я скучаю, — выдыхает он, обхватывая член под головкой. Это видно на экране, и Гром сладко жмурится, — Игорь, скажи что-нибудь. — Я тоже. — Эй, я вам тут не мешаю? — Вклинивается Хазин, переводя камеру на ягодицы Игоря, беря крупным планом, и резко шлёпает по упругой половинке. На ягодице расползается красный след, Игорь и Олег одновременно стонут. — Такой грозный, большой майор, жмёшься ко мне, как сучка в течке. Нравится? Тебе нравится. Слова Пети встречаются довольным мычанием и следом за ним громким вскриком от следующего шлепка. Рука гладит ягодицы, мнёт, оттягивает в стороны и отвешивает лёгкие дразнящие удары. Большой палец ведёт по ложбинке, обводя по кругу основание пробки и надавливает. Игорь скулит и пытается отстраниться, бёдра трясутся, а по спине, которая то и дело занимает изображение, стекают капли пота. — Петя, блять, ты обещал, что не будешь на камеру. — А ты обещал, что будешь хорошим тихим мальчиком. Олег, ну, скажи, я прав? — Он спрашивает так неуверенно, нервно, что Олег даже сбивается с ритма, замедляя движения на собственном члене. Петя даже сейчас боится, что Волков на него накинется, разозлится за Игоря, осадит, защищая Грома. Они долго боролись с тем, чтобы Хазин в их отношениях не чувствовал себя лишним. Петя как-то сказал: «Чего я у вас, как третье колесо велосипеда буду?». Игорь на пару с Олегом долго доказывали, что никакое он не колесо, что в велосипеде есть и другие детали, без которых он просто не поедет. Но иногда Петя всё равно сомневается. — Ты прав. — Петя на том конце выдыхает почти незаметно и снова шлёпает по ягодице. — Предатели. — Бурчит Гром. — Тшш. Теперь, Олеж, смотри. И Волков понимает, что это начало главной части шоу. Кончиками пальцев подцепляет пробку и осторожно тянет вверх, она с пошлым звуком выскальзывает, оставляя распухшую дырку сжиматься от непривычного ощущения пустоты. Игорь ёрзает на постели, тяжело дыша. Их дыхания смешиваются, искажённо передаваясь через динамик ноутбука. Камера вдруг отводится в сторону, и Волков видит на экране Петю в профиль, что наклоняется к заднице Игоря и, высунув язык, широко лижет от яиц до копчика. Гром громко чертыхается и пытается насадиться на плоть, но ему не дают. Камера вновь показывает Игоря со спины, видно, как подрагивают его плечи, как тяжело он дышит. Отвлёкшись на разглядывание, Волков упускает момент, когда Петя приспускает нижнее бельё и пристраивается сзади, положив член с набухшей бордовой головкой меж ягодиц, проезжаясь по ложбинке. Волков смачивает ладонь слюной и берёт темп получше, знающе гладит уздечку, большим пальцем трёт головку и быстрее двигает кулаком. — Майор Гром, хотите мой член себе в задницу? — издевается Петя по ту сторону экрана. — Сука, Хазин, да. Да, пожалуйста! Олегу нравится, когда у Игоря стираются границы, когда он перестаёт думать стереотипным «в темноте, только со спины и быстро, в жопу дают только пидоры». Это они тоже долго искореняли. Окончательно помог Петя, который увидев ужимки Игоря по поводу нахождения в нижней позиции, провёл воспитательную беседу так, как умеет: кратко и по делу. Если проще — пригрозил, что снова полезет наводить порядок в архиве участка, а приставит к этому делу непременно Игоря. Петя погружает только головку, края отверстия обхватывают её без проблем, но он тут же выходит, только потираясь. — Такая хорошая сучка, любимая, — Ладонь мнёт ягодицу, — думаешь, хватит тебя мучить? Согласие звучит уже из последних сил, еле слышно. Олег поджимает пальцы на ногах и толкается в кулак, ноутбук опасно покачивается. Тогда Хазин входит, медленно, постепенно до конца, замирает, чтобы потом резко, с оттяжкой. Чтобы до шлепков и красных ягодиц, чтобы до стонов и всхлипов. Хазин универсален с ног до головы — и на колени поставит, и сам опустится с завидной радостью. Он и их научил многому. Волкова хватает ненадолго, он кончает минутой раньше, чем Петя изливается на распухшую дырку. Капли спермы затекают внутрь, а Хазин только помогает, собирая и проталкивая большим пальцем. Игорю хватает нескольких движений рукой. Настолько он заведён. Олегу видно только запястье Хазина, ловко орудующее между чужих ног. Он досматривает, лениво поглаживая опадающий после оргазма член. Не отключается, пока Петя развязывает Игоря, пока отставляет телефон, чтобы протереть обессиленного Грома и сменить постельное бельё. После они смотрят на него с экрана вдвоём, разнеженные, расслабленные. Олег обещает, что в отпуске не выпустит этих энтузиастов из постели, замучает, залюбит до смерти. Но поздний вечер сменяется глубокой ночью, и Хазин командует всем расходиться по постелям, не дожидаясь согласия, отключается от звонка.